начинается подземный ход. И он не моложе самой церкви. А она стояла на
этом месте еще до Шторма. Разумеется, ее не раз перестраивали, а то и
отстраивали заново... Словом, предприятие крайне опасное.
- Вы боитесь, что ход засыпан?
- Я боюсь, что он цел, - сказал отец Калеб. - Очень уж нехорошей
славой окутаны старинные подземелья. Сами братья туда не спускались, и это
кое о чем говорит. Когда тысячи лет из поколения в поколение передается
совет держаться от подземелий подальше, слухи рождаются не на пустом
месте.
- Насколько я знаю, гномы вымерли, - сказал Сварог. - И еще. Никто
ведь не слышал за последние тысячелетия, чтобы из подземелий выползало
нечто... необычное.
- Это еще ни о чем не говорит. Из Хелльстада за всю его историю тоже
почти не выползало ничего необычного. Но попробуйте туда сунуться...
История планеты длинна. До людей у нее были другие хозяева - а до тех
властвовал кто-то еще. Там, внизу, может оказаться целый мир, о котором мы
ничего не знаем, - и, если хотя бы сотая часть легенд правдива, этот мир
любовью к человеку не проникнут.
- Не слишком ли много страхов вокруг подземного хода, соединяющего
берега?
- Даже в обычных катакомбах, оставшихся после добычи камня, в
туннелях, где проходят подземные стоки и водопровод, случаются странные и
страшные вещи.
- Вы пришли меня отговаривать? - спросил Сварог.
- Я не вправе. Но братья просили передать: они ни за что не отвечают.
Это может оказаться смертельно опасным.
- Да что вы говорите! - хмыкнула Мара. - А мыто до сих пор занимались
безобидной игрой в "четыре волчка"...
- Не перебивай старших, - хмуро сказал Сварог. - Простите, святой
отец, но она права. В нашем положении не привередничают.
- Я все понимаю. Но опасаюсь за вас. Вчера к братьям пришел и
попросил убежища стагарский колдун - насколько я понял, тот самый, что жил
у Сенгала. Убежище ему по старинному обычаю предоставили, хотя и посадили
под замок до тех пор, пока не найдут способа переправить его подальше. Так
вот. Он невероятно напуган и, представьте, знает о ходе, берущем начало в
церкви. Но бежать по нему категорически отказался, предпочтя запертую
снаружи келью и ожидание...
- Я бы его сразу пристукнул, - сказал Сварог. - Подослали, быть
может?
- Нет, - усмехнулся отец Калеб. - Братья не склонны к излишней
доверчивости и жизнью умудрены. Наша церковь в свое время побывала и
гонимой, что не прибавило ни беззаботности, ни легковерия. Есть клятвы,
которые стагарцы не нарушают, и лгать после их произнесения не способны.
Братья подвергли его должному испытанию. Скорее он производит впечатление
человека, слишком поздно осознавшего, во что он впутался.
- Иногда и я сам на себя произвожу такое впечатление, - проворчал
Сварог.
- Вечная беда стагарцев - они столь часто балансируют меж добром и
злом, что иногда достаточно одного опрометчивого шага...
- Могу я с ним поговорить, перед тем как спущусь в подземелье?
- Отчего бы нет... С наступлением ночи...
- Послушайте, мне только что пришла в голову гениальная мысль, -
сказал Сварог со скромностью Ньютона, секунду назад получившего по темечку
историческим яблоком. - Почему необходимо дожидаться ночи, чтобы
спускаться в подземелье? Там же темно и так, в любое время суток...
- Действительно... - механически кивнул отец Калеб, но тут же его
лицо вновь приняло озабоченное выражение.
...Отбытие их с Бараглайского Холма прошло незамеченным широкими
кругами богемы. Отец Калеб, вновь обрядившийся кучером, пригнал
вместительный рыдван, в каких ездили горожане средней руки. Творческие
люди весьма ревниво следят за успехами и жизнью тех своих коллег, кто хоть
чуточку именит, но отъезд третьеразрядной балаганной труппы (равно как и
ее прибытие несколько дней назад) никого не интересовал. Поскольку
неоплаченных счетов за ними не числилось, лавочники и трактирщики и не
встрепенулись. Один квартальный стражник бдительно заявился окинуть рыдван
зорким оком - но, получив двойной серебряный аурей, смягчился и пожелал
счастливого пути (Сварог сообщил ему, что они намерены немного подработать
на купеческой свадьбе).
