- Очень неприятно убивать грязных детей, - совершенно серьезно
ответил Посейдон. - К тому же здесь тепло, вы можете снять скафандры,
наверное, надоело в них ходить.
Когда Пашка с Алисой мыли руки в небольшой комнатке, где стояла
низкая золотая ванна и из кранов в виде птичьих голов тонкими струйками
лилась пресная вода, Алиса сказала:
- Знаешь что, Пашка?
- Что? - Пашка, ополоснувшись, принялся простукивать стены. Он
надеялся, что можно будет убежать оттуда.
- Я думаю, что нас не будут убивать.
- В любом случае я им так просто не дамся, - сказал Пашка.
Алиса сняла скафандр и положила его на низкий каменный стол. Потом
причесалась, глядя в мутное овальное зеркало. Пашка скафандра не снимал.
- Вроде бы нас собираются кормить, - сказала Алиса.
- Могут и отравить, - предупредил Пашка.
Алиса приоткрыла дверь в большую комнату. Посейдон сидел за столом,
подвинув к себе один из сосудов, и мирно черпал оттуда серебряной ложкой
суп. Он увидел, что дверь в туалет приоткрылась, и сказал, улыбаясь:
- Фазафахофадифате, а то суп остынет. И в следующий раз придумайте
код посложнее. Нельзя недооценивать противника.
- Вы правы, - согласилась Алиса.
Она прошла к столу и села в кресло. Посейдон подвинул ей серебряную
миску.
- Надеюсь, вы употребляете в пищу суп из креветок? - спросил он.
- Спасибо, - сказала Алиса. - Я очень проголодалась.
Пашка стоял в дверях, так и не решив еще, что перевесит: голод или
осторожность.
Посейдон спросил:
- Суп не остыл?
- Нет, - сказала Алиса. - Очень вкусно.
- А мне так надоела морская пища! - сказал Посейдон.
Пашка осторожно подошел к столу.
- Нехорошо, - заявил Посейдон, глядя на него, - в скафандре за стол у
нас не садятся.
Алиса посмотрела на Пашку укоризненно.
- Я руки вымыл, - сказал Пашка.
Понятно было, что скафандра он не снимет.
- Ну, как знаешь, - сказал Посейдон.
Суп был не очень вкусный, подсоленные креветки плавали в жидком
бульоне.
- Овощей не хватает, - вздохнул Посейдон. - Теплица вышла из строя, а
починить некому.
Пашка сел за стол. В скафандре не очень удобно обедать. Но он делал
вид, что всю жизнь обедает только в скафандре.
- А откуда вы знаете русский язык? - спросила Алиса.
- Я знаю все основные языки Земли, - ответил Посейдон.
Пашка съел несколько ложек супа, потом отложил ложку и сказал:
- Плохо питаетесь.
- Другого предложить не можем, - ответил Посейдон. - Кстати, я должен
заметить, что, в отличие от Алисы, вы плохо воспитаны.
- Ваша наследница не лучше, - ответил Пашка.
- Вы правы, - сказал Посейдон. - Но что поделаешь, она последний
ребенок, мы ее избаловали.
- Ребенок! - фыркнул Пашка. - Взрослая женщина!
- Даже пожилая, - согласился Посейдон. - Но для нас она ребенок.
Он подвинул к себе сосуд поменьше, снял крышку.
- Отварной осьминог, - сообщил он. Потом достал ложкой кусок белого
мяса и принялся жевать. - Как всегда, недоварен.
Алиса попробовала кусочек, но прожевать не смогла. Пашка даже
пробовать не стал.
Так и закончился обед.
Затем Посейдон поднялся и произнес:
- Вы готовы идти?
- Только не вздумайте нас казнить, - сказал Пашка. - Учтите, я буду
сопротивляться.
- Молодой человек, - ответил Посейдон усталым голосом, - меньше всего
на свете мне хочется вас казнить. - Он помолчал и добавил: - Но
осторожность не мешает.
В столовую быстро вошел толстый Меркурий.
- Я возьму обед для доченьки, - сказал он.
- Опять капризничает? - спросил Посейдон.
Толстяк только махнул рукой и начал составлять сосуды стопкой. Потом
обнял стопку и осторожно понес к выходу.
- Тяжело одному воспитывать ребенка. - вздохнул Посейдон.
- А у вашей Афродиты нет матери? - спросила Алиса.
