Евгений ВЕЛТИСТОВ
МИЛЛИОН И ОДИН ДЕНЬ КАНИКУЛ
В наши дни, когда космос заселен людьми и Земля, как голубое маковое
зерно, отчетливо видна с далеких планет, когда ежедневно стаи ракет
уплывают с Земли в океан пустоты и возвращаются обратно, трудно
представить себе пропажу космического корабля. Да еще такого корабля, как
"Виктория"!..
"Виктория", краса звездного флота, фантастическая птица с гордо
вздернутым вперед клювом, совершала броски в Ближний, Дальний и Конечный
космос. Ее серо-стальные бока и крылья отполировал ветер разноцветных
звезд; ее острый шпиль пронзал пустоту с беззаботной легкостью иглы,
скользящей сквозь кусок ткани. Двигатели точно выводят "Викторию" к самой
отдаленной цели, и гигантский лайнер причаливает с осторожностью шлюпки в
порту незнакомой планеты, возле космической станции или у порога
одноместного корабля астронавта, затерянного среди звезд.
Сотни историй в судовом журнале о ближних и дальних рейсах
"Виктории".
Но этот рассказ - о последнем путешествии, когда корабль, попав
случайно в беду, оказался достойным своего знаменитого имени-девиза:
"Победа!"
В космосе все на виду, словно в аквариуме. Телескопы, станции,
спутники, корабли изучили звездный мир до мельчайшего "винтика". И ни один
мастер небесной механики не мог, разумеется, предсказать, что
первоклассный пассажирский лайнер исчезнет однажды в бесконечности из-за
тайного обитателя трюмов, точнее - из-за обыкновенного грызуна.
Однако в этой истории немало странного.
И что еще важно: "Виктория" уточнила движение Стрелы времени: люди
острее почувствовали, куда нацелен наконечник этой Стрелы, увидели разницу
между прошлым и будущим Земли.
ГЛАВА ПЕРВАЯ, в которой начинается Родительский День
"Виктория" после взлета набирала скорость. Перед прыжком в Дальний
космос.
В большом полутемном зале, накрытом прозрачным куполом, ночная тьма и
полмира звезд. Совсем близко золотые яблоки звезд - светящиеся плоды на
невидимых нитях. Кажется, протяни руку, оборви нить - и огненный шар
упадет в бездонный колодец, сыпля искрами, остывая на лету. Звезды - рядом
и... далеко. И огромной видится из купола туманно-голубая Земля.
Три пассажира на прогулочной палубе - пятиклассники лесной школы
Алька, Карен и Олег - впервые поднялись над планетой. Впрочем, они уже не
школьники, а свободные люди, потому что сегодня первый день каникул.
Родительский День бывает раз в году. Где бы ни работали родители
школьников - на горных ледниках, на дне океана, в марсианской пустыне, в
звездном патруле, - к ним обязательно плывут, едут, летят их дети. И нет
такой точки ни на Земле, ни во всей Вселенной, куда не смогут прибыть в
назначенный час сын или дочь. А если отец и мать находятся в самой далекой
галактике, в Конечном космосе, куда не прорвешься за день, встреча
назначается на полпути к Земле.
В Конечном космосе, на последней космической станции, работали
родители Карена и Олега. И мать Альки. Сейчас их корабль "Альфа" тоже
делал бросок в Дальний космос - навстречу детям.
Отправляясь в путешествие, Алька сказала:
- Сосчитаю, сколько в мире звезд.
Карен усмехнулся:
- Это наивно: мир бесконечен. Главное - посмотреть новое!
- А я нарисую то, что никто никогда не видел, - подумал вслух Олег.
Но все они, конечно, думали о космосе.
Дальний космос Карен представляет так: очень скоро войдет он с
товарищами в зал космической станции, увидит такие знакомые, целый год
снившиеся лица, и мама бросится навстречу, обнимет его, а отец положит
руку на плечо и с первого взгляда поймет, что сын возмужал за долгий год.
Только к Альке не подойдет отец - он погиб в Конечном космосе.
Карен оглянулся на товарищей.
