день, Пенкроф, остров Линкольна взорвется, как взорвалась бы
Сицилия, если бы Средиземное море влилось в Этну.
Колонисты ничего не могли ответить на это решительное
утверждение инженера. Они понимали, как велика грозящая им
опасность.
Надо сказать, что Сайрес Смит отнюдь не преувеличивал.
Многим уже приходило в голову, что, может быть, можно потушить
вулканы, которые почти все возвышаются на берегах морей или
озер, открав воде доступ в эти вулканы. Но те, кто так думают,
не понимают, что при этом часть земного шара взорвалась бы, как
паровой котел, в который выстрелили из ружья. Вода,
устремившись в замкнутое пространство, где температура
достигает нескольких тысяч градусов, превратилась бы в пар, и
образовалось бы такое количество энергии, которого бы не
выдержала самая твердая оболочка.
Итак, не приходилось сомневаться, что острову в близком
будущем грозит разрушение и что он просуществует лишь до тех
пор, пока выдержит стена Пещеры Даккара. Это был вопрос не
месяцев или недель, или дней, а, быть может, часов!
Первым чувством колонистов была глубокая печаль. Они не
думали об опасности, угрожающей им самим: их больше огорчало
разрушение острова, на котором они нашли приют, острова,
который они полюбили и хотели сделать цветущим, плодородным.
Столько трудов пропадает напрасно, столько сил потрачено даром!
Пенкроф не мог удержать слез и не пытался скрыть, что плачет.
Беседа продолжалась еще некоторое время. Колонисты
обсуждали, каковы их шансы на спасение, и в конце концов пришли
к выводу, что им нельзя терять ни одного часа.
Постройку и оснастку корабля нужно было закончить как
можно скорее. Это была единственная возможность для обитателей
острова Линкольна спастись. Все дружно принялись за работу. К
чему было теперь жать хлеб, собирать урожай, охотиться и
умножать запасы Гранитного Дворца? Того, что находилось на
складе и на кухне, было более чем достаточно, чтобы снабдить
корабль для путешествия, как бы продолжительно оно ни было.
Важнее всего было колонистам иметь в своем распоряжении корабль
раньше, чем наступит неизбежная катастрофа.
Работа продолжалась с лихорадочной поспешностью- Около 23
января корабль был наполовину обшит. К этому времени состояние
вулкана не изменилось:
из кратера по-прежнему вылетали пары и дым, смешанные с
огнем и пылающими камнями. Но в ночь на 24-е лава, достигшая
уровня верхней части вулкана, снесла его коническую верхушку.
Раздался страшный грохот. Колонисты решили, что остров
разваливается на части, и выбежали из Гранитного Дворца. Было
около двух часов ночи.
Небо пылало огнем. Верхний конус - массив вышиной в тысячу
футов и весом в несколько миллиардов фунтов - низвергся на
остров. Земля задрожала от удара. К счастью, этот конус был
направлен к северу и упал на равнину, покрытую песком и туфом,
которая тянулась между вулканом и морем. Из расширившегося
жерла кратера блистал настолько яркий свет, что весь воздух
вокруг казался пылающим. Поток лавы вздулся и изливался
длинными каскадами, словно вода из переполненного сосуда.
Тысячи огненных струй змеились по откосам вулкана.
- В кораль! В кораль! - закричал Айртон.
Действительно, лава устремлялась к коралю, следуя
направлению нового кратера. Бедствие грозило плодородным частям
острова, Красному ручью, лесу Якамара.
Услышав крик Айртона, колонисты бросились к конюшням.
Онагги сейчас же были запряжены в повозку. У всех колонистов
было на уме одно: бежать в кораль и освободить запертых там
животных.
Еще не было трех часов утра, когда колонисты достигли
кораля. Громкий рев свидетельствовал, что муфлоны и козы
охвачены страхом. Поток пылающей лавы и расплавленных минералов
стремился с отрогов на луга, достигая самой изгороди. Айртон
отпер калитку, и охваченные ужасом животные разбежались во все
стороны.
