секретарша. Просто удивительно, как быстро она стала ручной. Сказать
по правде, у меня вскоре создалось впечатление, что всех в институте
интересовало таинственное существо в новой лаборатории гораздо больше,
чем основная работа.
Однако прошел год, и ни о какой задаче на пропорциональное
сближение еще нельзя было и мечтать. К тому времени мы уже оба забыли
о нашем договоре. Больше того: как-то получилось само собой, что Сашка
пользовалась правом беспрепятственного входа в мой кабинет в любое
время. Иногда она появлялась, горя нетерпением посвятить меня в
какое-либо сенсационное открытие, а иногда просто, чтобы поплакать на
диване, когда все оказывалось не таким уж ослепительным. Боюсь, что в
это время мы с ней менялись ролями. Она, обливаясь слезами, требовала
немедленно отпустить ее обратно в школу, а я уговаривал закончить
очередную серию опытов. Кончалось это обычно тем, что она срывалась с
места и мчалась в лабораторию, оседлав новую сногсшибательную идею.
Наибольшие трудности возникали с проблемой размножения машин. Если
в материнской особи удавалось без особого труда выработать то, что мы
называли "безусловным рефлексом на программу", то в потомстве
происходило черт те что. Обычно не более чем один опыт из тысячи давал
более или менее точное воспроизведение расположения бактерий в
ячейках.
Наконец нам с ней удалось изобрести нехитрое устройство,
позволяющее печь машины как блины. Это было нечто вроде гектографа.
Лист пластика, смазанный желатином, накладывался на поверхность
машинной матки и прокатывался роликом. А когда мы начали вводить в
желатин токопроводящие вещества и избавились от путаной проводки
проблему можно было считать вчерне решенной.
- Бактерии на печатных схемах, - усмехнулся Космонавт.
- Что-то вроде этого. Все же не думайте, что все было так просто.
В таких делах чем больше решенных вопросов, тем больше возникает
новых. Прошло уже три года. Лаборатория кровного машиноведения давно
перебралась из чулана в новое помещение, оборудованное по последнему
слову техники, популярность Сашки росла с каждым днем, добровольных
помощников у нее было хоть пруд пруди, но я все же испытывал какую-то
тревогу. Уж слишком она разбрасывалась.
Вы не знаете, как важно для исследователя уметь вовремя обуздать
свою фантазию и сосредоточиться на одном варианте, пока его
возможности не исчерпаны до конца. К сожалению, подходил срок сдачи в
производство нового проекта корабля, и я уже не мог уделять Сашке
столько времени, как раньше. Пришлось ограничиться категорическим
распоряжением работать только над машиной, заказанной нам Управлением
по космонавтике, и ничем другим не заниматься.
В течение последующих двух лет я только изредка наведывался к ней
в лабораторию. Дела там шли неплохо. Первый вариант машины был сдан
Координационному центру, и теперь в схему нужно было внести кое-какие
изменения по замечаниям заказчика. В это время шла подготовка к
экспедиции "Метеора", и новая машина должна была обрабатывать
информацию, поступающую с корабля. В случае успеха предполагалось
использовать потомков этой машины в качестве бортовой аппаратуры на
всех кораблях такого класса.
Вы были уже в полете, когда однажды ночью мне позвонили из
Координационного центра и сообщили, что машина отдала приказ "Метеору"
вернуться на Землю. Через десять минут я вытащил Сашку за косы из
кровати, и мы помчались в Центр. Там царила полная растерянность. Хотя
все дублирующие устройства сообщали, что полет протекает нормально,
наша машина продолжала повторять команды на срочное возвращение.
Вдобавок, как всегда бывает в таких случаях, неожиданно прервалась
радиосвязь, и нам никак не удавалось выяснить, что же у вас там
произошло. К тому времени, когда нам снова удалось поймать ваши
сигналы, предпринимать что-либо было уже поздно. Слишком много
горючего было израсходовано на торможение. Я приказал выключить
машину, и мы отправились спать.
