Парень встретил его настороженно, в его поведении чувствовалась
какая-то скованность. В глаза не смотрел, лишь изредка выстреливал из-под
полуопущенных век короткими оценивающими взглядами.
- Ну что, мой юный друг, так и будем топтаться в прихожей? Может,
войдем и поговорим? Или ты чего-то опасаешься? Фотографию твою я принес,
владей.
- Спасибо... Управились, пересняли? Ну, и что это вам дало? Хотя...
не мое это дело. Вернули, и спасибо. Вам ведь все позволено, входите без
санкции, берете, что хотите. Ну, а если я вам понадобился, вызывайте
повесткой. А сейчас, извините, я занят.
- Чем бы это? Спортклуб закрыт, так что времени свободного у тебя
должно хватать. Кстати, а почему ты не сказал, что из восемнадцати
"богатырей" шестеро находятся под арестом? Каждый третий. Многовато. И все
- по обвинению в корыстных преступлениях. Странное совпадение.
- Это не мне судить. Между прочим, вы об этом и не спрашивали,
протокола никто не вел, так что и о даче ложных показаний речи нет.
- Вот как? Будет случай поговорить и с протоколом. Думаю, тогда ты не
станешь скрывать, к кому именно обращался в исполкоме, кому отнес списки
членов "Богатыря", кто тебе так грубо отказал, что ты выбросил списки.
- Я уже сказал: вызывайте повесткой, там и поговорим. Что же до
исполкома, то я беседовал о "Богатыре" в коридоре с незнакомой мне
женщиной среднего роста, неприметной наружности и среднего возраста. И
если она там не работает и просто обманула меня, то это, конечно,
печально. Но и не удивительно, потому что кое в чем я уже разобрался.
- Чего невесел, Павел Михайлович? - эксперт сегодня был настроен
иронически. - Информационный голод? Так я тебе сейчас кое-чего подброшу.
- Голод не голод, но вопросов все равно больше, чем ответов.
- Во всяком случае, один ответ у меня наготове. Провели вскрытие
трупов Агеева и Демина. Оба отравлены. Яд содержался в коньяке, а того,
что осталось в бутылке, хватило бы еще человек на десять. Выпили они
граммов по сто. Коньяк, кстати, великолепный, я еще помню вкус такого.
Нынче его не достать.
Строкач молчал, переваривая. Милиционерам вневедомственной охраны
как-то не по чину такие напитки. Один выплачивает долг за машину,
достраивает дачу, другой только что поменял комнату в коммуналке на
выкупленную двухкомнатную квартиру, что тоже стоит немало. При таком
раскладе Демину и Агееву не коньяк бы пить, а воду из-под крана. Опять же
кафе на трассе... Майор знал, что обычный антрекот там стоил почти
четверть его месячного оклада. Все это, может, и приближало следствие к
ответу на вопрос, как Агеев и Демин оказались в квартире аптекаря, но
легче от этого не становилось.
Поскольку трое бывших воспитанников "Богатыря" все еще находились в
следственном изоляторе, туда Строкач и направился. Все они были уже
осуждены, и добиться свидания с ними не составляло особого труда.
Рыжий, большеголовый и широкоплечий парень вошел в комнату
раскованной, пружинистой походкой. Чувствовалось, что он безукоризненно
владеет своим телом.
Отпустив конвоира, Строкач указал парню на табурет, пододвинул к краю
стола пачку сигарет. Парень покачал головой.
- Ах да, извини, забыл - спорт. - Строкач виновато улыбнулся и
представился.
Рыжий лениво протянул:
- Ага, вы как раз из той конторы, где "забывают".
- Положим, ничего прокуратура тебе не сделала. - Заметив, что на лице
рыжего блуждает скептическая улыбка, майор добавил миролюбиво: - Все, что
ты мог сделать для себя худого, ты сделал сам. И вообще, я сюда не за этим
пришел. Чего это ты сразу на рожон лезешь? Я же тебя не ставлю по стойке
смирно...
Рыжий вскочил с табурета, вытянулся и, как заведенный, отбарабанил:
- Осужденный Шипов, 1975 года рождения, статья сто сорок первая,
часть первая!
