душу впендюривать ничего не будем, в отличие от определенных дешевок
которые останутся неназванными и пребудут нигде. Освободите пещеру для
действий. Я щас метаболизую чуму с мурой и обойдусь Огненной Пропо-
ведью."
"Магомет? Вы чч смеетесь? Его сочинила Торговая Палата Мекки. Еги-
петский рекламный агент политрук конченый а дальше сами допишете.
""Я еще одну возьму, Гас. А потом, ей-Аллаху, пойду домой и приму
свою Суру.... Погоди пока утреннее издание по базару пойдет. Разворочу
Слитые Образы вдрызг."
"Бармен поднимает глаза от беговой формы. "Ага. И крах их будет
ужасен."
"О... э... ну да, вполне. А теперь, Гас, я выпишу тебе чек."
""Ты всего лишь самый печально известная бумажная вешалка в Большой
Мекке. Я не стенка, Г-н Магомет."
""Ну, Гас, у меня как бы два типа паблисити есть, благоприятная и
наоборот. Ты уже наоборот хочешь? Я должен получить Суру касающуюся
барменов кои не выписывают кредит для тех кто в нужде."
"" И крах их будет ужасен. Продали Аравию." Он перескакивает через
стойку бара. "С меня хватит, Ахмед. Забирай свои Суры и ступай. На са-
мом деле, я тебе помогу. И не лезь."
""Я твою телегу так починю, хуесос неверующий. Я тебя насухо пере-
давлю как жопу у торчка. Я ей-Аллаху весь Полуостров высушу."
""Это уже континент...."
"Оставь то что сказал Конфуций стоять рядом с Малюткой Одри и кос-
матыми псами. Лао-Цзы? Его уже почесали.... И хватит этих липких свя-
тых со взглядом патического смятения как будто их ебут в жопу а им
будто бы все равно. И чего ради позволять какому-то старому захезанно-
му гаеру рассказывать нам в чем мудрость? "Три тыщи лет в шоу-бизнесе
и рыльце еще ни в чем не замарал...."
"Во-первых, каждый Факт лишен свободы вместе с зуктерами и теми кто
оскверняет богов коммерции играя в мяч на улицах, и какой-то старый
седой ебила вываливается одарить нас плодами своего зрелого идиотизма.
Неужели мы никогда не освободимся от этого седобородого придурка рыс-
кающего по каждой горе в Тибете, могущего выволочься из хижины на Ама-
зонке, взять кого-нибудь на гоп-стоп в Бауэри? "Я ожидал тебя, сын
мой," и выдает силосную яму полную кукурузы. "Жизнь это школа где все
ученики должны выучить разные уроки. А теперь я отомкну свою Кубышку
Слов...."
""Боюсь я ее сильно."
""Не-ет, ничто не отвратит наступающего прилива."
""Я не могу отвратить его, мальчики. Sauve qui peut."
""Говорю вам когда я покидаю Мудреца я даже человеком себя не чувс-
твую. Он преобразовывает мои живые оргоны в мертвое говно."
"И вот рая я получил такое исключение почему бы мне не жахнуть жи-
вым словом? Слово нельзя выразить непосредственно.... На него вероятно
можно указать мозаикой сопоставлений вроде вещей позабытых в ящике
гостиничного номера, определенных отрицанием и отсутствием....
"Наверное подоткну себе живот.... Может я и стар, но до сих пор же-
ланен."
(Подтычка Живота есть хирургическое вмешательство в целях удаления
жира на животе с одновременным произведением складки на стенке желуд-
ка, ведущей к созданию корсета из плоти, который, однако, может прор-
ваться и расплескать ваши ужасные старые кишки по всему полу....
Стройные и фигуристые модели Плотских Корсетов, разумеется, наиболее
опасны. На самом деле, некоторые модели-экстремисты известны в промыш-
ленности под названием Н.З. - Ночных залетов.
Доктор "Каракуля" Райндфест прямолинейно запуливает: "Постель это
самое опасное место для П.К.-шников."
Гимн П.К. - песня "Поверь Мне Коль Все Эти Чары". Партнер П.К. в
самом деле подвержен тому, что "объятья растают как тают подарки от
фей".)
В белом музейном зале полном розовых ню солнечного света шестидеся-
ти футов высотой. Обширное подростковое бормотание.
Серебряные поручни... пропасть на тысячу футов вниз в сверкающий
солнечный свет. Маленькие зеленые грядки капусты и салата. Смуглые вь-
юноши со скобелями выслеживаются старым педиком с другой стороны сточ-
ной канавы.
"Ох дорогуша, интересно а они человеческими экскрементами удобря-
ют.... Может прямо сейчас удобрят."
Он выхватывает перламутровый оперный бинокль - ацтекская мозаика на
солнце.
Длинная вереница греческих пареньков строем подходит с алебастровы-
ми вазами полными говна, опорожняют их в дыру в известняковом мергеле.
Пыльные тополи дрожат по ту сторону Плазы де Торос
