милиции Окриджа, не вмешивалась в повседневную жизнь горожан. По мере того
как меркла его мечта отыскать оазис возродившейся подлинной цивилизации,
Гордон постепенно постепенно привыкал к этому, и сейчас даже подобное
местечко казалось ему райским.
Ирония ситуации заключалась в том, что уловка, до сих пор помогавшая
ему рассеивать подозрения, терзавшие жителей горных селений, теперь не
давала ему права нигде задерживаться подолгу. Созданная им легенда
требовала, чтобы он не сидел на месте. Все они верили ему. Если бы он
сейчас сбросил маску, то, пожалуй, даже самые тихие из местных жителей не
дали бы ему спуску.
Обнесенный стеной поселок размещался на бывшей окраине довоенного
городка. Местный паб являл собой просторный уютный подвал с двумя каминами
и стойкой, через которую кочевали высокие глиняные кружки с пивом
домашнего производства.
Питер Ван Клик, мэр поселения, вел за столиком в углу разговор по
душам с Эриком Стивенсом, дедом Джонни, недавно получившим почетную
должность почтмейстера Коттедж-Гроув. Оба придирчиво изучали врученный им
Гордоном текст "Федеральных правил", когда к ним направились господин
инспектор и Джонни.
Еще в Окридже Гордон умудрился изготовить несколько копий "Правил" на
ручной множительной машине, которую ему посчастливилось наладить в пустом
помещении почты с провалившейся крышей. Текст стал плодом упорных
размышлений и кропотливого труда. Он должен был обрести звучание
подлинника, не покушаясь в то же время на полномочия местных властей,
чтобы мифические Возрожденные Соединенные Штаты, выдуманные Гордоном, не
представляли для них угрозы, равно как и он сам. Содержимое этих листков
было его наиболее вдохновенным произведением.
Рослый, худолицый Питер Ван Клик поднялся навстречу Гордону и, пожав
ему руку, предложил садиться. Бармен поспешил к ним с двумя кружками
густого темного пива. Жидкость оказалась теплой, но на удивление вкусной,
с запахом ржаного хлеба. Мэр, нервно попыхивая глиняной трубкой, ждал,
пока Гордон пересушил свою кружку и не обтер губы.
В ответ на лестные отзывы о пиве Ван Клик кивнул, однако лоб его
оставался наморщенным. Он постучал согнутым пальцем по разложенным на
столе бумагам.
- Эти правила не отличаются подробностями, господин инспектор.
- Зовите меня Гордоном, пожалуйста. В наши времена церемонии ни к
чему.
- Договорились, Гордон. А меня зовите Питером. - Мэру было
определенно не по себе.
- Идет, Питер, - согласился Гордон. - Дело в том, что правительство
Возрожденных Соединенных Штатов усвоило кое-какие уроки. Один из них
заключается в том, что нельзя навязывать жесткие стандарты разбросанным
общинам, сталкивающимся с проблемами, каких в Сент-Поле даже не могут
вообразить, не то что регулировать их.
На эту тему у Гордона была заготовлена целая речь.
- Возьмем, к примеру, вопрос о деньгах. В большинстве общин от
довоенной наличности отказались вскоре после того, как банды уничтожили
склады продовольствия. Правилом стал бартерный обмен, который чаще всего
дает желаемые плоды, за исключением случаев, когда задолжавших превращают
в форменных рабов...
Пока Гордон ни разу не погрешил против истины. В своих странствиях он
становился свидетелем зарождения системы настоящей феодальной зависимости.
Деньги мало где принимали всерьез.
- Федеральные власти в Сент-Поле объявили старые деньги
необязательным средством расчета. Имеющихся купюр и монет слишком много
для не очень-то активных обменов в нашей аграрной экономике. И все же мы
пытаемся поощрять национальную коммерцию. Один из способов - признание
старых двухдолларовых купюр в качестве средства оплаты почтовых
отправлений, доставляемых американской почтой. Таких купюр всегда было
мало, и их невозможно подделать с помощью имеющейся технологии.
