Инесс - слишком сложно. Лучше будет, если он приведет ее в целости и
сохранности... Самое удивительное, что его вариант легенды прикрытия
утвердили. Он сказал девушке правду. Хотя и не всю...
- Послушай, Инесс. Мы будем видеться с тобой каждый день. Они хотят,
чтобы я тебя... соблазнил... не знаю, как это сказать... Словом, им
хочется, чтобы ты влюбилась в меня. Они хотят знать, как люди ведут себя
при этом... Надеюсь, роль в этом спектакле тебе не будет уж слишком
неприятна? - закончил он, отводя глаза в сторону.
Потом он склонился к ее уху и шепнул:
- Доверься мне. Мы выберемся отсюда. За нами наблюдают; оттолкни
меня, сделай вид, что тебе надоели мои приставания!.. Ну?!
Инесс вспыхнула и неуверенным движением отстранила его. Мишель
притворно сконфузился, поцеловал ей руку и, кланяясь, отступил к двери.
- Что ж, до завтра, - попрощался он и постучал, подзывая стражника.
"Провалиться мне на месте, - подумал он, - если знаю, где кончается
игра... Оказывается, не такая уж простая моя роль, если сам в ней
путаюсь..."
Водить за нос цеподов - еще куда ни шло; и девушке всей правды
говорить нельзя, чтобы не испугать ее. А ведь выигрыш в этой игре - две
жизни: его и ее...
- Браво! - Этим восклицанием приветствовал Мишеля карлик, которого
называли генералом. Он со смехом передразнил молодого человека: -
"Надеюсь, роль в этом спектакле тебе не будет так уж неприятна?" Ловко!
Оказывается, у вас, людей, сексуальные устремления обостряют
сообразительность!
- Что вы понимаете в человеческих сексуальных устремлениях?! -
буркнул Мишель. - Вы что, не заметили, как она меня оттолкнула?!
Карлик растерялся.
- Оттолкнула?! Удивительно! А вы уверены, что это означало отказ?
- Еще бы!
- Странно, а я читал, что отказ самки - только средство усилить
желание самца! В итоге это должно быть одной из разновидностей любовной
игры!
- К моему глубочайшему сожалению, должен разочаровать вас, генерал. В
нашем случае это был обычный, ничем не прикрытый отказ, уж можете мне
поверить. Это тонкая штука, и разъяснять было бы слишком долго.
- Значит, вы думаете, ее не удастся толкнуть на этот ваш
инсценированный побег?!
- О нет, план несомненно удастся, но для этого нужно, чтобы девица
прониклась ко мне безграничным, скрепленным чувством доверием. В противном
случае она не пойдет со мной. Она не осмелится компрометировать себя,
оставшись наедине с мужчиной даже в столь безнадежной ситуации, как
сейчас. В ее лице перед нами ярко выраженный тип твердокаменной
девственницы, органически неспособной преступить определенные табу.
- Я не уверен, что понимаю, что вы имеете в виду под выражением
"девственница", господин Ланс. Люди так сложны! Вы носите на себе груз
психических отклонений, любви, ревности, чувств греховности и еще целый
клубок непонятных мне чувств... Что же, по вашему мнению, следует делать?
- Эта девушка - романтическая натура. Поэтесса. Не пытайтесь этого
понять, все равно не разберетесь. Я должен проявить себя, вырасти в ее
глазах, показать себя героем. Кроме того, мне придется встречаться с ней
на свежем воздухе, среди цветов, или на берегу моря, под плеск волн, лучше
всего - при лунном свете. Правда, у этой планеты нет достаточно крупного
спутника, который сошел бы за Луну; ладно, на худой конец хватит и
звездного сияния.
- Ага, вы хотите сказать - на лоне природы! Я читал в земных романах
об этих историях в лунном свете. Это в высшей степени удивительно. Вы
недалеко ушли от животных. Знаете, у некоторых разновидностей пчел
оплодотворение может произойти только в определенное время дня и в
присутствии запаха некоторых цветов. Без запаха и в другой час суток
ничего не произойдет. Вам не кажется, что у вас с этими пчелами много
общего?
