участвовал, добилось успеха. Везде, только не на Земле. На текущий момент
моя работа здесь закончена, зерно собрано и будет отправлено на голодающие
планеты. Но после того, как мы накормим восставших, я хочу получить
гарантию, что мы сможем пользоваться плодами победы. Понимаешь? Я должен
лететь. И уже пора. Орбиты рассчитаны, и эти корабли стартуют очень скоро.
Когда Ян говорил, Элжбета завороженно смотрела в его лицо, запоминая
эти тонкие, резкие черты. Она сплела руками его худощавое мускулистое
тело, крепко прижавшись, чтобы ребенок оказался между ними, под защитой
тепла их тел; она прижималась изо всех сил, словно чувствовала, что после
того, как отпустит его, этого никогда не произойдет. Эта возможность не
осознавалась разумом, хотя все время маячила где-то поблизости. Где-то
среди чужих звезд идет война, и он уходит на нее. Но он вернется; это была
единственная мысль, которая могла удержаться в ее мозгу.
- Возвращайся ко мне, - прошептала она вслух, затем оторвалась от
него и побежала в сторону дома. Не захотела взглянуть на него еще раз,
опасаясь, что может сломаться и заставить его устыдиться.
- Десять минут, - раздался с расстояния фут, из наружного
громкоговорителя, голос дебху. - Пора подниматься на борт и
пристегиваться.
Ян повернулся и взобрался по трапу. Один из членов команды уже
поджидал у воздушного шлюза и закрыл наружный люк, как только он оказался
внутри.
- Я иду на мостик, - сказал Дебху. - Если ты не был в космосе, тебе
лучше пристегнуться на палубу...
- Я работал в невесомости, - сказал Ян.
На губах Дебху появился вопрос, но он так и не задал его. Халвмерк
был планетой-лагерем. Не было никакого основания спрашивать, почему тот
или иной человек оказался здесь.
- Хорошо, - сказал он наконец. - Я найду тебе дело. Мы потеряли много
обученных людей. Большая часть экипажа ни разу прежде не бывала в космосе.
Пошли на мостик.
Ян нашел автоматику очень занятной. Он, должно быть, прилетел на
Халвмерк на корабле, очень похожем на этот, но не сохранил об этом
воспоминаний. Все, что он помнил, была камера без окон. И еда, начиненная
наркотиками, делала его вялым и легко контролируемым. Затем пробуждение и
открытие, что корабли ушли, а он высажен. Все это случилось слишком много
лет назад.
Но сейчас все было иначе. Корабль, на котором они летели, имел лишь
номер, как и все остальные буксиры. Он был груб, построен ради одной лишь
мощи, способен поднять массу, в тысячу крат больше его собственной. Как и
остальные буксиры, он находился в космосе, на орбите, всегда. Использовали
его раз в четыре земных года, когда на этой сумеречной планете менялись
сезоны. Затем, прежде чем летом сгорали поля и обитатели отправлялись на
другое, зимнее полушарие, приходили за урожаем корабли. Дальнорейсовики,
паукообразные корабли, построенные в космосе только для космоса, не
предназначенные для входа в планетарную атмосферу. Они могли отключить
пространственный двигатель и перейти на орбиту планеты, отсоединив
огромные трубы зерновозов, которые они несли. И тогда приходило время для
буксиров.
Когда экипажи выходили из спячки, орбитальные корабли были полны
жизнью, огнями и теплом - пускалась энергия, выпускался и нагревался
воздух. Затем они должны были примкнуть зерновозы и осторожно опустить их
с орбиты, снижая скорость, пока те не попадали в атмосферу, и мягко
положить их на поверхность.
Зерновозы были уже загружены пищей для голодных восставших планет.
Порывистый взлет прошел нормально, компьютер действовал безотказно.
Поднимаясь все выше и быстрее, они вышли из атмосферы, в вечный
ослепительный свет космоса. Компьютерная программа, управляющая этой
операцией, была написана комптехами, умершими уже столетия назад.
Сделанное ими пережило их.