Принимаются также серебряные монеты, отчеканенные до 1965 года.
- Мы уже собрали долларов сорок! - вмешался Джонни Стивенс. - Люди
повсюду охотятся за этими древними купюрами и монетами. Кроме того, к ним
прибегают при оплате долгов.
Гордон пожал плечами. Это началось почти без его участия. Некоторые
мелочи, включенные им в свою легенду ради вящего правдоподобия, обретали
собственную жизнь, на какую он и не надеялся. Да и трудно было себе
представить, чтобы возвращение в оборот некоторого количества денег,
связанное с местным мифотворчеством на тему о Возрожденных Соединенных
Штатах, смогло причинить этим людям какой-то вред.
Согласно кивнув, Ван Клик перешел к следующей теме.
- Вот эта часть - насчет того, что не прошедшим выборы лицам
запрещается прибегать к принуждению... - Он опять постучал пальцем по
листу бумаги. - У нас тут проводятся более-менее регулярные городские
сходки, в которых принимают участие и жители окрестных селений, когда
обсуждается что-либо особенно важное. Однако у меня нет оснований
заявлять, что я или мой командир милиции утверждены в должностях по
результатам голосования, во всяком случае тайного, как предписано здесь. -
Он покачал головой. - А ведь нам приходилось принимать весьма жесткие
меры, особенно вначале. Надеюсь, нас не станут прижимать за это к ногтю,
господин пне... то есть Гордон. Ведь мы старались как могли... Например, у
нас есть школа. Большинство ребят помладше посещают ее, когда кончается
уборка урожая. Мы можем начать ремонт механизмов и устраивать голосования,
как нас здесь призывают...
Ван Клик нуждался в поощрении, ему хотелось встретиться с Гордоном
взглядом. Однако тот загородился от него пивной кружкой. Самая горькая
ирония, какую он усматривал во всем, что видел во время своих странствий,
заключалась именно в этом: люди, меньше всего поддавшиеся наступающей
дикости, более остальных стыдились малейших уступок ей.
Он прокашлялся, чтобы придать голосу твердость.
- Мне представляется... В общем, вы здесь большие молодцы, Питер.
Собственно, главное теперь не прошлое, а будущее. Вряд ли вам следует
тревожиться, что федеральные власти станут совать вам палки в колеса.
Ван Клик вздохнул с облегчением. Гордон не сомневался, что в течение
нескольких недель здесь будет проведено настоящее тайное голосование. И
если местные жители выберут своим вожаком кого-нибудь, кто окажется под
стать этому хмурому, но явно разумному человеку, то это будет означать,
что они заслуживают своей завидной по нынешним временам доли.
- А меня беспокоит вот что... - подал голос Эрик Стивенс. Выбор
Гордона сразу пал на этого подвижного старикана, когда пришлось назначать
начальника почты. Ведь он заправлял в местной фактории и был к тому же
наиболее образованным жителем городка, обладателем довоенного диплома
выпускника колледжа.
Вторая причина заключалась в том, что Стивенса больше остальных
мучили подозрения и недоверчивость, когда несколько дней назад Гордон
въехал в этот городок и объявил о "новой эре для Орегона в составе
Возрожденных Соединенных Штатов". Назначение почтмейстером как бы вселило
в него недостающую уверенность, пусть даже порожденную заботой о
собственном престижен благополучии. Кроме того, этот человек явно окажется
в предложенной ему должности на своем месте - по крайней мере ровно на то
время, какое суждено прожить мифу.
Старина Стивенс поворачивал на столе свою пивную кружку, множа мокрые
круги.
- Никак не возьму в толк, почему эмиссары из Сент-Пола не появлялись
здесь раньше! Я, конечно, знаю, что вам пришлось преодолеть совершенно
дикие пространства, чтобы до нас добраться, причем по большей части на
своих двоих - так вы рассказываете. Но мне хочется понять, почему никто не
прилетает на самолете?