- Кончай дурака валять, Анатолий. Лишнее. Особенно когда речь идет о
твоей судьбе, которую искорежил тот, кто толкнул тебя на преступление. И
если бы только одного тебя! Знал бы ты, сколько судеб покалечено...
Поговорим. Кажется мне, что могут найтись основания для пересмотра твоего
приговора.
- С первой части статьи на вторую? Ну спасибо, удружили. Только
групповухи мне не хватало.
- Не всегда, Анатолий, тюремная грамота на пользу. И далеко не все из
того, что тебе в камере преподали, - истина.
- Да неужто? Ну, так и поищите неграмотных. А мне и класть некого, и
статью себе добавлять незачем.
- Подумай. Если опять какие-то обстоятельства выплывут, будет новый
суд, новый срок, поверь моему опыту. На тебя давили, и, может статься, не
одну эту шапку ты снял... Или это была не шапка, какая разница... И учти,
потом явка с повинной не будет иметь никакого значения.
- А сейчас?.. Только ради лишней звезды у вас на погонах?
- Высоко себя ценишь. Звезда за тебя - многовато. Обидно только, что
получишь прибавку за мелочь, которая, будь она известна следствию, была бы
поглощена основным сроком. Это поначалу кажется - ерунда, пусть плюсуют
что хотят. А вот когда почувствуешь, что каждая цифра - это пропащие,
гиблые годы... - и, заметив, как изменилось лицо парня, добавил: - Три и
пять - это огромная разница. Рассуди спокойно.
Скулы парня окаменели. Минуту он сидел молча. Строкач не торопил.
Наконец рыжий взглянул в глаза майору и выдавил:
- Я, наверное, действительно подумаю.
- Нет, Анатолий, ждать я не могу. Время работает против нас. За
последние три дня убиты трое милиционеров, и существует связь этих
преступлений с вашим "Богатырем". Есть некая юридическая тонкость: если
действует банда, то за все, что натворили ее участники, независимо от
того, на свободе они или уже за решеткой, - ответственность ложится на
всех.
- Да вы что? - изумился Шилов. - Какие убийства? Этого еще не
хватало! И потом - не верю я, что замешан кто-то из наших. Кто убил, где?
Скажите толком, иначе ничего не добьетесь.
- Будет лучше, если ты мне расскажешь все, что знаешь, а я уж
как-нибудь разберусь что к чему.
- Хорошо. Тут особо нечего и говорить Ходить в это кафе мы начали еще
при Глебе - он знал. Ничего не говорил, считал, что человек сам отвечает
за свои поступки. Когда Глеба убили, клуб на следующий день прикрыли -
сами знаете. Собираться стало негде, кто домой к себе восемнадцать человек
потащит? Правда, потом стало поменьше. Вот и начали мы почти постоянно
заходить в кафе... днем, человек восемь-девять. Почти всех и посадили,
меня последним. Остались Олег - ну, он всегда был такой: вроде и со всеми,
но и себе на уме, да Вадик. А вечером в это кафе знаете какие тузы
заворачивают - только держись! Прям тебе лорды. Видать, один из таких и
Глеба застрелил, потому что рожи у них все равно уголовные. Между прочим,
лезли к нам с разговорами, коньяк посылали.
- Как, говоришь, это кафе называется? - спросил Строкач.
- Да "Весна", рядом с клубом. Будто вы не знаете! Со скуки
познакомились с девочками... Ну, а потом пошло. Мы не пили... поначалу, но
как-то вышло, что девочкам захотелось шампанского, а денег ни шиша. А они
нам - это не беда, буфетчица знакомая, в долг отпустит. Она-то отпустила,
а чем отдавать? Хотя, нельзя сказать, что настаивала, наоборот, давала
несколько раз еще, ласковая такая тетка. Но когда-то же надо и
рассчитываться...