Час спустя кипящая лава наполнила кораль, превращая в пар
воду ручейка, и подожгла дом, который вспыхнул, как сноп
соломы. Изгородь сгорела до последнего столба; от кораля ничего
не осталось.
Колонисты решили было бороться против этого нашествия, но
все их безумные попытки оказались бесплодны: перед грандиозными
катастрофами человеческие усилия тщетны.
Наступило утро 24 января. Прежде чем возвратиться в
Гранитный Дворец, Сайрес Смит и его друзья хотели установить, в
какую сторону устремится этот поток лавы- Общий наклон
поверхности вел от горы Франклина к восточному берегу, и можно
было опасаться, что, несмотря на преграду, которую представлял
собой густой лес Якамара, кипящая лава достигнет плато Дальнего
Вида.
- Нас защитит озеро, - сказал Гедеон Спилет.
- Надеюсь, - кратко ответил Сайрес Смит.
Колонисты хотели дойти до равнины, на которую упала
верхушка горы Франклина, но лава преграждала им путь. С одной
стороны она текла по долине Красного ручья, с другой - по
долине ручья Водопада, превращая на своем пути в пар оба эти
потока. Не было никакой возможности пройти сквозь лаву;
наоборот, приходилось отступать перед ней. Вулкан, лишенный
своей вершины, нельзя было узнать. На месте прежнего кратера
было нечто вроде ровной поверхности. Из двух жерл,
образовавшихся на южной и восточной сторонах горы, непрерывно
изливались струи лавы, образуя два отдельных потока. Над новым
кратером висели облака дыма и золы, сливавшиеся с небесными
тучами. Слышались гулкие раскаты грома, которым вторил грохот
подземных сил. Жерло вулкана выбрасывало пылающие камни;
взлетая на тысячу футов, они разрывались в облаках и падали,
словно осколки картечи. Небо отвечало вспышками молнии
извержению вулкана.
Около семи часов утра положение колонистов, пытавшихся
найти убежище на опушке леса Якамара, стало невыносимым. Им
угрожали не только камни, падавшие вокруг дождем, но и потоки
лавы, которые переполнили русло Красного ручья и грозили
перерезать дорогу в кораль. Первые ряды деревьев запылали, и
сок их, внезапно превратившись в пар, разорвал стволы, словно
детские хлопушки. Другие деревья, более сухие, не пострадали.
Колонисты продолжали свой путь. Они шли медленно, очень
часто оборачиваясь назад. Но лава, следуя наклону поверхности,
быстро продвигалась к востоку.
Едва нижние слои ее успевали затвердеть, как их снова
покрывали кипящие волны.
К тому же главный поток, стремившийся по направлению
Красного ручья, становился все более угрожающим. Лес в этой
части весь пылал; огромные клубы дыма плавали над деревьями,
подножие которых было залито лавой.
Колонисты остановились близ озера, в полумиле расстояния
от устья Красного ручья. Вскоре должен был решиться вопрос,
жить им или умереть.
Сайрес Смит привык разбираться в сложных положениях. Зная,
что он имеет дело с людьми, готовыми услышать правду, какова бы
она ни была, инженер сказал:
- Либо озеро остановит поток и часть острова будет спасена
от полного разрушения, либо лава зальет лес Дальнего Запада, и
ни одного дерева, ни одного растения не останется на
поверхности земли. Тогда мы умрем на этих голых скалах; смерть
не замедлит прийти, когда наш остров взорвется.
- В таком случае,- сказал Пенкроф, топнув ногой и скрестив
на груди руки, - нам незачем больше строить корабль, не так ли?
- Мы должны исполнить свой долг до конца, Пенкроф, -
ответил Сайрес Смит.
Между тем поток лавы, прокладывая себе дорогу среди
великолепных деревьев, которые он пожирал на своем пути,
докатился до озера. В этом месте почва была несколько
приподнята. Будь преграда немного выше, она могла бы сдержать
кипящий поток.
