все вещи, кроме телефонной книжки, в барсетку, а потом начал перелистывать
замусоленные странички.
Очевидно, Сергей пользовался книжечкой давно, все листы с двух сторон
покрывали записи, сделанные разными ручками. Телефон Зинаиды Колобковой я
увидел сразу, а номер Леонида Михайловича Головкина оказался записан
почему-то на букву "п".
* * *
Ровно в пять часов я подошел к школе, потянул тяжелую грязную дверь и
оказался в просторном холле, справа расположилась раздевалка, возле которой
на ветхом стуле дремала древняя старушонка, одетая в темно-синий халат.
Я хотел было повесить куртку, но бабка неожиданно открыла блеклые
глазки и гаркнула:
- Куды прешь, зараза?
От неожиданности я споткнулся о чью-то упавшую цигейковую шубку и
ответил:
- Хочу повесить верхнюю одежду.
- Приперся, - протянула старуха, - где тебя носило? Уроки
давным-давно" закончилися. Небось косяков накурился и решил, что утро,
ступай домой, проспись, образина!
- Мне к директору.
Бабка удивленно вскинула брови:
- С какой такой стати? Совсем ума лишился? Иди отседова домой,
проспись!
- В вашей школе учится моя дочь. Старушонка порылась в кармане,
вытащила пластмассовые очки самого жуткого вида, водрузила их на нос и
протянула:
- Так вы из родителей... Ясно тогда, а я думала, кто из
одиннадцатиклассников чудит, обкурятся и дурят! Уходите из раздевалки,
нечего тута стоять!
Я удивился еще больше:
- Но мне надо снять верхнюю одежду.
- Зачем?
- Как же к директору пройти?
- Раздевалка для школьников, родителям не положено!
- Но...
- Не положено!
В полной растерянности я вышел в холл и увидел бегущую ко мне Миранду.
- Вот хотел раздеться, но...
- У нас родители так ходят, - пояснила девочка, - давай понесу куртку.
Следующие десять минут мы искали директрису. Попадавшиеся изредка
навстречу педагоги крайне нелюбезно буркали: "Наверное, в столовой" или
"Посмотрите в кабинете математики".
- Пошли на улицу, - велела Миранда.
- Зачем?
- Сейчас увидишь, - загадочно сказала девочка.
Во дворе, недалеко от входа в здание, стояла красивая, блестящая
лакированными боками иномарка.
- Марины Львовны тачка, - пояснила Миранда и, прежде чем я успел
сообразить, что к чему, со всего размаху села на капот автомобиля.
Мигом взвыла сигнализация. Девочка соскочила и притаилась за передним
колесом. В то же мгновение на третьем этаже здания распахнулось окно, из
него высунулась кудлатая голова пронзительно черного цвета.
- А ну отошли от машины, - заорала она, - если поцарапаете, родители в
тройном размере заплатят!
Окно захлопнулось, Миранда удовлетворенно хихикнула.
- Пошли, Марина Львовна в лаборантской, у учителя физики. Как я сразу
не доперла, он сегодня день рождения отмечает, с утра квасит!
Я молча шел вверх по щербатым ступенькам. Учитель физики весь день
пьет, и дети в курсе дела? Гардеробщица принимает меня за малолетнего
наркомана и не вызывает врача, чтобы помочь ребенку, а гонит вон?
Марина Львовна не выказала никакой радости при виде "папы" Миранды.
Она вышла из кабинета физики и, распространяя запах жвачки, сурово сказала:
- Идемте со мной.
Пришлось снова спускаться на первый этаж. Кстати говоря, если вы
выпили и хотите отбить запах алкоголя, никогда не пользуйтесь "Орбитом" или
"Диролом". Несмотря на то что рекламные ролики поют на разные голоса про
"голубые кристаллы", уничтожающие "аромат" чеснока и лука, на самом деле
подобного эффекта нет, вы только больше привлечете к себе внимание. Сквозь
запах мяты пробивается и остальное амбре. Мой вам совет - лучше выпейте
двадцать капель валокордина, и никому и в голову не придет, что вы
пропустили бутылочку пивка. Правда, сей совет действителен только если вы
не потеряли координации движений, в противном случае вряд ли что-нибудь
поможет.
