Карли встряхнулся, загнал плоским камнем последний гвоздь и
выпрямился.
На ухо ему промурлыкали:
- Собираешься порыбачить?
И без того напуганный, Карли сиганул прямо через плоскодонку, в
воздухе развернулся, приземлился уже готовый к борьбе, стараясь
разглядеть, что за напасть к нему подкралась. Он почти успокоился, когда
увидал довольное, презрительное лицо Стейна, капитана стражников,
стоявшего полностью вооруженным, но заткнув большие пальцы за пояс.
- Не ожидал меня увидеть? - поинтересовался Стейн. - Думал, я не
вернусь до утра? Ну а я подумал, что лишняя предосторожность не
помешает. В конце концов, если на Дроттнингсхолме мужчинам нельзя
оставаться после заката, то и тебе тоже нельзя, а? А теперь скажи-ка
мне, коротышка, где твой длинный дружок? Кобелится в замке? Он потеряет
больше, чем один глаз, когда мы отдадим его королю Хальвдану. Хочешь
отправиться с ним?
Меч, который Шеф перековал для Карли, по-прежнему валялся на земле,
там, где и был брошен. Карли рванулся к мечу, схватил его за рукоять и
выпрямился. Первое оцепенение прошло. Это не тварь из морских глубин.
Просто человек. По-видимому, один. В шлеме и кольчуге, но без щита.
Стейн выхватил меч и пошел вокруг лодки. Карли не был коротышкой, но
не доставал Стейну даже до плеча и в весе проигрывал фунтов пятьдесят.
Насколько тот быстр? В армии викингов полно крестьянских сыновей,
говорил Шеф.
Карли приподнял локоть и вложил весь свой вес в удар с правого плеча,
не в голову - слишком легко поднырнуть, - а в основание шеи, как учил
Шеф.
Стейн заметил начало движения, сразу понял, куда нацелен удар, как
пойдет меч. Он успел даже переступить ногами перед отбивом. Одним
движением он крутанул свой меч в руке, резко вздернутым основанием
клинка пресек размашистую дугу удара Карли. Клинки лязгнули. Меч Карли,
выбитый из руки, полетел в сторону. Легким движением кисти Стейн
приставил острие своего меча к кадыку противника.
"Значит, не из крестьянских сыновей", - с тоской подумал Карли. Лицо
Стейна исказилось отвращением. Он опустил меч.
- Не шкура делает медведя медведем, - сказал он. - И не меч делает
коротышку воином. Ладно, ты, конопатый ублюдок, говори, или я из тебя
отбивную сделаю.
Он нагнулся вперед, склонив ухо и уведя тем самым свой подбородок в
сторону и вверх. Ноги Карли сами сменили фехтовальную позицию на более
привычную и естественную для него. Он приподнял отвыкшую было от дела
левую руку, а правой мгновенно провел боковой удар в челюсть.
На этот раз приемы Стейна, натренированные десятилетиями, подвели
его.
Удар застал его врасплох. Пока он поднимал меч для убийственного
ответного выпада, еще один удар отбросил его голову назад, а третий - с
расстояния в шесть дюймов - обрушился на висок. Он завалился вперед, а
Карли шагнул в сторону и рубанул его ребром ладони под затылок - прием,
запрещенный в Дитмарше на ринге, но не против мужей или встреченных в
ночи соперников. Ветеран растянулся у ног Карли во весь свой
шестифутовый рост.
Из сумрака вышла Марта, рабыня. Когда она увидела лежащего воина, в
ее глазах появился ужас.
- Я пришла посмотреть, уплыл ли ты. Это капитан Стейн. Раньше он
никогда не шпионил ночью. Они знают, что ты здесь! Он мертв?
Карли помотал головой.
- Помоги мне связать его, пока не очухался.
- Связать его? Ты с ума сошел? Мы не сможем вечно сторожить его или
заставить его молчать.
- Ладно... Что же нам с ним делать?
- Перерезать глотку конечно. Давай-ка, быстро. А тело положи в лодку
и столкнешь в воду. Пока его найдут, пройдет много дней.
Карли подобрал меч, уставился на оглушенного Стейна.
