Карсона к этому времени скрылась за горизонтом, и подчиняясь древним
законам, ветер стих.
В полдень он увидел в небе долгожданную точку. Она увеличивалась,
приближаясь, пока не превратилась в шлюпку, в которой он узнал шлюпку
со своего линкора. Из распахнувшегося люка выпрыгнул лейтенант.
- Сэр, мы искали вас всю ночь, но сигнала не обнаружили.
- Несчастный случай, - спокойно произнес он.
- Вы отправлялись на урановые рудники - это совсем в другой
стороне, сэр.
- Ничего, все в порядке, - уклонился от ответа Джемисон.
Через несколько минут они уже летели к звездолету.
На борту линкора Джемисон обдумывал план мести за покушение. С
одной стороны, эти люди слишком жестоки, чтобы оценить милосердие.
Они примут его за слабость. С другой стороны...
Наконец, он решил не делать ничего, оставить все, как есть, не
жаловаться, не обвинять. Это его личное дело. Бюрократы земной
администрации вряд ли поймут, что иногда врагами бывают люди, а не
руллы. Хотя, скорее всего, это была человеческая слабость. За это не
наказывают. Может, и придумают когда-нибудь надчеловеческий суд
справедливости. И он обвинит людей в жалости, в горе, в бесстыдстве,
в безволии, в непонимании. Барбара Уитмен вынесла что-то из всего
этого. И, может быть, когда-нибудь она встанет на его сторону.
По пути на Землю Джемисон запросил, прибыл ли туда командор
Мак-Леннан с Эзвалами. Ему ответили, что этот медленный сухогруз еще
не прибыл. Но через неделю, когда до Земли оставался день пути,
пришло ужасное известие:
"Два часа назад получено сообщение: корабль Мак-Леннана вышел из-
под контроля над севером Канады. Предполагается, что животные погибли
во время катастрофы. Об экипаже ничего не известно."
- О, Господи! - простонал Джемисон, прочитав радиограмму. Листок
выпал из его руки и тихо опустился на пол каюты.
8.
Командор Мак-Леннан повернулся к двум офицерам:
- Весь контроль полетел к черту. Через четверть часа мы грохнемся
на Землю где-то около Аляскинского залива. Мы обшарили весь корабль,
но поломки не нашли. Карлинг, прикажите людям покинуть судно в
спасательных шлюпках. Потом сообщите на Алеутскую военную базу, что у
нас на борту два Эзвала, они могут уцелеть при крушении. Пусть
определят место падения и прибудут туда как можно скорее. Неизвестно,
сколько людей прикончат эти твари, если уцелеют. Ясно?
- Так точно, сэр! - Карлинг выбежал из каюты.
- Стойте! - остановил его Мак-Леннан. - Немедленно примите меры,
чтобы они не вырвались из клеток, если уцелеют, и чтобы они
пострадали как можно меньше. В них заинтересовано правительство, и мы
должны довезти их живыми! Ступайте! Бренсон!
- Да, сэр!
- Возьмите пару человек и закройте люки главного трюма, тогда им
не выбраться. Даю вам на все пять минут. Идите!
- Есть, сэр!
Мак-Леннан сгреб в портфель кучу важных бумаг и понесся к
хранилищу спасательных шлюпок. Карлинг, явно нервничая, отдал честь:
- Все люди в безопасности, сэр, кроме Бренсона!
- Где он болтается, черт побери!? Кто еще с ним?
- Скорее всего, никто. Все остальные здесь.
- Что за черт... Пошлите кого-нибудь... впрочем, я сам.
- Простите, сэр, - со страдальческим выражением лица сказал
Карлинг, - но если через две минуты мы не стартуем, по будет поздно.
Встречный поток сметет нас. А насчет Бренсона... Его нельзя было
посылать вниз, сэр.
- Почему? - Мак-Леннан впился в него глазами.
- Его старший брат был разорван на клочки Эзвалами.
Детеныш услышал угрожающее рычание матери и ее твердую и ясную
мысль:
"Спрячься под меня, скорее! Двуногий пришел, чтобы убить!"
Как молния, выскочил он из своего угла клетки, лишь когти
щелкнули по металлическому полу, и вот уже он под ней, в теплой
темноте ее тела. Здесь, в ложбине между ее мускулами, он был в
безопасности. Он снова услышал ее мысль:
"Помни, что я тебе говорила. Люди должны нас считать зверями. В
этом наше спасение. Ты любишь жизнь, но если долг потребует, ты
должен умереть".
