его окружение с коммунистическими отрядами из военнопленных, которые разрешила
формировать советская власть. В обращении к железнодорожникам они писали: "У нас
есть сведения, что против нас вооружаются германские военнопленные во всей
Московской области". В бюллетене писалось: "Боевым штабом левых эсеров
арестованы вооруженные германские военнопленные, при допросе показавшие, что
вооружение происходит в Кремле, по приказанию Ленина, большевиком Белокунь" и т.
д. Левые эсеры не могли не знать, что в интернациональные отряды военнопленных
принимались лишь сочувствующие коммунистам и по рекомендации двух членов
организации.
Тут сознательная ложь о том, что вооружают всех военнопленных, идет рядом, со
стремлением оклеветать немецко-австрийских интернационалистов, которые,
записываясь в коммунистические отряды, шли бороться и умирать на белогвардейские
фронты, защищая первую в мире социалистическую республику. Стремление же
советской власти подавить их бунт левые эсеры в прокламации определяли как
защиту "большевистским правительством советов германского империализма".
"Фразеология" эта имела много общего с фразеологией правых эсеров и меньшевиков,
которые, поднимая белогвардейские восстания против власти пролетариата,
заявляли, что они открывают "восточный фронт против немцев".
-- 277 --
Кроме того, подняв восстание в центре советской России, окруженном кольцом белых
фронтов и восстаний, партия левых эсеров не имела мужества это открыто признать.
И, посылая одной рукой по всей России призывы к восстанию и заявления о захвате
им власти, Центральный комитет левых эсеров одновременно выносит "на всякий
случай" постановление, которое гласит:
"Центральный комитет партии левых с.-р. категорически заявляет, что ни к какому,
захвату власти он не стремился, а произвел убийство Мирбаха исключительно в
целях прекратить дальнейшее завоевание трудовой России германским капитализмом.
Партия коммунистов большевиков будет играть в руку контр-революции, если будет
направлять против защищающего советский строй Центрального комитета партии левых
с.-р. части советских войск,--свои обманутые части, направленные для отомщения
за Мирбаха. Центральный комитет партии левых с.-р.".
И рядом с этим "официальным" заявлением Центрального комитета лево-эсеровская
фракция Всероссийского Центрального Исполнительного Комитета, несомненно
руководимая этим же Центральным комитетом, 15 июля выносит резолюцию, которая,
протестуя против арестов и подавления июльского восстания, кончается призывом:
"Да здравствуют террор и восстание!"1).
Восставшие левые эсеры представляли незначительную группу в пролетарской Москве.
Численность всех вооруженных отрядов и отдельных членов партии, участвовавших в
восстании, не превышала 1000 человек. Ни рабочие, ни красноармейцы, ни даже их
собственные партийные районы их не поддержали.
Узнав о выступлении, Совет народных комиссаров послал во все районные советы
предложение быть наготове, мобилизовать партработников и призвать массы рабочих
немедленно подавить восстание. Коммунистическая фракция V с'езда советов
разбилась на группы по 40--50 человек и рассыпалась по районам. Военная
ликвидация мятежа была поручена тт. Подвойскому и Муралову. О ней тов.
Подвойский сообщает следующее2): "К организации операции мы приступили в 5 часов
(вечера.--В. В.} 6 июля. Немедленно приказали: 1) всем
ДДДДДДДДДДДДДД
1) Лево-эсеровская фракция ВЦИК'а и V с'езда советов, как известно, во время
мятежа была арестована совместно со своей председательницей Спиридоновой и
просидела все время с'езда. Затем была выпущена, а Спиридонова продолжала сидеть
до суда. Приведенная резолюция имеется в архиве Центрального комитета партии
левых эсеров.
2) Доклад опубликован в "Красной книге" ВЧК, т. I, стр. 180--185.