Радар прощупывал близлежащее пространство. На орбите вспыхнули
газовые струи, огромные металлические цилиндры, каждый весом с тысячи
тонн, медленно подплыли друг к другу с микрометрической точностью. Они
сблизились, соприкоснулись, соединились, сцепились друг с другом.
- Все стыковки завершены, - сказал компьютер, выводя информацию на
экран дисплея. - Можно открываться и переправлять экипажи.
Дебху активировал следующую фазу программы. Один за другим отцепились
гигантские крючья, посылая по корпусу буксира дребезжащий звук.
Освободившись от своего тяжелого бремени, буксир отплыл в сторону, а
затем, включив двигатели, полетел к дальнорейсовику, взявшему теперь на
себя груз зерна. Произошел мягкий контакт, и корабли припечатались
воздушными шлюзами. Как только завершилась стыковка, автоматически
открылась внутренняя дверь.
- Будем переправляться, - сказал Дебху. - Мы обычно ждем, пока
буксиры не выйдут на орбиту, и не снизят скорости до орбитальной. На сей
раз этого не будет. Если все корабли в порядке, будем уходить. У каждого
из них своя цель. Пища жизненно необходима.
На мостике прозвучал громкий сигнал, и вспыхнула лампочка около
одного из дисплеев.
- Не слишком серьезно, - сказал Дебху. - Неполадки с одним из
зажимов. Его починят, когда мы отойдем от планеты. Хочешь взглянуть?
- Конечно, - сказал Ян. - Именно такой работой я и занимался с тех
пор, как попал на эту планету. Где костюмы?
Ящик с инструментами представлял отдельную часть костюма, которая
должна была проводить его непосредственно к разладившейся детали. Костюм
под давлением нагнетаемого воздуха захрустел и расправился; затем
распахнулся внешний люк.
У Яна не было времени оценить величие звезд, не скрытых более
планетарной атмосферой. Полет не начнется, пока он не выполнит эту работу.
Он включил указатель направления, потом двинулся вдоль перил в сторону,
куда указывала голографическая зеленая стрелка, неожиданно поплывшая перед
ним в космосе. Затем вдруг остановился: справа от него возле корпуса
вздымался столб ледяных частиц. Всюду кругом была точно такая же картина;
он улыбнулся про себя и двинулся дальше. Корабль выжимал воздух из груза.
Воздух и водяной пар мгновенно замерзали, превращаясь в крохотные льдинки.
Космический вакуум обезвоживал и сохранял кукурузу, облегчая груз и
помогая предотвратить распространение микроорганизмов в межпланетном
полете.
Морозные перья опадали и уплывали по мере его продвижения к зажиму. С
помощью ключа он открыл панель коробки управления и переключил его на
ручное. Загудели моторы, он почувствовал вибрацию под ладонью, и массивные
челюсти медленно разомкнулись. Не самый сложный ремонт в его практике,
подумал он, вновь закрывая коробку.
- Немедленно возвращайся! - заверещало вдруг в ушах радио. И тут же
затихло. Никаких объяснений. Он отстегнул страховочный линь и поплыл
назад, в сторону воздушного шлюза.
Шлюз был закрыт, заперт. Задраен.
Пока он постигал этот невероятный факт, пытаясь добиться ответа по
радио, он увидел причину.
Впереди, по носу, дрейфовал другой дальнорейсовик - мерцали
реактивные струи, двигались магнитные захваты, цепляясь за тросы. В резком
свете солнца на его борту ясно был виден голубой шар на белом фоне. Флаг
Земли.
Долгие секунды Ян так и висел, удары сердца тяжело отдавались в ушах,
и он пытался понять, что произошло. Внезапно стало видно, как на этом
корабле открывается наружный люк.
Ну конечно! Земные силы не хотят сдаваться так легко. Они были
поблизости, они следили. Они дождались, пока будет составлен конвой с
пищей, и легко добились цели. А Земле пища нужна не меньше, чем восставшим
планетам. Нужна как еда и как оружие, чтобы вынудить голодающего
противника сдаться. Этому не бывать!