Но Марина Львовна, очевидно, верила рекламе, поэтому усиленно жевала
"зимнюю свежесть".
Войдя в кабинет, директриса плюхнулась в вертящееся офисное кресло и,
не предлагая мне сесть, заявила:
- Надеюсь, вы в курсе, что ваша дочь кандидат на отчисление?
Я почувствовал себя провинившимся школьником и, чтобы избавиться от
этого весьма некомфортного ощущения, устроился без приглашения на один из
стульев, стоящих вдоль стены, потом спросил:
- Что же плохого сделала девочка? Марина Львовна всплеснула руками:
- Да она не успевает по всем предметам! Математика, физика, русский,
английский, информатика - везде круглые двойки!
- Информатика? - удивился я. - Это же вроде компьютеры...
Не далее как два дня назад, вечером, около десяти, ко мне в спальню
ворвалась без стука Миранда с воплем:
- Ваня, дай красный маркер! Увидав, что я лежу в постели, девочка
удивилась:
- Ты заболел?
- Нет, - зевнул я.
- Чего тогда в такую рань улегся?
- Да завтра с утра придется ехать в Подольск.
- Зачем? - удивилась Миранда. Я поморщился:
- Нора дала интервью журналу, который пишет об инвалидах, теперь нужно
отвезти в редакцию фотографии. К сожалению, журнал издается в Подольске,
очень неохота туда отправляться.
- Е-мейл есть? - деловито поинтересовалась девочка. - Ща отсканируем,
и все дела. У Норы в кабинете все есть - и комп, и сканер.
Я не понял ни слова из сказанного, но на всякий случай ответил:
- Телефон главного редактора на письменном столе.
Миранда захихикала:
- Ваня, ты существо из каменного века, поездка в Подольск не нужна.
* * *
Утром девочка, ловко управляясь с какими-то аппаратами, отправила
фотографии в редакцию, увидела подтверждение об их получении и довольно
заявила:
- Давай научу с компом обращаться, полезная штука.
Она тут же приступила к уроку компьютерной грамотности, и у меня
сложилось впечатление, что Миранда великолепно разбирается в предмете. А
теперь выясняется, что у ребенка "два" по информатике!
- Очень запущенная девочка, - вздохнула Марина Львовна.
Мне в нос ударил запах алкоголя, перемешанный с ароматом мяты.
- Если ребенок не успевает в школе, это не его вина, - ответил я.
- А чья? - вытаращила злые глазки директриса.
- Учителя. Он не сумел правильно объяснить материал.
У Марины Львовны от возмущения порозовели щеки.
- Теперь понятно, отчего девочка плохо успевает! Учитель, значит,
виноват! Да у нас в классах по сорок человек сидит! И есть учебный план,
где четко определено, какую тему сколько времени проходить! Если
преподаватель станет с каждым учеником возиться, он ничего не успеет!
- Но если ребенок не понял?!
- И что? Разжевывать, пока проглотит? Имейте в виду, мы не работаем с
отдельными школьниками.
- Ас кем вы работаете? - оторопел я.
- С коллективом в целом, - пояснила директриса. - Если класс прошел
тему, педагог дает проверочную работу и идет дальше.
Я не нашелся, что сказать. Каким образом класс в целом может усвоить
урок, если отдельные дети ничего не усвоили?
- Впрочем, - неожиданно заявила Марина Львовна, - "неуды" ерунда,
можно и не обратить на них внимание, но вот это сочинение, честно говоря,
переполнило чашу нашего терпения, смотрите!
Директриса вытащила из ящика помятую тетрадку и швырнула ее через
стол. Я на лету ухитрился поймать "посылку".
- Вот, полюбуйтесь, - зло сказала Марина Львовна.
Я раскрыл яркую обложку, украшенную наклейками, и уставился на текст,
написанный крупными буквами. Почерк у Миранды был замечательный: четкий и
аккуратный.
