замка в безупречном строю прогарцевал отряд кавалерии. Затем экипаж
мягко остановился, и в проеме распахнувшейся дверцы появилась
крупная фигура нового правителя Каллахорна; его широкое лицо
расплылось в нервной счастливой улыбке.
- ШирльЄ Ширль, я думал, что больше тебя не увижу! - Он шагнул
к экипажу и помог девушке спуститься на землю, на миг легко прижав ее
к себе, а затем отступил на шаг, чтобы разглядеть ее.- ЯЄ я уже думал,
что потерял тебя.
Стараясь скрыть пылающую в нем ярость, Менион с равнодушным
видом выбрался из экипажа, встал рядом с ними и слабо улыбнулся,
когда Паланс радушно повернулся к нему.
- Принц Лиха, воистину, вы желанный гость в моем королевстве,-
поприветствовал он горца и тепло протянул ему руку.- Вы оказали мнеЄ
неоценимую услугу. Располагайте всем, что есть у меня в замке -
абсолютно всем. Думаю, мы станем добрыми друзьями. Настоящими
друзьями! У меня уже такЄ давноЄ
Он резко замолк, пристально глядя на горца, внезапно
погрузившись в свои мысли. Речь его была нервной и высокопарной,
словно он не совсем контролировал свои слова. Если он и не совсем еще
потерял рассудок, невольно подумалось Мениону, то во всяком случае,
серьезно болен.
- Я очень рад возможности посетить Тирсис,- отвечал он,- хотя и
мечтал бы нанести этот визит при более располагающих для всех нас
обстоятельствах.
- Вы, конечно, говорите о моем брате? - С этим резким вопросом
принц словно проснулся, и лицо его слегка покраснело. Менион на миг
удивленно взглянул ему в глаза.
- Паланс, он имеет в виду вторжение северян, разрушение Керна,-
быстро вмешалась Ширль.
- Да, конечноЄ КернЄ- Он снова умолк и начал взволнованно
оглядываться, словно кого-то искал. Менион беспокойно огляделся,
заметив при этом, что нигде поблизости не видно мистика Стенмина.
Судя по словам Ширль и Януса Сенпре, принц нигде не появлялся без
своего советника. Он быстро переглянулся с девушкой.
- Что-то случилось, мой лорд? - формально обратился он к
Палансу, пытаясь привлечь его внимание, и блеснул уверенной улыбкой,
показывая свое внимание и готовность помочь другу. Этот небольшой
обман, однако, принес довольно неожиданные результаты.
- Вы можете помочь мнеЄ и всему моему королевству, Менион
Лих,- быстро ответил Паланс.- Мой брат стремится захватить мой трон
и стать Королем. Ради этого он готов убить меня. От его происков меня
спас советник Стенмин - но есть и другие врагиЄ повсюду! Мы должны
стать друзьями. Мы должны сообща бороться с теми, кто готов отнять у
меня трон, готов причинить боль этой прекрасной девушке, которую вы
вернули мне. ЯЄ я не могу поговорить со СтенминомЄ как поговорил бы
с другом. Но вы - я могу поговорить с вами!
Словно капризное дитя, он нетерпеливо глядел на изумленного
Мениона Лиха, ожидая его ответа. Горца охватило внезапное чувство
жалости к этому сыну Рула Буканнаха; ему искренне хотелось бы что-то
сделать для этого несчастного. Печально улыбаясь, он кивнул.
- Я знал, что вы поможете мне! - взволнованно вскричал тот и
радостно рассмеялся.- Мы оба - королевской крови, и этоЄ тесно нас
связывает. Мы с вами обязательно станем добрыми друзьями, Менион.
Но сейчасЄ вам надо отдохнуть.
Затем он, судя по всему, внезапно вспомнил, что его дворцовая
гвардия до сих пор неподвижно стоит навытяжку, терпеливо ожидая от
принца команды "вольно". Быстрым взмахом руки новый правитель
Каллахорна пригласил своих гостей во дворец Буканнахов, по пути
кивнув командиру своей гвардии, что тот может распустить своих
солдат. Втроем они поднялись по ступеням, ведущим в древний зал
Королей, где их уже ожидало множество слуг, готовых сопроводить
гостей в их апартаменты. На секунду остановившись, принц обернулся к
своим гостям и тихо прошептал:
- Мой брат заточен в подземелье дворца. Вам нечего боятьсяЄ- Он
бросил на них выразительный взгляд и быстро обернулся к удивленным
слугам, почтительно ожидающим в глубине зала.- Знаете, у него
повсюду есть друзья.
