дился выдать свою привязанность. Но этого было достаточно, и его пальцы
вновь легли на фотографию, будто пытались удержать давно ушедшие дни
юности, удержать драгоценное прошлое. Клео вдруг осенило, что там, в
прошлом, многое было обещано, но сбылось далеко не все.
И в эту самую минуту, сидя рядом со стариком, чья жизнь уже прожита,
Клео поняла, что не имеет права обрушить на его голову семейный позор,
омрачив его последние годы или даже отняв их у него.
Решение уплатить Фентону было верным. И единственным способом быстро
получить наследство было замужество. Таким образом, ее поступок оказы-
вался единственным выходом.
И вдруг ее потрясла неизвестно откуда появившаяся мысль: что она на-
делала? Попросила руки Золотого Айсберга! И то, что казалось единственно
верным, ужаснуло ее. К какому решению он придет, одному Богу известно.
Уволит ее или предложит отправиться на полгода в отпуск! Ей захотелось
дать волю закипающей истерике - кричать, швырять на пол все, что попа-
дется под руку, - лишь бы снять мучительное напряжение. Вместо этого она
спросила, не желает ли дядя прогуляться с ней по саду, ведь погода на
редкость хороша, не правда ли?
Весь день Клео мучилась беспокойством: мысль о Джуде не давала ей
сосредоточиться. Она все думала, какое безумство совершила, попросив его
жениться на ней, и единственным ее желанием было купить билет на самолет
и лететь на край света.
Она надеялась, что брак с таким подходящим человеком решит ее пробле-
му. Разум успокаивал ее, уверяя, что она не вступит в сделку - каковой,
несомненно, будет этот брак - с пустыми руками: она вполне респекта-
бельна, ему не придется стыдиться такой жены. Насколько она знала, на ее
пути не было женщины, во всяком случае, такой, которая могла бы претен-
довать на брак с ним. В подобных вопросах Джуд был предельно осторожен.
Возможно, в будущем у него будут женщины; Клео не сомневалась, что он
вполне наделен мужской силой. Но, если он проявит благоразумие, она от-
ветит терпимостью, пониманием. А жгучая боль, пронзавшая ее при мысли о
возможном "достойном ответе", была лишь страхом, не правда ли?
И все же намерение, казавшееся столь легко осуществимым, постепенно
превращалось в глупую, непростительную ошибку. С каждой новой минутой
ошибка казалась все глупее, а набегавшее время тяжким грузом ложилось на
плечи Клео. Пришел понедельник, утро сменилось днем...
Внезапно Клео почувствовала, что стены кабинета душат ее, и ушла с
работы раньше срока. Доехав на метро до Бау, она поспешила к своему до-
мику с террасой, всегда дарившему ей успокоение.
Дом был ее бережно охраняемой святыней, все в нем - мебель, отделка -
говорило о хладнокровии и мягком характере хозяйки. Он был ее пристани-
щем в годы учебы, местом, где можно было побыть наедине с собой и, натя-
нув старые джинсы и рубашку, отдохнуть после напряженной умственной ра-
боты, какую подразумевала ее работа на побегушках у Джуда Мескала.
Но в тот день покой к ней не шел. Вопреки стараниям отогнать мучившие
ее мысли она не могла не думать об исходе предстоящей встречи с Джудом.
Поймав свое отражение в зеркале, Клео остановилась как вкопанная. У
нее вид безумной женщины! Дикие, тревожные, загнанные серые глаза, блед-
ное, осунувшееся лицо.
Один взгляд на такое растерянное существо - и у любого мужчины пропа-
дет всякое желание жениться, не говоря о Джуде Мескале, который, несом-
ненно, разборчивей многих.
Если она собиралась выглядеть хотя бы наполовину лучше, прибыв в его
дом нынче вечером, мрачно решила Клео, надо немедленно браться за себя.
И, напустив маску выдержанного достоинства, которую суровая тетя Грейс
учила носить с легкой непринужденностью, Клео приготовила ванную с ду-
шистой дорогой пеной и погрузилась в ароматную воду, размышляя, что на-
денет вечером, и рассчитывая, успеет ли наложить освежающий крем. О
большем она не думала. Не осмеливалась - иначе вновь потеряла бы конт-
роль над собой.