- В самом деле...
Карлик ухмыльнулся.
- Прекрасно! Попробуем организовать для вас немножко природы. Как вы
думаете, терраса годится?
Мишель понятия не имел ни о какой террасе. С момента заточения ему
еще не приходилось побывать снаружи, и он даже не знал, где находится этот
жуткий город: на дне морском или под землей. Слово "терраса" могло
означать все что угодно. И подозрений возбуждать ему очень не хотелось.
Поэтому он сказал просто:
- Терраса? Почем я знаю? Придется ее осмотреть. - Он коснулся пальцем
виска. - После этой проклятой операции кое-какие воспоминания стали
нечеткими.
- Ну так в чем дело, - воскликнул карлик. - Пойдемте посмотрим!
Прогулка с генералом дала Мишелю много информации. Терраса оказалась
крышей колоссального дома-острова, расположенного посреди озера. Бетонное
перекрытие просто засыпали слоем почвы и посадили деревья и кусты. Озеро
окружали джунгли. Что это за джунгли, в какой части света лежит озеро?
Опасаясь сморозить глупость и этим выдать себя, он не стал задавать
вопросы. Как-нибудь само собой выяснится.
Осмотрев террасу, он скорчил недовольную гримасу. С помощью набора
всяких "возможно", "если" и "но" удалось заморочить генерала до такой
степени, что тот сам предложил ему осмотреть весь дом самостоятельно.
Теперь он не спеша разгуливал по бесчисленным коридорам в поисках
подходящих интерьеров для операции "Любовь", ломая голову над планами
настоящего побега.
Любому ясно, что в побеге инсценированном, в роли шпионов, у них нет
ни единого шанса вырваться из-под контроля организации. Мишель намеревался
сбить цеподов с толку, неожиданно исчезнув, - в неизвестном направлении, в
неуказанное время и одному ему известным способом. При этом желательно
провернуть депо так, чтобы цеподы не пришли в себя возможно более долгое
время.
День за днем он запечатлевал в памяти схему расположения помещений,
входов-выходов-переходов, запоминал время смены караулов, подробности
развешанных по стенам схем, размещение арсеналов, ангаров и взлетных
площадок.
5
Время от времени Мишель ощущал странные расстройства, всегда
предваряемые легкой головной болью.
Обычно голова болела недолго, зато, едва наступало облегчение, у него
создавалось впечатление, что время начинает течь в другом темпе. Движения
и звуки растягивались, как в замедленном кино. И вот что странно:
почему-то он чувствовал, что обязательно должен помнить, почему так
происходит, но никак не мог заставить себя сосредоточиться и вспомнить.
Кончилось тем, что он отнес все на счет осложнений после перенесенных
операций.
Нередко ему приходило в голову, что все фантастические приключения,
что ему приходится переживать, - чья-то чудовищная шутка.
От всего этого голова шла кругом и мысли путались. Иногда он даже
начинал опасаться, что теряет рассудок. Но тут же его затягивал водоворот
новых приключений - и он забывал обо всем до следующего раза.
В один прекрасный вечер в комнату к Мишелю вошел генерал в
сопровождении врача. Врач заговорил первым.
- Ну-с, - сказал он. - Как мы себя чувствуем? Генерал начинает
проявлять нетерпение. Ваш побег должен состояться через четыре дня.
Оба карлика были странно напряжены, их движения были скованы. Такое
впечатление, что они пришли арестовывать Мишеля.
- Собственно, - осторожно сказал молодой человек, - этим вечером я
собирался повести Инесс на крышу...
- Ага, так дело движется?
- Конечно, - усмехнулся Мишель.
- Вы довольны?
- Такого удовольствия я не испытывал с тех пор, как меня оглушили в
том грязном домишке на окраине... То есть я хотел сказать, что...
Поздно. Он и так сказал слишком много. По лицу профессора пробежала
едва уловимая судорога, глаза генерала остекленели. Слишком поздно
сообразил Мишель, что Виктор Ланс не мог знать о домике в пригороде.
