Ну что, имеет смысл искать таинственную кокетку?
- Все ясно, - сказал я. - Розыгрыш!
- Ничего, розыгрыш - не проигрыш, - скаламбурил начальник. - А к вам на
будущее просьба… никогда не делайте таких двусмысленных поступков. Не
доставайте денег, если не собираетесь кому-то платить.
Я понурил голову.
- Сами же развращаем людей, - с горечью сказал начальник. - Понимаете?
Сами! Раз предложил, два предложил… на третий раз с тебя требуют. А мы
жалуемся - с чего это вдруг, да откуда взялось… Вы же хороший, светлый
человек!
Я удивленно уставился на начальника.
- Хороший, хороший, - сказал начальник. - Я своему чутью верю. Я за
двадцать лет в угрозыске всяких повидал… Не делайте так больше, ладно? Не
плодите зла вокруг.
Давно уже мне не было так стыдно.
Светлого мага учили не делать зла!
- Постараюсь, - сказал я. Виновато посмотрел начальнику в глаза.
- Спасибо вам большое за помощь…
Начальник не ответил. Глаза у него стали стеклянные, чистые и
бессмысленные, как у младенца. Рог приоткрылся. Пальцы на подло котниках
кресла сжались, побелели.
Заморозка. Несложное заклинание, очень ходовое. А за моей спиной, у окна,
кто-то стоял. Я его не видел - чувствовал спиной…
Я дернулся в сторону, быстро, как только смог. Но успел почувствовать
ледяное дыхание Силы, нацеленное в меня. Нет, это не заморозка. Это
что-то аналогичное из арсенала вампирских штучек.
Сила скользнула по мне - и ушла в несчастного охранника. Сработанная
Гесером защита не просто маскировала, но еще и защищала!
Ударившись плечом в стену, я выбросил вперед руки, но в последнюю секунду
все же сдержался и не нанес удара. Моргнул - и поднял на глаза тень.
У окна, скалясь от напряжения, стоял вампир. Высокий, с мордой
породистого европейца. Высший вампир, без всяких сомнений. И не такой
скороспелый, как Костя. Ему было лет триста, по меньшей мере. И силой он,
без сомнения, превосходил меня.
Но не Гесера! Моей сущности Иного вампир не видел. И сейчас все те
подавленные инстинкты нежити, которые высшие вампиры умеют держать в
узде, рвались наружу. Уж не знаю, за кого он меня принял - за какого-то
особенного человека, способного потягаться с вампирами в реакции, за
мифического "полукровку" - ребенка от человеческой женщины и
мужчины-вампира, - за не менее выдуманного "ведьмака", охотника на низших
Иных. Но вампир явно был готов слететь с катушек и начать крушить все
вокруг. Его лицо потекло, как пластилин, вылепляя лобастую звериную
морду, из верхней челюсти выдвинулись клыки, из пальцев -
бритвенно-острые когти. Ополоумевший вампир - это страшно. Хуже него
только уравновешенный вампир. От поединка с сомнительным исходом меня
спасли рефлексы. Я удержался и не нанес удара, а выкрикнул традиционную
формулу ареста:
- Ночной Дозор! Выйти из Сумрака! И тут же от дверей раздался голос:
- Стой, это же наш!
Удивительно, как быстро вампир пришел в норму. Когти и клыки втянулись,
лицо заколебалось, будто студень, принимая все тот же сдержанный,
породистый вид преуспевающего европейца. И я этого европейца хорошо
помнил - по славному городу Праге, где варят лучшее в мире пиво и
сохранили лучшую в мире готику.
- Витезслав? - воскликнул я. - Что вы себе позволяете? А у дверей,
разумеется, стоял Эдгар. Темный маг, который после недолгой работы в
московском Дневном Дозоре ушел в Инквизицию.
- Антон, прошу прошения! - хладнокровный прибалт и впрямь был смущен. -
Небольшая ошибка. Рабочий момент… Витезслав был сама любезность.
- Наши извинения, дозорный. Мы вас не опознали… Его взгляд цепко
пробежался по мне, и в голосе появилось восхищение:
- Какая маскировка… Поздравляю, дозорный. Если это ваша работа, то я
склоняю голову.
Объяснять, кто мне ставил защиту, я не стал. Редко удается Светлому магу
(да и Темному, что греха таить) всласть наорать на инквизиторов.