Мэтр Анрах появился во дворе, когда Сварог уже собирался последним
залезть в дряхлый экипаж. Подойдя, виновато развел руками, тихо сказал:
- Ничего не нашел, уж не посетуйте...
- Зато я, кажется, нашел, - сказал Сварог.
- Что ж, ни о чем не стану спрашивать, но... - он помялся. - Не знаю,
поможет ли это вам... Почти все авторы при упоминании о подземельях
советуют беречься зеркал.
- Что они имеют в виду?
- У меня осталось впечатление, что они не знают этого сами. Просто
повторяют пришедшее из глубины веков предупреждение. Вы учтите на всякий
случай...
- Учту, - сказал Сварог. - Прощайте. Может, встретимся
когда-нибудь...
Залез в рыдван, окинул взглядом свое воинство. Воинство держалось
бодро и браво, на сей раз без всякого наигрыша - впереди замаячила
надежда, а это перевешивало все связанные с оною возможные опасности.
Капрал Шедарис держал на коленях последнее достижение пытливой
конструкторской мысли - громадный четырехствольный пистолет, каковой
извлек, едва оказавшись в повозке.
- Ты его спрячь пока, - сказал Сварог. - Уличных боев, право слово,
не предвидится.
Капрал не без сожаления упрятал громоздкое чудо техники в мешок.
Паколет поерзал на лавке:
- Наши ребята плели про катакомбы всякие страхи...
- Вот и проверим, - сказал Сварог, взглядом приказав ему заткнуться.
Покосился на Делию - она выглядела так, словно и радоваться хотела, и
боялась обмануться.
- Ничего, ваше высочество, - сказал Сварог. - В следующий ваш проезд
по улицам этого беспокойного города встречать вас будут совершенно иначе,
клянусь...
Он и сам искренне верил в то, что говорил. Делия устало улыбнулась
ему, а тетка Чари вздохнула:
- Великие небеса, как спокойно и беззаботно жилось в пиратах... Нет,
понесло же меня на сушу...
- Зато на суше не утонешь, - сказал Сварог.
- Да уж, кому быть повешену...
- Бросьте, - сказал он. - Я всегда успею возвести вас всех в
дворянство. А дворян вешать не положено. С ними обходятся со всем
возможным почетом, голову сносят церемониальным мечом и непременно на
золоченой колоде. Это вам не грязная веревка, натертая прошлогодним
дешевым мылом...
Шуточка была цинично-казарменная, но такие лучше всего и действуют в
подобных переделках...
Церковь святого Круахана, сложенная из темно-красного кирпича,
вздымала к небу три колокольни с острыми шпилями и немного походила на
крепость - малым количеством окон и толщиной стен. Последний раз ее
отстраивали из развалин пятьсот лет назад, до Латеранского трактата
[Латеранский трактат положил конец Третьей войне храмов], и это сказалось
на настроении зодчих. Впрочем, и новые храмы, принадлежавшие Братству
святого Роха, были построены так, чтобы отсидеться в них при осаде:
загадочное братство, посвятившее себя борьбе с черной магией, не без
оснований опасалось коварных сюрпризов.
Чем оно занималось, плохо представлял даже Гаудин - по наблюдениям
Сварога, державший в отношении Братства почтительный нейтралитет. Но если
где-то обнаруживался пробитый серебряной стрелой маг или таинственно
сгорала подозрительная антикварная лавка, грешившая продажей книг из
Черного Перечня, можно было прозакладывать голову, что в девяти случаях из
десяти здесь не обошлось без нелюдимых братьев в коричневых рясах...