- 278 -
районным военным комиссариатам быть наготове, всем вооруженным силам выставить
заставы в разных местах и занять мосты; 2) стянуть войска из лагерей. После
этого приступили к выяснению состояния и количества наших сил и сил противника и
их расположения. Для разработки общего плана операции был приглашен начальник
латышской дивизии тов. Вацетис, был выработан общий план сосредоточения наших
сил. Численность их к 4 часам утра достигала: 720 штыков, 12 орудий З-дюймовых,
4 броневика, команда конных разведчиков в 72 человека и пулеметная команда в 40
человек. Эти силы предположено было стянуть к району боевых действий к 2 часам
ночи, но к этому времени ни одна группа не была на указанном месте, и срок боя
перенесен на утро. В течение ночи было точно установлено, что главные силы
эсеров были в районе Трехсвятительского переулка, имея впереди на большом
расстоянии отдельные заставы с пулеметами; подступы к ним со стороны Покровской
площади были заграждены окопами. Орудия их были наведены в разных направлениях
подступов к штабу, а одно орудие--на Кремль. Общие силы противника составляли:
от 6 до 8 орудий, 4 броневика, кавалерийский отряд в 80 человек, стрелков до 1
800 штыков1) при 48 пулеметах и при большом количестве ручных бомб и других
взрывчатых веществ.
"Около б часов началось частичное наступление наших отрядов на разных участках
всего фронта, оно имело целью выяснить группировки противника. По выяснении мы
подвезли скрытно на 200 шагов орудия. Предложили сдаться, но поповцы прислали
своих парламентеров, которые заявили, что будут сражаться до последнего. Тогда
было отдано распоряжение раздавить мятежников артиллерийским огнем. Обстрел
начался в 11 Ѕ часов дня; был разгромлен штаб Попова, а затем еще 2 дома.
"С.-р. обратились в бегство. Сначала бросились на Курский вокзал, но там
встретили отпор со стороны поставленной нами конницы. Бросив артиллерию, они
отправились на станцию Москва 2-я и стали погружаться, захватив состав, но
латышские стрелки, посланные на 2 грузовиках, захватили путь. Тогда они
бросились утекать по Владимирскому шоссе к г. Богородску. Здесь по шоссе и
окрестностям 8 июля было взято 400 человек пленных, рядовых членов партии; из
главарей был арестован только один Александрович в Пресненском районом совете,
там же арестован весь районный комитет с.-р., у которых было отобрано 250
винтовок и множество бомб"...
ДДДДДДДДДДДДДД
1) Я полагаю, что цифра несколько преувеличена.
-- 279 --
В заключительной части доклада тт. Подвойский и Муралов говорят, что трудность
мобилизации военных сил против левых эсеров обгонялась между прочим "отсылкой в
тот же день в Ярославль некоторых частей для подавления мятежа, а накануне -- в
Тамбов, тоже для той же цели, не говоря уже о большом отливе наиболее
подготовленных воинских сил на чехо-словацкий фронт".
О том, что делалось в штабе Попова утром 7 июля, можно судить по докладу тов.
Дзержинского, сидевшего там арестованным. Он пишет: "Для, того, чтобы поднять
бодрость духа, давали им (матросам. -- В. В.) водку, и почти все были выпивши.
Сам Попов на глазах у всех и в присутствии одного из наших товарищей выпил
стакан спирту. Насколько были выливши, свидетельствует то, что у них разорвалась
бомба и 2 смертельно ранила. Вооружение их было: 3 броневика и 3 пушки
мортирные; роздали три тысячи бомб.
"Днем стали обстреливать чердаки всех незанятых домов, всех пытавшихся уйти из
их патруля расстреливали на месте. Так, например, из 3 разведчиков, посланных в
Кремль, расстреляли одного. По рассказам спасшихся, от этой беспорядочной
стрельбы пострадала масса посторонних лиц. Надо сказать, что... солдаты из
отряда Венглинского и обслуживавшие две маленьких пушки были всецело на нашей
стороне, но были терроризированы подавляющим большинством черноморцев. Сами
черноморцы, хотя среди них раздавались угрожающие голоса, что следует
расправиться с нами и с советской властью без церемонии, не могли с нами
поступать вызывающе, опасаясь остальных своих товарищей. Они уже чувствовали
безнадежность своего положения.
"Вечером прибежал к нам Саблин и растерянный Попов... Попов сказал: фракция
левых эсеров, а с нею и Спиридонова арестованы. Он грозил снести пол Кремля,
пол-театра и пол-Лубянки.