- Что вы сделали с человеком? - рявкнул я. - Он под моей защитой!
- Рабочий момент, как уже сказал мой коллега, - пожимая плечами, ответил
Витезслав. - Нас интересуют данные с видеокамер.
Эдгар, небрежно отодвинув кресло с застывшим начальником охраны, подошел
ко мне. Улыбнулся:
- Городецкий, все в порядке. Одно дело делаем, верно?
- У вас есть разрешение на подобные… рабочие моменты? - спросил я.
- У нас есть очень много разрешений. - холодно отчеканил Витезслав. - Вы
даже не представляете, как много.
Все, опомнился. И пошел на конфликт. Еще бы - он едва не дал волю
инстинктам, утратил самоконтроль, что для высшего вампира - просто позор.
И в голосе Витезслава появилась настоящая, спокойная ярость:
- Хотите проверить, дозорный?
Конечно, инквизитор не может позволить на себя орать. Вот только и мне
теперь отступать нельзя!
Положение спас Эдгар. Поднял руки и очень эмоционально воскликнул:
- Моя вина! Я должен был узнать господина Городецкого! Витезслав, это моя
персональная недоработка! Простите! Я первым протянул вампиру руку.
- И впрямь - одно дело делаем. Я не ожидал вас здесь увидеть. Вот тут я
попал в точку. Витезслав на миг отвел глаза. И очень дружелюбно
улыбнулся, пожимая мою руку. Ладонь вампира была теплой… и я понимал, что
это значит.
- Коллега Витезслав прямо с самолета, - сказал Эдгар.
- И не успел еще встать на временный учет? - уточнил я. Каким бы могучим
Витезслав ни был, какую бы должность в Инквизиции ни занимал, но он
оставался вампиром. И обязан был пройти унизительную процедуру
регистрации. Но я не стал давить дальше. Наоборот.
- Можно решить все формальности здесь, - предложил я. - Я имею такое
право.
- Благодарю, - кивнул вампир. - Но я загляну в ваш офис. Порядок - прежде
всего.
Худой мир был восстановлен.
- Я уже проглядел записи, - сказал я. - Три дня назад письма отправляли
четверо мужчин и одна женщина. И какой-то рабочий отправил целую кучу
писем. Тут работают строители из Узбекистана.
- Хороший знак для вашей страны, - очень вежливо сказал Витезслав. -
Когда в качестве рабочей силы используются граждане соседних государств -
это признак экономического подъема.
Я мог бы ему объяснить, что думаю по этому поводу. Но не стал.
- Желаете просмотреть запись? - спросил я.
- Пожалуй, да, - согласился вампир.
Эдгар скромно стоял в сторонке.
Я вывел на монитор изображение почтового отделения. Включил "поиск
движения" - и мы вновь просмотрели всех любителей эпистолярного жанра.
- Этого я знаю, - ткнул я пальцем в Ласа. - Сегодня выясню, что именно он
отправлял.
- Подозреваете? - уточнил Витезслав.
- Нет, - я покачал головой.
Вампир погнал запись по второму кругу. Но на этот раз несчастный
замороженный начальник был тоже посажен к компьютеру.
- Кто это? - спрашивал Витезслав.
- Жилец, - безучастно глядя в экран, отвечал начальник. - Первый корпус,
шестнадцатый этаж…
Память у него была хорошая. Он назвал всех подозреваемых, разве что
рабочего с кипой писем не опознал. Кроме Ласа, жильца с шестнадцатого
этажа и старушки с одиннадцатого, письма отправляли два менеджера
"Ассоли".
- Мы займемся мужчинами, - решил Витезслав. - Для начала. Вы проверьте
старушку, Городецкий. Хорошо?
Я пожал плечами. Сотрудничество - сотрудничеством, но командовать собой я
не позволю.
Тем более Темному. Вампиру.
- Вам это проще, - пояснил Витезслав. - Мне… трудно приближаться к
старикам.
Признание было откровенным и неожиданным. Я что-то промычал и в уточнения
вдаваться не стал.
- Я чувствую в них то, чего лишен, - все же пояснил вампир. - Смертность.
- Завидно? - не удержался я.
- Страшно, - Витезслав склонился над охранником, произнес: - Сейчас мы
уйдем. Ты будешь спать пять минут и видеть красивые сны. Когда
проснешься, забудешь о нашем визите. Будешь помнить только Антона… будешь
очень хорошо к нему относиться. Если Антону понадобится - окажешь ему
любую помощь.