Ее глазами он видел толстые четырехдюймовые прутья решетки и
человека за ними.
- Вам больше никого не убить, проклятые чудовища!
Он выхватил металлический предмет и просунул его между прутьями
решетки. Блеснуло белое пламя, и контакт с матерью оборвался. Он
услышал рев и запах горелого мяса. Мать бросилась прямо на это
беспощадное пламя, бьющее из-под решетки. Человек отскочил. Тьма,
застилавшая мозг самки, исчезла.
- Черт возьми! Ну, держитесь!
Детеныш не почувствовал мучительной боли матери - она снова
выключила контакт. Она носилась по тесной клетке, уворачиваясь от
огня. Какая-то часть ее мозга работала по-прежнему, отыскивая путь
спасения детеныша. И она нашла этот путь.
Вместе с шипением огнемета был слышен новый звук, похожий на
протяжный вздох, становившийся все выше.
- Дьявол! - выругался человек. - Ну, и живучи же они. Нужно
убираться, иначе будет поздно. Но куда делся этот чертов детеныш? Не
провалился же он сквозь пол!
Его мысли оборвались, когда шестьдесят пять тысяч фунтов голубого
тела самки обрушились на него, прорвавшись сквозь расплавленные
огнеметом прутья решетки. Детеныш напряг все мускулы, чтобы его не
расплющило. Он услышал протяжный вопль застывшего от ужаса человека.
Огнемет выпал из его ослабевших пальцев, он рванулся к выходу,
непослушные пальцы едва ощупали трап. В два прыжка самка достигла
лестницы, и тут детеныш увидел человека снова, теперь он был совсем
крошечный, и услышал второй вопль, оборванный ударом могучей лапы. И
тут же мир погас для него.
Тьма обволакивала его мозг, и невыносимо было чувство потери,
вдвойне страшное, так как исчезла не только физическая, но и
моральная поддержка матери. Только теперь детеныш понял, как сильно
он от нее зависел. Теперь он был одинок, и одиночество стало
невыносимым. Он жаждал смерти.
Пока он выбирался из-под останков матери, он понял две вещи: что
он с каждой минутой как бы теряет вес, и что высокий звук превратился
в жуткий леденящий свист. Корабль с каждой секундой падал все
быстрее. Древний рефлекс заставил детеныша выбраться из-под матери.
От свиста у него болели уши, к тому же ему все время казалось, что
пол вот-вот вырвется у него из-под ног.
Детеныш подполз к телу матери, подпрыгнул, стараясь попасть на
спину, но промахнулся и угодил на пол с другой стороны. Со второй
попытки ему удалось приземлиться на спину. И в этот момент все -
звуки, потеря веса - исчезло во всесокрушающем ударе.
9.
Прежде всего он почувствовал боль. Болела каждая косточка, каждый
мускул, раскалывалась голова. Он снова хотел впасть в беспамятство,
но что-то мешало ему, какое-то ощущение, мысли... Чужие мысли.
ОПАСНОСТЬ!
Он лежал на холодном полу трюма. Он сполз туда со спины матери,
еще раз спасшей его. Корабль развалился надвое, и сквозь пролом
виднелось сумеречное небо. Земля снаружи почему-то была белой, а
сквозь дыру в стене бил резкий леденящий ветер. По белой земле
бесшумно двигались к кораблю черные фигуры людей. Сквозь пролом в
трюме луч света белым пятном застыл на теле самки. Мгновенно детеныш
скользнул под него, увернувшись от луча и замер там. Голоса людей,
искаженные немыслимо изогнутыми стенками трюма, ничего не говорили
ему, но мысли он понимал.
"Порядок, командор! Они мертвы!"
Послышался лязгающий топот.
"Как это они мертвы? - ответил другой, чем-то раздраженный мозг,
- самка, что ли? Эй, кто-нибудь, дайте свет!"
"Думаете, что детеныш..."
"Сами что ли не видите? Это вам не игрушки. В нем пятьсот фунтов,
уж лучше я подерусь с матерым тигром."
Лучи света обшаривали трюм.
"Не дай бог, если он отсюда выбрался. Тут есть с дюжину ходов...
Карлинг! Прикажите своим людям установить прожектор в проломе. И
посмотрите, нет ли следов вокруг. В чем дело, Даниэл?"
Эзвал ощутил волну ужаса и отвращения.
