Потом прошла в спальню, увидела труп и тогда ей пришло в голову, что
теперь никто не узнает, что этого бумажника вообще нет и что поэтому она
может взять его себе. Она не знала, сколько там денег, но он был неплохо
набит. Когда Ева звонила вам, тетка Адела заглянула внутрь и решила, что
не расстанется с бумажником. Она всегда должна была бороться за свой кусок
счастья и у нее не было легкой жизни. Она много натерпелась в жизни....
- Оставим оправдания на потом, - перебил Мейсон. - Рассказывайте
остальное.
- Потом полиция схватила ее и спросила откуда и когда она взяла
бумажник, а она напугалась и соврала, думая, что единственным спасением
для нее будет сказать, что она взяла бумажник еще тогда, когда Хайнс был
жив. Говорит, что тогда она еще не знала, что Хайнса застрелили из ее
револьвера. Это значит, что его должны были убить в то время, когда она
была внизу, в холле. Тогда она думала, что это произошло вскоре после их
ухода из квартиры.
- Есть какая-нибудь особая причина, по которой она все это вам
рассказала? - спросил Мейсон.
- Да. Полиция держала ее в камере вместе с другой женщиной. Та сидела
по обвинению в убийстве мужа. Она была милой и сочувствовала тетке Аделе,
поэтому они стали друг другу доверять. Она рассказала тетке Аделе о своем
деле, а тетка Адела почувствовала себя свободно и тоже ей рассказала о
своем деле. А когда тетку Аделу выводили из камеры на допрос, другая
арестованная, подождав, пока надзирательница отошла в сторону, шепнула
тетке Аделе, чтобы она набрала в рот воды, потому что к ним в камеру
подсадили "ухо". Сперва тетка Адела не поняла в чем дела, а потом
буквально впала в панику.
- Ничего удивительного в том, что она перепугалась, - мрачно сказал
Мейсон. - Что за чертова солянка!
- Тебе пора собираться, шеф, - сказала Делла, которая все время
смотрела на часы.
Мейсон подтвердил кивком головы и взял портфель и шляпу.
- Это существенно меняет дело? - спросила Кора Фельтон.
- Меняет ли это дело? - грустно усмехнулся Мейсон. - Тетка Адела
забила последний гвоздь в крышку собственного гроба.
Зазвонил телефон, номер которого знали только Делла Стрит и Пол
Дрейк. Мейсон быстро взял трубку.
- Алло, Пол? Что нового?
- Что нового? - голос детектива дрожал от волнения. - Слушай, Перри,
ты опять как в воду глядел. Кловис клюнул. Мой парень с сумкой, полной
гаек...
- Неважно, - перебил Мейсон. - Говори о деле.
- Кловис покопался в своих ящиках и продал пятнадцать ключей, и между
прочими, один с гравировкой "Сиглет Мэнор Апартаментс".
- Вы проверили, подходит ли он к дверям квартиры Хелен Ридли?
- Еще нет, Перри. Смилуйся, ведь мой парень только что добыл ключ. Но
он уже в пути.
- Отлично. У меня словно камень упал с сердца. Похоже на то, что
появился свет в туннеле. Можешь догадаться, как это было. Кловис повторил
Хелен, что ему сказал Хайнс и она сразу же поняла, что речь идет о
шантаже.... Прекрасно, Пол. Если узнаешь еще что-нибудь, то дай мне знать
в секретариат суда, я устрою так, чтобы мне все передали. Нет, лучше Делла
пусть там ждет твои новости и сразу передаст мне, если я сам не смогу
подойти. Работай, Пол. Я выхожу.
Мейсон положил трубку и кивнул Делле.
Подавая ему шляпу, она сказала серьезным тоном:
- Я встретила случайно Мэй Бигли в коридоре. Она очень мила, правда?
Мейсон остановился и внимательно посмотрел на Деллу. Она глядела на
него невинными, широко открытыми глазами.
- Я хочу только сказать, что она хорошая женщина, - добавила Делла.
Мейсон обнял ее и прижал к себе.
- Ты тоже хороша.
20
Мейсон встретил Мэй Бигли в коридоре Дворца Правосудия. Он едва
заметно кивнул головой в сторону бокового коридора. Она пошла в указанном
адвокатом направлении.
- Кто там? - спросил Мейсон.
- Почти все.