Генерал осторожно стал отодвигаться к двери. Он фальшиво захохотал:
- Га-га-га! Типично земная шутка! Вы ужасно веселый человек!..
Его рука ползла к поясу, к кобуре с пистолетом. Мишель прыгнул.
Страшным ударом головы он отшвырнул генерала к стене и обрушился на него
сверху. Пистолет отлетел в сторону. Тем временем остолбеневший профессор
пришел в себя. Мишель едва успел отразить удар его башмака, нацеленный в
висок. Отбив смертоносный выпад, он молниеносно перевернулся на спину - и
врач мешком повалился на пол, оглушенный ударом ноги в лицо.
Тяжело дыша, Мишель поднялся. Изломанные тела противников валялись по
углам. Чистая работа.
Молодой человек взял генерала за ворот мундира и легко поднял. Точно
так же он управился и с врачом. Как охотник, несущий за уши подстреленных
зайцев, он поднял карликов одной рукой и выглянул за дверь. Путь был
свободен.
Он знал, что в комнате напротив были сложены какие-то бумаги:
пыльными кипами комната была буквально завалена. Он перебежал коридор, без
особого напряжения держа на весу тела врагов, шмыгнул в эту комнату и
запер за собой дверь. Потом раздвинул пыльные кипы бумаг, в дальнем углу
устроил нечто вроде гнезда, уложил обоих карликов и сдвинул бумаги на
место.
После этого он спокойно вышел в коридор. Никто его не видел. Он
удовлетворенно кивнул, шмыгнул в свою комнату и принялся безмятежно мыть
руки.
Он уже вытирал их, когда к нему без стука вошел какой-то карлик,
Мишель оглянулся на него и вопросительно поднял брови.
- Да?
- Доктора здесь не было?
- Минут десять назад вышел, - равнодушно пожал плечами Мишель.
Карлик кивнул. Дверь за ним затворилась. Мишель почувствовал, как
бешено заколотилось сердце. Обстоятельства вынуждали действовать без
промедления. Все было готово к побегу, однако он еще собирался ввести
Инесс в курс дела, провести что-то вроде генеральной репетиции... Теперь
приходилось волей-неволей уходить немедленно.
Как ни в чем не бывало он вышел из комнаты, поднялся по эскалатору на
следующий этаж и постучался к охраннику. Серый карлик с осьминожьей
головой, как у них давно уже было заведено, дал ему ключи от камеры Инесс.
Еще шагов сто дальше по коридору - и молодой человек заключил девушку в
объятия. При этом он чуть слышно прошептал ей на ухо:
- Сейчас или никогда! Следуй за мной и подчиняйся беспрекословно!
Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза. Мишель понял, что
на девушку можно положиться.
Стражник ждал их в дверях. Человеческого языка он не знал; при виде
молодых людей он довольно осклабился и что-то прокаркал, всем своим видом
выражая благорасположение. Мишель вернул ему ключи.
- Полчаса! - сказал он громко, словно глухому, и, указав на стенные
часы, скрестил пальцы: - Полчаса!
- Угу, угу, - заухал карлик и закивал фиолетовой головой.
Мишель схватил девушку за руку и потащил за собой. По дороге им никто
не встретился. Маленький лифт вынес их на крышу. Через несколько шагов они
свернули с тропинки и скрылись в карликовых зарослях. Мишель раздвинул
колючие ветки какого-то куста, и они нырнули в просвет. Колючки мигом
превратили их больничные халаты в лохмотья. На небольшой полянке Мишель
пошарил в траве и показал девушке на чернеющее прямоугольное отверстие.
- Старый вентиляционный канал, - пояснил он и первым протиснулся в
люк. - За мной!
Упираясь ладонями и коленями в стены колодца, молодые люди спустились
на дно и очутились в какой-то темной каморке. Пол устилал толстый ковер
прошлогодней листвы, которая нападала сверху. Мишель пошарил в ворохе
листьев, добыл фонарик, включил его и передал девушке. Затем извлек из
