просить доказательств -- но это не значило, что он поверил
своему проводнику.
Проводник же доверял Шеферу -- об этом говорило то, что он
был безоружен. Но детектив не верил этому показному миролюбию
-- ничему не верил.
На ночь они разбивали лагерь в джунглях на южной стороне
хребта.
Ранним утром, на четвертый день пути, проводник сообщил,
что они переходят границу. Шефер внимательно огляделся.
Холмистые джунгли выглядели совершенно одинаково и спереди, и
сзади. Воздух тоже не стал ничуть прохладнее, и непроходимые
заросли не стали реже.
Шефер отметил единственное отличие -- теперь они
спускались, а не поднимались. Они перевалили через хребет.
Через полдня проводник остановил своего мула на ничем не
примечательном с первого взгляда месте. Он ничего не говорил,
просто улыбался и выжидательно смотрел на Шефера. Детектив
понял, что это место чем-то примечательно.
Вначале Шефер не мог разглядеть ничего необычного. Кругом
были все те же опостылевшие джунгли. Приглядевшись, Шефер все
же заметил кое-что примечательное -- то, что хотел показать ему
проводник. Перед Шефером раскинулись руины какого-то лагеря.
Шефер кивнул головой, давая этим понять, что он понял, в
чем дело. Потом спешился и осторожно пошел вперед.
Когда-то здесь был большой лагерь -- несколько зданий,
построенных в традиционном центрально-американском стиле --
стены из бамбука, настеленного на деревянный каркас,
тростниковые крыши. В некоторых домах пол был из камня или
бетона, что для этих мест являлось крайней редкостью -- здесь
всех обычно устраивал земляной пол.
Лагерь забросили давно, и буйная тропическая
растительность жадно поглотила остатки созданного человеком.
Хотя по краям лагеря все еще стояли два здания, утопая в
зелени. Из руин доносился шум крыльев птичьих стай, писк и визг
грызунов. Шефер спугнул змею -- она уползла, блеснув
серебристым боком.
Рассматривая руины, Шефер обнаружил груду ржавого черного
металла. В конце концов детектив понял, что это были обгоревшие
части развороченного вертолета. Дальше громоздился ржавый
грузовик с безбортовой платформой и генератор, в другом месте
догнивали проржавевшие железные бочки и баки, плиты каменных
полов, некоторые из них были покрыты копотью. Все это поросло
мхом и лианами. Нигде не было видно трупов, хотя спустя восемь
лет от них вряд ли что-то могло остаться.
Проводник сказал что-то про партизанов и повстанцев, но
Шефер не стал его слушать. Здесь все и так было ясно. Раньше
здесь был отличный лагерь, но кто-то уничтожил его. Шефер видел
воронки, оставленные гранатами, зияющие сквозь заросли кустов и
лиан, следы пуль на обгорелых и ржавых бортах машин и
механизмов. Детектив знал, кто зашел в этот закоулок джунглей и
уничтожил лагерь. Попахивало одной из операций его братца --
грязное дельце, но что делать.
Почему именно этот лагерь? Ведь Дач занимался
спасательными операциями, а не розыском секретных баз и их
уничтожением. Может быть, тут держали заложников? Вот это
похоже на правду. Если Дач пришел сюда за заложниками, то
удалось ли ему спасти их?
Но разве сейчас это имеет значение?
Каким образом связан разрушенный лагерь с чудовищами? С
убийцей, ободравшим Лемба? Прирезавшим столько человек в тире?
Переломавшим ему самому столько ребер? Ведь Дач не мог потерять
весь свой отряд в подобной операции. Освобождение заложников
было его работой, его хлебом. Может быть, чудовище было одним
из защитников лагеря? Или его послали, чтобы отобрать
заложников, спасенных Дачем?
Господи, как много вопросов! И ответов на них пока нет.
Шефер нахмурился и вернулся к своему мулу. Здесь не было ключа
к решению его загадки. Можно недели копаться в этом хламе, но в
итоге не найти ничего стоящего.
-- В таких местах не бывает побежденных и победителей, --
сентенциозно изрек проводник. -- Только джунгли.