- Вы запомнили имена присутствующих?
- Да, - улыбнулась она. - Поэтому я вышла и ждала вас. Я подумала,
что вы захотите узнать это прежде, чем войдете туда.
- Очень разумно!
- Там есть неизвестный мне мужчина, некий Кловис, он работает в банке
и должен давать показания по каким-то банкнотам.
- Я его знаю.
- Еще там Сэм Диксон и Том Фолсом - вы их тоже знаете. Женщина по
имена Карлотта Типтон, которая, кажется, должна давать показания насчет
каких-то телефонов. И еще Хелен и Орвиль Ридли - эти ведут себя как
типичная супружеская пара, сидят в противоположных углах и смотрят друг на
друга волком.
- Хорошо. Теперь я хотел бы кое-что сказать, Мэй. Ты должна мне
доверять и действовать так, как я говорю.
- Я сделаю все, что вы мне скажете.
- Когда Делла Стрит остановила тебя в коридоре и сказала, чтобы ты не
принимала во внимание мой совет...
- Делла Стрит?
- Моя секретарша.
- Но я не видела ее! Она, должно быть, пошла прямо в туалет. Я
слышала, как от вас кто-то выходил, но...
- Послушай, Мэй, - сказал Мейсон. - Ты не можешь обманывать меня...
- Мне все равно, кто меня об этом спрашивает, - возмутилась молодая
женщина. - Я готова поклясться, что Делла Стрит не сказала мне ни слова!
- Ну хорошо, - усмехнулся адвокат. - Пусть будет так. Но если она это
сделала, то прошу не обращать на ее слова внимания. А сейчас я скажу, как
ты должна поступить, Мэй. Я хочу, чтобы ты подошла к Гуллингу и заявила
ему, что изменила свое мнение и что скажешь ему правду, если получишь от
него гарантию, что будешь освобождена от всех обвинений. Но потребуй
гарантию в письменном виде и обязательно подписанную им собственноручно.
Иди сразу к нему и постарайся получить документ.
- А что я скажу, когда получу такую бумагу?
- Тогда ты расскажешь чистую правду, дословно все. Ты понимаешь?
Прошу ничего не скрывать. Конечно, ты не обязана вспоминать о каком-то
разговоре, который ты вела за дверьми моего кабинета.
- Не беспокойтесь, мистер Мейсон, о том разговоре я не вспомню, даже
если меня об этом спросит святой Петр.
- Очень хорошо. А теперь иди и лови Гуллинга.
- Вы уверены, что так будет хорошо? Что вы хотите, чтобы я так
поступила?
- Прошу сказать им все точно, как было и желаю успеха.
Мейсон подождал несколько минут и прошел в комнату для свидетелей.
Мэй Бигли как раз что-то шептала Гуллингу. Спустя минуту она вышла вместе
с заместителем окружного прокурора. Свидетели сидели среди враждебной
тишины. Ожидание продолжалось около десяти минут. Потом Гуллинг, с
выражением триумфа на лице, прошел в зал заседаний и почти сразу же снова
появился в дверях.
- Перри Мейсон, пожалуйста, - сказал он.
Мейсон вошел в зал заседаний.
- Вы вызваны, - начал Гуллинг, - в качестве свидетеля. Суд изучает
некоторые вопросы, связанные с обстоятельствами убийства Роберта Хайнса. Я
обязан предупредить вас, что вы можете быть обвинены в соучастии после
события преступления или оказании помощи преступнику. Вы, конечно, знаете
свои права. Вы не обязаны не отвечать на вопросы, которые могут быть для
вас щекотливыми, но с другой стороны, каждый отказ отвечать на правильно
поставленный вопрос будет расцениваться как признание.
Мейсон сел в свидетельское кресло и холодно улыбнулся заместителю
окружного прокурора.
- Прошу вас, начинайте.
- Мой вопрос не касается никаких ваших разговоров с клиентками. Я
спрашиваю вас, спрятали ли вы, когда узнали об убийстве Хайнса, Еву
Мартелл от полиции? Встретили ли вы ее на трамвайной остановке, недалеко
от ее дома и отвезли ли вы ее в пансионат, принадлежащей Мэй Бигли?
Мейсон закинул ногу на ногу и кивнул головой.
- Все верно, а что?
- Как?! - не сдержался Гуллинг.
