(Комические) фабулы (начали) составлять Эпихарм и Формид. В зачаточном
состоянии коме-
[1071]
дия перешла из Сицилии (в Афины), а из афинских поэтов Кратес первый,
оставив нападки личного характера, начал составлять диалоги и фабулы
общего характера.
Эпическая поэзия сходна с трагедией [кроме величественного метра], как
изображение серьезных характеров, а отличается от нее тем, что имеет
простой метр и представляет собою рассказ. Кроме того, они различаются
длительностью. Трагедия старается, насколько возможно, оставаться в
пределах одного круговорота солнца или немного выходить из него, а
эпическая поэзия не ограничена временем. [И в этом их различие]. Однако
первоначально последнее допускалось в трагедиях так же, как в эпических
произведениях.
Что касается частей, то одни являются общими (для трагедии и эпоса),
другие принадлежат только трагедии. Поэтому тот, кто знает разницу между
хорошей и плохой трагедией, знает ее и по отношению к эпосу, так как то,
что есть в эпической поэзии, находится в трагедии, но не все, что имеет
она, находится и в эпосе.
VI
Определение трагедии. Трагическое очищение. Элементы трагедии. Определение
терминов лЭойт, мыипт, Юипт и дйЬнпйб. Сравнительное значение действия и
фабулы в трагедии.
Об эпической поэзии и комедии мы расскажем после, а теперь будем говорить
о трагедии, позаимствовав определение ее сущности из того, что сказано.
Итак, трагедия есть воспроизведение действия серьезного и законченного,
имеющего определенный объем, речью украшенной, различными ее видами
отдельно в различных частях, - воспроизведение действием, а не рассказом,
совершаю-
[1072]
щее посредством сострадания и страха очищение подобных чувств.
"Украшенной" речью я называю речь, имеющую ритм, гармонию и метр, а
"различными ее видами" исполнение некоторых частей трагедии только
метрами, других еще и пением.
Так как воспроизведение совершается действием, то прежде всего некоторой
частью трагедии непременно является украшение сцены, затем - музыкальная
композиция и текст. Этими средствами совершается воспроизведение
(действительности). Текстом я называю самое сочетание слов, а что значит
"музыкальная композиция" - ясно всем.
Так как трагедия есть воспроизведение действия, а действие совершается
какими-нибудь действующими лицами, которые непременно имеют те или другие
качества характера и ума, и по ним мы определяем и качества действий, то
естественными причинами действий являются две: мысль и характер. И
соответственно им все достигают или не достигают своей цели.
Воспроизведение действия - это фабула. Фабулой я называю сочетание
событий. Характером - то, на основании чего мы определяем качества
действующих лиц. Мыслью - то, посредством чего говорящие доказывают
что-нибудь или просто выражают свое мнение.
Итак, в каждой трагедии непременно должно быть шесть (составных) частей,
соответственно чему трагедия обладает теми или другими качествами. Эти
части: фабула, характеры, мысли, сценическая обстановка, текст и
музыкальная композиция. К средствам воспроизведения относятся две части, к
способу воспроизведения одна, к предмету воспроизведения три, и кроме
этого - ничего. Этими частями пользуются не изредка, а, можно сказать, все
поэты, так как всякая трагедия имеет сценическую обстановку, и характеры,
и фабулу, и текст, и музыкальную композицию, и мысли.
[1073]
Важнейшая из этих частей - состав событий, так как трагедия есть
изображение не людей, а действий и злосчастия жизни. А счастье и
злосчастье проявляется в действии, и цель трагедии (изобразить)
какое-нибудь действие, а не качество. Люди по их характеру обладают
различными качествами, а по их действиям они бывают счастливыми или,
наоборот, несчастными. Ввиду этого поэты заботятся не о том, чтобы
изображать характеры: они захватывают характеры, изображая действия.
Таким, образом действия и фабула есть цель трагедии, а цель важнее всего.
