Александр БОРЯНСКИЙ
ГНЕЙ ГИЛДЕНХОМ АРТУР ГРИН
Сердце человека обдумывает свой путь,
но Господь управляет шествием его.
Притчи: 16, 9
Оглянись!
Это драка без права на отдых.
Виктор Цой
Цвет и смысл возвращались в мир одновременно.
Люди просыпались.
Еще одна ночь полной луны отступила. Еще одна ночь полной луны была
позади.
Просыпались коричневые горы и голубые степи, зеленые леса и
красно-бурые болота.
Черные пашни под белым снегом.
Желтая глина и синее море.
Новый год наступил для всех. Его встречали и ему радовались в замках
и в дороге, в столичных дворцах и на пограничных заставах.
Для горного народа, живущего в стороне от всех гордо и независимо,
это был 13163-й год от сотворения гор.
Для удачливых морских торговцев, влюбленных в звонкую монету всех
цветов и оттенков, но не брезгующих и тяжелым мечом с кольчугой, - 311-й
от основания Лунной Заводи.
Для лесных жителей, которых природа защитила от натиска конных
степняков зеленым заслоном, - 11702-й год существования леса.
Черные рыцари встречали 289-й год до конца света.
Народ, наделенный выдающейся физической силой - 961-й со дня рождения
основателя мира.
А кочевники, стоявшие огромным табором на границе богатого
королевства, просто славили новый день, дающий возможность совершить набег
и отнять то, что не удалось отнять вчера и позавчера.
Солнце не торопилось. Уверенное в себе, оно выкатывалось медленно,
словно желая лишний раз предупредить всех, живущих в этом мире: "Итак, я
начинаю!"
В захолустном замке на окраине большой страны проснулся молодой воин.
Он сел на кровати и первым делом взглянул на покоящийся в углу меч.
Далеко на севере, в краю мертвых скал открыла глаза закутанная в меха
женщина.
Далеко на западе, в прекрасных покоях очнулся Король. Он сразу
вспомнил: накануне казначей докладывал, что казна опустела ровно на
четверть.
И новый день начался.
Новый год вступил в силу.
Новый оборот событий, призванный завязать стремления богов в единый
узел, принял необратимый характер.
СОСТОЯНИЕ ПЕРВОЕ. НА СВОЕМ МЕСТЕ
Говорят, нигде больше утро не начинается для селентинца так рано, как
в Златограде. Во-первых, Златоград находится в центре земли и солнце
приходит сначала сюда, а затем уже в Арету, Аристон, Лунную Заводь. Но
географическое положение не единственная причина. В любом другом городе
страны просто не принято браться за дела и даже вставать на ноги раньше
полудня. Вся Королевская Республика во главе со столицей ежедневно крепко
спит до двенадцати и иначе не умеет. Лишь караульные на башнях не дремлют
и дозорные отряды на границах не прекращают активной разведки. Хотя не
исключено, что там, на исконном западе, дозорные отряды тоже предпочитают
выполнять долг при свете Луны, а рассвет встречать с закрытыми глазами. Да
и кого теперь бояться там, на исконном западе?
Мы в Златограде просыпаемся вместе с солнцем. Это осталось нам от
альфов.
Вот и сегодня, проснувшись, я услыхал, как гонг на главной башне
выдержал восемь ударов. Гонг по утрам служит напоминанием: ты в провинции.
Да, я живу в провинции, я провинциал и привык вставать всегда в одно и то
же время - в восемь часов. Даже после празднования Нового года я не могу
заставить себя проснуться в двенадцать. Я не могу почувствовать себя
столичным аристократом и даже жителем полуострова почувствовать себя не
могу, потому что я родился в Златограде, защищаю Златоград своим
присутствием и, если все будет продолжаться в том же духе, вряд ли
когда-нибудь смогу Златоград покинуть.
Я сел на кровати.
Не валяться же еще четыре часа, это не поможет.
