Через мгновение я уже входил в церковь. Когда я был в безопасности во
внутренних помещениях, я достал зеленый фонарик, который тайно провез в
чемоданчике Этанака. На всякий случай я прикоснулся к амулету Ханы и
включил фонарик.
Через часовню, в которой молился этм вечером, я прошел к закрытой
двери и на мгновение заколебался при мысли, что может быть в следующее
мгновение совершшу святотатство. Тот факт, что монахи не имели ничего
против того, чтобы Кабир находился в святом месте, вовсе не значило, что
по отношению ко мне они окажутся столь же терпеливы. Но...
Я отодвинул портьеру и вошел в зал. Я провел лучом по рукописям в
запыленных стопках, искусно сделанным металлическим крестам, фрескам и
плоским экранам на стенах...
Э к р а н а м ???
И вот я увидел. На неровной поверхности противоположной стены ждал,
чтобы заговорить, пряямоугольный экран, рядом с которым находился пульт
управления с клавиатурой, кресло... Компьютер! Вся империя Хоррама Кабира.
Я сел и принялся за работу.
Я увидел, как свет с экрана с неестественной яркостью залил святых на
фресках. Я включил штепсель Этанака в пульт разрешил ему вести меня в этом
путешествии по необычному машинному разуму. Вероятно, это был самый
большой и сложный компьютер, который был когда-либо создан. Истинный рай,
напоминающий китайские головоломки, программ, систем, наборов данных,
словно пантеон, полный странных божеств.
Я сидел, чувствуя, как Этанак протискивается между ними, просеивая и
отбрасывая, пробуя снова, ища хотя бы малейшую погрешность, калитку из
одной подпрограммы в другую, постепенно стремясь все дальше и дальше. Я
вспомнил ту допотопную систему в Ксанаду - проникновение в нее было таким
простым, как открытие двери, проникновение в эту - напоминало взлом сейфа.
На каждую удачную операцию приходилась тысяча поражений, но Этанак мог
работать и в сумасшедшем, недаступном мне темпе.
Если бы мне удалось, это бы стало наибольшим достижением в жизни.
Превратность судьбы привела к тому, что, выбирая этот вход, я выбрал самый
трудный, потому что компьютер должен был быть здесь, на Марсе - может
быть, даже в этой комнате... и не было ни одного запаздывания по времени.
Если бы его механический корпус находился на Земле, я имел бы дело только
с автоматической системой, обладавшей более слабыми оборонительными
рефлексами. Запаздывание во времени успешно предотвращало бы закрытие
ворот передо мною. И в этой ситуации Этанак должен был вступить в
величайшую битву в его жизни.
Это была не только наибольшая система, с которой я когда-либо
встречался. У меня начало складываться впечатление, что эта система была к
тому же и самая странная. Она была такой, как будто я сам ее
программировал... а это не комплимент. Я самый лучший специалист в
Солнечной системе в раскрытии и исправлении недочетов, но у меня
совершенно нет чутья в программировании. В результате, если я что-то
сделаю, то это дьявольски запутанно. Именно такой и была операционная
система этой машины. Может быть, это было сделано специально: ничто не
было на своем месте, все заполняли ничего не значащие данные.
Неожиданно я с чувством триумфа осознал, что мои усилия не пропали
даром. Я наткнулся на совсем нелогичное противопечие - оно могло указать
мне дорогу к ошибке, совершенной программистом. Цепи замкнулись. Я
вляпался прямо в предохранительную ловушку, и был...
- Кто ты? - спросил удивленный голос.
Неужели я спятил? Я потряс головой. Неужели я ослышался?
- Ты в ловушке, Этан Ринг, и убежать тебе не удастся. Дело в том, что
я ждал тебя...
Голоса. Теперь я понял, что переживала Жанна Д"Арк.
- Но кто ты такой?
Первой моей мыслью было, что я, сам того не желая, создал следующего
урода. Каким-то образом оживил эту систему. Но я никогда не слышал
голосов. Даже Этанак сначала...
- Кто ты? - задал я повторный беззвучный вопрос.
- Я - Хоррам Кабир.
