ратах. Без всяких усилий можно было бы записать звуки этих образователь-
ных курсов с помощью радиоволн. Но, по словам Радарро, "мы хотели одноз-
начно продемонстрировать, что мы - существа, тоже способные летать,
пусть и не за счет собственных крыльев, но благодаря нашему творческому
духу!".
Расшифровка писка и щебета затягивалась. Ирреверзиблус целые недели
проводил перед магнитофонами, пытаясь их понять. Он пускал ленту на за-
медленной скорости, чтобы выделить отдельные звуковые блоки, уста-
новить, походят ли они на какой-либо человеческий язык.
Радарро нашел его в лаборатории - тот сидел на полу сгорбившись, в
белом халате, будто скрывая пару крыльев за плечами. И с заметным усили-
ем извергал писк и щебет...
Радарро пришлось хорошенько его встряхнуть, чтобы привлечь к себе
внимание.
- Повторите-ка за мной эти звуки! - обратился к нему Ирреверзиблус.
- Может, вы установите, на какой человеческий язык они похожи?
- Вряд ли, - отвечал Радарро. - На мой взгляд, самое лучшее было бы,
если бы мы взяли да схватили вашего умника Августа Пипогенуса, когда он
спустится в этот дом и уснет. Связали бы его хорошенько, расспросили бы
о значении этих звуков. А не ответил бы, можно было бы немного поморить
его голодом и жаждой или пригрозить подрезать сухожилия на крыльях - ему
и всем другим пило, - а если и тогда не ответил бы, мы бы это и сдела-
ли...
- Никогда! - возмущенно воскликнул Ирреверзиблус. (Радарро показа-
лось, будто белый халат профессора вздувается и Ирреверзиблус вот-вот
взлетит.) - Подобные действия в высшей степени аморальны! Как можете вы,
Радарро, делать такие предложения? Это ведь живые организмы, чью само-
бытность мы можем разрушить.
- А не было так же аморально превращать пипогиго, который естествен-
ным образом, самобытно возник в горах Альфа, в хомо пипогенуса эректуса?
Ваша совесть при этом ничего вам не говорила?
Ирреверзиблус проникновенно и печально посмотрел на Радарро.
- А разве не вы дали мне на это биллионы? Радарро снова почудилось в
нем что-то дьявольское. Печальный сатана, который уже в сотый раз видит,
как заказчик вдруг является к нему с угрызениями совести...
- И разве не было аморально и непоследовательно оставить Пипогенусу
крылья вместо того, чтобы лишить
его их? Он стал бы тогда более похож на человека и мог бы легче
влиться в человеческое общество.
- То, что у него есть крылья, и составляет необыкновенную выгоду
применения Пипогенуса и его потомков. До сих пор нам ни разу не приходи-
лось, отправляя пипо куда-либо, затрачивать какие-то средства передвиже-
ния. У них - свой собственный биологический транспорт. Информация, кото-
рую они передавали нам, часто доставлялась быстрее и надежнее, чем по
электронному пути, который подвержен различным нарушениям. Я отказываюсь
вас понимать, Радарро!
- Но положение изменилось. Нам необходимо знать, что они там, навер-
ху, затевают.
- Мы скоро это узнаем. Нужно только почаще воспроизводить их звуки -
я привлеку к этому Тео Коммунициуса, известного языковеда...
- Тогда уж поскорее, пожалуйста, - горько сказал Радарро.
В следующий раз он застал Ирреверзиблуса и Коммунициуса в белых ха-
латах, вздутых на спине, будто под ними были сложенные крылья. Сидя на
корточках перед магнитофоном, они пищали, щебетали и время от времени
издавали пронзительные вопли.
- Ну, так ничего и не обнаружили? - резко спросил он.
- Напротив, - ответил Коммунициус, - мне как раз кажется, что при
некоторых системах звуков речь идет о вербализации и ороговении некото-
рых человеческих языковых элементов, которые, возможно, отвечают склон-
ности Пипогенусов к лаконизму. - О боже! - воскликнул Радарро. - Излиш-
няя поспешность только повредила бы делу, - продолжал Коммунициус. - Но
для того, чтобы повысить вероятность более скорых результатов, я предла-
гаю привлечь к этому большую группу молодых ученых.
