север должна была встретить сопротивление его солдат. Возможно, Меч
сейчас уже в руках эльфийского короля. Возможно, тот даже сумел
перехватить пропавшего Шеа. Алланона до крайности беспокоила
судьба юноши, которого он ожидал найти в Крепости Друидов.
Мысленный поиск, который он предпринял еще у подножия Драконьих
Зубов, не мог дать неверный результат. Шеа находился в окружении
других смертных, и они двигались на север, к Паранору. Что-то
помешало им добраться до цели. Но все же у Шеа оставалась его
предприимчивость и Эльфийские камни, способные защитить его от
Повелителя Колдунов. Друиду оставалось надеяться, что они без
дальнейших затруднений сумеют найти друг друга, и что когда это
случится, Шеа окажется живым и невредимым.
Однако, у Алланона были и другие заботы, требующие его
непосредственного внимания. В крепость в больших количествах начали
прибывать подкрепления карликов, и вскоре они пришли к выводу, что
вторгшийся отряд под руководством Алланона покинул замок и
скрывается где-то в чаще Неприступного леса, окружающего Паранор.
Собственно говоря, карлики не представляли, кого именно им следует
искать; они знали только, что кто-то проник в замок, и эти люди должны
быть найдены и уничтожены. Посланцы Повелителя Колдунов еще не
прибыли в Крепость, и Король Черепа еще не понимал, что добыча
ускользнула от него. Он спокойно отдыхал в темной бездне своих
владений, уверенный, что великий Алланон погиб в печах Паранора, что
наследник Шаннары и его товарищи попались в расставленную ловушку,
и что Меч Шаннары отправлен в Северные земли, а отряд карликов с
Мечом сопровождает Носитель Черепа, которого он послал днем ранее,
чтобы тот лично охранял бесценный талисман. Итак, вновь прибывшие
карлики принялись прочесывать окружающие Паранор леса в надежде
найти таинственных врагов, будучи уверены, что те отступают на юг, и
вследствие этого сосредоточив свои усилия в этом направлении.
Алланон и его маленький отряд в это время уверенно двигались на
север, но их продвижение постоянно замедлялось из-за крупных
поисковых партий карликов, которые то и дело попадались им на пути.
Если бы отряд повернул на юг, им ни за что не удалось бы выбраться из
леса незамеченными, но в северной его части вражеские отряды были
достаточно малочисленны, чтобы путникам удавалось легко избегать их,
прячась и пережидая, пока враги удалятся. К тому времени, когда они
наконец достигли опушки леса и увидели лежащие к северу бескрайние
равнины Стрелехейма, уже светало, и противник на время остался
позади.
Алланон повернулся к ним; его темное лицо помрачнело и
осунулось, но в глазах пылала прежняя решительность. В безмолвии он
всмотрелся в лица своих спутников, словно в первый раз видел их.
Наконец он заговорил, медленно и тяжело.
- Мы достигли конца пути, друзья мои. Путь к Паранору
завершен, и настало время расставаться и идти дальше своими дорогами.
Мы лишились шанса завладеть Мечом - по крайней мере, пока что. Шеа
все еще нет с нами, и мы не можем сказать, как долго могут продлиться
его поиски. Но величайшая угроза для нас сейчас - это вторжение с
севера. Мы должны защитить от этой угрозы как себя, так и народы
Юга, Востока и Запада. Мы до сих пор не встретили армии Эвентина,
хотя они и должны патрулировать эти земли. Боюсь, что им пришлось
спешно отступать, а это значит, что Повелитель Колдунов повел на юг
свои основные войска.
- Значит, вторжение началось? - коротко спросил Балинор.
Алланон безмолвно кивнул, и все они обменялись тревожными
взглядами.
- Без Меча у нас нет надежды победить Повелителя Колдунов, но
мы должны попытаться остановить его воинство. Для этого нам
придется немедленно призвать свободные народы к объединению.