Менион с Ширль кивнули, потому что он ждал от них этого.
- Но он не выберется из подземелья? - повел Менион разговор в
нужном направлении.
- Он пытался, прошлой ночьюЄ с друзьямиЄ- Паланс
удовлетворенно усмехнулся.- Но мы поймали их и заперлиЄ навсегда
заперли там, в темнице. Стенмин сейчас тамЄ вам стоило бы с ним
встретитьсяЄ
Он распрямился, в очередной раз оборвав свою мысль, и подозвал
к себе несколько слуг. Он сухо приказал им сопроводить его друзей в их
комнаты, где они смогут принять ванну и сменить одежду, прежде чем
позавтракать вместе с ним. С рассвета еще не прошло и часа, а беженцы
из Керна со вчерашнего дня ничего не ели. Наскоро перевязанным ранам
Мениона требовался врачебный уход, и рядом с ним уже стоял
дворцовый врач, готовый сменить повязки и наложить целебные мази.
Он нуждался и в отдыхе, но отдых мог подождать. Они уже двинулись
вперед по длинному коридору, когда вдруг растерянный голос
выкрикнул имя Ширль, и с ними поравнялся новый правитель
Каллахорна. Он нерешительно приблизился к удивленной девушке,
наконец остановился перед ней и быстро ее обнял. Менион деликатно
отвернулся, но не слышать их слов он не мог.
- Ты не должна больше покидать меня, Ширль.- Несмотря на
мягкий тон, его слова прозвучали приказом, а не просьбой.- Теперь твой
дом здесь, в Тирсисе. Ты станешь наконец моей женой.
Настала долгая тишина.
- Паланс, я думаю, намЄ- Голос Ширль дрожал, когда она
пыталась спокойно ему что-то объяснить.
- Нет, не надо ничего говорить. Не нужно никаких объясненийЄ не
сейчас,- быстро прервал ее Паланс.- ПозднееЄ наедине, когда ты
отдохнешьЄ у нас будет время. Ты же знаешь, я люблю тебяЄ и всегда
любил. И ты любила меня, я знаю.
Снова долгая тишина, а затем Ширль быстро зашагала дальше по
коридору, велев слугам немедленно проводить ее в апартаменты для
гостей. Горец торопливо догнал уходящую девушку, не смея заговорить с
ней, пока за их спинами молча стоял хозяин дворца, глядя, как они
удаляются по широкому коридору. Склоненное лицо Ширль скрывали
рыжие локоны, тонкие загорелые руки были крепко сцеплены на груди. В
полном молчании слуги провели их к комнатам в западном крыле
древнего дворца. Они ненадолго расстались, пока молчаливый врач
промывал раны Мениона и менял ему повязки. На громадной кровати
под балдахином лежала чистая одежда, рядом поднимался пар от
горячей ванны, но Менион в своем смятении не обратил на них
внимания. Он быстро выскользнул из совей комнаты в пустой коридор;
тихо постучал, приоткрыл дверь в комнату Ширль и вошел. Когда он
прикрыл за собой тяжелую дубовую дверь, девушка медленно поднялась
с кровати, затем быстро подбежала к нему, обняла и спрятала лицо у
него на груди.
Так они молча стояли долгие минуты, просто обнявшись, чувствуя
тепло друг друга, связывающее их неразрывными узами. Менион нежно
гладил ее темно-рыжие волосы, ее лицо прижималось к его груди. "Она
зависит от меня" - эта мысль с облегчением промелькнула в его
затуманенном сознании. Когда исчезли ее собственные силы и отвага,
она обратилась за поддержкой к нему, и Менион вдруг понял, что
безумно любит ее.
Странно, подумал он, странно, что все это происходит именно
сейчас, когда вокруг них медленно рушится весь мир, а в каждой тени
молча дожидается своего часа смерть. За последние беспокойные недели
судьба швыряла Мениона из одной страшной битвы в другую, заставляя
сражаться за свою жизнь. В эти жуткие дни, минувшие с их выхода из
Кулхейвена, жизнь кипела вокруг него подобно водовороту, и его
неотвратимо затягивало все ближе к его центру. Его крепкая дружба и
братская любовь к Шеа и распавшийся союз с членами отряда, вместе с
которыми он шел в Паранор, придавали ему некое подобие спокойствия,
уверенности в том, что рядом с ним до самого конца хоть что-то
останется неизменным. Затем он неожиданно встретил Ширль Рэвенлок,
и быстрая вереница событий и приключений, которые они вместе
перенесли в эти дни, неразрывно связала их друг с другом. Менион
закрыл глаза и крепче прижал ее к себе.