Ровно в семь тридцать она уже садилась в "роллс-ройс". В ответ на за-
мечание Торнвуда о погоде ее голос прозвучал легко и приятно.
"Торнвуд славный малый, такие люди теперь редко встречаются", - гова-
ривал Джуд. Клео не раз видала Торнвуда и его жену Мег и неизменно вос-
хищалась их умением следить за домом Джуда. Благодаря им дом ожил.
Пока великолепный автомобиль с легким шуршанием несся по улицам в
направлении тихого уголка в Белгравии, где жил Джуд, Клео прислушивалась
к себе. Ценой немалых усилий ей удалось привести себя в порядок, и из
истеричной развалины она превратилась в сдержанную, утонченную молодую
женщину, не ведающую, что такое страх. Клео криво усмехнулась: такой она
была до того, как решилась сделать предложение Джуду.
Он мог отказать, и тогда ей пришлось бы искать другой выход из поло-
жения. Но если он откажет, то не ее безумный вид будет тому причиной.
Черное платье дорогого шелка широкими складками спадало с высокой ко-
кетки, поддерживаемой узкими лямками; его фасон напоминал стиль двадца-
тых годов и замечательно шел к ее маленькой фигурке. Блестящие свежевы-
мытые волосы оттеняли контур ее узкого лица. Нет, внешность ее не подве-
дет, и, если не сдадут нервы, если она не потеряет самообладания - вдруг
он допустит колкость или дерзость? - она выдержит этот вечер. Сейчас она
предпочитала не думать об ином варианте - что Джуд может согласиться, и
тогда ее проблема будет решена. Она не смела надеяться, ибо знала, что
выдержит отказ без видимого разочарования, если не позволит себе рассчи-
тывать на лучшее. А отказать он мог, как любой здравомыслящий мужчина.
И даже такие поверхностные размышления вернули ее в мучительное сос-
тояние нервозности: большее, на что она могла рассчитывать после предс-
тоящей встречи, - это не потерять работу. Но волнение пришлось подавить,
когда Торнвуд открыл дверцу автомобиля.
Изящным движением Клео покинула машину и направилась по ступеням к
парадной двери, которую Мег гостеприимно распахнула перед ней.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Джуд ждал Клео в гостиной и обернулся ей навстречу. В руке он держал
бокал и, казалось, сосредоточенно рассматривал туманный морской пейзаж
над камином. "Не странно ли, - пронеслось у Клео в голове, - столь прис-
тальное внимание к картине, каждый мазок которой должен быть давно зна-
ком?" Кроме того, он сам признавался, что пейзаж ему не нравился, однако
расстаться с ним Джуд не решался, поскольку унаследовал картину от дяди
вместе с домом.
Ее колени слегка дрожали; он был столь волнующе хорош, столь элеган-
тен в своем строгом смокинге, и она смотрела на него другими глазами.
Она привыкла видеть его в работе, относилась к нему с уважением, ей и в
голову не приходило обращать внимание на его внешность. Теперь же его
мужественная красота бросилась ей в глаза, и она не хотела мириться с
этим, ибо считала свое предложение не более чем сделкой.
Клео собралась с мыслями и стойко выдержала его оценивающий взгляд.
Джуд смотрел на нее мягко, почти нежно, и Клео улыбнулась ему в ответ.
- Как дела в Брюсселе?
- Все в порядке. Никаких затруднений. Американцы не собираются приби-
рать нас к рукам, думаю, вас это порадует. Но вы явились не затем, чтобы
разговаривать о Брюсселе.
Он сухо улыбнулся, лицо сделалось жестким, и Клео, опускаясь в крес-
ло, с горечью подумала, во что себя вовлекла. Она окинула медленным
взглядом комнату. Старинные вещи, прекрасно сочетавшиеся с добротной
тканью драпировки, действовали на нее успокаивающе. Она бывала здесь ра-
за два и всегда с удовольствием вспоминала о своих визитах. От нынешнего
ничего приятного она не ждала.
Джуд между тем наполнил бокал ее любимым белым вином, и Клео приняла
его осторожно, опасаясь, что их пальцы могли соприкоснуться. Джуд усмех-
нулся, словно догадался о ее предосторожности.