- Но я никогда раньше не убивал. Он... Он не сделал мне ничего
плохого.
Марта решительно шагнула вперед, нагнулась над Стейном, который уже
зашевелился и пытался подняться. Она выхватила у него из-за пояса
короткий нож, быстро попробовала остроту лезвия, сковырнула со Стейна
шлем и за волосы оттянула ему голову назад. Заведя руку вперед, вонзила
нож глубоко под левое ухо. Прорезала им широкий и глубокий полукруг. Из
рассеченных артерий брызнула кровь, Стейн закричал, голос его с шипением
вырвался из большой дыры в глотке.
Марта отпустила голову, дав телу завалиться ничком, машинально
обтерла нож о свой засаленный фартук.
- Мужчины, - бросила она. - Это же как свинью зарезать. Только свиньи
не уводят других свиней из их дома. Не хоронят их заживо. Он не сделают
тебе ничего плохого! А сколько всего он и ему подобные сделали мне?
Мне и таким, как я? Что ты стоишь как столб, а еще мужик называется!
Сматывайся! И захвати с собой эту тушу. Если ты не вернешься через
два дня, мы все к нему присоединимся. Куда бы он ни отправился.
Она повернулась и снова исчезла в темноте. Карли, с пересохшим горлом
и кругами перед глазами, подтащил свою неуклюжую лодчонку к воде и
погрузил на нее мертвое тело.
Глава 14
Часом позже Карли осторожно зажал весло между коленями, выпрямился в
своей опасно раскачивающейся лодчонке и расправил уставшие плечи. С
самого начала он понял, насколько отличается море, даже запертое в
тесном фьорде, от мелких илистых проток в родных болотах. Легчайшее
волнение раскачивало дверь вдоль и поперек. Чтобы хоть как-то сохранять
равновесие, пришлось как можно ближе податься к центру, из-за чего упор
для гребли оказался позади него, а не там, где нужно. Путем проб и
ошибок он выяснил, как ловчее встать, одной ногой далеко вперед, а
другой - упираясь в самый край деревянного щита. К счастью, весло он
сделал достаточно длинным, чтобы дотягиваться им до воды даже в такой
позиции.
У дитмаршских охотников на уток было два способа грести, легкий и
трудный. Сложности с равновесием исключали легкий способ - опираясь на
одну ногу, подсунуть весло под колено другой и грести обеими руками.
Пришлось сразу же перейти на трудный способ: надо было, держа весло
одной рукой, другой рукой загребать с левого и правого борта
попеременно, описывая нескончаемые восьмерки. Карли хорошо держал
равновесие, у него были необычайно сильные для человека его роста руки и
плечи. Только поэтому у него получалось. Но и то-с трудом и крайне
медленно.
И все-таки никто его не заметил. Сначала он отталкивался веслом от
дна, пока не вышел на глубокую воду, там он с облегчением столкнул труп
с борта и увидел, что лодка приподнялась в воде. Кольчуга утянула Стейна
на дно. Скоро он всплывет, но тогда уже Шеф будет спасен, или сам Карли
присоединится к покойнику в ином мире.
Затем он поплыл от острова по прямой к темным очертаниям холмов
Восточного Фолда на другой стороне фьорда. Пять сотен изматывающих
гребков веслом и беспрерывные старания удержать равновесие. После этого
он обернулся, внимательно посмотрел на Дроттнингсхолм и соседние
острова. Он мог их различить, но без подробностей. Можно было не
опасаться, что в облачную безлунную ночь кто-то из стражников заметит на
фоне черного моря человека, пробирающегося на утлом челноке.
Он снова повернулся и направился на север к Каупангу. Ветер и прилив
помогали ему. По мере усталости он менял руку. Неприятно было не видеть
ничего, ни огонька, ни малейших признаков продвижения вперед. С тем же
успехом он мог бы грести в безбрежном океане, двигаясь из ниоткуда в
никуда.
До сих пор вокруг него ничего не появлялось. Но вот сквозь посвист
ветра и рокот моря Карли различил позади себя какой-то странный звук.
Неумолчный плеск, что-то равномерно шлепающее по воде. Он оглянулся,
мгновенно наполняясь ужасом перед таинственной морской ведьмой,
охотящейся за ним.
