того, что начертал нам Бог" (56). Мир тому, кто следует прямым
путем! После восхода на горние вершины удивления странник
вступает в
ДОЛИНУ ИСТИННОЙ БЕДНОСТИ И ПОЛНОГО УНИЧТОЖЕНИЯ.
Сия стоянка есть уничтожение личного и пребывание в Боге,
бедность в личном и богатство в Желанном. Бедность, о коей
здесь идет речь, означает нестяжание вещей тварного мира и
богатство в вещах мира Божьего. Ибо стоит истинному любящему и
верному другу достичь присутствия Возлюбленного, как искры от
красоты Возлюбленного и жар от сердца любящего воспалят пламя и
сожгут все покровы и пелены. О да, все, чем он владеет, - от
сердца до кожи - займется огнем, в коем не уцелеет ничего,
кроме Друга.
Если явлены свойства Предвечного ныне, Значит, сжег Моисей
все свойства земные (57).
Достигший здешней стоянки очищен от всего, что принадлежит
миру сему. Вот почему не имеет никакого значения, если
выяснится, что достигшие моря Его присутствия не владеют ничем
из бренных вещей тленного мира, будь то внешнее богатство или
частные мнения. Ибо любое имущество тварных существ ограничено
их собственными пределами, а то, чем обладает Истинный,
освящено превыше сего; дабы понять смысл этого речения, его
надобно глубоко обдумать. "Ведь праведники пьют из кубка, в
который добавлено из источника камфары" (58). Если узнаем, что
понимать под "камфарой", то и подлинный смысл станет ясен.
Стоянка сия - та, о чьей бедности сказано: "Бедность есть Моя
слава" (59). У бедности внутренней и внешней много разрядов и
много значений, о коих Я полагаю неуместным здесь упоминать;
посему Я приберег их для другого раза, если захочет Бог и
повелит судьба.
На сей стоянке уничтожено влияние всех вещей на странника,
а на небосклоне вечности восстает из тьмы Божественный Лик и
становится явным смысл речения "Всякая вещь на земле исчезнет,
кроме лика Господа твоего" (60).
О Мой друг, сердцем и душой внимай напевам духа и почитай
их как зеницу ока. Ибо небесные мудрости, подобно облакам
весны, не вечно будут изливаться дождем на почву человеческих
сердец; и хотя благоволение Всещедрого никогда не замирает и не
прекращается, всякому времени и всякому веку по их мерке
предназначена доля и отпущен дар. "Нет здесь вещей, кроме тех,
что из Наших сокровищниц, и Мы низводим их только по
установленной мере" (61). Облако милости Возлюбленного
изливается только над садом духа, и даруется милость сия только
в пору весны. Прочие времена года не имеют доли от сей
величайшей благости, и бесплодная земля лишена сего
расположения.
О брат! Не во всяком море есть жемчуг; не всякая ветвь
расцветает и не на всякой запоет соловей. Так, прежде чем
соловей таинственного рая отправится в сад Бога и лучи
небесного рассвета вернутся к Солнцу Истины, потрудись, дабы в
сей горсти смертного мира ощутить благоухание присносущего сада
и жить вечно под сенью обитателей сего града. А когда
достигнешь ты высочайшего чина и подойдешь к могущественной
ступени, то узришь Возлюбленного и позабудешь обо всем ином.
Любовь без покровов на стене и вратах Показалась, о
зрячие, у вас на глазах (62).
Теперь ушел ты от капли жизни и пришел к морю Жизнедателя.
Вот цель, о коей ты просил; если Бог захочет, ты достигнешь ее.
В сем граде даже завесы света разорваны и уничтожены. "Нет у
Его красоты иной завесы, кроме сиянья; нет у лика Его иного
покрова, кроме откровенья" (63). Удивительно: хотя Возлюбленный
явен, как солнце, беспечные продолжают гоняться за мишурой и
златом. Воистину, мощь Его откровения облекла Его, и полнота
сияния Его скрыла Его.
Он, как яркое солнце, воссиял среди них, Но, увы, Он
явился в город слепых (64).