В мое окно пыталось заглянуть солнце. Ему мешали плотные темно-синие
шторы.
Новый год, сколько я помню, всегда оказывал на меня особое
воздействие. Первый день очищает сознание и помогает посмотреть на все с
другой стороны. Ощущения от прикосновений к предметам, от всего-всего
становятся отчетливей, а некоторые вполне обычные мелочи доставляют такое
неожиданное удовольствие, словно встречаешься с ними впервые.
Солнечный луч, проникнув между шторами, упал на лезвие меча, стоящего
на специальной подставке в углу, и, отразившись, прыгнул мне в глаза.
Я встал. Не одеваясь, взял меч в руки. Родная тяжесть! Знак моей
судьбы! Повинуясь внезапному желанию, без одежды, без единой вещи на теле
я выскочил в зал. Зеркало, купленное перед прошлым Новым годом, отразило
сильное, готовое к бою тело. Только оружие - и человек. Я выполнил
несколько разворотов. Мне стало невероятно хорошо от собственного вида.
Подняв меч острием вверх, я подошел вплотную к зеркалу. Меч в моих руках
соприкоснулся с тем, отраженным. Я прижался губами к железу, а потом к
стеклянной поверхности.
Наверное, завтра такое и в голову не придет.
"Пора", - сказал я себе и вернулся, чтобы одеться.
Но сначала опустил меч на подставку, раздвинул шторы в своей комнатке
и взглянул на утренний город.
А все-таки я рыцарь! Все-таки рыцарь!..
Златоград, он же Позолоченный Дом (официальное название), он же
Гилденхом (древнее родовое название) вошел в Королевскую Морскую
Республику Селентина в 203 году. Прежде им владели альфы.
Около 200-го года Селентина попыталась протянуть руку помощи лесным
жителям, теснимым желтыми варварами. Однако горделивая закрытость альфов
не позволила им даже в такой ситуации пойти на союз с давними соседями и
соперниками: альфы сами начали войну на два фронта, и когда их земли
превратились в арену для битв Селентины с варварством, они бросили свой
лес и ушли на юг, где основали новую столицу. Впрочем, и вокруг нее скоро
закипели страсти: исторический штурм города, во время которого погибли две
армии штормхеймских варваров, истощил защитников, но не принес успеха
нападавшим, - именно тогда в последний альфийский город с севера
триумфально вошли селентинские рыцари, а весь золотой запас из опасного
места перекочевал в Лунную Заводь. Именно тогда Казначей Марк Селентин
Александр получил славное имя Грингольд Альф Счастливый, а Королевская
Республика сумела излечить экономику и начать свое знаменитое восхождение
к триумфу Собирательницы Земель.
С уходом альфов перешел к Селентине и Златоград, самый восточный
пункт альфийской страны. Для альфов город был важен - он давал им выход к
морю. Для Королевской Республики он стал одним из многих причалов на
расстоянии шести часов пути от замка с деревянными стенами. Конечно,
центральное положение на пересечении всех дорог стоило того, чтобы
переделать Позолоченный Дом так, как за пятьдесят лет до того был
переделан Верхний Путь. Но к 203 году центральным положение Златограда
оставалось уже чисто номинально - восток за проливом лежал в руинах, там
просто не было населения. Страшные северные хнумы истребили всадников
Солнца, но сами побежденные многолетней войной ушли с сожженной земли
обратно на север. Плыть через Златоград оказалось некуда и незачем. Центр
мира переместился на запад, центр войны - на юг. Златоград не был нужен ни
врагам, ни согражданам. С той стороны пролива покоились разрушенные города
легендарных солнечных наездников - Флеймарк, Мустангрим... Комиссия
военного ведомства признала те места стратегически безопасными. Комиссия
казначейства признала их восстановление экономически невыгодным и почти
невозможным. Восточным пределом Селентины стал Златоград, деревянный замок
с минимальным отрядом для защиты.
