мне в отдел (я работал тогда в одном из главков столичного
министерства) пришла Галя З., девушка лет 25, попросить тройчатку
против мучившей ее головной боли. Кто-то из сотрудниц уже доставал из
своего стола требуемую таблетку.
- Подожди, - сказал я, - давай попробуем снять с тебя головную
боль так, без тройчатки. Меня этой методе научил недавно один знакомый.
- Внушение? Гипноз?
- Ну что ты, я этим даром не обладаю.
- Что я должна делать?
- Только сесть на стул и ничего более.
- Улыбаться можно?
- О да, сколько угодно, но только сиди и не крути головой.
Сотрудницы отдела с недоуменными улыбками смотрели на мои
манипуляции, продолжавшиеся три-четыре минуты.
И произошло "чудо" - лицо девушки посерьезнело, скептической
улыбки как не бывало.
- А знаете, - как-то растерянно сказала она, - голова-то и в самом
деле прошла. Только не знаю, надолго ли.
- А это мы проверим, - сказал я, - если потребуется, то повторим.
Но повторять не пришлось, головная боль, мучившая Галю З. уже несколько
дней, прошла, как говорят, начисто.
Давно замечено, что первый успех обладает поистине магической
силой. Я это хорошо знал по личному опыту. Но первый робкий шаг,
сделанный на казавшуюся зыбкой дорогу в неведомое, показал ее такую же
устойчивость, как тросс канатоходца.
Такое сравнение не случайно. Если канатоходец даже на мгновенье
испугается зияющей под ногами пустоты, то он неминуемо сорвется.
- Если человек, знающий КАК выделить из себя "биополе", "биоток"
(не в названии суть), усомнится в своей способности излучить это НЕЧТО,
то это НЕЧТО и не выделится.
И в том, и в другом случае НЕОБХОДИМА непоколебимая вера в себя,
свои силы, в свою волю и способности. Поистине, только вера может
сдвигать горы!
Первый успех, что называется, окрылил, и меня понесло. Не скрою, я
выдержал упорную борьбу со своими сомнениями, подсказываемыми
рассудком. Но в этом увлечении открывшимися возможностями я ни на шаг
не отступал от своего эгоцентризма.
Мне приходилось читать, что любое заболевание, любого организма,
части тела влечет комплексное нарушение в организме баланса вещества,
уровня организации и состояния энергетики. Последнее (энергетику
живого) надо, безусловно, поставить на первое место.
Не боясь быть назойливым и бестактным, я выискивал больных где
только мог. Прежде всего среди сослуживцев, которые смотрели вначале на
мои эксперименты, как на чудачества, пока не удостоверились, что это не
так и в общем-то даже интересно. Среди родственников, все болезни
которых я знал наизусть, экспериментировать было всего труднее. Я не
раз вспоминал и вспоминаю евангельскую мудрость Христа, с горечью
констатировавшего, что "нет пророка в своем отечестве". Еще бы! К
примеру, моя сестра,приходящаяся еще и крестной матерью, ну разве она
может доверить свой заслуженный радикулит братцу, которого она еще в
пеленках носила. Жена (но лед все же тронулся!) - уж она-то знает, что
за более чем четверть века совместной жизни за муженьком таких штучек
не водилось! Но капля и камень долбит! Слишком много примеров,
удостоверявших, что ЭТО есть!
Трудовая жизнь не располагает к поискам трансцендентальных истин и
отрыву от земли, земных забот, земных представлений. Мой реализм - это
инженерный подход к любым явлениям, какими бы они ни казались
необъяснимыми. И если сейчас появились факты, которым я не могу дать
материалистического объяснения, то это не значит, что они не будут
объяснены позже. Другими, более подготовленными людьми, чем я.
Я не врач, и мое знакомство с физиологией человека и болезнями в
начале "месмерических" экспериментов, было на уровне средней школы и
популярных, случайно читанных брошюрок.