Посетив в следующий раз Ирреверзиблуса и Коммунициуса, Радарро уви-
дел их в окружении людей в белых халатах, имитирующих птичьи крики. Они
сидели на корточках на полу, совершенно его не замечая. Даже потряхива-
ние и удары не смогли вывести их из этого состояния.
Тогда Радарро позвал психиатра Алеуса. Тот оглядел собрание в белых
одеяниях и ничего не сказал. Он терпеть не мог Радарро.
- Они несколько перенапряглись, - констатировал он. - Я пропишу им
парочку канистр сонного сока. И тогда они с новыми силами смогут при-
няться за расшифровку птичьего языка.
- Но это же чушь! - сказал Радарро. - Эти ученые никогда ничего не
добьются таким способом. - А вы - то сами пробовали повторить эти звуки?
- Постараюсь этого избежать, - отвечал Радарро. - Иначе потом я буду си-
деть здесь точно так же. А я пока в здравом уме.
"Именно поэтому я тебя и ненавижу", - подумал Алеус. Он чувствовал,
как в груди его поднимается желание самому повторять птичьи звуки. Ему
казалось, будто какая-то неведомая сила тянет его к полу, и ему пришлось
даже присесть на корточки.
- Я сам поставлю опыт. Я выясню, правда ли все это или просто чушь.
У Радарро выступил на лбу холодный пот. "Меня вы не заставите этого
делать!" Он уже собрался выйти из дома, когда за окном захлопали крылья.
В прихожей возник Август Пипогенус. Волосы его растрепал ветер, а
крылья он уже тактично спрятал под домашним костюмом. Ведь обычно свое
превосходство открыто не показывают, покуда в этом нет нужды. Пододвинув
Радарро, который на одеревенелых ногах пытался удалиться, кресло, он
проследил, как тот беспомощно в него опустился, и сказал:
- Я рад, что вы пришли ко мне именно сейчас. - А.П. вытащил тонкую
белую трубку из кармана. - Если позволите, я сделаю пару затяжек - мо-
жет, вы ко мне присоединитесь? Или хотите что-нибудь выпить? У нас есть
повод отпраздновать. - Какой такой повод?
- Только что успешно завершилось обучение первого поколения зарож-
денных мною хоминес пипогини. - По каким же предметам? - По всем.
- Не может быть! - Убедитесь сами. Хотите приобрести хомо пипогену-
са?
- Нет, благодарю покорно. - Неважно, - сказал А.П. - Он уже ждет вас
возле вашего дома.
Пипогенус сидел на невысокой ограде сада Радарро. Он казался большим
и сильным, но держался скромно и даже как-то робко.
Радарро подумал, что он прекрасно выдрессирует прислугу-пипо: кажу-
щиеся столь робкими существа обычно особенно строги к своим подчиненным.
- Как вас зовут?
- У меня только номер. Мой отец Август Пипогенус хотел бы, чтобы мы
приняли имя хозяина дома. - Этого мы делать не будем, - сказал Радарро.
Пипогенус не понравился ему, особенно длинные черные волосы, свешивающи-
еся на пока еще жесткокожее лицо. Волосы были гладко причесаны и пахли
духами. Особенно отвратительна была зеленая помада на губах. Он хотел
уже спросить: "Ты что, гомосексуалист?"
Пипогенус с шумом слетел со стены. На нем была длинная узкая юбка с
неровным подолом.
- Единственная трудность могла бы заключаться в том, что я женского
пола. И мне пришлось бы называться Адама Радарро Пипогена.
- Это невозможно. - Радарро испуганно посмотрел на даму, но взял се-
бя в руки. - Я имею в виду - имя слишком длинное. Представляешь, сколько
времени придется затратить на то, чтобы все это выговорить? И сколько
дополнительной писанины...
- Тогда его можно сократить. Из него можно сделать аббревиатуру
А-Ра-Пи. Это звучит даже мило. - Не знаю, не знаю. Мы совершенно различ-
но структурированные существа не только в смысле пола, но и в смысле
происхождения и положения в обществе.
- Но А-Ра-Пи очень удобно произносить. - И Пипогена десяток раз
пронзительным голосом прокричала это "А-Ра-Пи".
Радарро подумал, что, вероятно, лучше занять даму чем-нибудь другим.