Все это я знаю из уроков истории, которые давал мне лет пять назад
тот же бригадир-комендант Луций, который сегодня в качестве комиссара
казначейства выплатит мне жалованье, а завтра в качестве комиссара
военного ведомства проверит состояние вооружения. Такой уж у нас город,
что и бригадир отряда тяжелой пехоты, и комендант крепости, и комиссар
казначейства, и военный комиссар - одно и то же лицо.
И еще Луций, выплачивая жалованье, обязательно добавит каждому рыцарю
что-нибудь от себя. Например, пару золотых.
В Златограде жалованье тяжелого дефендера раза в два меньше, чем в
Лунной Заводи, и Луций стремится хоть как-то компенсировать разницу. Он-то
получает сразу за четверых, и пусть его комиссарский доход не в два, а в
четыре-пять раз уступает доходу комиссара где-то на полуострове, -
все-таки его деньги не чета нашим. Но даже если бы Луций однажды вышел и
сказал: "Воины! Купцы разорились, пошлин нет, а золото из столицы не
прибыло", - тяжелые пехотинцы все равно продолжали бы выполнять свою
работу. Я могу отвечать за каждого, потому что нас здесь всего семь (не
считая самого бригадира) и мы неизменно проводим время вместе, составляя
особую касту среди не слишком разнообразного златоградского населения.
Луций называется комендантом крепости, однако каменных строений у нас
всего-то одна башня из четырех, да еще первый этаж в его собственном доме.
Когда в крепости сидели альфы, деревянные стены не боялись огня и удивляли
своей прочностью. С уходом альфов дерево стало гнить: восточную стену
заменить пришлось вообще целиком. Материала в соседнем лесу сколько
угодно, и хотя сорт древесины тот же, без альфов она не проявляет и
половины своих качеств.
Наш дом - единственная каменная башня. В ней семь комнат (по одной на
каждого), зал для общих собраний, запасные помещения, под самой крышей -
маленькая комнатка для размышлений. Все окна смотрят в город. С другой
стороны - коридор с рядом бойниц и защищенные выходы на стены. Места
много: что-что, а башня возводилась по всем правилам строительного
искусства Селентины. Правда, как гласит предание, военный комиссар,
побывавший в Златограде двенадцать лет тому назад, осмотрев нашу башню,
заявил: "Да, похоже, слава Билда Защитника сюда не добрела." Он абсолютно
прав: Билд Защитник, как и прочие селентинские знаменитости, никогда не
был в Златограде.
Мы, рыцари-пехотинцы, живем вместе, но по утрам предпочитаем
встречаться где-то в городе. Например, возле таверны. Или у дома бригадира
Луция. Для нас Луций прежде всего бригадир, а потом уже комендант и дважды
комиссар.
Хотя как раз сегодня он, пожалуй, прежде всего комиссар казначейства,
потому что в полдень отряд тяжелой пехоты получает от казны шестнадцать
синих и шестнадцать зеленых золотых долевого содержания. По четыре монеты
на каждого. Луций ведь тоже тяжелый дефендер. И чаще всего Луций-казначей
раздает другим именно содержание Луция-рыцаря.
Поверх зеленой майки я одел кольчугу. Остальное тяжелое вооружение
сегодня ни к чему, но меч и кольчуга необходимы: они - отличительный знак,
и златоградцы должны видеть, за что нам семерым платят деньги.
Сбежав по каменным ступеням (моя комната в третьем ярусе башни), я
оказался на улице. Пять минут неспешной ходьбы до центра, где в окружении
гранатовых деревьев красуется дом Луция. Зимой в майке не холодно - в
таком месте живем. Говорят, лет десять назад климат по всей земле очень
изменился. Но мы этого не заметили. С запада задули какие-то новые ветра,
на юге землетрясение раскололо пополам непроходимую пустыню. Луций,
прослышав об "эпохе катастроф" от столичного вестника, прибывшего за