Гнев Яна вспыхнул сразу, как только первая из фигур в скафандрах,
появившихся из люка, оказалась рядом с ним на корпусе. Он полез в ящик с
инструментами, вытащил самый крупный бурав и включил его на полную
мощность. Бурав с визгом ожил, и противовес инструмента тоже завертелся,
чтобы нейтрализовать воздействие инструмента на тело. Ян вытянул перед
собой это импровизированное оружие, готовясь встретить приближающегося
космонавта.
Внезапность была на его стороне; в тени обшивки корабля он был не
виден. Человек полуобернулся при появлении Яна, но было уже поздно. Ян
вонзил воющую сталь ему в бок. Вцепился в него, чтобы тот не мог отлететь,
увидел, как металл прорвался сквозь прочную материю, и затем появилось
перо вырывающегося и замерзающего воздуха. Человек изогнулся,
сопротивляясь, затем обмяк. Ян оттолкнул труп и отвернулся, позволив
мертвецу лететь прочь. Он был готов вновь пустить в ход свое оружие -
рядом с ним был другой человек.
На сей раз было уже нелегко. Человек стал бороться, когда Ян вцепился
ему в руку. Они дергались, плыли, вращаясь, пока кто-то не ухватил Яна за
ногу, потом за другую.
Это была неравная борьба, и он не мог победить. Они были вооружены,
он видел у них в руках ракетные пистолеты, но как только Ян оказался
схвачен, пистолеты исчезли в кобурах. Ян прекратил сопротивляться. Они не
собирались его убивать, во всяком случае сейчас. Им явно нужны были
пленные. Им овладело чувство страшнейшего отчаяния, когда его, при
появлении новых атакующих, оттолкнули в сторону и затем потащили в корабль
через наружный люк. Как только люк был задраен, с него сорвали костюм, а
самого его швырнули на пол. Один из них вышел вперед и сильно пнул его в
голову, затем еще и еще раз по ребрам, пока боль не затмила его зрение.
Пленники нужны были им живыми, но не обязательно невредимыми. Последнее,
что он запомнил, это новый удар башмаком в голову, и он полетел в
болезненную тьму.
4
- Некоторых они убили, - сказал Дебху, прижимая влажную ткань к
голове Яна. - Но только тех, кто слишком упорно сопротивлялся и был для
них опасен. Им нужны пленные. Оставшихся пересчитали и загнали сюда. Как
тебе, лучше?
- Такое чувство, будто череп раскалывается.
- Нет, только ссадины. Они их залечат. Доктор сказал, что сломанных
ребер нет. Мы нужны им в хорошей форме - когда прилетим на Землю, нас
выставят на всеобщее обозрение. До того, как они захватили нас, у них было
немного пленных. Не такая была эта война - он чуть помедлил, затем
произнес более спокойно: - У тебя есть какие-нибудь записи? Я хочу
сказать, могут ли они как-нибудь установить, кто ты такой?
- Зачем тебе нужно это знать?
- Я никогда не был на Земле, никогда не имел непосредственных дел с
землянами. На меня могут быть документы, я толком не знаю. Но они всех нас
сфотографировали. И тебя, пока ты был без сознания.
Ян кивнул и зажмурил глаза от тут же нахлынувшей боли.
- Думаю, они будут очень счастливы, когда меня узнают, - сказал он. -
Сомневаюсь, что это им не удастся.
Образец кровеносных сосудов в глазу более индивидуален, чем любые
отпечатки пальцев. Их нельзя было ни свести, ни изменить. У каждого
человека на Земле при рождении и далее через регулярные промежутки времени
снимаются эти сосуды. Компьютер способен разобраться и биллионами этих
снимков в несколько мгновений. С ним разберутся - поможет криминальное
досье. Они с большой радостью откроют эти интересные факты.
- Не тревожься об этом слишком сильно, - сказал Дебху, прислоняясь
спиной к металлической стене камеры. - В любом случае мы все вне закона.
Возможно, сначала устроят процесс-шоу в назидание пролам. А потом... кто
знает, что потом. Я уверен, что ничего хорошего. Легкая смерть - лучшее,