-- Заткнись, -- бросил Шефер, неловко вскочив в седло. Он
был не в настроении выслушивать комментарии из плохого
кинофильма. Если проводник думал, что подобная куча ржавого
металла впечатлит его, он ошибался.
-- Куда дальше? -- спросил Шефер, устраиваясь в седле.
-- Откуда я могу знать, senor?
Шефер повернулся в седле и свирепо глянул на проводника.
Улыбка тут же пропала с лица мужчины.
-- Э-э, возможно, вот сюда, -- указал он.
Шефер кивнул и, пропустив проводника вперед, поехал за
ним.
Они миновали лагерь и одну-две мили ехали на северо-восток,
вниз по узкой равнине. Шефер не спорил, но и не думал, что
это верный путь.
Джунгли здесь стали гуще и какими-то не такими. Казалось,
они попали на другую планету -- Марс, Венера, все, что угодно,
только не Земля. Это ощущение было во всем: и в деревьях, и в
траве, и в переплетении лиан.
И здесь было жарче.
На четвертый день они перешли маленькую речушку и
спустились в равнину, по которой текла широкая река. Здесь
джунгли стали совсем странными. Шефер огляделся по сторонам,
пытаясь определить, что же неестественного было во всем этом.
-- Чувствуете ли вы это? -- спросил проводник, заметив
беспокойство Шефера. -- Вы говорили, что ищете того, кто
приходит в жару?
Да, тут было неимоверно жарко.
-- Туземцы говорят, что в одну очень жаркую ночь восемь
лет назад здесь в полночь взошло солнце, -- произнес проводник,
охватывая широким жестом все пространство вокруг.
Шефер молчал, он смотрел прямо перед собой.
В непроходимых джунглях была плешь, дыра, в которой тонул
солнечный свет. Когда его мул подошел ближе, Шефер увидел, что
это было больше, чем брешь. Это был кратер. Конечно, большая
его часть утопала в зелени: ничто не может долго противостоять
джунглям. На дне кратера поблескивал водянистой грязью пруд,
почти заросший папоротником и темно-зеленым плющем.
Очевидно, что-то взорвалось здесь не так давно, и взрывом
разнесло джунгли в радиусе километра. Для взрыва такой мощности
потребовалось бы несметное количество взрывчатки, но все равно
должны были бы остаться следы крушения. Но их не было.
-- Боже мой, -- выдохнул Шефер. -- Господи, что здесь
произошло?
Он не мог оторвать глаз от искореженных джунглей.
-- Что сделал этот подонок с моим братом?
Но ведь Дач ускользнул отсюда однажды. Вернулся ли он сюда
потом? Умер ли здесь? Не здесь ли погребен отряд Дача? Билли,
Хокинс, Брайн -- не здесь ли они остались?
Интересно, что покажет счетчик Гейгера? Вероятно, его бы
заклинило. Такой кратер вполне мог бы образоваться после взрыва
атомной бомбы. Но кому понадобилось оружие такой мощности в
забытых Богом джунглях?
Весь вечер Шефер исследовал кратер, пытаясь отыскать
разгадку его возникновения. Но нет, ничего. Нигде не было ни
обломка, ни какого-нибудь предмета, отброшенного взрывом.
Ничего такого, что помогло бы разобраться в происшедшем.
Наконец Шефер вылез из кратера и подошел к их лагерю.
-- Что теперь? -- спросил он у проводника.
Тот пожал плечами.
-- Не знаю. Тропа заканчивается здесь.
Шефер знал, что проводник вел его не по тропе. Этот
человек знал, куда его вести. Разрушенная база и этот кратер
были местными достопримечательностями. Все местные жители
знали, что причиной их возникновения послужили события
восьмилетней давности. Наверняка сюда водили всех тех, кто
искал пропавших без вести восемь лет назад.
Казалось, проводник ничего больше не знает. Или не
собирается выкладывать то, что знает. Но Шефер не торопился
идти на попятную.
-- Разобьем лагерь здесь, -- решил он.
Проводник пожал плечами.
