беспорядочной кучей лежали друг на друге, а старуха подвывала у костра и
растирала запястье.
- Спасибо за гостеприимство, - сказал Язон, кутаясь в шкуры и
стараясь вернуть к жизни онемевшую руку. Когда он смог двигать пальцами,
он связал старуху, заткнул ей рот кляпом, а затем сделал то же самое с
остальными. Глаза Орайала открылись. Они сверкали кровожадной яростью.
- Что посеял, то и пожнешь, - сказал ему Язон. - Это тоже можешь
запомнить. Я думал, что ты хочешь получить сведения и отплатишь той же
монетой. Но ты оказался слишком жаден, я знаю, что теперь ты жалеешь об
этом и разрешишь мне взять несколько изношенных шкур, эту грязную меховую
шапку, которая знавала лучшие дни, и какое-нибудь оружие.
Орайал промычал что-то, вокруг кляпа в его рту появилась пена.
Язон надвинул шапку на глаза, подобрал дубинку.
- И у тебя, и у твоей девицы, зубы недостаточно крепкие, а вот твой
помощник справится. Он может разжевать кляп, потом перегрызть веревку у
тебя на запястьях. Я тем временем буду уже далеко отсюда, скажи спасибо,
что я не похож на вас, иначе вы все уже были бы мертвы. - Он глотнул ачада
и повесил кожаную бутылку через плечо. - Это я возьму в дорогу.
Когда он вышел из камача, никого не было видно и он прочно завязал
клапан. Взглянув на небо, он повернулся к рядам костров.
Низко нагнув голову, он побрел по лагерю варваров.
5
Никто не обратил на него никакого внимания.
Закутанные в шкуры, чтобы уберечься от постоянного холода,
большинство людей в лагере выглядели такими же неописуемыми голодранцами.
Только воины отличались одеждой, но их легко можно было избегать, прячась
в проходах между камачами. Остальные обитатели лагеря точно также избегали
воинов, поэтому никто не обратил внимания на его поведение.
Лагерь был поставлен без всякого плана. Камачи стояли неровными
рядами, очевидно, каждый ставил свой шатер там, где остановился. Через
некоторое время камачи поредели и Язон увидел стадо небольших, мохнатых,
истощенных коров. Вооруженные пастухи, держа на привязи моронов, сидели на
корточках, поэтому он прошел как можно быстрее, но в то же время стараясь
не вызывать подозрения.
Он услышал и почувствовал запах стада коз и успешно миновал последний
камач, и перед ним до самого горизонта распростерлась степь. Солнце стояло
низко над горизонтом. Язон, счастливо щурясь, смотрел на него.
Садится точно за мной или немного правее. Я помню это. Теперь, если я
правильно определю направление и пойду точно на заход солнца, я приду к
кораблю.
Конечно, если я точно выдержу направление, по которому меня привез
тот парень. И если он в пути не делал поворотов. И если ни один из этих
кровожадных дикарей не узнает меня. И если...
Достаточно "если". Он тряхнул головой и расправил плечи, затем сделал
глоток отвратительного ачада. Поднимая бутылку ко рту, он в то же время
внимательно осмотрел окрестности и убедился, что за ним никто не следит.
Вытирая рот рукавом, он двинулся в пустынную степь. Он ушел недалеко. Как
только он обнаружил овраг, который мог служить убежищем от случайного
взгляда, он спустился в него. Овраг несколько защищал от ветра. Язон
скорчился, чтобы сохранить тепло, и ждал темноты. Это был не лучший способ
проводить время, ветер шевелил траву над его головой, становилось все
холоднее, он окоченел, но выхода не было. Он приметил камень в дальнем
конце оврага, готовясь отметить точное место, где садится солнце и
прижался к склону. Язон грустно размышлял о рации и даже открыл футляр
передатчика, чтобы посмотреть, нельзя ли его починить, но восстановить
передатчик было невозможно. После этого ему оставалось только сидеть и
ждать, пока солнце не зайдет за горизонт и не появятся звезды. Язон
пожалел, что не занимался наблюдением звездного неба перед посадкой
корабля, но сейчас было уже поздно. Созвездия были совершенно незнакомы, и
он не знал, есть ли здесь Полярная звезда или хотя бы близкое к полюсу
созвездие, по которому он мог бы заметить путь. Единственное, что он
заметил и запомнил после изучения карт и планов перед посадкой, было то,
что приземлились они на семидесятой параллели под семидесятым градусом
северной широты.