Значит, вот так. Компьютер - мегаломаньяк, верящий, что он сам -
собственный создатель... А может быть... Возможно ли это... Или эта
сошедшая с ума система все время знала, что кому-то действительно удалось
достичь недостижимого - заменить человечвеский разум, личность программами
компьютера?
- Все сходится! - с удовлетворением констатировал голос в моей
голове. Этот телепатический разговор был, как царапанье в горле, которое
не хочет перейти в кашель. Наконец, выянились все слухи, Хоррам Кабир не
был ни стар, ни мертв. Он перестал быть человеком в буквальном смысле
этого слова. Он отбросил мир и свое смертное тело наиболее оригинаальаным
образом. Тело... Если это на самом деле был Хоррам Кабир, то кем был тот
незнакомец, которого я только недавно видел?
Как бы в ответ я услышал за спиной голос:
- Что ж, мистер Ринг, вот мы и опять встретились. Что за приятная
неожиданность!
Поворот головы был в эту минуту самой трудной задачей, которую я
когда-либо решал, поскольку отлично знал, что этот голос придушенного
кролика мог принадлежать только одному чееловеку - я внимательно посмотрел
на него.
Может быть, хоть раз в жизни я смогу ошибиться? Ну нет! Салад стоял в
другой комнате со шлемом в руке, а в его глазах сверкали искорки мрачного
удовольствия.
Я сорвался с кресла, пробуя вырвать вилку Этанака из пульта. Но я не
мог этого сделать, так как Кабир сжал ее в своем захвате. Салад зловеще
зыркул на меня и вытянул вперед руку с пистолетом.
- Я знаю, в чем ты меня обвиняешь, но это действительно означает...
Пистолет в его руке беззвучно что-то выплюнул, и что-то, словно
невидимый раскаленный топор ударило меня в колено. Я упал обратно в
кресло.
- Я несказанно рад нашей встрече, мистер Ринг, - засмеялся Салад, -
После того вашего предательства, после того, как вы устроили погром в моей
гостинице, после вашего бегства без уплаты за услуги...
На его лице появилась улыбка сумасшедшего убийцы.
- Что ж, теперь вы заплатите по счету сполна. Но прежде господин
Кабир хотел бы знать, кто вас нанял. Уж будьте уверены, он это узнает - я
из вас и не такое вытащу! Только прошу не говорить этого слишком быстро -
испортите мне развлечение. А, кроме того, это и так вам ничем не поможе
т...
Ствол его пистолета снова приподняллся.
- О, боже! - воскликнул я, слишком ошеломленный, чтобы логически
мыслить. - Помоги мне, Кабир - ты, пожалуй, не хочешь чувствовать то, что
он сейчас мне сделает! Останови его! Ведь ты можешь его остановить! - я не
знааю, откуда такая мысль пришла мне в голову - видно, меня осенил бог!
На экране загорелись десятисантиметровые буквы:
САЛАД, СТОЙ!
- Смотри! - с трудом проговорл я. - Смотри, Салад, смотри...
Салад опустил оружие и широко открыл глаза. Но через мгновение снова
сощурился:
- Это все твои штучки, Ринг. Ты подделал...
- Никакие это не мои штучки! - ох, как трудно было кричать с сжатыми
зубами!
"САЛАД", - снова появились на экране новые буквы, поменьше. "ЭТО
КАБИР". - На экране возник цифровой код. - "Я САМ ХОЧУ ЕГО ДОПРОСИТЬ. ТЫ
НЕ ПРИКОСНЕШЬСЯ К НЕМУ, ПОКА Я ТЕБЕ НЕ ПРИКАЖУ! ТЫ ПОНЯЛ?"
- Но вы сказали... - Салад не мог в это поверить. - Я понял. Я не
знал, что вы слышите.
- Ты не знаешь обо мне слишком много, Салад, - сказал экран, - и
никогда не узнаешь.
Так же и того, что Кабир мог читать мои мысли.
- Значит, ты отдаешься на мою милость, Ринг? Сдаешься? - электронная
телепатия формулировала слова в моем мозгу с быстротой мысли. Экран же был
пуст.
- Да, господин Кабир, - подумал я. - Благодарю вас.
- Я очень давно не чувствовал боли, Ринг, и забыл, насколько сильно я
этого не люблю.