Хуже того. На черной поверхности моря Карли заметил тень со свирепо
поднятой головой, как у чудовища, рыщущего в поисках жертвы. Увенчанный
драконом форштевень одного из кораблей короля Хальвдана, что вышел море
на длинную летнюю вахту. Карли различал белые бурунчики от весел, слышал
ритмичный скрип уключин, кряканье налегающих на весла гребцов. Они
гребли очень медленно, не имея определенной цели и сохраняя силы. На
носу и корме стояли впередсмотрящие, выискивая купцов, экономящих на
пошлине королю Хальвдану, и пиратов, надеющихся поживиться в Восточном
или Западном Фолде.
Карли незамедлительно улегся ничком, не страшась больше заливающих
его волн.
Он пригнул лицо, втянул ладони в рукава, весло спрятал под собою.
Много раз уклоняясь от нежелательных ночных встреч с мужьями и отцами,
он знал, что темной ночью ничто так не выдает человека, как белеющая
кожа. Он старался прикинуться плавающим обломком кораблекрушения; от
одной мысли, что лучники прицеливаются в него, по коже забегали мурашки.
Весла гремели над самым ухом, дверь качнулась на буруне от
проходящего боевого корабля. Ни оклика, ни выстрела. Когда край кормы
уже вышел из поля зрения, Карли услышал возглас впередсмотрящего и
неразборчивый ответ. Но нет, его не окликнули. Это не имело к нему
отношения.
Осторожно, весь трясясь, он поднялся на ноги, подобрал весло, стал
медленно грести вслед за удаляющейся кормой корабля. Снова начав отсчет
гребков, он вдруг ощутил, что дверь опять вздымается под ногами. Еще
один носовой бурун? Нет, что-то большое, близкое, громоздкая туша,
всплывающая под самым боком. Карли упал на колени и схватился руками за
борта, тут же услышав шумное пыхтенье в каких-нибудь шести футах от
себя.
Огромный, в рост человека, плавник скользнул мимо, возвышаясь из воды
почти под прямым углом. Под ним виднелось черное блестящее тело. Пройдя
вперед, плавник развернулся и пошел наперерез. Из воды показалась
голова, достаточно широкая, чтобы разом проглотить дверь. Карли увидел
белоснежный отблеск, бегущий внизу черного туловища, заметил изучающий
его умный глаз.
Кит-убийца, самец касатки во главе стада, охотящегося за тюленями, он
хотел было скинуть человечишку с его щепки и разорвать в воде, но
передумал.
Людишек вряд ли можно считать достойной добычей, нашептывал ему
мягкий настойчивый голос, на них охотиться неинтересно. Иногда за их
судами следуют дельфины, а дельфины - это лакомый кусочек. Но сегодня их
нет. И кит устремился в погоню за кораблем, забыв про кусок человечины в
челноке, решительно направившись на поиски своих товарищей.
Карли снова распрямился, осознав, что теплотой внутри штанов обязан
собственному страху. Трясущимися руками схватив весло, он принялся
отсчитывать гребки. Эта страна опасна. И люди и животные здесь слишком
велики.
***
Сидя в своей лачуге, английские катапультеры готовили завтрак и
одновременно проверяли оружие. Только-только рассвело, но
вольноотпущенники, вопреки обычаю, встали до света. Несмотря на то, что
они носили пекторали и были, казалось бы, под защитой принятой ими
религии, они чувствовали себя одиноко, скованно, тревожно. Их вождь
исчез в неизвестном направлении. Их окружали люди, говорившие на чужом
языке и имевшие непредсказуемый нрав. А ведь в глубине души они знали,
что большинство норманнов считают всех иностранцев не пойманными пока
рабами. Они пришли в Каупанг как воины армии-победительницы. Но
постепенно их положение становилось все более шатким. Если их
обезоружат, их снова пошлют обрабатывать поля и пасти коз.
Каждый из них про себя решил, что этого произойти не должно ни в коем
случае. Если понадобится, они будут прорываться. Но куда и как?
В Англии в Армии Пути было три главных рода войск: арбалетчики,
алебардщики и катапультеры. Никто и не пытался обучить их владеть мечом,