Вот, пожалуй, и все, что я вам мог рассказать.
- Значит, это был просто результат недоработки конструкции? -
спросил Космонавт.
- Нет, конструкция была отработана хорошо.
- В чем же тогда причина?
- Причину я узнал на следующее утро, когда устроил Сашке допрос с
пристрастием. Дело в том, что... Ну в общем она, как всегда,
увлеклась. Работала в нескольких направлениях, занималась выведением
гибридов с различными программами. Последний вариант был просто
ублюдком от скрещивания машины для управления космическими полетами с
машиной для экономических расчетов. В нем все время боролись два
начала: расточительность исследователя космоса и скаредность
экономиста. В результате, видно, машина просто решила, что с точки
зрения окупаемости затрат выгоднее всего прекратить полет.
Космонавт тихонько свистнул.
- Бедная Сашка! Представляю себе, что вы с ней сделали.
- Что я с ней сделал?..
Затрещал звонок видеофона.
- Простите, - сказал Конструктор и подошел к аппарату. На экране
появилось изображение красивой рыжеволосой женщины.
- Значит, так можно верить вашим обещаниям?! - спросила она,
прищуря один глаз.
Конструктор как-то странно втянул голову в плечи.
- Что вы имеете в виду, Александра Яковлевна? - спросил он.
- Сейчас эти болваны распределяют места в кормовом отсеке
"Кометы", и я вас предупреждаю, что если все наши приборы не будут
размещены, я вам такое устрою!!
- Хорошо. - Ему было явно не по себе. - Передайте, что я выезжаю.
Экран погас.
- Это директор Института космической биологии, - сконфуженно
сказал Конструктор. - Очень энергичная дама... Так о чем мы?.. Ах,
да!.. Увы, - добавил он, помолчав, - я уже больше с ней ничего не мог
сделать.
______________________________________________________________________
ЛЕНТЯЙ
У антропоида было фасеточное, панорамное зрение. Рустан Ишимбаев
видел сквозь веки, прикрытые дисками обратной связи, уходящую вдаль
галерею и две стены с розовыми пористыми наростами.
Высота галереи то увеличивалась, то уменьшалась, и нужно было все
время регулировать длину ног антропоида, чтобы его руки, вооруженные
фрезами, находясь на уровне плеч, срезали примерно полметра породы на
своде.
Тучи голубой пыли окутывали голову антропоида, и Рустану казалось,
что эта пыль забирается в его, Рустана, легкие, покрывает глазные
яблоки, щекочет ноздри.
Он втянул носом воздух и неожиданно чихнул. Луч прожектора,
укрепленного на голове антропоида, метнулся кверху и пошел вниз.
"Обезьяна чертова!" - подумал Рустан.
Он снял с глаз диски, перевел рычажок пульта на программное
управление, включил экран и отвел кверху колпак. Стало легче. Теперь
он видел галерею в обычной перспективе.
От кабины пульта до антропоида было около пятидесяти метров.
Рустан взглянул на часы. До конца вахты оставалось два часа, а норма
выполнена меньше чем на десять процентов. Двадцать пять кубометров
породы ради нескольких голубых крупинок!
Он откинулся на спинку кресла и повернул верньер увеличения. Два
сортировщика проворно откатывали бульдозерами кучи пыли из-под ног
антропоида, проталкивали ее через грохоты и рассыпали ровным слоем по
полу.
Рустан сфокусировал экран на ящики, расположенные неподалеку от
пульта. Один из них до половины был заполнен костями - побочный
продукт, добыча биологов, второй - пуст.
Сплюнув, Рустан витиевато выругался. Вот так всегда! Другим
попадаются участки, где за день можно взять по двести, триста граммов,
а у него - одна пустая порода да эти дурацкие кости не то птиц, не то
кошек.
Он снова перевел экран на антропоида. Клубы пыли больше не
скрывали прозрачный шар, наполненный густой мутной жидкостью.
Размеренно шагая вперед, антропоид резал фрезами пустоту.