Всю эту историю Строкач уже знал. После посиделок в кафе трое
"богатырей" наведались в коммерческий магазин, когда на его дверях
красовались табличка "закрыто" и навесной замок. Подвело их то, что хозяин
магазина, живущий в этом же доме, в прошлом инженер-злектронщик, установил
хитрую систему сигнализации, связанную с его квартирой. Когда она
сработала, хозяин тут же вызвал милицию, а до ее прибытия с наслаждением
палил по выскакивающим через разбитую витрину ворам, правда, из газового
пистолета, который у него, не мешкая, конфисковала та же милиция.
Зачем парням понадобились деньги, на суде не поинтересовались, никому
также не было любопытно, почему в течение месяца оказались за решеткой еще
двое - групповое ограбление, и Шилов - просто за грабеж.
Ничего кроме этого не мог поведать ни Шилов, ни прочие его
одноклубники, вступившие в конфликт с законом. Строкач не поленился,
смотался в колонию, где в одной бригаде отбывали срок сразу два
"богатыря". Но начальник колонии, явно тяготившийся разговором, бубнил
что-то об их спортивных достижениях и об отсутствии сигналов по поводу
поведения подельников. К третьему, "опущенному" в тюрьме и написавшему
"отказ от зоны", майор не поехал - уж больно далеко этапировали
незадачливого спортсмена.
Кафе "Весна" Строкач знал вовсе не потому, что оно числилось в районе
"горячей точкой". Как раз в "Весне" не больно-то и горячились Конечно, без
драк не обходилось, но лишь тогда, когда пустовал почетный "хозяйский"
столик. Именно с этого кафе и началось восхождение Мерецкова по крутой
лестнице блатной карьеры, сюда же захаживал он со своими прихвостнями по
старой памяти до того дня, когда в городе открыли "Бизнес-клуб", где и
начали собираться сливки делового мира.
Теперь Мерецков считался солидным бизнесменом, которому не пристало
ошиваться по второразрядным заведениям. Однако, когда Строкач попытался
найти Мерецкова в "Бизнес-клубе", его постигла неудача. Швейцар клятвенно
заверил майора, что уже четыре дня Мерецкова и духу здесь не было, и это
подтвердили также и завсегдатаи.
Поскольку офиса бизнесмен Мерецков не держал, оставалось одно -
постоянное место жительства Константина Петровича. Однако Строкач знал,
что хотя Мерецков прописан в четырехкомнатной квартире, купленной на имя
его бабушки, но старушку, впрочем, весьма еще бодрую, навещает редко.
Собственно, Строкач вовсе его и не искал. С Мерецковым как таковым,
кажется, все уже было ясно - об этом свидетельствовало содержимое жуткой
посудины, обнаруженной на даче управляющего аптекой. Речь шла о следах,
оставленных Константином Петровичем на его последнем пути, по которым
можно было бы судить о том, кто и как его туда спровадил.
Грузная начальница ЖЭКа на вопросы следователя прокуратуры отвечала с
готовностью, в то же время сохраняя царственную осанку и властную манеру
говорить, слегка оттопыривая пухлую нижнюю губу. Легко было представить,
как поутру, "на разводе", эта дама с рыжей башней мертвых волос на голове
помыкает слесарями и дворниками, сыплет ценными указаниями.
Однако сейчас она давала показания.
- Вот так всегда. Чуть что - все шишки на ЖЭК валятся. Порядок людям
нужен. А спортклуб этот - дело сомнительное. Мы, признаться, сразу его не
разглядели. Ходят пацаны тренироваться - ладно, на здоровье, все не по
подъездам толкутся. Но когда они там кулаки понакачали...
"Да, матушка, тебе, однако, палец в рот не клади", - подумал Строкач,
но перебивать начальницу не стал.
- Когда были там "Соки-воды" - проще было. Шлялись, конечно,
пьянчуги, но вели себя тихо - боялись, чтобы лавочку не прикрыли. А
спортклуб мы разрешили не столько из-за арендной платы, сколько ради того,
чтобы молодежь с пользой время проводила. А вышло черт его знает что. Вы
не думайте - с нами и милиция информацией делится, знают, что нам можно
доверять. Нам давно предлагали сдать это помещение под коммерческий
магазин или под офис совместному предприятию. Если по-государственному
рассуждать, то так, наверное, и надо было сделать. Но чисто по-человечески
- неудобно, как-никак уже договорились.