Контингент больных - людей, которым я старался помочь, правда, не
всегда и не для всех успешно, о чем я скажу позже, был, что называется,
самый разношерстный, случайный. Это были мои знакомые, знакомые моих
знакомых и просто случайно встреченные незнакомые люди, часто видевшие
меня в первый и последний раз.
Самым приятным для меня, для чистоты эксперимента, было общение с
людьми, не только не верующими в чудеса и чудесные исцеления, но даже
никогда не слышавшим о месмеризме, йоге и даже механизмах внушения и
самовнушения. Такие люди обычно стараются скорее заявить о своей вере в
успех, своей "идеологической" подготовленности.
Мне не раз приходилось слышать добрые советы людей, которым мне
удалось помочь, о том, что необходимо вести запись своих наблюдений.
Сейчас я искренне сожалею, что не послушался этих советов, и мои
воспоминания носят разрозненный, несистематизированный характер. Почему
так получилось?
Ответить просто - мешало (да и мешает) сознание того, что я
"забрался не в свою епархию", что я не врач, а поэтому не могу
утруждать себя ведением записей своих наблюдений. Но многое все-таки
сохранилось. Память у меня цепкая, да и как может быть иначе, ведь я
имел и имею дело с людьми!
Однако надо еще раз напомнить, что я, не располагая значительным
свободным временем, искал приложения своих выявившихся способностей к
таким больным, где эффект не замедлил бы проявиться в течение 15 минут,
получаса, часа, дня. Естественно, что моими случайными пациентами были
люди с головными болями от различных причин: сердечники, ощущавшие
боли, больные, страдающие различными невралогическими, мышечными
недомоганиями, болями в печени и почках - словом, те, кто жаловался на
четко выраженные недомогания. В подавляющем большинстве случаев мои, не
понятные для большинства, манипуляции давали вполне наглядное
подтверждение благотворного воздействия моего излучения.
Я говорю "излучение" потому, что и сейчас, когда я нахожусь на
середине пути работы над моими записками, и, вероятно, в конце их, у
меня не найдется более подходящего определения неожиданно открывшейся
возможности своего организма.
Это, далеко не редкая способность человеческого организма, ждет
своего Розеттского камня, некогда позволившего Шампольону расшифровать
таинственные египетские иероглифы.
Объяснение сущности, природы излучения, биорадиации (опять как и
то, и другое условные названия) началось еще во времена Месмера и
продолжается и по сие время. О сущности многих гипотез я расскажу
позже, вынеся их на суд читателей. Постараюсь дать где-то в конце и
собственное объяснение ряду непонятных пока явлений.
В Третьяковской галерее есть малоприметная на первый взгляд
картина художника Шанкса "Новенькая в школе", где изображена группа
гимназисток, молчаливо рассматривающих новенькую в классе во время
переменки. Девочки в форменных коричневых платьицах, толстые русые
косы, привлекательные русские лица.
Вот такой же запомнилась мне Лена К., ленинградская девушка, когда
она с родителями была проездом с юга в Москве, у нашей общей знакомой -
добрейшей женщины Елены Георгиевны Ш.
В этот день я зашел к Е.Г. за давно обещанной книгой.
- Ну, пожалуйста, попробуйте, может быть, вы сможете ей помочь, -
попросила Е.Г. за девушку, сидевшую в уголочке тахты.
- Что у вас болит? - спросил я, не предполагая ничего серьезного.
- Полимиэлит, - ответила за Лену Е.Г. - Это случилось, когда ей
было...
- Шесть лет, - чуть слышно сказала Лена. - Тогда в Ленинграде
заболели трое, выжила только я.
- Леночка, встань, - попросила Е.Г.
Девушка с трудом встала, опираясь на угол стола и трость.