Один такой встретил их у входа - мрачный широкоплечий монах, на
которого даже бывалый капрал косился с уважением. На поясе у него висел
скрамасакс [большой боевой нож, длиной не менее локтя, заостренный только
с одной стороны, как сабля] в железных ножнах и три символа Братства -
серебряный клеверный трилистник, бронзовая фигурка коня [конь испокон
веков считается животным, не любящим нечистую силу (и сам ненавидим ею);
богословские традиции связывают коня со святыми Рохом, Круаханом и
Катбертом-Молотом, древними борцами с силами зла; трилистник используется
против нечисти, затворяя ей дорогу и в иных случаях изгоняя призраков] и
вырезанный из дерева сжатый кулак.
Не задавая вопросов, он повел их в обход алтарного зала, низкими
коридорами без окон - в подземные этажи. К стагарцу и в самом деле
относились без всякой доверчивости: у входа в келью, где его поместили,
сидел еще один монах, столь же внушительного сложения, держа меж колен
внушительный посох, окованный с одной стороны широкими медными кольцами
(вполне возможно, и с выкидным клинком внутри, монахи это практиковали и
были мастерами гойкара) [гойкар - искусство боя на палках].
Сварог вошел, оставив остальных за дверью. В углу ровно, без копоти,
горел масляный светильник. Табуретов здесь было два, так что Сварог
немедленно сел на свободный и без церемоний принялся разглядывать стагарца
- нарочито неторопливо, хмуро, чтобы тот понервничал и понял, что убивать
его не будут, но и марципанами потчевать не собираются.
Он был не старше Сварога. Мочки ушей, должно быть, обрезаны в самом
раннем детстве - не видно шрамов, кажется, что уши были такими отроду.
Значит, потомственный колдун - это-то Сварог о стагарцах знал. На левой
щеке - маленькое синее клеймо, неизвестный Сварогу знак. Морской колдун
смотрел исподлобья и благостностью характера, сдается, не отличался.
- Ну что, сукин кот? - ласково спросил Сварог в качестве вежливого
приветствия. - Докатился? Или, выражаясь изысканнее, накликал на свою жопу
приключений?
Стагарец глянул сущим волком и тихо напомнил:
- Я под защитой храма. Как приверженец Единого Творца.
- Твое счастье, - сказал Сварог. - Но меня что-то не тянет пускать
пузыри от умиления. Скажи-ка лучше, как это ты, приверженец Единого,
ухитрился во все это вляпаться?
Хмурый колдун, прямо-таки передернувшись, заторопился:
- Я потому и бежал, когда понял, во что ввязался...
- А лучше было не ввязываться вообще, - наставительно сказал Сварог,
подумав, что и сам бы охотно последовал сему золотому правилу, да вот
никак не удается. - Давай поболтаем. Я уже знаю, что Сенгал решил
подменить принцессу призраком. Но подробности и цели мне неизвестны. Как и
твоя роль в этом.
- Я познакомился с ним на Стагаре, и он уговорил меня отправиться с
ним на Диори. Похоже, он знал, где лежит клад. Но не знал языка
Изначальных.
- И ты ему по-дружески переводил. Совершенно бескорыстно, а? По
доброте душевной?
- Он обещал мне книги. Я возвысился бы над всеми, даже над Варгасом с
Совиного Мыса. Вам не понять...
- Что ж, я многого не понимаю, - сказал Сварог. - И в особенности не
понимаю дураков, которые ввязываются в такие вот игры - свято веря, что
никто не станет убирать лишних свидетелей по миновании в них надобности...
- Ну, я еще долго был бы ему нужен, - усмехнулся стагарец чуточку
раскованнее. - Хватило бы времени, чтобы вовремя почуять опасность и
приготовить дорожку для бегства. А что до его замыслов... Простите за
цинизм, но я не здешний. Вассальной присяги здешнему королю не давал, и
принцесса мне чужая. Каждый за себя, в конце-то концов.
- Насколько я знаю, эгоистов на Стагаре не особенно любят. И подобный
образ мыслей там не в чести.
- Но за него вовсе не зачисляют в выродки без всяких колебаний. Вы не
читали Федра? Душа - это колесница, влекомая двумя лошадьми, черной и
белой, они тянут в разные стороны и плохо подчиняются вознице...