Но что это означало? Если здесь есть Полярная звезда, она находится
под углом в семьдесят градусов над горизонтом. Если бы у него было в
запасе несколько ночей и угломер, он легко бы определил точку полюса. Но
положение не позволяло ему долго заниматься изучением звездного неба и к
тому же его подгонял холод: Язон ущипнул себя за ногу, чтобы убедиться,
что она сохранила чувствительность.
Ось северного полюса проходит в семидесяти градусах над северной
частью горизонта; это значит, что в полдень солнце должно садиться в
двадцати градусах над южным горизонтом. Оно находится там каждый день в
году, потому что ось вращения планеты строго вертикальна к плоскости
эклиптики. Здесь не имеют понятия о долгих и коротких днях и даже о
временах года. В любом месте поверхности планеты солнце всегда встает в
одной и той же точке горизонта. День за днем, год за годом, оно
проделывает одинаковую дугу по небу, затем садится в той же точке
западного горизонта, что и накануне вечером. День и ночь на всей планете
одинаковы по длине. Угол наклона солнечных лучей всегда остается тем же
самым, а это означает, что каждая точка поверхности в течение всего года
получает одинаковое количество тепла.
При равенстве дней и ночей, при равной в течение года количестве
получаемой энергии, погода не меняется. В тропиках всегда жарко, на полюсе
всегда холодно.
Солнце теперь превратилось в тусклый желтый диск, балансирующий на
линии горизонта. На этой высокой широте, вместо того, чтобы сразу
закатиться и исчезнуть из виду, оно косо спускалось за горизонт. Когда
скрылась половина диска, Язон отметил место на дальнем склоне оврага,
затем подошел и поставил на это место приготовленный заранее камень. Потом
он вернулся туда, где сидел раньше и посмотрел в направлении своей метки.
- Хорошо, - вслух сказал он, - теперь я знаю, где садится солнце - но
как я буду выдерживать направление в темноте? Думай Язон, думай, от этого
зависит твоя жизнь.
Он вздрогнул, вновь ощутив холод.
- Если бы я знал, в каком направлении находится запад, это помогло бы
мне. Поскольку тут нет наклона оси, проблема должна решаться просто. Он
чертил дуги и углы на песке и бормотал про себя: - Если ось вертикальна,
каждый день наступает равноденствие, значит день и ночь всегда равны,
значит - хо-хо! - Он разминал пальцы, однако они слишком замерзли и
потеряли чувствительность.
- Вот ответ! Если день равен ночи, солнце будет вставать и садиться
только в одной точке горизонта, независимо от широты. Солнце проделывает
по небу дугу в сто восемьдесят градусов, поэтому оно восходит точно на
востоке и садится точно на западе. Эврика!
Язон поднял правую руку под прямым углом к плечу и поворачивался до
тех пор, пока его палец не указал на отметку.
- Теперь все просто. Я указываю на запад и смотрю точно на юг.
Теперь, если я точно также подниму левую руку, она укажет на восток.
Остается стоять так до появления звезд.
В высоком небе востока уже появились звезды, хотя на западной стороне
горизонта было еще светло. Язон немного подумал и решил, что он может
немного усовершенствовать свой пальцевый механизм определения направления
и повысить его точность.
Он заметил камень на восточном склоне оврага над тем местом, где он
сидел. Затем взобрался на противоположный склон к первому камню и
посмотрел на восток. Над горизонтом была видна яркая голубая звезда в
нужном месте и рядом с ней характерное созвездие.
