"Нельзя достаточно часто повторять, что наука для науки и есть наука
для жизни" - писал К. А. Тимирязев.*4
В самом деле. Нет ничего вреднее вульгарнейшего, квази-марксистского
пренебрежения к "чистой науке". В наше время особенно следует повторять
и раз'яснять величайшее практическое значение самой отвлеченной научной
работы (если это, конечно, подлинно научная работа, а не схоластика).
То, что нам кажется сегодня "наукой для науки", есть наука для нашей
завтрашней практики. Сегодня еще "абстрактное" исследование в области
изучения молекул завтра революционизирует химическую промышленность. Это
хорошо понимают, например, американские тресты, не урезывающие смет сво-
их самых "наинаучнейших" лабораторий и институтов, а относящих их к не-
обходимейшим "издержкам производства" первостепенной важности. Разве не
делаем мы то же самое научно-техническим отделом ВСНХ? А внимание со-
ветской общественности Академии Наук?
Сближение науки с производством вовсе не повлечет за собой урезывание
и прекращение чрезвычайно "отвлеченной" исследовательской работы. Наобо-
рот, можно утверждать, что сближение с непосредственной человеческой
практикой поставит науке многие тысячи вопросов, не "исходящих от стан-
ка" и тем не менее завтра будущих менять, реорганизовывать "произ-
водственный процесс". Именно к этому и следует, думается, отнести ле-
нинский вопрос "на столе ученого".
Не нужна "наука для науки", наука должна "исходить" от творческого
труда, а творческий _______________
*1 ???
*2 На столе у ученого.
*3 Не только!
*4 К. А. Тимирязев. Насущные задачи естествознания. "Книга". 1923.
Стр. 41. труд "в строе мышления пролетария всегда связан с тем, что у
него на столе, когда он обедает". Нет, наука, нужная крупному произ-
водству, технически перестраивающейся индустрии, электрифицирующейся
стране не будет "исходить" из такого творческого труда ученого, который
будет определяться тем, что на столе у ученого, тогда, "когда он обеда-
ет".
Теперь только, считаю я, можно понять и восклицание "не только". Курс
на "социального инженера", и теперь "категорически подтверждаемый" тов.
Плетневым, на деле прикрывает только универсальное "всезнайство" с неже-
ланием специализироваться по настоящему: нам не нужна, дескать, "наука
для науки". Усмешки "не только ученых" не могут не относиться к попыткам
переключить тягу к науке на тягу к прикладным "к столу" познаниям.
Ошибка тов. Плетнева особенно очевидна в свете практических задач,
стоявших и стоящих перед нами. Всячески отстаивая политехническое обра-
зование на низших звеньях системы народного образования, мы должны вести
решительный курс на специализацию высших звеньев. Теория "социального
инженера" идет полностью в разрез с нашими конкретными задачами.
Партией взят курс на электрификацию страны. "Ну, а много ли нашлось у
нас людей, способных преподавать электрификацию, хотя бы по плану из-
вестной книги И. И. Степанова" - писал тов. Плетнев. Ленин подчеркивает
и восклицает: "Вот именно! Это против В. Плетнева". Последний пишет те-
перь: "В тот момент это было более против В. Плетнева, чем сейчас. Сей-
час дело обстоит несколько лучше. Но, ведь, мы не мыслим себе выполнения
огромнейших задач... в 1922 г. Это задачи длинного этапа, долгой, много-
летней работы. И сейчас понимание электрификации, ее величайшей револю-
ционизирующей роли значительно выше, чем в 1922 г." (стр. 73).
Легко понять, что тов. Плетнев отвечает Ленину не по тому вопросу, по
которому от него ожидается ответ. Дело здесь вовсе не в большем или
меньшем понимании роли электрификации. Ленин своим вопросом пытается
тов. Плетнева с пролеткультовских теорий бросить в такое свидетельство
нашей массовой безграмотности и некультурности, как недостаток препода-
вателей книги тов. Степанова. Тов. Плетнев философствует о необходимости
"самому" и "одному" пролетарию перестраивать науку. Да здравствует соци-
альная инженерия! А Ленин изучает данные всероссийской переписи о безг-
рамотности населения советской страны, а Ленин думает о пропаганде эле-
ментарной "внеклассовой" культурности: чистить зубы, чаще мыться, не ру-
гаться, а Ленин мечтает о том, чтобы столь популярные в нашем комсомоле
"математические" выражения заменились изучением четырех правил арифмети-
ки. Тов. Плетнев предпочитает беседы о роли электрификации...