За столом воцарилось молчание. Гордон чувствовал, что к их разговору
прислушиваются все, оказавшиеся в этот час в баре.
- Ну, ты даешь! - взвился Джонни Стивенс, стыдясь упрямства своего
деда. - Ты что, не понимаешь, что это была за война? Все самолеты и
сложная техника сразу вышли из строя из-за проклятого электромагнитного
импульса, загубившего в самом начале войны радиостанции и все прочее! А
потом уже просто не сыскать было людей, которые разбирались бы, как это
все наладить. Не говоря уже о запасных частях!
Гордон был приятно изумлен. А паренек-то молодчина! Появившись на
свет уже после крушения индустриальной цивилизации, он все равно умел
ухватить главное.
Каждому, естественно, было известно, что электромагнитные импульсы,
вызванные взрывом высоте в атмосфере мощнейших водородных бомб, вывели из
строя в первый же ленивее электронные устройства повсюду на планете.
Однако понимание Джонни простиралось дальше: он чувствовал, на чем
держалась машинная культура.
А с другой стороны, у кого ему было набраться премудрости, как не у
своего деда? Стивенс-старший бросил на Гордона коварный взгляд.
- Что, он прав, инспектор? Ни запчастей, ни механиков - ни одного?
Гордон знал, что это объяснение не выдерживает критики. Он
поблагодарил судьбу за те долгие часы, которые ему пришлось потратить на
путешествие по разбитой дороге, ведущей из Окриджа: их хватило для того,
чтобы продумать легенду во всех подробностях.
- Не то чтобы ни одного... Электромагнитный импульс, радиация,
взрывы, радиоактивные осадки причинили громадный ущерб. Бактериологическое
оружие, бунты. Трехлетняя зима привели к гибели многих людей, хоть что-то
знающих и умеющих. Однако для того, чтобы снова запустить сохранившиеся
механизмы, все равно не потребовалось много времени. Прошло всего
несколько дней - и самолеты были готовы подняться в воздух. У Возрожденных
Соединенных Штатов их полно, и все отремонтированы, проверены, прямо
рвутся в полет... Вот только взлететь никак не могут. Они прикованы к
земле, и так будет продолжаться еще не один год.
Старик был немало удивлен.
- Почему же, инспектор?
- А по той же причине, по какой вы не сможете ловить радиопередачи,
даже если соберете приемник, - отчеканил Гордон и стал дожидаться, какой
эффект произведут его слова. - Из-за лазерных спутников.
Питер Ван Клик хлопнул ладонью по столу.
- Дьявольщина!
Все до одного в баре повернулись на его возглас. Эрик Стивенс
вздохнул и устремил на Гордона взгляд, в котором читалось полное
смирение... а может, и восхищение более утонченной ложью, нежели та, на
какую способен он сам.
- Что это еще за ла?..
- Лазерные спутники! - Джонни схватывал суть на лету. - Войну-то мы
выиграли... - Он фыркнул, выражая пренебрежение к пресловутой "победе", о
которой успели раструбить, прежде чем вспыхнули волнения. - Но противник,
судя по всему, оставил на орбите спящие до поры до времени спутники. Они
были запрограммированы бездельничать в космосе месяцы, а то и годы,
дожидаясь, пока кто-нибудь попробует выйти в эфир или взлететь. И тогда -
бац! - Он решительно рубанул рукой воздух. - Неудивительно, что я ничего
не могу поймать по своему приемнику!
Гордон кивнул. Версия Джонни пришлась как нельзя более кстати, Гордон
и сам был готов сейчас поверить в ее реальность. А что? Это послужило бы
прекрасным объяснением молчания в эфире и пустоты, воцарившейся в небе, -
куда лучшим, чем истина о том, что вообще всякой цивилизации настал конец.
И как иначе объяснить полное уничтожение всех до одной радиоантенн,
мимо которых ему доводилось проходить в своих скитаниях?
- Что же собирается предпринять в этой связи правительство? - спросил