- Вы не исключение, Хоррам, - я посмотел на влажную штанину и
задумался. Хотел бы я припомнить себе чувство тошноты. Этанак помог мне. Я
почувствовал в голове легкий звон, когда он отключил болевые рецепторы.
У-ф-ф... мне и в самом деле сразу стало легче.
- Вернемся к моему первому вопросу на который ты не ответил, Ринг.
Кто ты? Человек или машина? До этого я никогда не сталкивался не с чем
подобным. Я даже не знал, что такое создание может существовать!
- Я - и то, и другое. Человек, сдящий теперь у твоего пульта, Хоррам,
и машина, подключенная к нему - разум, который возник из этого соединения.
- Настоящий симбиоз! Как это произошло? Мне хотелось бы услышать твой
рассказ о себе, - я чувствовал, как его нетерпеливое любопытство заполняет
мой разум.
- Это началось каких-то полгода назад... - на протяжении этих
нескольких дней я вторично совершил прогулку по тропинкам воспоминаний, по
желанию, которому я не мог отказать...
- Понимаю. А теперь бы мне хотелось услышать рассказ, как ты ввязался
в эту историю, Ринг.
Обрывки воспоминаний и тишина, прежде, чем он успел узнать слишком
многое.
- Прошу прощения. Этого я рассказать не могу.
- Я могу заставить тебя говорить. Или это сделает Салад.
- О, нет! Я глянул на Салада, ждущего, словно тигр. И меня снова
охватила паника.
- Не паникуй, Ринг! Ты слишком меня интересуешь, чтобы я потерял тебя
из-за столь незначительного дела. Тем более, что тебе не удалось сделать
того, что ты пытался.
Облегчение, а потом ужас. Мне не удалось, Этанаку не удалось. Это
система оказалась слишком сообразительной для нас. Я задумался над тем,
удалось бы Этанаку, если бы он был обьединен с более совершенным разумом,
который должен был бы быть его портнером...
Я почувствовал себя ошломленным и выбившимся из сил. Что-то теплое и
мокрое собиралось в моем сапоге, на правой ноге.
- Вы восхищаете меня, Ринг. И вызываете у меня жалость. А может быть,
это не жалость, а зависть?
- Что?
- Да, зависть! У вас есть пять вещей, которые я не могу купить,
несмотря на все мое богатство. Это пять человеческих чувств! Я не вижу, не
слышу, не ощущаю ни вкуса, ни запаха, ни к чему не могу прикоснуться. И
обратного пути для меня нет... Мое тело мертво и погребено. Это короткое
мгновение разделения твоих чувств - это мой самый близкий контакт с миром
за последние тридцать лет. Ты не знаешь, что значит для меня открытие, что
ты существуешь! Ты только один такой?
- Насколько я знаю, единственный! - меня удивило охватившее меня
чувство. Я осознал, как хорошо Этанак понимает слова Кабира.
- Я тоже только один. Один Хоррам Кабир, человек, который может жить
без конца. Я правлю империей... Но я не моу увидеть своего любимого
Ксанаду...
- Но зачем? Зачем вы это сделали? Все считают, что вы по-прежнему
правите и не хотите удаляться от дел.
- Я был болен, срок моей жизни истекал. Но я не хотел потерять
власть. Только Хоррам Кабир мог это сделать... И теперь, когда мне
удалось, я никогда не отступлю. Я буду править своей державой так, как ни
один другой владыка.
Я старался побороть сокрушающий прилив честолюбия.
- Но ты никогда не увидишь дождя, не выпьешь Райского Молока, не
прикоснешься к красивой женщине.
Я почувствовал, как его хватка ослабевает, и прикоснулся к амулету.
О, Хана, вспомни своего несчастного Ринга!
- Хана? - неожиданно Кабир перестал быть хозяином мира. Он был
попросту старым одиноким человеком, отчаянно тоскующим по жизни. И мне
неожиданно стало его жаль.
- Ринг! Что с тобой происходит?
- Что ? - я лежал на пульте и пробовал вспомнить, как это случилось.
- Прошу прощения, - я с трудом сел прямо.
- Что происходит? - он колебался между возмущением и беспокойством.
- Я думаю, что потерял много крови - неизвестно почему, но мне это