Глава 26
"Сочинение
КАКОЙ Я ВИЖУ ШКОЛУ БУДУЩЕГО
Надеюсь, это будет не моя школа. Во всяком случае, сюда я никогда не
отправлю своих детей. Я лучше вообще не рожу дочку, если ей предстоит
учиться в таком отстойнике. В школе будущего не должно быть русички Раисы
Ивановны, которая орет на уроках, дерется указкой, а хорошие отметки ставит
только тем, чьи родители приволокли подарки. И математичке Ольге Федоровне,
которая визжит, словно кот, которому прищемили хвост: "Придурки! Повторяю
для идиотов!", там не место. Единственный, кого можно пустить в школу
будущего, - это физик Альберт Иванович. Он, хоть и зовется Альбертом,
совсем даже не Эйнштейн, потому что очень часто не правильно решает задачи.
Вернее, сначала пишет на доске условие, а потом списывает из задачника
ответ, но путается и, зачастую глядя не туда, переносит на доску решение
совсем другой задачки. Но он не злой, смеется, когда мы орем: "Ошибка
вышла", стирает цифры и говорит: "Голова у меня, ребятки, болит". Все хочу
ему посоветовать поменьше пить, да язык не поворачивается, потому что от
Альберта Ивановича ушла жена и он теперь заливает горе водкой. Его можно
поставить в гардеробе, он добрый и не стал бы драться шваброй и материться,
как бабка Нюра, которую держат в школе только потому, что она свекровь
нашей биологички Риммы Андреевны. Если это правда, насчет свекрови, то
тогда понятно, отчего Римма Андреевна всегда злая и ставит только двойки,
мне даже ее жаль, хотя все остальные зовут училку гоблином. Самый
нормальный дядька у нас физкультурник Сергей Михайлович, правда, любит
рассказывать, как в молодости отсидел три года на зоне за хулиганку, мы уже
выучили выдаваемый им текст наизусть, но Серегу вполне можно оставить и в
школе будущего, потому что он не вредный. Когда англичанка Нонна
Евгеньевна, которой муж изменил с любовницей, выгнала ни за что из класса
Таню Ромашину и влепила той кол в четверти, Серега, увидав рыдающую Танюху,
уладил дело. Пошептался с Нонной, и та, сменив гнев на милость, исправила
единицу на тройку. Наши все уверены, что Сергей Михайлович живет с ней, но
я думаю, это не правда, потому что Нонна Евгеньевна жутко противная и не
моется. Когда она на уроке подходит ко мне, я стараюсь не дышать.
Честно говоря, я не слишком-то верю, что в школе будущего дело
поставят по-иному. Где найти таких педагогов, как Януш Корчак, который
пошел со своими учениками в газовую камеру? Таких нет. Если бы на месте
Корчака оказалась наша директриса Марина Львовна, то она живенько бы
запихнула нас в душиловку, а сама удрала бы, не оглядываясь. А то бы и
предложила: "Вы их скорей поубивайте, не ученики, а отморозки". Нет, мои
дети пусть лучше сидят дома, я сама их всему научу. Ну какие знания может
дать Анна Геннадиевна по информатике? Я тут спросила у нее: "А у вас
"аська" на домашнем компе есть?" А Анна Геннадиевна вытаращилась и заявила:
"Какая Аська?" Вот ведь как, преподает информатику, а сама ничего про ай си
кью не знает!"
Под сочинением стояла огромная красная двойка. Педагог, ставивший
отметку, был так зол, что прорвал ручкой тетрадный листок.
- Не понимаю, - пожал я плечами, - отчего ребенок получил
неудовлетворительную отметку. Во всем тексте я не вижу ошибок, ни
орфографических, ни синтаксических.
Марина Львовна подскочила:
- Издеваетесь, да? Вы плохо прочитали содержание?!
- Ребенок заслужил за грамотность пятерку! Директриса стала такой
красной, что я было подумал предложить ей воды.
- За такое отличную оценку?!! Поощрить наглую хамку?!
- Но текст абсолютно грамотен, с точки зрения русского языка, в нем
нет никаких погрешностей!
- Прекратите! - заорала Марина Львовна и закашлялась, очевидно, злоба