Впрочем, возможно, уже слишком поздно. Армии Броны, вероятнее
всего, движутся сейчас к центру земель Юга. На их пути стоит только
Граничный Легион Каллахорна. Балинор, Легион должен удерживать
города Каллахорна столько времени, сколько понадобится народам трех
земель, чтобы сплотить свои армии и нанести ответный удар. Дарин и
Даэль могут вместе с тобой добраться до Тирсиса, а оттуда отправиться
на запад, в свои земли. Чтобы укрепить Тирсис, Эвентин должен
провести свои эльфийские полки по равнинам Стрелехейма. Если мы
проиграем это сражение, Повелитель Колдунов расколет объединенные
армии надвое, и соединить их вновь нам вряд ли удастся. Более того,
тогда весь Юг окажется открыт и беззащитен. Люди просто не успеют
собрать свои армии. Граничный Легион Каллахорна - это их
единственный шанс.
Балинор согласно кивнул и повернулся к Генделю.
- Чем нам могут помочь гномы?
- Ключом к восточной части Каллахорна всегда считался город
Варфлит,- задумчиво проговорил Гендель.- Моим родичам предстоит
удерживать за собой Анар, но мы попытаемся выделись людей для
обороны Варфлита. Но Керн и Тирсис вам придется отстаивать самим.
- С запада вам помогут наши армии,- быстро пообещал Дарин.
- Подождите минутку! - недоверчиво воскликнул Менион.- А как
же Шеа? Вы что, все о нем забыли?
- Я вижу, твои слова, как и прежде, спешат впереди мыслей,-
угрюмо сказал Алланон. Менион побагровел от гнева, но промолчал,
намереваясь выслушать мистика.
- Я не брошу искать брата,- тихо заявил Флик.
- А я и не требую от тебя этого, Флик,- улыбнулся
нахмурившемуся юноше Алланон.- Ты, я и Менион - мы продолжим
искать нашего друга и исчезнувший Меч. Подозреваю, что мы найдем их
обоих в одном месте. Вспомните, что сказала мне Тень Бремена. Шеа
станет первым, кто коснется Меча Шаннары. Быть может, это уже
свершилось.
- Тогда продолжим поиски,- раздраженно произнес Менион,
избегая взгляда друида.
- Мы уходим,- объявил Алланон и ядовито добавил:
- Но имей в виду, что тебе стоит последить за своим языком.
Принцу Лиха подобает говорить мудро и прозорливо, с терпением и
пониманием - и без глухой злобы.
Менион угрюмо кивнул. Семеро спутников попрощались и
расстались со смешанными чувствами. Балинор с Генделем и братья-
эльфы повернули на запад, мимо леса, где провели ночь Шеа и его
товарищи; они собирались обогнуть Неприступный лес, пересечь
холмистые земли к северу от Зубов Дракона и через пару дней добраться
до Тирсиса и Керна. Алланон же со своими юными спутниками двинулся
в поисках Шеа на восток. Алланон был убежден, что юноша отправлялся
на север, в Паранор, и, вероятно, по дороге был схвачен одним из
многочисленных отрядов карликов, патрулирующих эти земли.
Освободить его в этом случае будет нелегко, но больше всего друид
боялся, что Повелитель Колдунов может узнать о его пленении и
поймет, что оказалось у него в руках, и тогда Шеа будет немедленно
казнен. В этом случае Меч Шаннары навсегда станет для них бесполезен,
и у них не останется иного выбора, кроме как положиться на силу
разобщенных армий трех осажденных земель. Это была не самая
воодушевляющая мысль, и вскоре Алланон сосредоточил свое внимание
на лежащей впереди местности. Менион шел чуть впереди него; его
зоркие глаза легко находили еле заметные тропы и читали полустертые
следы проходивших здесь путников. Его беспокоила погода. Если
начнется дождь, они никогда уже не найдут следов. И даже если погода
продолжит благоприятствовать им, вместо дождя достаточно будет
одного сильного шквала ветра из тех, что часто гуляют по Стрелехейму,
чтобы столь же надежно стереть с травы все следы. Флик, послушно
шагавший последним, шел в подавленном молчании, слепо надеясь, что
вскоре они встретятся с Шеа, но его пугало опасение, что он больше не
увидит брата.
К полудню голые равнины сверкали в ослепительных лучах
знойного белого солнца, и трое путников старались двигаться вдоль
лесной опушки, укрываясь в редких клочках тени от громадных деревьев.
Казалось, невыносимая жара не беспокоила только Алланона; его темное
лицо в испепеляющем солнечном свете выглядело спокойным и
расслабленным, на его коже не выступило ни единой капли пота. Флику
на каждом шагу казалось, что сейчас ноги перестанут его слушаться, и
даже выносливый Менион Лих от жары начал испытывать недомогание.