- Моя путеводная звезда, я буду ориентироваться по тебе, - сказал
Язон и щелкнув сохранившейся пряжкой пояса, посмотрел на освещенный
циферблат своих часов. - Я двинусь в путь, учитывая равенство дня и ночи и
двадцатичасовой день, будем считать, что у нас есть десять часов света и
десять часов тьмы. Я буду идти, следя за звездой. Через пять часов она
достигнет зенита своей орбиты на юге, как раз на линии, которую можно
провести от моего левого плеча перпендикулярно движению. Затем она начнет
опускаться и на рассвете зайдет за горизонт прямо передо мной. Это очень
просто, если я буду производить корректировку каждый час или каждые
полчаса. Ха!
Выкрикнув это, он удостоверился, что S-образное созвездие находится
точно за спиной, вскинул на плечо дубинку и направился в нужном
направлении. Все казалось правильным, однако он сожалел, что у него нет с
собой компаса.
С приближением ночи, температура быстро падала, и в ярком, сухом,
мерцающем воздухе далекими точками ярко горели звезды. Над головой Язона
медленно двигались звезды и созвездия. Маленькое S-образное созвездие
спешило по своей низкой орбите, пока где-то в полночь не оказалось в
зените. Язон сверился с часами и тяжело опустился на траву. Он шел уже
пять часов без единой передышки. Несмотря на тренировку и привычку к
пиррянским двум "же", порядком устал. Глотнув ачада, он содрогнулся и
подумал, какая же стоит температура, если ачад, несмотря на большое
содержание алкоголя, покрылся ледяным салом.
У Счастья не было спутников, но света звезд вполне хватало.
Враждебная серость равнины протянулась во все стороны, молчаливая и
неподвижная, если не считать какой-то темной массы, приближающейся к нему
сзади.
Язон бесшумно прижался к земле и лежал так, замерзая и ждал, пока не
приблизились мороны и их всадники. Земля дрожала от топота их ног. Они
пронеслись мимо, не далее, чем в двухстах метрах от того места, где он
лежал, вжимаясь в землю и не двигаясь во тьме. Он ждал, пока силуэты
всадников не исчезли на юге.
- Ищут меня? - Спросил он сам себя, вставая и поправляя шкуры. - Или
собираются напасть на корабль?
Второе предположение казалось ему более вероятным. Компактность
группы, скорость передвижения - все свидетельствовало о каком-то особом
назначении.
А почему бы и нет? Его захватили во время одного из нападений на
корабль, могли быть и другие. Язон вначале хотел двигаться следом за
всадниками, но потом отказался от этой мысли. Возможно, эта группа
движется к кораблю не прямым путем, а Язону вовсе не улыбалась перспектива
быть обнаруженным варварами днем.
Когда он поднялся, ветер как гигантским кулаком ударил его. Нужно
было двигаться, иначе он замерзнет. Подвесив бутыль через плечо и подобрав
дубинку, он вновь двинулся в избранном им направлении, параллельно
движению всадников.
Дважды в течении ночи, показавшейся ему бесконечной, он встречал
группы всадников, торопившихся в том же направлении: оба раза Язон успевал
спрятаться. И каждый раз ему все труднее было подниматься и продолжать
путь, но холодная земля оказалась убедительным доводом. К тому времени,
когда небо на востоке начало понемногу светлеть, полуторная гравитация
сделала свое дело. Язону требовались большие усилия, чтобы переставлять
ноги. Путеводное созвездие таяло на горизонте в лучах рассвета, но он
продолжал идти, пока оно было видно.
Пора останавливаться. Только пообещав себе, что после восхода солнца
он не будет двигаться. Язон до сих пор заставлял себя продвигаться вперед.
Конечно, днем определить направление по солнцу было бы легче, но это
слишком опасно. На этих равнинах движущаяся фигура видна с большого
расстояния. И так как корабль еще не виден, идти до него далеко. Нужно