- Мать этой девочки умерла... пятьдесят лет назад.
Посейдон отодвинул миску.
- Хотите отдохнуть? - спросил он.
- Нет, мы не устали, - сказала Алиса. - Нам пора возвращаться.
- К сожалению, это невозможно. Закон велит сохранять нашу тайну.
- И сколько это будет продолжаться? - грозно спросил Пашка.
- Всю вашу жизнь, - ответил Посейдон.
- Вы хотите, чтобы я всю жизнь осьминогами питался?
- Мы же питаемся.
- Вы привыкли. А я не намерен.
- Ничем не могу помочь, - сказал Посейдон.
- Какие же вы после этого культурные люди, - воскликнул Пашка, - если
вы не подумали о наших родителях? Они сойдут с ума, когда решат, что мы
погибли! У вас нет совести!
- Мы не можем думать обо всех, - сказал Посейдон. - На Земле много
несчастных людей и одиноких родителей. Мы - хранители великой и древней
тайны. И мы не принадлежим себе. Я был бы рад покинуть Атлантиду. Но не
имею права.
- Почему?
Посейдон не ответил.
5. ПРИНЦЕССА, КУКЛЫ И СИРЕНЫ
Посейдон провел их по узкому коридору в ту комнату, где они томились
первый час своего плена.
- Прошу вас не выходить, - сказал он и запер за собой дверь. - Я
вернусь.
Пашка прошел вокруг стола, потом улегся на скамью.
- Не переживай, Алиска, - сказал он. - Выпутаемся.
Алиса почувствовала, что устала. Она села в ногах у Пашки.
- Кто же они такие? - подумала она вслух.
- Атланты, - сказал Пашка уверенно. - Последние атланты.
- Но они знают, что такое голограмма, выходят наружу в скафандрах,
говорят по-русски, как мы с тобой...
- Научились, - сказал Пашка.
- Нет, - сказала Алиса. - Я им не верю.
- Мне бы пулемет. - вздохнул Пашка. - Мы бы пробили путь наверх.
Алиса только отмахнулась. Она думала о другом. Вернее всего, у
атлантов должен быть пункт связи. Обязательно должен быть. Значит, можно
будет дать о себе знать... Атланты боятся, что их найдут. Значит, им есть,
что скрывать.
- Где наш батискат? - услышала Алиса голос Пашки.
- Он у них в ангаре, - сказала Алиса.
- Точно! - Пашка сел на скамейке. - Мы его найдем и прорвемся. Пошли.
- Куда?
- Ты забыла, что здесь есть вторая дверь. К наследнице.
- Она шум поднимет.
- Чем мы рискуем? Хуже не будет.
Пашка прошел к маленькой двери и толкнул ее. Дверь послушно
открылась. За ней оказался большой зал, совершенно темный.
- Эй! - крикнул Пашка.
<Эй-эй-эй...> - отозвалось эхо, отражаясь от далеких стен.
Когда эхо утихло, стало слышно, как, срываясь с высоты, по полу бьют
капли.
- Хорошо, что я оказался сообразительней тебя и не снял скафандра, -
сказал Пашка.
Он надел шлем и включил фонарь. Яркий луч улетел вдаль, но не нашел
преграды, а рассеялся в темноте.
- Вот это да! - сказал Пашка. - Откуда же приходила наследница?
- Ау, - раздался голос справа. - Ау...
И тут же зазвучала медленная, нежная песня.
Она заполняла собой гулкое подземелье.
- Это вы, Афродита? - позвал Пашка.
Песня продолжалась.
Они пошли направо, стараясь держаться ближе к стене.
- Стой! - крикнула Алиса.
Но Пашка уже сам увидел, что дальше хода нет, - у ног был обрыв.
Внизу чернела вода.
Песня прекратилась.
Пашка наклонил голову, чтобы фонарь светил вниз.
Вода была спокойна. Вдруг она всколыхнулась, и из нее показалась
голова девушки. Длинные зеленые волосы расплескались по плечам. Лицо тоже
было зеленым, глаза большие, словно у ночного животного.
Девушка подняла руку и поманила Пашку.
Рядом с ней вынырнула вторая.
И они запели. Они пели очень красиво, в два голоса, и при этом
медленно плавали кругами, не отрывая взгляда от Пашки.
Пашка глядел на них завороженно, и Алисе пришлось вмешаться.