У Клео перехватило дыхание: либо он испытывал наслаждение от напря-
женности, способной свести с ума самого выдержанного человека, либо
ждал, что она заговорит первой. Она бы и заговорила, хотя бы затем, что-
бы скорее пережить неизбежное, но не знала, что сказать.
Внезапно несообразность содеянного вновь поразила ее в самое сердце.
Он, конечно, не мог отнестись к ее безумному предложению серьезно - так
зачем же он тянул время, усугубляя ее мучения? Ей хотелось исчезнуть,
сделаться невидимкой. Клео не понимала, что с ней происходило: она то
овладевала собой, то почти теряла самообладание. Она не узнавала себя.
Нет, это было невыносимо.
- Вы пришли к какому-нибудь решению? - хрипло проговорила она, зали-
ваясь краской. Дрожащими руками поставив бокал на круглый столик у свое-
го кресла, она взглянула в лицо Джуда, на котором выразилось удивление
от ее неловкого вопроса, и с досады чуть не откусила себе язык. Где же
ее напускная уравновешенность? Клео подавила стон.
Но удивление мгновенно исчезло с его выразительного лица, и теперь в
нем читался учтивый интерес - или нечто большее? Джуд стоял спиной к
зажженному камину, небрежно держа в руке бокал с виски. Какие мысли
скрывались за его туманным взглядом, Клео знать не могла; возможно, так
было даже лучше.
Он коротко кивнул.
- Да, но мы поговорим об этом за ужином.
Его ответ не допускал никаких догадок. Никаких. Если Джуд испытывал
ее выдержку, способность хранить хладнокровие в условиях психологическо-
го давления, он не мог действовать успешней.
Клео потянулась за бокалом. Она припомнила, как часто Джуд испытывал
ее, предлагая высказать мнение о балансовых отчетах и исследовательских
данных. Тогда она была на высоте, но нынешнее испытание - если намерения
Джуда действительно были таковы - было нечто иное, принадлежавшее скорее
миру чувств, чем миру непререкаемых фактов.
На свою беду, Клео не знала, как вести себя в этом мире, и до сих пор
не предполагала, что чувства могут вмешаться в область ее чисто делового
предложения.
Она подыскивала какую-нибудь непринужденную, но не лишенную смысла
фразу, которая могла бы вызвать его на разговор. В это время Мег вкатила
столик с дымящимся ужином. Клео почувствовала, как ее ладони сделались
горячими, липкими от пота. Она предпринимала нечеловеческие усилия, пы-
таясь хоть как-то овладеть собой.
Появление Мег немного разрядило атмосферу, и Джуд осведомился:
- Вы не возражаете, если мы поужинаем здесь?
Клео неуверенно поднялась, лишь теперь заметив покрытый скатертью
стол в алькове окна.
Длинные бархатные занавеси скрывали апрельские сумерки, пламя свечей
согревало полумрак гостиной, искрами рассыпалось в хрустале и серебре,
оживляло бесстрастные черты сидящего напротив мужчины, окутывая их тай-
ной.
Угощение было изысканным, услуги Мег безукоризненны и незаметны. Хо-
рошее вино и учтивое дружелюбие Джуда успокоили бы кого угодно, но
только не Клео. Старания Мег пропали даром: Клео даже не почувствовала
вкуса пищи. Едва дождавшись ухода Мег, она позводила малой толике испе-
пеляющего нетерпения выйти наружу.
- Я не хочу кофе, - резко прозвучал ее голос, когда Джуд взялся за
костяную ручку серебряного кофейника в стиле королевы Анны. - Благодарю,
- пробормотала она, спохватившись.
Этот мужчина бесчеловечен. Неужели он не понимал, что напряженное
молчание убивало ее?!
Поколебавшись, он налил кофе в свою чашку, а Клео проклинала беско-
нечно тянувшееся время и краску, снова разливавшуюся по ее лицу.
- Итак, - произнесли оба одновременно, и Джуд кивнул, приглашая ее
продолжать. Клео сожалела, что не вовремя раскрыла рот. Инициатива снова
была в ее руках, и он оказывался в выгодном положении.
"Хватит, с меня довольно", - грубо подумала она и, собрав остатки му-
жества и выдержки, заставила свой голос звучать ровно:
- Вы сказали, что пришли к решению. - Поднятая бровь прибавила вопро-
