плюнь - в колдуна попадешь. Обвешаются всякой всячиной и морочат головы
дуракам. Нет, наверное, все проще. Девчонке действительно нужна была работа,
а я вырубился не вовремя после вчерашней пьянки. А джип...Ну, мало ли.
Может, взаймы у кого-нибудь взяла, чтобы повыпендриваться. Всякое бывает.
И вообще, надо ехать домой. Здесь от меня сегодня все равно никакого
толку.
С трудом держась на ногах и стараясь побороть подступающую дурноту, Вадим
вышел в коридор, чтобы позвать Рината. Самому вести машину в
таком состоянии было бы чистым безумием.
- Боря, ты тут остаешься за главного. Я на тебя надеюсь. Завтра приеду -
во всем разберусь,- с этими словами Вадим нетвердой походкой вышел из офиса.
Будь он в нормальном состоянии, обязательно заметил бы обалделое
выражение лица своего подчиненного. Кто бы мог подумать, что толстый,
смешной, неуклюжий Боря окажется под таким сильным впечатлением от гордой и
страшной красоты незнакомки? Но, с другой стороны, кто сказал, что это
доступно только красавцам? Во всяком случае, произошло то, что произошло, и
Боря тоже наблюдал из окна, как девушка садилась в темно-зеленый джип.
И даже записал номер.
Вернувшись домой, Вадим проспал как убитый почти сутки. На следующее утро
он встал бодрым и отдохнувшим. Быстро вскочив с постели, Вадим натянул
спортивный костюм и отправился бегать по парку. Прохладный ядреный воздух
ясного осеннего утра подействовал на него освежающе и чуть пьянил, как
молодое вино. Старый парк, могучие деревья, водная гладь пруда... Вадим
по-настоящему любил все это. Сейчас парк со всех сторон окружали районы
новостроек, в основном населенные тем контингентом, который в просторечии
именуется "лимитой". Вадимовы родители, коренные москвичи, когда-то получили
здесь квартиру и были рады наконец-то выбраться из коммуналки. Как и многие
люди их поколения, они инстинктивно тянулись к природе и к земле . Получив
на работе участок где-то у черта на рогах, охотно пополняли собой по
выходным поток дачников, забивающих до отказа пригородные электрички.
Разбогатев, Вадим купил родителям добротный дом в подмосковной деревне,
нечасто, но крупно помогал деньгами, наслаждался обретенной свободой и
считал себя очень хорошим сыном. Со временем даже редкие встречи с
родителями стали его тяготить, а их заботы и беспокойство о нем - откровенно
раздражать. Но все же их отношения продолжали оставаться, что называется,
нормальными. По нашим временам это уже совсем не плохо.
Вадим давно уже мог бы купить квартиру в более благополучном и престижном
районе, нередко поругивал свой "быдловник" но все же совсем не торопился
переезжать оттуда. По натуре он был ленив, к вопросам быта почти равнодушен,
близость парка для утренних пробежек его устраивала, в шумный и загазованный
центр перебираться не хотелось. Главная же причина заключалась в том, что
будучи далеко не глупым человеком, Вадим хорошо понимал конечность
существующего постсоветского бизнеса. Каждому ясно, что если алкоголик дядя
Вася постоянно живет в долг и продает из дома вещи, то для него это
когда-нибудь кончится очень плохо. Сейчас в масштабах огромной страны и
бывшей великой державы происходит примерно то же самое. Вадим не стремился к
эмиграции. Он знал, что трудно вписаться в чужой образ жизни, особенно если
здесь чувствуешь свою значимость, а там ты - никто, и звать тебя никак. И
все же... Приятнее быть чужаком в свободной и богатой стране, чем все
потерять при очередном крутом повороте. Поэтому Вадим старался максимально
обезопасить себя. Большая часть его средств давно уже осела на кодированных
счетах в оффшорных банках Мальты и Кипра.
В таких условиях покупка по бешеной цене какой-нибудь бывшей коммуналки
на Кутузовском или Ленинском проспекте представлялась ему как полный
идиотизм.
Поэтому Вадим ограничился тем, что сделал в квартире ремонт, бегал по
утрам в парке, когда представлялась возможность и стойко пытался не замечать
окружающую его действительность.