"Настроение отряда становилось все более подавленным. Когда загремели пушки и
первый снаряд попал в их штаб, весь Центральный комитет продефилировал перед
нашими окошками бегством (уже в штатском платье, раньше они были в военном).
"Подлые трусы и изменники убегают!", бросили мы им вдогонку.
"С каждым новым выстрелом оставалось все меньше матросов на дворе, так как после
разрушения здания штаба снаряды стали попадать в дом, в котором нас поместили.
Мы сорганизовали из сочувствующих нам солдат-финнов и других охрану себе и
перешли с ними в (автомобильную. -- В. В.) мастерскую. Переходя, мы обратились к
собравшимся там солдатам со словами: как не стыдно им поддерживать изменников
-- 280 ---
революции. Тогда выскочил Саблин и, ругаясь, стал угрожать им, приказывая занять
свои посты. Солдаты в мастерской передали нам оружие и бомбы. После разрушения
дома, где мы помещались, эсеры взяли лошадей и пушки без замков, вынутых
сочувствующими нам солдатами, и увезли, при чем заявили, что пошли к Курскому
вокзалу. В числе арестованных были члены германского и датского посольств,
вывесившие белые флаги".
Легко понять, какое ликование вызвало восстание левых эсеров и у московской
буржуазии и их прихвостней. Несмотря на его кратковременность, кое-где в помощь
левым эсерам успели зашевелиться притаившиеся черносотенцы. Это показывает между
прочим доклад члена военного комиссариата Рогожско-Симюновского района1). Там
говорится: "Около 12 часов дня и ранее 7 июля небольшие группы взбунтовавшихся
эсеровских частей бродили по Рогожско-Симоновскому району, обезоруживали
отдельных попадавшихся им красноармейцев, издеваясь над последними и над
жидовской, как они говорили, красной звездой красноармейца. Кричали рабочим о
том, что пришел конец большевистской власти и т. д. Когда были высланы сильные
советские патрули, эти банды сразу исчезли: их не удалось поймать".
Вызвав несколько десятков раненых и убитых, мятеж левых эсеров был ликвидирован
к 2 часам дня. В 4 часа дня 7 июля было вывешено уже следующее об'явление от
Совета народных комиссаров:
"Контр-революционное восстание левых с.-р. в Москве ликвидировано.
Лево-эсеровские отряды один за другим обратились в самое постыдное бегство.
Отдано распоряжение об аресте и разоружении всех лево-эсеровских отрядов и
прежде всего--об аресте всех членов Центрального комитета партии левых с.-р.
Оказывающих вооруженное сопротивление при аресте расстреливать. Арестовано
несколько сот участников контр-революционного мятежа, в том числе видный член
партии левых с.-р. Александрович, занимавший пост товарища председателя в
Комиссии по борьбе с контр-революцией и действующий так, как действовал
провокатор Азеф"...
9 июля собрался вновь V с'езд советов, заседания которого были прерваны
лево-эсеровским мятежом. Заслушав доклад о событиях, с'езд принял следующую
резолюцию: "Убийство германского посла явилось тем более позорным преступлением,
что организаторы и исполнители этого дела использовали свое положение в качестве
советской партии и бесчестно злоупотребили своими официальными постами для
ДДДДДДДДДДДДДД
1) Опубликован в "Красной книге" ВЧК, т. I.
-- 281 --
того, чтобы путем предательского удара из-за угла сорвать твердую и непреклонную
волю советской власти -- обеспечить для рабочих и крестьян России оплаченный
столь дорогой ценой мир.
"Убийство германского посла явилось составной частью заговора, направленного на
то, чтобы путем вооруженного восстания передать власть из рук рабочих и
крестьянских советов в руки авантюристической партии, которая стремится во что
бы то ни стало вовлечь Россию в войну, действуя в этом отношении заодно с
русской контр-револю-ционной буржуазией и с англо-французскими империалистами,
наступающими в настоящий момент на советскую республику с мурманского севера.
"Всероссийский с'езд целиком и полностью одобряет энергичную политику Совета
