беспокойства, которое он порой испытывал. В самом деле, в этой
части Тихого океана, в стороне от курса кораблей, колонисты
могли умереть, так и не дождавшись спасения. Им следовало
рассчитывать на себя, и только на себя Ведь остров Линкольна
был так отдален от любого материка, что попытка достигнуть
обитаемой земли на самодельной, несовершенной лодке была бы
опасной и даже гибельной.
- Но все-таки, говорил Пенкроф, - мы можем дать сто очков
вперед прежним робинзонам, которым каждая удача казалась чудом
И действительно, колонисты "знали", а тот, кто знает,
преуспевает там, где другие прозябали бы и в конце концов
погибли бы.
Во время работы особенно отличался Харберт. Он был
трудолюбив и сообразителен. Быстро все схватывая, он прекрасно
выполнял задания. Сайрес Смит все больше привязывался к
мальчику. Харберт относился к инженеру с горячей любовью и
уважением. Пенкроф хорошо видел, что они крепко подружились, но
нисколько не ревновал.
Наб оставался верен себе. Как всегда, он был образцом
храбрости, усердия, преданности и самоотверженности. Он так же
верил в Сайреса Смита, как и Пенкроф, но не так бурно выражал
свои чувства. Когда моряк начинал восхищаться, Наб всем своим
видом отвечал ему: что же тут удивительного? Они с Пенкрофом
очень любили друг друга и быстро перешли на "ты".
Гедеон Спилет охотно исполнял свою долю работы и отнюдь не
плошал, что несколько удивляло Пенкрофа. "Газетчик" - и,
оказывается, не только все понимает, но все может сделать!
Лестницу установили окончательно 28 мая. В ней было не
меньше сотни ступенек, при общей высоте в восемьдесят футов. К
счастью, Сайресу Смиту удалось разделить ее на две половины,
так как стена на высоте сорока футов несколько выступала
вперед. Этот выступ тщательно разровняли киркой и превратили в
площадку. К ней была подвешена нижняя половина лестницы, и ее
можно было втягивать веревкой наверх, до уровня дворца. Вторую
лестницу прикрепили нижним концом к выступу, а верхним - к
двери. Таким образом, подниматься стало значительно легче. В
дальнейшем Сайрес Смит предполагал устроить гидравлический
подъемник, который должен был окончательно избавить колонистов
от утомления и потери времени.
Жители Гранитного Дворца быстро научились пользоваться
лестницей. Они были сильны и ловки, и Пенкроф, привыкший
карабкаться по вантам, преподал им первые уроки лазания. Топ
тоже нуждался в обучении. Бедный пес не был приспособлен для
такой гимнастики. Но Пенкроф оказался усердным наставником, и
Топ вскоре научился так же проворно карабкаться по лестнице,
как его родичи, которых показывают в цирке. Моряк, понятно,
частенько поднимал Топа на собственной спине, к великому
удовольствию умной собаки.
Следует заметить, что, несмотря на усиленные строительные
работы, которые необходимо было закончить до наступления
ненастного времени, продовольственный вопрос тоже не был забыт.
Харберт и журналист, основные поставщики провизии для колонии,
ежедневно посвящали несколько часов охоте. За отсутствием моста
или лодки, река Благодарности еще являлась для них
препятствием, и они могли промышлять только в лесу Якамара.
Огромный массив, названный мысом Дальнего Запада, оставался
пока необследованным. Экспедиция туда была отложена до первых
весенних дней. Но лес Якамара изобиловал всякой дичью: там
водилось, много кенгуру и диких кабанов. Луки и стрелы
охотников великолепно делали свое дело. К тому же Харберт
обнаружил близ юго-западной оконечности озера естественный
крольчатник- слегка болотистую полянку, поросшую ивой и
пахучими травами, наполнявшими воздух благоуханием Среди них
преобладали тимьян, базилик, чабер и другие представители
семейства губоцветных, до которых кролики большие охотники
- Раз для кроликов накрыт стол, значит они должны быть
где-нибудь поблизости, - справедливо заметил журналист.