Олег рисует световым карандашом на стекле тигра. И хотя на небесном
своде нет такого созвездия, звезды точно легли в рисунок: тигр пристально
смотрит зеленым и желтым глазами.
Тигр совсем живой, очень земной, он, конечно, понравится родителям.
А вот Алька не вспоминает ни о чем. Прыгает себе по темным квадратам
пола с бликами звезд.
Будто у нее одной во всей Вселенной начались летние каникулы.
Вспыхнул свет. Огромная Земля затуманилась за стеклом. Тигр
подслеповато прищурился. На палубу корабля вошел Пап. Словно наместник
земного солнца в космической ночи: рыжая копна волос над голубым
комбинезоном. Это воспитатель пятиклассников на время их Родительского
Дня, а на самом деле штурман корабля Павел Андреевич Прозоров, или просто
Пап.
- Аборигены! Земляне! - весело сказал Пап. - Вы видите знакомую
картину: Земля, Солнце и прочее... Из этого "прочего" делаем вывод, что
Вселенная в основном состоит из звезд. Ясно? - спросил он, оглядывая свою
команду.
Ясно. Урок природоведения, - бесстрастно парировала Алька.
- А теперь проверим на практике, - продолжал вдохновенно Пап.
Ребята будто не слышали его. Пап почувствовал себя обыкновенным
учителем. Он, звездный штурман, целый день должен дрессировать этих
толстокожих землян. Называется "учебная практика", а на самом деле -
детский сад в космосе. Глупая выдумка каких-то профессоров, которые
наверняка никогда не покидали планету.
Олег, не обращая на Папа внимания, начертил над тигром старинную
избушку с завитком дыма из трубы, и тигр сразу превратился в домашнего
котенка, выглядывающего из открытой двери.
Пап, взглянув на рисунок, остро почувствовал, как соскучились ребята
по дому, по своим близким. Но где их настоящий дом? На Земле - в лесной
школе или в космосе - рядом с родителями?
- Предупреждаю, - строго сказал учитель, - скоро будет бросок в
Дальний космос.
Ребята оживились. И Алька спросила:
- А глаза, Пап, надо закрывать?
Пап улыбнулся:
- Это не игра...
И вот тут-то на палубу проскользнул какой-то зверь.
Зверь был черный, он волочил за собой длинный хвост.
Зверь бросился прямо к ребятам. У него не было другого выхода: в
сантиметре от кончика его хвоста мягко подпрыгивала серая кошка.
За кошкой энергично шагала ее хозяйка в комбинезоне инопланетных
охотников.
Алька так отчаянно пискнула "ах!", что это "ах!" оторвало ее от пола.
Мальчишки застыли в стойке, соображая, как им схватить за хвост
нахала.
Один Пап признал в беглеце корабельную крысу. Ударом ботинка он
швырнул ее через голову кошки.
- Держите ее! - всплеснула руками хозяйка кошки, натыкаясь на крысу.
Мягко прогудела сирена.
Пап растерялся: он узнал женщину в комбинезоне. Перед ним был словно
оживший портрет из учебника - всемирно известный биолог новых планет.
Женщина укоризненно вопрошала:
- Молодой человек, зачем вы кидаетесь в меня этим зверем?
- Извините, Ирина Александровна, - пробормотал Пап.
- Кто это? - шепотом спросила Алька.
Олег дернул ее за косичку:
- Биологию изучала? Наука о живой природе...
Биолог ловко отбила ладонью крысу, дернула плечом:
- Фу!..
В тот же миг вторично прогудела сирена, и все, кто был на палубе,
оторвались от пола.
В корабле наступила невесомость.
ГЛАВА ВТОРАЯ, в которой корабль делает бросок
Никто не заметил прощального салюта звезд. Звезды, окружавшие
"Викторию", неестественно удлинились, распустили огненные шлейфы, потом
постепенно смазались, сверкнули напоследок пучком света, погасли.
Земля, Солнце и весь Ближний космос, знакомые с детства, исчезли.
Корабль как бы оказался в пустоте...
Алька снова сказала "ах" и взлетела вверх, раскинув руки.