Его зоркие глаза пересохли и затуманились, и чувства начинали
обманывать его. Он видел на раскаленных равнинах несуществующие
образы, слышал порожденные его перегретым мозгом звуки.
Наконец, когда южане не могли больше сделать ни шага, их лидер
объявил краткий привал, отведя их в прохладную тень леса. Они молча
проглотили небольшие порции безвкусного хлеба с вяленым мясом.
Флику хотелось подробнее расспросить друида, каковы шансы Шеа
выжить в одиночку в этой пустынной земле, но он не мог заставить себя
задать этот вопрос. Ответ на него казался слишком очевидным.
Расставшись с товарищами, он испытывал теперь странное чувство
одиночества. Он никогда не чувствовал особой близости к Алланону,
только опасение перед загадочными силами друида. Мистик оставался
для него громадной, скрытой в тени фигурой, такой же таинственной и
угрожающей, как Носители Черепа, неустанно преследующие их. Он
оставался живым воплощением бессмертного духа Бремена,
поднявшегося их мира теней в долине Шейл. В нем чувствовалась такая
мощь и мудрость, что Флику трудно было видеть в нем обитателя мира
смертных; скорее, он принадлежал царству Повелителя Колдунов, тому
черному, страшному уголку человеческого сознания, где правит страх, а
здравый смысл не имеет силы. Флик не мог забыть жестокой схватки
великого мистика с ужасным Носителем Черепа, завершившейся в
бушующем пламени печи Крепости Друидов. Но все же Алланон спасся;
он уцелел там, где не смог бы уцелеть ни один человек. Его спасение
вызывало не просто восхищение - оно вызывало благоговейный трепет.
Казалось, один Балинор мог на равных иметь дело с угрюмым друидом,
но Балинор расстался с ними, и Флик остался в одиночестве и
беззащитным.
Менион Лих ощущал еще меньше уверенности в себе. Он, в общем,
не боялся могучего друида, но прекрасно сознавал, что тот мысленно
смеется над ним и взял его с собой лишь потому, что так хотелось бы
Шеа. Шеа продолжал верить в принца Лиха, когда даже Флик
сомневался в его мотивах. Но теперь Шеа нет с ними. Менион
чувствовал, что стоит ему еще раз вывести друида из себя, как
непредсказуемый мистик раз и навсегда разделается с ним. Поэтому он
ел молча, считая, что в данном положении осмотрительность гораздо
важнее отваги.
Обед завершился в молчании, и друид вновь поднял их на ноги.
Они вновь зашагали на восток, вдоль границы леса; испепеляющий
солнечный зной иссушал их лица, а глаза их устало искали на пустынных
равнинах фигурку пропавшего Шеа. На этот раз они прошли всего
пятнадцать минут, прежде чем заметили признаки чего-то необычного.
Менион почти мгновенно заметил эти следы. Несколько дней
назад здесь проходил большой отряд карликов, в сапогах, и без
сомнения, с оружием. Они примерно полмили прошли по следам
карликов на север. Поднявшись на небольшую возвышенность, они
обнаружили впереди останки погибших в сражении карликов и эльфов.
На поле битвы, в сотне ярдов перед ними, лежали разлагающиеся тела,
нетронутые и незахороненные. Трое путников медленно спустились к
кладбищу белеющих костей и гниющей плоти; в их ноздри
тошнотворными волнами ударил тяжелый запах разложения. Флик не
смел сделать дальше ни шагу и остался стоять на месте, наблюдая, как
его спутники движутся к середине поля мертвых тел.
Алланон молчаливо и задумчиво бродил между павших воинов,
изучая лежащие на земле знамена и оружие, почти не уделяя внимания
мертвым, Менион почти сразу же обнаружил несколько свежих следов и
механически двинулся по полю боя, опустив глаза к запыленной земле.
Флик стоял слишком далеко от них, чтобы точно судить о
происходящем, но ему показалось, что горец несколько раз возвращался
по собственным следам, выискивая какие-то стертые отметки, прикрывая
от солнца ладонями воспаленные глаза. Наконец он повернул на юг, к
лесу, и начал медленно приближаться к Флику, задумчиво склонив
голову. Он остановился около ближних зарослей кустарника и опустился