- Да незачем… - слабо запротестовал я.
- Одно дело делаем, - напомнил вампир. - Я знаю, как тяжело работать под
прикрытием. Прощайте.
Миг - и он исчез. Эдгар виновато улыбнулся - и вышел в дверь. Не
дожидаясь пробуждения начальника, покинул кабинет и я.
Глава 4
Судьба, которой, по уверениям наших магов, не существовало, была ко мне
благосклонна.
В холле "Ассоли" (не называть же это помещение подъездом!) я увидел ту
самую старушку, к которой боялся подходить вампир. Она стояла у лифта и
задумчиво смотрела на кнопки.
Я глянул сквозь Сумрак - и убедился, что старушка в полной растерянности,
почти в панике. Вышколенная охрана тут помочь не могла - внешне старушка
пребывала в полной невозмутимости.
И я решительно направился к пожилой даме. Именно к "пожилой даме" -
потому что никак не годилось здесь тихое, доброе, русское слово
"старушка".
- Простите, могу я чем-нибудь вам помочь? - спросил я. Пожилая дама
покосилась на меня. Без старческой подозрительности, скорее со смущением.
- Я забыла, где живу, - призналась она. - Вы не знаете?
- Одиннадцатый этаж, - сказал я. - Позволите вас проводить? Седые
кудряшки, сквозь которые просвечивала тонкая розовая кожа, едва заметно
качнулись.
- Восемьдесят лет, - сказала старушка. - Это я помню… тяжело это помнить.
Но помню.
Я взял даму под руку и провел к лифту. Кто-то из охранников на правился к
нам, но моя престарелая спутница покачала головой:
- Господин меня проводит…
Господин проводил. Дверь свою пожилая дама опознала и даже радостно
ускорила шаг. Квартира была не заперта, квартира была великолепно
отремонтирована и обставлена, а в прихожей расхаживала энергичная девица
лет двадцати и сокрушалась в трубку:
- Да, и внизу смотрела! Опять выскочила…
Наше появление привело девицу в восторг. Боюсь лишь, что и милая улыбка,
и трогательная заботливость в первую очередь адресовались мне.
Молодые симпатичные девушки идут прислугой в такие дома не ради денег.
- Машенька, подай нам чаю, - прервала ее кудахтанье старушка. Наверное,
она тоже иллюзий не питала. - В большую комнату.
Девица послушно ринулась на кухню, но все-таки улыбнулась еще раз и
сказала в самое ухо, расчетливо коснувшись меня упругой грудью:
- Совсем плоха стала… Меня зовут Тамара.
Почему-то мне не захотелось представляться. Я прошел вслед за старушкой в
"большую комнату". Ну очень большую. Со старой, сталинских времен мебелью
и явными следами работы дорогого дизайнера. По стенам были развешаны
черно-белые фотографии - вначале я тоже счел их деталями интерьера, А
потом сообразил, что юная, ослепительно-красивая, белозубая девушка в
летном шлеме - та самая дама.
- Фрицев бомбила, - скромно сказала дама, садясь за круглый стол,
покрытый бордовой бархатной скатертью с кистями. - Вон, сам Калинин мне
орден вручал…
В полном остолбенении я уселся напротив бывшей летчицы. Такие, в лучшем
случае, доживают свой век на старых государственных дачах или в огромных
ветхих "сталинках". Ну никак не в элитном жилом комплексе! Она же бомбы
на фашистов бросала, а не золотой запас из Рейхстага вывозила!
- Внук мне квартиру купил, - будто прочитав мои мысли, сказала старушка.
- Большая квартира. Не помню тут ничего… все вроде родное, а не помню…
Я кивнул. Хороший внук, что говорить. Понятно, что перевести дорогую
квартиру на орденоносную бабушку, а потом получить ее по наследству -
очень правильный шаг. Но в любом случае, добрый поступок. Вот только
прислугу надо было подбирать тщательнее. Не двадцатилетнюю девочку,
озабоченную удачным капиталовложением своего молодого личика и хорошей
фигурки, а пожилую крепкую санитарку…
Старушка задумчиво посмотрела в окно. Сказала:
- Лучше бы мне в тех домах, маленьких… Привычней оно… Но я уже не слушал.
Я смотрел на стол, заваленный мятыми письмами с забавным штемпелем