- Конечно, я сделал это, - пожал плечами Мейсон. - Только вы
неправильно поняли мои мотивы. Я не прятал ее от полиции.
- А от кого вы ее прятали?
- От журналистов, - не колеблясь ответил Мейсон. - Вы же прекрасно
знаете, как это бывает. У газетчиков свои способы вытягивания из людей
интервью.
- Но вы пошли с Евой Мартелл в пансионат Мэй Бигли и сказали, что она
должна спрятать мисс Мартелл так, чтобы ее никто не мог найти?
- Точно так, - ответил Мейсон.
- Чтобы никто не мог ее найти?
- Да.
- Никто?
- Именно так.
- Неужели вы не понимаете, что это слово включает так же и полицию?
- Полицейские уже закончили работать с ней к тому моменту, -
улыбнулся Мейсон. - Они выслушали ее показания и отпустили.
- Но вскоре после этого она снова понадобилась.
- Что ж, - сказал Мейсон. - Очевидно, трудно требовать, чтобы я
отгадывал намерения полиции, я не умею читать мысли. Если я правильно
понимаю, Большое Жюри выносит свой приговор в зависимости от моих
намерений. Поэтому я поясняю, каковы были мои соображения. Если вы желаете
отрицать это, то должны доказать обратное.
- На следующий день вы узнали, что ее ищет полиция, потому что я сам
сказал вам об этом.
- Да, вы сказали, - ответил Мейсон. - Вы сказали так же, что она
должна явиться в полицию до полудня. Я посоветовал ей, чтобы она
обязательно появилась в полиции до двенадцати часов. И тут кончается моя
ответственность, мистер Гуллинг.
- Нет не кончается. Вы не привели ее до двенадцати часов.
- Разве это не чистая формальность? Ее привезла патрульная машина,
разъезжавшая по городу.
- Ее _з_а_б_р_а_л_и_ из такси. Она утверждала, что ехала в полицию,
но не смогла этого доказать.
- Минутку, минутку, мистер Гуллинг, - улыбнулся Мейсон. - Вы все
перепутали. Эту проблему вы должны были обсудить с Евой Мартелл. Моя
единственная связь с этим делом в том, что я сказал ей, что нужно явиться
в полицию до двенадцати часов. Даже если бы она не последовала моему
совету и отправилась, скажем, в Африку, я все равно был бы чист перед
законом.
Гуллинг, поняв силу аргумента Мейсона, холодно сказал:
- Отложим пока этот вопрос. Существует еще подозрение в том, что вы,
совместно с обвиняемыми, участвовали в совершении убийства.
- Ах так? - спросил Мейсон.
- Именно так! - рявкнул Гуллинг.
- Что ж, по делу об убийстве Роберта Хайнса проходит предварительное
слушание под руководством судьи Линдейла. Но если вам действительно
хочется узнать что-либо об убийстве, то вы можете задать несколько
вопросов своему свидетелю, Артуру Кловису.
- Кловис? - спросил председатель Большого Жюри. - Его должны
допрашивать?
- Только по делу о номерах банкнот, с целью их идентификации, -
ответил Гуллинг.
- При случае вы можете спросить мистера Кловиса, - предложил Мейсон,
- как случилось, что у него был ключ к дому Сиглет Мэнор, почему ему так
нужно было избавиться от этого ключа и...
Вошел бейлиф и сказал, обращаясь к Гуллингу:
- Мне поручено немедленно передать сообщение для мистера Мейсона.
- Нельзя прерывать показаний передачей сведений свидетелю, - явно
раздраженно заявил Гуллинг. - Уж это-то вы должны знать.
- Но мне говорили, что...
- Меня не интересует, что там вам говорили. Большое Жюри допрашивает
мистера Мейсона.
Мейсон взял листок из руки бейлифа и сказал:
- Так как допрос все равно прерван, я ознакомлюсь с сообщением.
Он спокойно развернул бумажку, прежде чем Гуллинг успел
запротестовать и прочитал, написанную рукой Деллы Стрит записку:
"Звонил Пол Дрейк. С тем ключом произошла ошибка. Это ключ от Сиглет
Мэнор, но не от квартиры Хелен Ридли, а от квартиры Карлотты Типтон. Артур
Кловис жил до этого там. Когда он сошелся с Хелен Ридли, она пришла к