Паланс, по крайней мере, оказал им одну услугу - он открыл им,
что Балинор, а возможно, и его друзья, заточены в темнице где-то под
дворцом. Очевидно, одна попытка побега уже провалилась, и Менион
понимал, что не вправе допустить второй ошибки. Он шепотом
заговорил с Ширль, пытаясь рассчитать свой следующий шаг. Если
Паланс станет настаивать, чтобы Ширль все время находилась с ним,
чтобы обеспечить ее безопасность, то это не позволит ей свободно
ходить по дворцу. Хуже того, принц в своей слепой уверенности, что она
любит его, был одержим стремлением жениться на ней. Паланс
Буканнах, судя по всему, балансировал на грани полного безумия, и
разум вот-вот готов был окончательно отказать ему. В любой момент он
мог лишиться остатков рассудка, и если в это время Балинор все еще
будет его пленникомЄ
Менион заставил себя прекратить эти размышления, понимая, что
у него нет времени на обдумывание всего, что только может случиться
завтра. Завтра все это уже не будет иметь ни малейшего значения,
потому что к городским воротам подступит северная армия и будет уже
поздно что-либо предпринимать. Балинора необходимо освободить
сегодня же. У Мениона был сильный союзник, Янус Сенпре, но дворец
охраняли гвардейцы в черных мундирах, подчинявшиеся только
правителю, и на данный момент, судя по всему, правителем для них
являлся Паланс Буканнах. Что сталось со старым королем, кажется, не
знал никто; его не видели уже несколько недель. Говорили, что у него нет
сил подняться с ложа, но доказательством этому служили только слова
его сына - а его сын во всем полагался на мнение таинственного мистика
Стенмина.
Ширль однажды заметила, что Паланс никогда нигде не появлялся
без своего советника, но когда они прибыли в Тирсис, Стенмина нигде
поблизости не было. Это было странно, особенно если учесть, что
Стенмин, похоже, всецело управлял действиями полубезумного принца.
Отец Ширль утверждал в палатах совета Керна, что мрачный мистик
обладает странной властью над младшим сыном Рула Буканнаха. Если
бы только Менион сумел обнаружить, в чем именно заключается эта
властьЄ Он был уверен, что именно мистик виновен в бессмысленном
поведении принца. Но времени уже не оставалось. Ему придется делать
все, что в его силах, не зная о происходящем почти ничего.
Когда он покинул комнату Ширль и вернулся к себе, готовый к
горячей ванне и перемене одежды, в его мыслях уже зрел план
освобождения Балинора. Продумывая мелкие детали плана, он уже
заканчивал принимать ванну, когда в дверь постучали. Накинув
предоставленный ему халат, он пересек комнату и отворил дверь. Один
из дворцовых слуг протянул ему меч Лиха. Признательно улыбаясь, он
выразил свою благодарность и положил бесценное оружие на кровать,
вспомнив, что оставил его на сиденье экипажа во время поездки во
дворец и забыл забрать его, измученный болью в ногах. Он рассеянно
оделся, гордо вспоминая честную службу, которую сослужил ему этот
зазубренный в боях клинок. С тех пор, как Шеа пришел в Лих, так много
недель назад, он побывал во многих битвах - другой не испытал бы
столько за целую жизнь.
Секунду помедлив, он с печалью подумал о своем пропавшем
друге и в тысячный раз спросил себя, жив ли еще юноша из Дола. Ты не
должен был идти в Тирсис - горько упрекнул он себя. Шеа зависел от
тебя и на тебя он надеялся, но видимо, надеждам его не суждено было
сбыться. Менион постоянно позволял Алланону помыкать собой, и
каждый раз совесть напоминала ему, что следуя советам друида, он в
чем-то подводит своего товарища. При мысли о том, что он так легко
забыл о своей ответственности за Шеа, его охватывала жгучая злость, но
ведь в Тирсис он пришел по своему выборуЄ Кроме Шеа, в его помощи
отчаянно нуждалось множество других людей.
Пройдясь размеренным шагом по просторной спальне,
погруженный в свои мысли, он тяжело упал на манящую мягкую
постель, и его протянутая рука коснулась холодной стали меча. Устало