De hustibus non disputandum - о вкусах не спорят.
Цитируя Маркса, тов. Плетнев писал: "Этими словами Маркса оправдыва-
ется постановка вопросов о науке именно сейчас... В. И. возражает: "нис-
колько (нет конкретности)". Ясно? А вот что сердито пишет тов. Плетнев:
"Словами Маркса, по мнению тов. Ленина, не оправдывалась постановка воп-
росов о науке в 1922 г. Но мы смеем думать сейчас, что постановка вопро-
са о ходе развития науки современна и своевременна, тем более сейчас
(курсив мой. Л. А.) на 10-м году революции. Нужна лишь большая конкрет-
ность постановки этого вопроса... Вопрос ставится самой жизнью и обойти
и замалчивать его нельзя, да и не следует". Тов. Плетнев поучает весьма
сурово. Ленин оказывается в положении человека, который "нападал" на
тов. Плетнева потому, что Плетневым вопрос ставился преждевременно.
Плетнев, будто, верные вполне вещи говорил, да "по мнению тов. Ленина",
немного рано. Неверно и это. Смеем думать, что В. И. и тогда достаточно
думал по вопросам науки. Теперь опубликовано вполне исчерпывающее коли-
чество материалов, свидетельствующих о том внимании, с каким Ленин сле-
дил за работой наших ученых, как много заботливости было проявлено им в
деле улучшения положения научных деятелей, как подталкивал он всех наших
экономических работников к использованию в работе их органов и учрежде-
ний последних научных достижений. И разве не Ленин первый развернуто
поставил вопрос о научной организации труда? И именно поэтому Ленин об-
рушивался на поистине рассуждения для рассуждений о науке. Ленин бесс-
порно предпочитал "науку для науки". Ленин писал, что гораздо приятнее
революцию проделывать, чем писать о ней. Ленин, не сомневаемся мы, счи-
тал, что гораздо нужнее работать с научными деятелями, учиться у них,
ставить им новые вопросы и задачи, чем разговаривать о науке. И если бы
подлинно о науке, а то о "социальной инженерии", о науке "от станка", о
"схемах индивидуалистических переживаний", уступающих место "движениям
масс", о способностях "обобщающе, монистически мыслить", вызвавших у
Ильича тоже непонятую тов. Плетневым приписку "уф!".
Наша статья чрезвычайно разраслась. Поэтому мы не будем писать сейчас
о том, как понимается нами ряд других пометок Ленина. Мы разобрали
только те из них, которые разбирались тов. Плетневым теперь, в 1926 г.
Можно подвести некоторые итоги.
* * *
Надо учиться у Ленина - писал я в начале статьи. Учиться надо прежде
и больше всего именно на таких материалах, как разбиравшийся нами доку-
мент. Можно ли отнести тов. Плетнева к числу тех, кто хочет идти по ле-
нинскому пути?
В своей последней брошюре тов. Плетнев различает три точки зрения на
культуру: 1) точку зрения тов. Троцкого, 2) А. Богданова и 3) Пролет-
культа (сиречь тов. Плетнева). Т.т. Луначарский, Бухарин, мы "напостов-
цы" - оказывается не имеют точек зрения на культуру: Троцкий и Богданов,
по мнению тов. Плетнева (и это правильно, с нашей точки зрения), занима-
ют неправильную позицию в вопросах культуры. Мы не совсем согласны с
тов. Плетневым в его критике Богданова, и особенно тов. Троцкого*1, но,
думается нам, тов. Плетнев имел право "оборачивать" против них те или
иные цитаты из сочинений Ленина. Получается, что тов. Плетнев... предс-
тавляет ленинскую линию в вопросах культуры! Ведь иной точки зрения кро-
ме этих трех, тов. Плетневым не обнаружено. Однако мы в нашей статье по-
казывали, как обстоит дело у тов. Плетнева с Лениным. И ведь нужно же,
поистине, иметь совершенно не "имеющую прецедентов храбрость", чтобы на-
писать после этого следующие строки о пометках Ильича: "Мы же истолковы-
вать их в свою пользу считаем недопустимой спекуляцией именем великого
учителя. До такой беззастенчивости мы не дошли и не дойдем".