Рустан поспешно натянул на голову колпак и повел рычажок на
телеуправление.
"Стой!"
Шар вспыхнул ярким светом и погас. Антропоид остановился.
Рустан вздохнул и укрепил на глазах диски...
Теперь галерея описывала полукруг, и ему все время приходилось
держать поле зрения антропоида точно посередине прохода. Несколько раз
он терял направление, и фрезы врезались в толщу стены. Тогда перед
глазами Рустана все начинало дрожать. Корпус антропоида вибрировал от
перегрузки.
Руслану не раз приходилось слышать о сильфии, но видел он ее
впервые. Она выскочила из бокового прохода со скоростью экспресса.
Метровое золотистое яйцо на шести волосатых ногах-тумбах. Еще
мгновение, и перед его глазами мелькнула оскаленная пасть на длинной
змееподобной шее.
Рустан метнулся назад в кресло. Непростительная оплошность для
водителя антропоидов. Он эго сразу понял, почувствовав сокрушительный
удар в затылок, переданный по каналу телекинетической связи: повторив
его движение, антропоид стукнулся головой о стену.
Вместо четкого изображения перед глазами Рустана двигались
размытые серые контуры. Он снял диски и включил экран. Слава богу, с
его глазами ничего не случилось, но антропоид, по-видимому, потерял
ориентировку. Он бесцельно вертелся на месте, махая руками. Сильфия
исчезла. Сортировщики кружили возле ног антропоида. Не получая от него
команд, они ничего не могли делать.
Рустан перевел ручку телекинетической связи на максимальное
усиление.
"Стой!"
Серая фигура на экране продолжала кружиться.
"Стой, тебе говорят!"
Антропоид остановился, вытянув руки по швам. Сортировщики тоже
прекратили свой бег.
"Выключи фрезы!"
Экран не давал возможности определить, выполнено ли это
распоряжение.
"Иди сюда!"
Антропоид повернулся лицом к экрану и, наваливаясь на стены, пошел
к кабине.
"Стоп! Повернись!"
Так и есть! На затылке большая вмятина. Под придавленной оболочкой
в жидкости клубятся искры.
Рустан вздохнул и снял трубку телефона:
- Алло, ремонтная?! Говорит седьмой участок. Пришлите монтера.
- Что у вас, седьмой? - спросил недовольный женский голос.
- Барахлит антропоид.
- Выражайтесь точнее. Что с ним?
- Повреждена голова. Нарушена ориентировка, нет обратной связи на
видеодисках.
- Так... Надеюсь, все?
- А вам что, мало?
- Послушайте, седьмой, я вам не подружка, чтобы шуточки шутить!
Как это вас угораздило?
- Да так... - Рустан замялся. - Кусок породы.
- Зазевались?
- Послушай, девочка, - голос Ишимбаева прерывался от злости, -
разве тебе мама не говорила, что совать нос в чужие дела неприлично?
Твое дело принять заказ, а причины будут выяснять взрослые дяди, те,
кто поумнее.
Бац! Ту-ту-ту.
- Дура! - он вытер пот со лба. - Что же теперь делать? Нужно в
диспетчерскую... Рустан снова набрал номер.
- Слушает дежурный диспетчер.
- Говорит Ишимбаев с седьмого участка.
- А, Ишимбаев, как у вас дела? Задание выполните?
- Не знаю. У меня антропоид вышел из строя.
- Монтера вызвали?
- Да нет. Звонил в ремонтную. Там сидит какая-то... грубит, вешает
трубку.
- Подождите у телефона.
Рустан услышал щелчок переключателя, положил трубку на пульт и
закрыл глаза.
"Господи! - подумал он. Схлопотал себе работенку, болван!"
Из трубки до него доносились обрывки фраз:
- ...все равно я никому не позволю...
- ...вы не на танцульке. Вернетесь на Землю, капризничайте как
хотите, а тут график...
- ...пусть не хамит!
- ...Даю вам два часа срока...
- ...такое повреждение...
- ...возьмите в главной кладовой.