Бодрый и довольный, с ощущением счастливой легкости во всем теле, Вадим
возвращался домой. Он давно привык не видеть ободранный подъезд, заплеванные
лестницы и обшарпанные стены, испещренные шедеврами "наскальной живописи" в
основном неприличного содержания.
Но сейчас, подходя к двери своей квартиры, Вадим заметил нечто необычное.
На стене черной краской был нарисован странный символ - треугольник,
вписанный в круг и куча каких-то непонятных закорючек вокруг него.
Опять подростки балуются,- равнодушно подумал он. Заставить бы их языком
это вылизать.
Но все же где-то в дальнем уголке его сознания черной точкой засела
тревожная мысль. Слишком уж тщательно были вычерчены геометрические фигуры.
Слишком аккуратно нарисованы чудные закорючки. Это было совсем не похоже на
подростковое хулиганство. Но главное... Вадим даже не смог бы этого
объяснить. Неведомый символ внушал ему тупой безотчетный страх.
Дальше дни потянулись за днями. Все было как всегда, разве что дела у
Вадима пошли лучше обычного. Самые сложные сделки проходили без сучка и
задоринки, деловые партнеры вдруг стали на удивление сговорчивы, Боря провел
очень удачную биржевую операцию. Жизнь вошла в привычный ритм, и Вадим
совершенно забыл про странный случай, который выбил его из колеи. Даже
рисунок в подъезде оказался тщательно замазанным на следующий день. Вадим
поначалу даже удивился: неужели у местных дебилов совесть проснулась? Но
скоро выбросил это из головы. Замазали - и слава Богу.
Даже погода в этом году решила устроить приятный сюрприз. Осень стояла на
удивление теплая и сухая.
Такой бодрости и уверенности в себе Вадим не испытывал уже давно.
Ощущение было такое, будто он долго карабкался в гору и теперь стоял на пике
своей удачи. Весь мир был у ног и звезды радостно подмигивали сверху.
Все кончилось в тот день, когда Олег Данилов, старый друг и компаньон по
бизнесу, предложил расслабиться в сауне. Вадим, конечно, уже позабыл свои
благие намерения, предстоящий длинный и пустой вечер не радовал, и он с
удовольствием согласился.
Когда Вадим приехал, веселье было в самом разгаре. Столы накрыты,
друзья-приятели в белых простынях напоминали древнеримских патрициев, в
бассейне с визгом плескались голые девочки. Хорошо! Через двор плыла,
Собой цвела,
Ры-жа-я!(песня Александра Новикова)*
Надрывался магнитофон. И вдруг... Вадим с трудом удержался, чтобы не
шарахнуть об пол дорогую японскую электронику. Резкая боль, словно
раскаленная игла, пронзила голову. Перед глазами вспыхнул колдовской ярко-
синий свет и на фоне его, как живое предстало нежное лицо рыжей Кати. Когда
же это было? Не так уж и давно... Два, или нет, три года назад.
Тогда Вадим был всего лишь мелким, дешевым рэкетиром. Сколотил банду
подельников, и все они весело и не без успеха принялись "трясти"
новоявленный класс мелких собственнмков. Сейчас, конечно, смешно вспоминать
- ерунда, мелочевка, а, главное - большая глупость. В устойчивые
криминальные группировки они не входили, соперничать с ними - кишка тонка,
ребятишки болтали и пили слишком много, о некоторых оперативных хитростях
понятия не имели. В общем, типичный "дикий" рэкет, легкая добыча либо для
ментов из РУОПа, либо для более или менее серьезных бандитов.
Тогда-то и оказалсь в их поле зрения небольшое, но уютное СП некоего
Семена Яковлевича Гольдберга. Там трудилась переводчицей милая девочка
Катюша. Рыжие вьющиеся волосы, веснушки, веселые плутоватые зеленые глаза с
золотистыми крапинками... Вадим и тогда очень внимательно относился к любой
информации о предполагаемых "клиентах". А кто знает больше, чем секретарши?