- Паш, - сказала она, - по-моему, это самые обыкновенные сирены, или
морские русалки.
- Молчи. Не мешай!
- Когда-то моряки теряли голову от их песен и ныряли в воду. Только
учти, вода здесь очень холодная.
- Ау, - позвала Пашку одна из русалок.
- Они хотят вступить с нами в контакт, - пояснил он.
Алиса вспомнила, что Одиссей заливал своим матросам уши воском, чтобы
те не слушали песен сирен и не бросались в море.
- Может, тебе уши заткнуть? - спросила она.
- Не беспокойся, - ответил Пашка. - Неужели ты не видишь, что мною
руководят научные интересы?
Но Алиса не была в этом убеждена. На всякий случай она встала к Пашке
поближе.
Тут из темноты выплыл морской змей размером чуть побольше дельфина,
но с длиннющей, тонкой шеей и маленькой головкой.
Одна из русалок ловко вскочила ему на спину, и оказалось, что у нее
широкий, плоский чешуйчатый хвост.
- Вот это да! - воскликнул Пашка. - Морской змееныш!
Он уже забыл о сиренах, потому что проблема морских змеев его
занимала куда больше.
Из озера доносился плеск, веселое уханье змееныша, визг сирен.
- Обойдем озеро с другой стороны, - сказала Алиса.
Вскоре они вышли на широкую площадку.
Площадка сбегала к самой воде, и там вдоль берега стояло несколько
выдолбленных из камня корыт. Корыта были пусты. Возле одного из корыт
сидели три сирены и тихонько выли. При виде Алисы с Пашкой они принялись
выть куда громче, а одна стала стучать кулачком по краю корыта.
- Наверное, они голодные, - решил Пашка.
Вдруг Алиса увидела свет.
Свет вырывался из небольшого окошка, пробитого в каменной стене.
Желтым квадратом он падал на склон, и казалось, что горит окно в избушке в
темном лесу.
Пока Пашка разглядывал сирен, Алиса поднялась к окошку и заглянула
внутрь.
Там была самая настоящая лаборатория.
На длинном белом столе стояли приборы, колбы, пульвы и баренги. У
одной стены был пульт с дисплеями, вдоль другой тянулись стеклянные ниши с
заспиртованными обитателями морских глубин. Но с первого взгляда было
ясно, что лаборатория находится в полном запустении. Приборы стояли в
беспорядке, большой электронный микроскоп зарос паутиной, а на окуляре
сидел большой белый паук и чистил лапы. На полу валялись разбитые
пробирки. В углу на круглом белом табурете сидел старик Гермес и мирно
дремал, опустив голову на грудь.
- Тише, - сказал Пашка Алисе. - Пускай спит. Нам нужно скорее
отыскать батискат.
Но уйти не удалось.
По берегу озера медленно брела еще одна сирена, но без хвоста и
двуногая.
Зеленые волосы скрывали лицо, а зеленое платье волочилось подолом по
камням. В руке она несла бронзовый фонарь.
Сирены при виде двуногой подруги отчаянно заскулили. Та зашипела на
них, видно приказывая молчать.
Она кинула опасливый взгляд на светящееся окошко лаборатории и тут
заметила Алису с Пашкой.
- Ой! - сказала двуногая сирена, подобрала подол платья и, похоже,
хотела убежать, но нога у нее подвернулась, и русалка неловко упала.
- Бежим, - сказал Пашка. - А то сейчас сюда сбегутся.
Сирена громко рыдала знакомым Алисе голосом.
Этот шум услышал старик, что спал в лаборатории. Он с трудом поднялся
с табурета и побрел к двери.
Алиса отлично понимала, что нужно бежать, но ноги сами понесли ее к
плачущей русалке. Она склонилась над ней, помогая подняться.
- Афродита, - сказала она, - вы ушиблись?
- Зачем ты меня испугала! - закричала на нее наследница. - Ты меня
нарочно испугала, чтобы я упала.
- Вы ошибаетесь, - возразила Алиса. - Давайте я помогу вам подняться.
- Нет, я никогда уже не поднимусь, - сообщила наследница сквозь
слезы.- У меня сломана нога.
- Пашка, - позвала Алиса, - помоги мне.
Пашка не отозвался.
Алиса подняла голову, над ней стоял старик Гермес.
Он сказал что-то наследнице на своем языке, и та в ответ разразилась