Тов. Плетнев "благородно" не хочет перетолковывать пометок Ильича,
представляющих собою возражения Плетневу, в свою, Плетневскую, пользу.
Тов. Плетнев не настолько беззастенчив, чтобы "истолковывать их в свою
пользу". Какой он благородный, какой застенчивый, какой "неспекулятив-
ный" тов. Плетнев! И все эти качества обнаружил тов. В. Ф. Плетнев у
тов. В. Ф. Плетнева потому, что В. Ф. Плетнев отказался "перетолковывать
в свою пользу" резкие замечания Ленина (напр. вздор, вот каша-то),
Ильичевские возражения и протесты против статьи тов. В. Ф. Плетнева.
Благородство тов. Плетнева находит свою меру в том, что, крича о бла-
городстве и уважении к памяти Ильича, тов. Плетнев, выдавая свою позицию
за ленинскую, продолжает оставаться на позициях, осужденных Лениным. Та-
кой, очевидно, представляется тов. Плетневу застенчивость с точки зрения
пролеткультовской пролетморали. Но хуже всего то, что тов. Плетнев зара-
нее набрасывается на всякие попытки понять Ленина. Мы ни в коей мере не
настаиваем на том, что мы правильно поняли Ильича и верно истолковали
его. Но мы хотим его понимать, мы считаем для себя обязательным вновь и
вновь пересматривать наши взгляды, поскольку это будет вызываться углуб-
лением в проработку учения ленинизма о культуре. Тов. Плетневу кажется
спекуляцией попытка связать наши теперешние позиции с взглядами Ленина.
Это понятно, ибо попытка связать Ленина с Плетневым поистине "спекуля-
тивна". Но нам это представляется обязательным. И нам кажутся глубоко
тревожными и показательными разговоры о "перетолковывании" по отношению
к т.т., которые хотят следовать в вопросах культуры за Владимиром
Ильичем. Нам попадаются уже т.т., которые говорят: "диллетантская работа
у Ленина об империализме, - ведь у Гобсона он это все взял". Мы видели
уже "выучившихся" до того, что они говорят: ученическая работа "Материа-
лизм и эмпириокритицизм". Пошлое мещанство поднимает голову не только
под знаменем безудержного, подчас воинствующего, эклектизма, оно не
только рядится в ультра-левые теоретические и политические покрывала,
оно поговаривает и о "талмуде" от Ленина, об "евангелизации" его собра-
ния сочинений. Оно говорит это прямо по углам, оно шушукается об этом в
закоулочках, оно намекает на это на собраниях, и оно же об'ективно кро-
ется за иронизированием по адресу тех, кто хочет защищать "каждую запя-
тую большевизма"*2 и согласовывать свою линию с высказываниями Ильича. И
нас не напугать любой демагогией, на которую так щедры наши противники.
Ничего нет неприятнее, конечно, такого положения, когда кто либо в
спорном вопросе - таком, каким являются вопросы культуры - кричит: Ленин
"за нас". Ни в каком случае целью разбора мною пометок Ленина не было
демагогическое "покрикивание" - вот, дескать, мы то с Лениным. И не на
почве догматического толкования Ленина хотим мы доказывать наше желание
идти за ним в вопросах культуры, а на почве ортодоксального понимания
всего литературного наследства Владимира Ильича.
* * *
Все новые выступления тов. В. Ф. Плетнева ясно показывают, что он не
понимает основного во взглядах Ленина на культуру. Тов. Плетнев не пони-
мает того, что у Ленина вопрос о культуре - это вопрос о массах, вопрос
об их, масс, культурном под'еме и образовании, об овладении ими, масса-
ми, старой культурой, о строительстве пролетарской культуры ими, этими
массами. Ленинская "культурная революция" не продумана тов. Плетневым.
Ему думается, что можно говорить о пролетарской культуре без ленинской
культурной революции, не говоря о ней. Мы тоже сторонники пролетарской