Мелькнули каблуки знаменитого биолога. А мальчишки, кувыркнувшись,
запели старую как мир песню:
Не-ве-со-мость, не-ве-со-мость
Сразу съела всю слоновость...
Невесомость спасла корабельную крысу. От удара ладонью она
завертелась волчком и ввинтилась в открытую дверь. А Ирина Александровна
взмыла к самому потолку.
Пап, извиваясь натренированным телом, плыл навстречу ребятам,
командовал:
- Работайте руками и ногами, снижайтесь! Если невесомость исчезнет,
вы набьете шишки. Только шишек не хватает для Родительского Дня...
Но ребята не собирались снижаться. Они парили над палубой и хохотали,
словно от легкой щекотки, Даже пальцем не шевельнули, чтобы снизиться. А
Пап плыл к ним очень медленно.
По коридору быстрым шагом спешил длинный и белый как цапля
корабельный стюард. Механический слуга легко преодолевал невесомость в
мягких ботинках на магнитных подошвах. Он спешил на помощь пассажирам и,
пробегая мимо крысы, шлепнул ее.
Алька, наблюдая за проворным роботом, насмешничала с высоты своего
положения:
Всем известно в этом мире -
Дважды два всегда четыре,
Дружба верная - навек,
Робот, ты не человек!..
Робот ловко взбежал по изогнутой стене к куполу потолка, подал руку
Ирине Александровне, усадил ее в кресло. Потом, балансируя в воздухе,
стараясь не отделить подошв от потолка, который сейчас служил ему полом,
отбуксировал одного за другим ребят. Помог Папу доплыть до кресла. И
наконец, выловив спокойную серую кошку, протянул ее биологу.
Все были чуть взволнованны. Кошка обрела свою хозяйку, шерсть ее
стояла дыбом, напоминая о непойманной добыче.
- Извините, - сказала Алька стюарду, - я пошутила. Спасибо за помощь.
- Пожалуйста, - ответил невозмутимо робот. - Сейчас мы достигнем
цели.
Вместе с гудком сирены вернулась привычная тяжесть. Над головой
вспыхнули новые звезды. Корабль совершил бросок в Дальний космос.
- Итак, - строго сказала всемирно известный биолог, - надо немедленно
изловить этого грызуна.
- Сейчас он будет предоставлен в ваше распоряжение, - согласился
белоснежный стюард.
Биолог обиделась:
- Я имею дело с благородными животными...
Но робот не слышал ее. Он бежал по коридору, где в самом конце
мелькнул черный хвост. Кошка выскользнула из рук хозяйки в открытую дверь:
она надеялась только на свою ловкость.
- Возможно, я отвыкла от некоторых форм земной жизни, - продолжала
Ирина-Александровна. - Крылатые змеи мне кажутся куда более
симпатичными...
- Конечно, - горячо поддержал Олег, - крысы с древних времен были
врагом человека.
- Сжирают все на свете, - пояснил Карен.
- Очень противные, - вздохнула Алька.
- Я вижу, вы знаете многое о грызунах. - Биолог повернулась к Папу. -
Представьте, когда я вошла в каюту, эта разбойница грызла мою рукопись...
- Я читал ваши книги, - смутился Пап.
- Но последняя могла быть съедена. - Биолог встала. - Посмотрим,
понравится ли ей моя Мись. - И Ирина Александровна ушла, окликая убежавшую
серую Мись.
Пап с удивлением отметил, что он плохой воспитатель: ребята незаметно
исчезли.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ, в которой исследуется Шар Пути
- Вот он!
Карен широко открытыми глазами смотрел на свою ладонь. Загорелое лицо
его чуть побледнело. На ладони лежал прозрачный шар с серебристой паутиной
внутри.
- Шар Пути, - прошептал Олег, заглядывая в лицо друга.
Шар, поворачиваясь в руке Карена, сплетал и расплетал нити. Рисунок
мгновенно менялся. Тысячи путей вели корабли к звездам, где-то среди этих
линий тянулась тонкая нить "Виктории".
Все, что было завоевано за столетия космонавтикой, заключалось в
простом и прекрасном шаре. Он был драгоценнее любого земного алмаза, любой