Кроме того, без действия трагедия невозможна, а без характеров возможна.
Ведь трагедии большинства новых поэтов не изображают (индивидуальных)
характеров, и вообще таких поэтов много. То же замечается и среди
художников, например, если сравнить Зевксида с Полигнотом: Полигнот
хороший характерный живописец, а письмо Зевксида не имеет ничего
характерного. Далее, если кто стройно соединит характерные изречения и
прекрасные слова и мысли, тот не выполнит задачи трагедии, а гораздо более
достигнет ее трагедия, хотя использовавшая все это в меньшей степени, но
имеющая фабулу и надлежащий состав событий.
Подобное бывает и в живописи. Если кто размажет самые лучшие краски в
беспорядке, тот не может доставить даже такого удовольствия, как
набросавший рисунок мелом. Кроме того, самое важное, чем трагедия увлекает
душу, это части фабулы - перипетии и узнавания. Доказательством выше
сказанного служит еще то, что начинающие создавать поэтические
произведения могут раньше достигать успеха в диалогах и изображении
нравов, чем в развитии действия, как, например, почти все древние поэты.
Итак, начало и как бы душа трагедии - это фабула, а второе - характеры.
Ведь трагедия - это изображение действия и главным образом через
[1074]
него изображение действующих лиц. Третье - мысли. Это способность говорить
относящееся к делу и соответствующее обстоятельствам, что в речах
составляет задачу политики и ораторского искусства. Нужно заметить, что
древние поэты представляли своих героев говорящими как политики, а
современные - как ораторы.
Характер - то, в чем проявляется решение людей, поэтому не выражают
характера те речи, в которых неясно, что известное лицо предпочитает, или
чего избегает; или такие, в которых совершенно не указывается, что
предпочитает, или чего избегает говорящий.
Мысль - то, посредством чего доказывают существование или несуществование
чего-нибудь, или вообще что-нибудь высказывают.
Четвертое - текст. Под текстом я понимаю, как сказано выше, объяснение
действий посредством слов. Это имеет одинаковое значение как для
метрической, так и для прозаической формы.
Из остальных [пяти] частей музыкальная композиция составляет важнейшее
украшение трагедии. А сценическая обстановка, правда, увлекает душу, но
она совершенно не относится к области нашего искусства и очень далека от
поэзии. Ведь сила трагедии сохраняется и без состязаний и без актеров.
Притом в деле постановки на сцене больше значения имеет искусство
декоратора, чем поэта.
VII
Понятие о цельности и законченности действия в трагедии. Продолжительность
действия в трагедии (единство времени).
Определив эти понятия, будем после этого говорить о том, каким именно
должен быть состав событий, так как это и первое и самое важное в трагедии.
[1075]
У нас уже принято положение, что трагедия есть воспроизведение действия
законченного и целого, имеющего определенный объем. Ведь бывает целое и не
имеющее никакого объема. Целое - то, что имеет начало, середину и конец.