Охотники тщательно обследовали полянку. На ней было много
полезных трав, и естествоиспытателю представлялась возможность
изучить достаточно образцов растительного мира. Харберт набрал
много побегов базилика, розмарина, мелиссы, буквицы и других
растений, обладающих различными лекарственными свойствами
некоторые оказывали вяжущее, жаропонижающее действие, другие
помогали от грудной болезни, лихорадки, ревматизма и судорог На
вопрос Пенкрофа, зачем нужна эта куча травы, Харберт ответил:
- Чтобы лечиться. Чтобы пользоваться ими, если мы
заболеем.
- Отчего мы заболеем, если на острове нет докторов? -
весьма серьезно спросил Пенкроф. На это нечего было возразить,
но юноша тем не менее продолжал собирать травы, к большому
удовольствию обитателей дворца. К тому же Харберт добавил к
лекарственным растениям значительное количество листьев
растения, широко известного в Южной Америке, из которых
получается превосходный напиток под названием "чай освего".
Наконец после долгих поисков охотники наткнулись на
настоящий крольчатник. Почва у них под ногами была вся истыкана
отверстиями, словно шумовка.
- Норки! - закричал Харберт.
- Совершенно верно,- подтвердил журналист.
- Но живет ли в них кто-нибудь?
- В этом весь вопрос.
Этот вопрос не замедлил выясниться Тысячи маленьких
зверьков, похожих на кроликов, врассыпную бросились во все
стороны Они мчались с такой быстротой, что даже Топу не удалось
обогнать их. Охотники с собакой тщетно преследовали этих
зверьков-грызунов, легко от них ускользавших. Но журналист
твердо решил унести с собой с полянки, по крайней мере,
полдюжины зверьков. Прежде всего он хотел пополнить ими запас
провизии; в дальнейшем маленьких четвероногих можно будет и
приручить. Несколько силков, поставленных у норок, должны были
обеспечить журналисту успех. Но у него не было под рукой
силков, и их не из чего было сделать. Приходилось вооружиться
терпением и разрывать палкой каждую нору. После целого часа
работы удалось поймать четырех грызунов. Это были так
называемые американские кролики, очень похожие на своих
европейских братьев.
Добыча была доставлена в Гранитный Дворец и пополнила меню
ужина. Обитателями крольчатника не следовало пренебрегать, тем
более что они оказались очень вкусными и могли явиться
неистощимым ценным подспорьем для питания колонистов.
31 мая перегородки были готовы. Оставалось только
меблировать комнаты, и это должно было занять обитателей дворца
в бесконечные зимние дни. В первой комнате, отведенной под
кухню, поставили печь. Над трубой для выхода дыма нашим
новоявленным печникам пришлось порядочно потрудиться. Сайрес
Смит решил, что проще всего построить ее из глины. Не имея
возможности дать дыму выход через потолок, колонисты пробили
дыру в граните над самым окном кухни. К этой дыре и подвели
косо протянутую трубу, как делают с трубами переносных печек.
При сильном восточном ветре, дующем прямо на фасад дворца,
печь, несомненно, должна была дымить, но восточный ветер дует
не так часто, к тому же повар колонии Наб не обращал внимания
на такие мелочи.
Закончив внутреннюю отделку, инженер решил заделать
отверстие старого водостока, чтобы совершенно закрыть доступ в
пещеру с этой стороны. К отверстию подкатили большие глыбы
камня и плотно скрепили их цементом. Сайрес Смит решил пока не
затоплять вход водой озера, подняв ее уровень посредством
плотины. Он просто скрыл его травой и кустарником, посаженным в
щели между камнями. С наступлением весны эта зелень должна была
пышно разрастись.