- За работу! - вскричал Сайрес Смит. Все тотчас же поняли
мысль инженера. Поток лавы надо было, так сказать, запрудить и
заставить его излиться в озеро.
Колонисты побежали на верфь и принесли оттуда лопаты,
заступы, топоры. Из земли и поваленных деревьев через несколько
часов образовалась плотина высотой в три фута, длиной в
несколько сот шагов. Плотина была закончена, и колонистам
казалось, что они проработали всего какой-нибудь час.
Еще несколько минут, и было бы поздно. Жидкая лава
достигла подножия вала. Поток вздулся, словно река в паводок,
стремящаяся выйти из берегов, и грозил снести единственное
препятствие, которое мешало ему распространиться по всему
району Дальнего Запада. Но плотина все же его сдержала. Прошло
несколько томительных секунд, и лава низверглась с высоты
двадцати футов в озеро Гранта. Колонисты стояли на месте и
молча, затаив дыхание, наблюдали за борьбой двух стихий.
Какое ужасное зрелище - бой между водой и огнем! Чье перо
опишет это сражение, столь страшное и вместе с тем прекрасное?
Чья кисть сможет нарисовать его? Вода, шипя, испарялась при
приближении лавы. Пар взлетал на воздух и клубился на
неизмеримой высоте, как будто внезапно открылись клапаны
огромного котла. Но сколько бы ни было воды в озере, она должна
была в конце концов испариться, так как убыль воды не
пополнялась, тогда как лава, источник которой был неисчерпаем,
все время катила новые и новые пламенеющие волны.
Первые струи лавы, влившись в озеро, сейчас же застыли, и
вскоре над водой образовалась гора. На поверхности ее
громоздилась новая лава, которая тоже превратилась в поток
камней, стремящихся к центру горы. Постепенно возникла отмель,
угрожавшая заполнить все озеро. Вода не могла выйти из берегов,
так как избыток ее тотчас же превращался в пар. В воздухе
слышались оглушительное шипение и свист; пар, уносимый ветром,
превращался в дождь и падал в море. Отмель становилась все
длиннее, глыбы лавы громоздились друг на друга. Там, где еще
недавно колыхались спокойные воды озера, появилась громадная
куча дымящихся камней, словно земля приподнялась и вытолкнула
из озера тысячи подводных утесов. Вообразите, что ураган
возмутил воды реки, а затем они внезапно застыли на
двадцатиградусном морозе, и вы сможете себе представить, каков
был вид озера спустя три часа после того, как в него полились
потоки лавы.
На этот раз огонь победил воду.
То обстоятельство, что лава устремилась в озеро Гранта,
было благоприятно для колонистов. У них оказалось несколько
дней передышки. Плато Дальнего Вида, Гранитный Дворец и
кораблестроительная верфь были на время спасены. За эти дни
нужно было обшить корабль и тщательно законопатить его. Затем
он будет спущен на море, и колонисты перейдут на корабль, с тем
чтобы оснастить его на воде. Ввиду угрозы взрыва, несущего
гибель острову, оставаться на земле было очень опасно. Стены
Гранитного Дворца, этого когда-то столь надежного убежища,
каждую минуту могли обрушиться.
В течение шести последующих дней - с 25 по 30 января -
колонисты работали не покладая рук. Они почти не отдыхали, так
как свет пламени, извергаемого кратером, позволял им трудиться
и днем и ночью. Лава продолжала литься, но, пожалуй, не столь
обильно. Это было очень хорошо, так как озеро Гранта почти
совсем наполнилось, и если бы к прежней лаве прибавились новые
вулканические вещества, они бы, несомненно, разлились по плато
Дальнего Вида и по берегу близ Гранитного Дворца.
Но если эта часть острова была вне опасности, то южная
оконечность его оставалась беззащитной.
В самом деле, второй поток лавы, устремившийся по долине
ручья Водопада - это была широкая долина, понижающаяся с обеих
сторон реки,- не встречал на своем пути никаких препятствий.