Начало есть то, что само, безусловно, не находится за другим, но за ним
естественно находится или возникает что-нибудь другое. Конец, напротив,
то, что по своей природе находится за другим или постоянно, или в
большинстве случаев, а за ним нет ничего другого. Середина - то, что и
само следует за другим и за ним другое. Поэтому хорошо составленные фабулы
должны начинаться не откуда попало и не где попало кончаться, а
согласоваться с выше указанными определениями понятий. Кроме того, так как
прекрасное - и живое существо, и всякий предмет - состоит из некоторых
частей, то оно должно не только иметь эти части в стройном порядке, но и
представлять не случайную величину. Ведь прекрасное проявляется в величине
и порядке, поэтому прекрасное существо не может быть слишком малым, так
как его образ, занимая незаметное пространство, сливался бы, как звук,
раздающийся в недоступный ощущению промежуток времени. Не должно быть оно
и слишком большим, так как его нельзя было бы обозреть сразу; его единство
и цельность уходили бы из кругозора наблюдающих, например, если бы
какое-нибудь животное было в десять тысяч стадий. Поэтому как
неодушевленные предметы и живые существа должны иметь определенную и
притом легко обозримую величину, так и фабулы должны иметь определенную и
притом легко запоминаемую длину. Определение этой длины по отношению к
сценическим состязаниям и восприятию зрителей не составляет задачи
поэтики. Ведь если бы нужно было ставить на состязание сто трагедий, то
время состязаний учитывалось бы по водяным часам, как иногда, говорят, и
бывало. Что же касается определения длины трагедии по самому существу
дела, то лучшей по величине все-
[1076]
гда бывает та фабула, которая развита до надлежащей ясности, а чтобы
определить просто, скажу, что тот предел величины драмы достаточен, в
границах которого при последовательном развитии событий могут происходить
по вероятности или по необходимости переходы от несчастья к счастью или от
счастья к несчастью.
VIII
Понятие о единстве действия в трагедии.
Фабула бывает единой не в том случае, когда она сосредоточивается около
одного лица, как думают некоторые Ведь с одним лицом может происходить
бесчисленное множество событий, из которых иные совершенно не представляют
единства. Таким же образом может быть и много действий одного лица, из
которых ни одно не является единым действием. Поэтому, кажется, ошибаются
все те поэты, которые создали "Гераклеиду", "Тезеиду" и подобные им поэмы.
Они думают, что так как Геракл был один, то отсюда следует, что и фабула о
нем едина. А Гомер, который и в прочих отношениях отличается от других
поэтов, и тут, как кажется, правильно посмотрел на дело [благодаря
какой-нибудь теории, или своим природным дарованиям]. Создавая "Одиссею",
он не изложил всего, что случилось с его героем, напр., как он был ранен
на Парнасе, как притворился помешанным во время сборов в поход. Ведь ни
одно из этих событий не возникало по необходимости или по вероятности из
другого. Он сгруппировал все события "Одиссеи", так же как и "Илиады",
вокруг одного действия в том смысле, как мы говорим. Поэтому, как и в
других подражательных искусствах, единое подражание есть подражание одному
предмету, так и фабула должна быть воспроизведением единого и притом
цельно-
[1077]
го действия, ибо она есть подражание действию. А части событий должны быть
соединены таким образом, чтобы при перестановке или пропуске какой-нибудь
части изменялось и потрясалось целое. Ведь то, что своим присутствием или
отсутствием ничего не объясняет, не составляет никакой части целого.
IX
Задача поэта. Различие между поэзией и историей. Исторический и мифический
элементы в драме. "Удивительное" и его значение в трагедии.
Из сказанного ясно, что задача поэта - говорить не о происшедшем, а о том,
что могло бы случиться, о возможном по вероятности или необходимости.
Историк и поэт различаются не тем, что один говорит стихами, а другой
прозой. Ведь сочинения Геродота можно было бы переложить в стихи, и
все-таки это была бы такая же история в метрах, как и без метров. Разница
в том, что один рассказывает о происшедшем, другой о том, что могло бы
произойти. Вследствие этого поэзия содержит в себе более философского и
серьезного элемента, чем история: она представляет более общее, а история
- частное. Общее состоит в изображении того, что приходится говорить или
делать по вероятности или по необходимости человеку, обладающему теми или
другими качествами. К этому стремится поэзия, давая действующим лицам
имена. А частное, - например, "что сделал Алкивиад, или что с ним
случилось". Относительно комедии это уже очевидно. Составив фабулу на
основании правдоподобия, комики подставляют случайные имена, не касаясь
определенных лиц, как делают ямбографы. А в трагедии придерживаются имен,
взятых из прошлого. Причиной этого является то, что
[1078]
возможное (происшедшее?) вызывает доверие. В возможность того, что еще не