Тем не менее инженер использовал водосток, чтобы отвести к
новому жилищу небольшой ручеек. Маленькое отверстие, пробитое
ниже уровня озера, дало колонистам неиссякаемый источник чистой
питьевой воды, приносивший от двадцати пяти до тридцати
галлонов (24) влаги в сутки.
Жильцы Гранитного Дворца никогда не должны были испытывать
недостатка в воде.
Наконец все было кончено - и как раз вовремя: наступала
ненастная пора. В ожидании, пока инженер приготовит стекло,
окна в передней стене снабдили толстыми ставнями. Гедеон Спилет
красиво расположил на выступах скалы всевозможные растения и
длинные стебли травы. Отверстия окон были окаймлены живописной
зеленой рамкой.
Обитатели Гранитного Дворца могли только восхищаться своим
крепким, здоровым, неприступным жилищем. Из окон открывался
безграничный горизонт, который на севере замыкался мысом
Челюстей, а на юге - мысом Когтя. Вся бухта Союза расстилалась
перед взорами колонистов во всем великолепии.
Да, достойные труженики имели полное право гордиться.
Пенкроф бурно восторгался своей, как он юмористически называл
ее, "квартирой на шестом этаже, под самым чердаком".
ГЛАВА XX
Дождливое время. - Вопрос об одежде. - Охота на тюленей. -
Изготовление свечей. - Внутренняя отделка Гранитного Дворца. -
Два мостика. - Возвращение с устричной отмели. - Что нашел
Харберт у себя в кармане.
Зима вступила в свои права в июне, который соответствует
европейскому декабрю. С первых же дней этого месяца начались
непрерывные дожди и бури. Обитатели Гранитного Дворца по
достоинству оценили свое жилище, защищенное от ненастья. Трубы
явились бы недостаточным убежищем в зимнее время, и они
опасались, что громадные воды прилива, гонимые ветром, каждую
минуту могли ворваться в них. Инженер, предвидя такую
возможность, принял на этот счет некоторые меры
предосторожности, чтобы защитить кузницу и обжигательные печи.
В течение всего июня производились работы, которые не
мешали охоте и рыболовству, так что запасы провизии значительно
пополнились. Пенкроф намеревался в первую свободную минуту
устроить западни, от которых он ожидал большой пользы. Он
сделал из волокон несколько силков, и не проходило дня, чтобы в
них не попадалось определенное количество кроликов. Наб целый
день коптил и солил их мясо, обеспечивая колонистов
превосходными консервами.
Вопрос об одежде подвергся серьезному обсуждению. У
колонистов не было другого платья, кроме того, в котором шар
выбросил их на остров. Это было крепкое и прочное платье, и
наши островитяне обращались с ним очень бережно, но все же
одежда и белье требовали замены. К тому же в случае суровой
зимы колонистам пришлось бы изрядно померзнуть.
Сайрес Смит, при всей своей изобретательности, упустил это
из виду. Ему приходилось уделять внимание самым насущным
нуждам: постройке дома, обеспечению пищей, а холода грозили
наступить раньше, чем будет разрешен вопрос об одежде.
Приходилось смириться и как-нибудь перезимовать, не слишком
ропща на холод. С наступлением весны начнется охота на
муфлонов, которых колонисты видели во время экспедиции на гору
Франклина, а когда будет собрана их шерсть, инженер уж сумеет
приготовить прочную теплую материю. Каким образом? Об этом
придется подумать.
- Ну что же, будем отогреваться в Гранитном Дворце, -
сказал Пенкроф. - Топлива у нас много, и беречь его не к чему.
- На острове Линкольна, судя по его широте, зима,
вероятно, не слишком сурова, - заметил Гедеон Спилет. - Вы,
кажется, говорили, Сайрес, что в Европе на тридцать пятой
параллели лежит Испания?
- Совершенно верно,- ответил инженер.- Но в Испании зимой
иногда очень холодно. Там бывает и снег и лед, и остров
Линкольна, быть может, подвергнется столь же суровым
испытаниям. Впрочем, это все-таки остров, и я надеюсь, что