В здешней долине путник оставляет позади степени "единства
бытия и свидетельства" (65) и достигает единства, что освящено
превыше сих двух стоянок. Постичь сие можно только благодаря
восторгу, но не через толкование либо спор; каждый, кто достиг
сей ступени странствия или уловил дыхание из сего сада, поймет,
о чем Мы говорим.
Во всех сих странствиях путнику не должно ни на волос
отклоняться от "Закона", ибо сие, воистину, есть тайна "Пути" и
плод с Древа "Истины"; и на всех стоянках он должен держаться
за подол покорности заповедям и крепко сжимать веревку
отвержения от всего запретного, дабы насытился он из чаши
Закона и известился о таинствах Истины (66).
Если некоторые из речений сего Слуги вызывают недоумение
или смущение, необходимо обратиться к ним вновь, дабы не
осталось ни малейшего сомнения и смысл стал ясен, как Лик
Возлюбленного, сияющий на "Хвалимой Стоянке" (67).
Путешествия сии не имеют зримого окончания в мире времени,
но истовый путник, если снизойдет на него невидимое
подтверждение и если Хранитель Дела поможет ему, способен
одолеть все семь стоянок за семь шагов, нет, вернее, за семь
вздохов, нет, вернее, единым духом, если Бог захочет и
пожелает. И сие от "Его милости, кому пожелает Он из слуг
Своих" (68).
Те, что взмывают в небеса единения и достигают моря
Совершенной Истины, почитают град сей - а он есть стоянка жизни
в Боге - крайней стоянкой для причастного тайнам и конечной
отчизной для любящих. Но для Бренного сего из таинственного
океана эта стоянка лишь первые врата сердечной твердыни, то
есть первый вход для человека во град сердца; а сердце наделено
четырьмя положениями, кои были бы названы, когда б нашлась
родственная душа.
Когда положения эти писчая трость рисовала, На куски
изломалась и бумагу прорвала (69). Салам! (70).
О друг Мой! Множество гончих преследуют сию газель, что из
пустыни единственности; множество ловчих птиц когтят сего
дрозда, что из вечного сада. Безжалостные вороны подстерегают
сию птаху Божьих небес и охотник зависти загоняет сию лань, что
из лугов любви.
О Шейх! (71) Преврати усилие свое в стеклянный сосуд, дабы
укрыть сие пламя от противных ветров, хотя свет сей желает
гореть в светильнике Бога и сиять в круге духа. Ибо голова,
поднятая из любви к Богу, неминуемо падет от меча, и жизнь,
загоревшаяся желанием, неизбежно сделается жертвой, и сердце,
поминающее Возлюбленного, неизбежно захлебнется кровью. Как
хорошо сказано:
Живи, не ведая любви: ее покой - мученье; Ее исток -
недуг, а завершенье - казнь (72). Мир тому, кто следует Прямым
Путем!
Были обдуманы твои доводы, кои привел ты в толкование
имени обыкновенной птички, называемой по-персидски "гунджишк"
(73), или воробей. Видно, что ты основательно знаком с
таинственной истиной. Однако во всякой долине всякой букве дано
значение, присущее только этой долине. Воистину, путник находит
загадку во всяком имени, тайну во всякой букве. В одном из
значений буквы они говорят о святости..
Каф, или гаф (к или г), означает "куффи" ("освободи"), то
есть "освободись от того, что алчет твоя страсть; затем сделай
шаг навстречу Господу твоему".
Нун означает "наззих" ("очисть"), то есть "очистись от
всего, кроме Него, дабы отдать жизнь свою Его любви". Джим есть
"джаниб"("избегай"), то есть "избегай порога Истинного; если
еще обладаешь земными качествами". Шин есть
"ушкур"("благодари") - "благодари Господа твоего на Его земле,
дабы Он благословил тебя в Своих небесах; ведь в мире единства
сие небо есть то же, что Его земля". Каф означает "куффи", то
есть "освободись от пелен ограничений, дабы узнать то, чего ты
не знал о стоянках Святости" (74). Если б ты внял напевам сей
смертной Птицы (75), то пустился бы на поиски бессмертной чаши
и чурался бы всякого скудельного сосуда. Мир тем, кто следует
Прямым Путем!
* ЧЕТЫРЕ ДОЛИНЫ *
Он есть Сильный, Возлюбленный! О правды свет, Хусамаддин
благой, В сем мире князя нет, чтобы сравнить с тобой! (1).