Достаточно было беглого взгляда, чтобы увидеть, что наделала
беспощадная болезнь. Торс в металлическом корсете, искривленный
позвоночник, правая нога с явно выраженной атрофией мышц, в
неестественном положении, волочится при ходьбе с пределом дальности
5-10 метров. Ну и прочее. Я не думаю, что надо останавливаться на таких
печальных подробностях. Достаточно сказать, что я готов был разорвать
добрейшую Е.Г. за ее просьбу помочь человеку, где, казалось, нечего
было делать и апостолу.
- Хорошо, я попробую, - сказал я. - Хотя, откровенно говоря, вы
преувеличиваете мои возможности.
И в этом, и других случаях, когда я был принужден неотступными
просьбами оказать помощь безнадежным, с моей точки зрения, больным, я
никогда не пытался создать одну видимость воздействия. Механизм
излучения начинал действовать так же, как если бы передо мной был
"рядовой" радикулитник, сердечник, неврастеник, желудочник и т.д.
Первое, надо сказать, вымученное воздействие на организм Лены К.
не превышало 10 минут, после чего я счел свою миссию законченной,
выполнив тем самым просьбу добрейшей Елены Георгиевны. Как и следовало
ждать, никакого библейского чуда не произошло, и я поспешил
откланяться, досадуя на свою податливость и ненужную доброту, которая
могла быть истолкована присутствующими и самой Леной К. как глупейшее
шарлатанство.
Но на другой день утром последовал звонок Елены Георгиевны,
сказавшей очень строгим тоном: "Вы знаете, что вы натворили с
Леночкой?".
После небольшой паузы, во время которой я успел обругать себя
всеми возможными выражениями, я узнал, что чудо свершилось ночью,
спустя несколько часов после моего десятиминутного воздействия, заранее
считавшегося безнадежным. Да, произошло то, что медицина и специалисты
по полимиэлитам считали немыслимым. Лена почувствовала мышцы брюшного
пресса, бывшие полностью парализованными более 15 лет. Все эти годы ее
торс был затянут в корсет из стальных пластин.
После первой нежданной удачи, окрылившей и больную, и родителей,
наше знакомство семьями и встречи врач-больная продолжались более года.
Эти заезды в Москву в летние и зимние каникулы студентки Лены К. из
Ленинграда, связь по телефону - заочное воздействие, переписка. Если до
моего участия Лена могла с трудом передвигаться и держать стан только
затянутым в стальной корсет (без которого она просто складывалась
вдвое), то спустя несколько месяцев она могла стоять и ходить без него
уже до полутора-двух часов. Словом, все мышцы, все нервные ответвления,
считавшиеся безнадежно выключившимися, парализованными, вновь
заработали. Конечно, вначале слабо, что и было вполне естественно.
Далее мне, как инженеру, пришлось подсказать родителям разные
упражнения на закрепленном велосипеде и т.д.
Спустя два года ее видел известный невропатолог, виднейший
специалист по лечебному голоданию, Ю.С.Николаев. Он долго беседовал с
Леной, ее матерью. Резюме - произошло то, чего в медицинской практике
не наблюдалось. Считается, что результаты этого страшного заболевания
сохраняются на всю жизнь, а тут вдруг, спустя более десятилетия,
произошло чудо.
Прошло после первого воздействия лет десять, из них пять я не
видел Лену. Недавно я побывал в Ленинграде, встречался с моей бывшей,
как ее я назвал, подопечной. Лена осталась работать при институте,
хорошо ходит, пользуется городским транспортом, водит свой "Запорожец".
Полна энергии и оптимизма. Всего ей доброго и хорошего, этой девушке,
на которой я больше, чем на ком-либо, убедился в неоцененном наукой
скрытом могуществе человеческого организма, способного поделиться своей
энергией с больными, нуждающимися в помощи людьми.
Приведу еще несколько примеров, когда выделяемая из организма
пси-энергия производила то, чего не могла сделать медицина с ее мощным
набором химических и физических средств воздействия, включая