"Здесь Бренсон, сэр, вернее, то, что от него осталось. Вот здесь,
у лестницы".
Его эмоции мгновенно передались другим. Эзвал съежился от страха
в своем убежище.
"Черт побери! Чепуха получается, но... Сэй! А ведь эта тварь
подохла не от удара, она наполовину сожжена".
Последовала довольно правильная догадка о случившемся, а потом:
"Детеныш, наверно, спрятался... он не мог на нее взобраться... С
другой стороны... Паркер!"
"Да, сэр!" - мысль эта почему-то прозвучала не в мозгу
говорившего, а в голове командора.
"Подведите шлюпку к корпусу под трещиной, подцепите зверя тросом
под среднюю ногу и поднимите. Карлинг, следы есть?"
"Никак нет, сэр".
"Ну, значит, он под ней, живой или мертвый. Поставьте людей у
каждого выхода. Направьте прожекторы так, чтобы не было тени.
Объявляется боевая готовность! Стреляйте при малейшей опасности!"
Воспоминание об огне привело Эзвала в трепет, и он еще сильнее
вдавился в плоть матери. Но потом он преодолел страх и стал
рассуждать. На его планете он удрал бы сразу же, но здесь не было
ничего, кроме слепящей белой пустыни. Но у него был шанс - уже почти
стемнело. Но надежда пропала, когда он слегка приподнялся: слепящий
свет залил все вокруг, а люди стояли с оружием наизготовку.
Пятнадцать человек, насколько это было в их силах, постарались не
оставить в ловушке выхода. Детеныш закрыл глаза, защищая их от света.
Внезапно закрывшее его тело матери дернулось и приподнялось. Он
подумал сначала, что она ожила, но это было не так. Его залило
слепящее море огня. Он изо всех сил вцепился в мать, его захлестнула
чудовищная боль, стало трудно дышать, легкие сдавил трос.
Он вспомнил, о чем ему напоминала перед смертью мать: нужно
бороться со страхом. Сама она нашла в себе силы броситься сквозь
решетку на своего убийцу - и победила. Но здесь много людей и нет
решеток.
В следующее мгновение движение прекратилось. Он ощутил под собой
что-то твердое, освободился и бросился к ближайшей группе людей в
тридцати ярдах от него. Словно молнией ударил его страх и паника
многих людей.
"УБИТЬ! УБИТЬ!" Три бластера, направленные на него, были лишь
каплей в море спешащих им на помощь. Полуослепший Эзвал не видел
трещины в палубе, пока туда не угодила его нога. С непостижимой
скоростью он свернул в сторону, освободив ногу, и влетел в какое-то
отверстие. Это его и спасло. Едва он упал на плиты оказавшейся под
дырой секции, как воздух над ним запылал, подожженный дюжиной
бластеров.
В одном из углов было достаточно большое, чтобы он мог пролезть,
отверстие. Неизвестно было, куда оно вело: в тупик или на другую
палубу. Но выбора не оставалось: он ринулся в отверстие.
В следующую секунду рядом оказались люди. Эзвал притаился,
выжидая, пока первый из них покажется в отверстии. И этот первый,
словно кегли, полетел вниз, а бластер бесполезно разрядился в воздух.
Двое других не ожидали его атаки. Это их и погубило. Одного Эзвал
ударом превратил в мешок с костями, а другому разодрал в клочья живот
и грудь. На секунду он задержался и с хрустом перекусил обоих
пополам, а потом бросился к ближайшему отверстию. Едва он успел
выскочить и свернуть в сторону, как масса огня вырвалась из дыры.
СНЕГ. Странное мягкое белое вещество обожгло ему ноги, наполовину
сковав их.
Пляшущий луч света вырвался из корабля и наткнулся на Эзвала.
Длинная тень Эзвала метнулась вперед. Но прожектор осветил и большой
черный валун впереди. Эзвал метнулся за него. Тотчас передняя часть
камня раскололась под ударами бластеров. С душераздирающим скрежетом
камень разлетелся на куски. Пламя метнулось над Эзвалом, свалившимся
в какую-то яму. Она была заполнена снегом, затруднившим движение. Он
рискнул пробежать вдоль небольшой каменной насыпи, ограждавшей
впадину, оставаясь незамеченным с корабля.
Дважды ему приходилось падать в снег, чтобы его не нашел луч
прожектора. Оглянувшись, он увидел несущуюся к нему спасательную
шлюпку. С полдюжины прожекторов на ее днище обшаривали местность, и