Я недоумеваю: почему так внезапно распались узы любви и
сокрушился прочный завет дружбы? Разве, упаси Боже,
привязанность Моя умалилась или глубокая приязнь Моя ослабла,
что ты забыл Меня и вычеркнул из своих мыслей?
Лишен твоих щедрот, но в чем вина Моя? Ужель за высоту
твою унижен Я? (2).
Или, быть может, случайная стрела заставила тебя
прекратить бой? (3) Разве ты не извещен о том, что верность
обязательна для вступившего на таинственный путь, что она и
есть истинный проводник к Его Священной Близости? "Поистине, на
тех, кто говорит "Господь наш - Бог" и устремляется прямо к
Нему, нисходят ангелы" (4).
И еще Он сказал: "Следуй же прямо, как тебе повелено" (5).
Вот почему такого пути должно держаться тем, кто ищет близости
Божьей.
Принес посланье Я, как Мне возвещено. Совет там для тебя,
укор ли - все равно (6).
Хоть Я не получил ответа на Свое послание, а заново
выражать свои мысли не пристало мудрому, однако новая любовь
сокрушила все старые правила и обычаи.
Не рассказывай нам, как любили Маджнун и Лейли: Пред
любовью твоею забыты былые любви. Стоит имя твое услыхать или
молвить влюбленным - И запляшут они, под собою не чуя земли
(7).
А о Божественной мудрости и небесном поучении (Руми
сказал): Ежемесячно мой разум улетает на три дня. О, любовь!
Сегодня - первый. Потому так счастлив я.
Слыхали Мы, что ты путешествовал в Тебриз и Тифлис, дабы
сеять знания, и что иная высокая цель приводила тебя в
Сенендедж (8-9). О превосходный друг Мой! Те, что успешно
странствуют по таинственным путям, бывают четырех родов. Я
опишу их вкратце, дабы оттенки и свойства каждого рода были
внятны тебе.
ДОЛИНА ПЕРВАЯ
Если путники чают достичь места, где обитает Желанный, то
сия стоянка принадлежит личному, но такому личному, что есть
"Божье Я, установленное внутри Него законами" (10).
В долине этой личное не отвергают, а любят: оно весьма
приятно и его не следует избегать. Хотя поначалу сия долина
есть обитель противоречий, но они разрешаются, когда достигнут
престол великолепия. Ибо сказано: "О Божий друг, Авраам наших
дней! Настигни сих птиц четырех - и убей!" (11), дабы загадка
жизни разъяснилась после смерти.
Сия долина есть стоянка того личного, что любезно Богу.
Внемли стихам: "О ты, душа успокоившаяся! Вернись к твоему
Господу довольной и снискавшей Его довольство!",
заканчивающимися словами: "Войди с Моими рабами! Войди в Мой
рай!" (12)
Стоянка эта имеет много знамений, бесчисленное множество
доказательств. Посему говорится: "Мы покажем им Наши знамения
по странам и в них самих, пока не станет им ясно, что это -
истина" (13), и нет Бога, кроме Него.
Вот почему каждый должен читать книгу своего бытия, а не
велеречивые сочинения ученых. Поскольку Он повелел: "Прочти
твою Книгу! Довольно тебе нынче самого себя для отчета" (14).
Рассказывают о мудреце, причастном тайнам, что отправился в
дорогу, имея спутником ученого грамматиста. Прибыли они на
берег Моря Величия. Мудрец сразу же ринулся в волны, а
грамматист застыл, обуреваемый размышлениями, что были подобны
словам, начертанным на воде. "Почему ты не следуешь за мной?" -
спросил мудрец. Грамматист ответил: "О брат, я не смею
двинуться. Я непременно должен вернуться". Тогда мудрец
воскликнул: "Забудь о прочитанном в книгах Сибавейхи и
Кавлавейхи, Ибн ал-Хаджиба и Ибн ал-Малика, бросайся в воду и
плыви!" (15).
Знай: не наука тут нужна, а самоотверженье. Забудь себя и
прыгай в море без сомненья! (16) Также написано: "Не будьте,
как те, что забыли Бога, и Бог заставил их забыть самих себя.