- Итак, Арапи. Каждое утро ты будешь забирать у меня список распоря-
жений, которые ты должна отдать пипо. Разумеется, я и моя жена не будем
указывать в нем такие примитивные подробности, как чистка ботинок, регу-
лярная стирка белья, уборка в доме, ремонт и поддержание в рабочем сос-
тоянии отдельных приборов и машин. Я поручу тебе организацию нашего бы-
та. Меня же интересует только что-то сверхважное. - Сверхважное. Я это
себе помечу. - Можешь занять комнату на верхнем этаже, прямо под крышей.
Это будет ближе твоей сущности... Тебе легче оттуда вылетать и приводить
все в порядок, верно? Ну как, договорились?
- Не совсем, - робко сказала Арапи. - Поскольку я теперь ношу ваше
имя, было бы правильнее, если бы вы меня называли на "вы". Или, если хо-
тите, я буду так же, как и вы, говорить вам "ты".
Радарро воспринял это как неслыханную дерзость, но побоялся, что
Арапи опять пронзительно завизжит. - Хорошо, остановимся на "вы". Теперь
все? - Я считаю, было бы более удобным, если б я жила в комнате рядом с
вашей спальней. Тогда я намного быстрее могла бы оказывать вам услуги. -
Нет, нет!
- А еще лучше - если бы я спала в вашей комнате. Прямо рядом с вашей
кроватью. - Нет! - воскликнул Радарро.
- И еще: я хотела бы получать что-нибудь за свою работу.
- Вы получите пищу и одежду, как и прочие пипо. - Я хочу получать
деньги, - сказала Арапи. - Ни один пипо до сих пор никогда не брал де-
нег. - А как же я буду совершенствовать свою личность?
- Мы успеем поговорить об этом. Арапи настаивала: - Нет, сейчас же.
Она надела большие очки, и в их черных стеклах Радарро показался се-
бе совсем ничтожным мужичонкой. В двойном изображении - и оттого особен-
но ничтожным и особенно скупым. Но обвинить себя в скупости Радарро ни-
кому бы не позволил.
- Я буду давать вам, сколько потребуется, по мере надобности. - И
подумал: "На этот несносный зеленый губной лак".
- Я хотела бы заключить с вами договор, - сказала Арапи.
Радарро предложил заключить договор с испытательным сроком:
- Я не получаю денег от вас, вы не получаете от меня. Пока мы не
придем к единому мнению, что мы хотим установить прочные трудовые отно-
шения. Разумеется, у вас будет здесь вдоволь еды и питья, а также одеж-
ды.
Своей сухой, с зеленым маникюром рукой пипо схватила его пальцы и
пожала с такой силой, что они онемели. Поэтому при подписании договора
Арапи сама вынуждена была водить его рукой. - Я должен еще представить
вас моей жене. Радарро надеялся, что жена прогонит Арапи. Оказалось -
она была от нее в восторге.
- Наконец-то у нас будет домоправительница! Я позабочусь о вашем
гардеробе, дорогая Арапи. - Она подумала о своих старых платьях, туфлях,
шляпках, от которых ломились ее шкафы.
Арапи была ей симпатична, потому что она сочла ее уродиной, да и во-
обще дамой не человеческого рода.
- Дамы человеческого рода, - сказала фрау Радарро, - могут так легко
избаловаться!
Она похлопала Арапи по спине, где, хоть и не очень сильно, выпирали
крылья.
Та сунула договор за пояс узкой юбки и попросила разрешения пойти
отдохнуть.
- Она может очень противно кричать, вот что я еще хотел тебе ска-
зать, - сообщил Радарро своей жене.
Арапи больше не кричала и ни разу не заводила разговора о деньгах.
Радарро не мог вспомнить, чтобы это слово хоть раз слетело с ее намазан-
ных зеленым лаком губ. Она очень тихо разговаривала с прислуживающими
пипо, которые очень тихо выполняли ее требования. Радарро иногда боялся,
уж не оглох ли он: столь невероятная тишина стояла в доме.
- У меня ортогены ведут себя тише воды, ниже травы, - говорил он Ир-
реверзиблусу и Алеусу, которые не слышали его, ибо все еще пытались
воспроизвести ортогенные звуки.
- Это лучшее доказательство, - делился он потом со своей женой, -
что они сошли с ума и я один остался нормальным. А самое печальное, что
как раз создатель пипо и пипогенусов, практически их отец, подвергся