Часто к ним относятся как к неодушевленным предметам. Эдакое "украшение
офиса" на двух ногах (ну о-очень длинных и стройных). А на самом деле эти
девочки многое видят и слышат. Да еще если зуб имеют на своих начальников,
то делаются просто бесценными источниками информации.
Катя его тогда очень выручила, сама того не подозревая. Кто же знал, что
у этого Гольдберга давно все схвачено, сам он - американский гражданин и
вообще Вадиму не по зубам? Вовремя сумели отойти в сторону - и то хорошо.
Хуже было то, что Катя полюбила Вадима по-настоящему. Да и он сам не то
чтобы увлекся или влюбился, но как- то привык к ней. Почему бы и нет? Катя
была не то чтобы красавицей, но очень милой, нежной... уютной какой-то.
Никогда не скандалила, ничего не требовала,не рвалась замуж. В общем, не
обременяла Вадима своим присутствием.
Черт его дернул связаться с фальшивыми чеченскими авизовками! Ну,
хотелось человеку побыть директором фирмы, даже фиктивной. В длинной
отлаженной цепи случился сбой, деньги, что называется, "зависли", и
непонятно было, удастся ли получить их обратно.
Чеченец Магомед, как и все практически его соплеменники, шуток не понимал
и на Вадимовы объяснения не реагировал. Он только каменел лицом, и в глазах
его Вадим уже видел свою смерть. Очень плохую смерть. До сих пор он не забыл
свои судорожные попытки "сохранить лицо", предательски потные, липкие
ладони, срывающийся голос.
И надо же было так случиться, что Катя пришла именно в этот момент. Она
влетела в квартиру радостная, оживленная, пахнущая дождем и весной. Весело
защебетала на кухне, распаковывая принесенные с собой свертки и принялась
готовить ужин.
Магомед скривился и процедил сквозь зубы:"Отправь девочку домой, к маме.
Мешает". Надо ли говорить, что Вадим поспешил выполнить его приказ.
В конце этого длинного и неприятного разговора Магомед сказал:"Ладно, ты
вот что. Говоришь, денег у тебя нет? Зато девочка есть. Пришлешь ее ко мне -
подожду. Недели две, не больше. Завтра же и пришлешь. Ты понял меня, Вадик?
Где я живу, ты знаешь. Будь здоров."
Вадим, конечно, знал, что по мусульманским обычаям женщина даже не друг
человека. Доходили до него и темные, неясные слухи о своеобразных
сексуальных наклонностях самого Магомеда. Недаром же он выстроил себе
огромный дом на отшибе, далеко не только от города, но и от всякого жилья
вообще. Будучи весьма неглупым человеком, Вадим очень прозорливо представил
себе, что ожидает Катю - и содрогнулся.
Но делать было нечего. Оставался, правда, чисто технический вопрос - как
уговорить Катю. Правду ей сказать ни в коем случае нельзя,- тоскливо думал
Вадим. Ах, вот оно что - она, скорее всего, поняла, что ее любимый в
затруднительном положении, если не в беде. Чтобы мне помочь, она пойдет на
что угодно. И, кстати, поверит чему угодно, дурочка. Можно будет ей сказать,
что я болен или занят, а Магомеду надо срочно передать большую сумму денег,
натолкать "кукол" в дипломат, и... Что и требовалось доказать.
Все удалось на удивление легко и просто. Катя сразу поверила,
забеспокоилась почти материнской тревогой, хотя и была намного моложе и с
полным чемоданом резаной бумаги направилась навстречу своей печальной
судьбе. Ринат отвез ее до порога, и у Вадима не было никаких оснований ему
не верить.
Но в ту же ночь в доме Магомеда произошел пожар. Говорят, взорвался
газовый баллон. Огромный, затейливо сложенный из бруса лиственницы дом
сгорел, как свеча, и все, кто в нем был, погибли.
Будучи в глубине души человеком не то чтобы злым, но трусливым, Вадим был
даже рад, что все так кончилось. Он очень надеялся, что Катя так и не узнала
о его роли в этой гнусной истории.
Дньги, "зависшие" на чужих счетах, потом все же удалось получить назад,
хотя и частично. Поскольку Магомед погиб, а его наследники так и не