В ту ночь Шефер долго сидел у костра, думая -- размышляя и
вспоминая.
Он вспоминал, что Дач говорил о неведанном охотнике.
Вспоминал, как они с братом в детстве охотились в лесу у дома
их отца. Они не рассматривали охоту как спорт, это точно. Для
них охота была вызовом, самостоятельностью, проверкой
самообладания пред лицом природы.
Однажды, в далеком детстве, в день открытия сезона охоты
на оленей, братья вместе с оравой местных мальчишек отправились
на охоту. Многие из них выпили перед тем, как выйти из дома и
от этого у них в глазах сияли странные огоньки.
Шефер тогда подумал, что они похвалялись друг перед
другом, какие они неистовые и умелые. Мальчишки загнали оленя
-- большого самца с ветвистыми рогами -- и стали в него
стрелять, наслаждаясь и наблюдая, как животное истекает кровью
в студеном октябрьском воздухе.
Глядя на бессмысленную безобразную жестокость, Шефер
почувствовал неимоверное отвращение к охоте. Но потом подумал,
что сам не так уж отличается от всех этих подонков: ведь они
все вместе стояли вокруг оленя, вместе бросали вызов природе в
такой извращенной форме.
Разница была только в том, что мальчишкам надо было
подбадривать себя, надо было почувствовать экстаз убийства. Они
жаждали видеть кровь. Охота превращалась для них в своего рода
извращенное развлечение, иначе в ней не было смысла. Братьев же
тошнило от этого.
Шефер задумался и решил, что существует потрясающая
разница между убийством ради развлечения и убийством ради
спасения собственной жизни. В тот далекий день он решил, что
никогда не станет убивать ради забавы, и сдержал слово.
Но это не значило, что он вообще никого никогда не убивал.
Шефер сидел у затухающего костра и смотрел на умирающее
пламя, лижущее яркие угли. Датчик в его шее внезапно дернулся.
Он не впивался острыми жалами в артерию, а просто дергался,
вызывая неимоверную боль.
Скорчившись от боли, детектив понял, что это значит. Хотя
ничего подобного он раньше не чувствовал, но надо было быть
идиотом, чтобы не понять, что происходит.
Чудовище, всадившее этот датчик, привлекал Шефер. Теперь
же тварь дала понять, что не забыла о своей дичи. И если бы
хищник был в Нью-Йорке, то вряд ли стал бы беспокоиться,
напоминая о себе. Значит, охотник где-то поблизости.
-- А, сукин сын, -- прошипел Шефер, до боли сжимая кулаки.
-- Ты пришел!
Шефер огляделся, пытаясь разглядеть врага в ночных
джунглях, но ничего не увидел. Детектив чувствовал, что хищник
где-то здесь. Хоть Шефер и не разгадал тайну происхождения
чудовища -- ведь кратер ничего нового не рассказал ему -- зато
у Шефера была возможность сразиться с врагом один на один.
А если ему удастся убить чудовище, то кому будет какое
дело до того, откуда оно взялось?
Глава 18
Проводник с интересом наблюдал, как Шефер распаковывает и
проверяет подарочки приятеля из ФБР. Он подбросил в догорающий
костер дров, чтобы было лучше видно, что делает Шефер.
-- Очень большая винтовка, -- заметил проводник, когда
Шефер вытряхнул содержимое железного чемодана.
-- Это? -- Шефер вопросительно поднял свое оружие. -- Это
не винтовка. Это дробовик. Полностью автоматический. Когда
слышишь его стрельбу, кажется, что находишься в аду. Comprende?
-- Comprendo, -- отозвался проводник.
Шефер очень надеялся на этот автомат. Он был гвоздем
программы. За спиной у детектива уже болтался обычный автомат
М-16, а на поясе расположились гранаты и ножи. Шефер хотел
встретить проклятого убийцу во всеоружии.
Подрагивание датчика в шее усилилось, и Шефер подумал, что
хищник подбирается все ближе и ближе. Детектив стал торопиться:
не дело, если охотник настигнет его за разговором с
проводником. А если в перекрестный огонь попадут мулы, в этом
