Нетерпение сердца
Старинный замок моей бабушки, маркизы де Фомроль, был расположен
недалеко от города N. в восхитительном местечке. Обнесенные стеной
тенистый парк со столетними деревьями орошался маленькой речкой, вода в
которой была тепла и прозрачна.
Мне нравилось иногда бродить в речке, подняв подол, по чистому
песчаному дну, чувствовать, как теплая вода медленно струится, лаская
нагие колени...
Это было мое почти единственное развлечение в те долгие летние дни...
Иногда я брала томик стихов из богатой библиотеки бабушки, уходила в парк,
ложилась на траву возле реки и читала... Но самым моим большим
удовольствием было предаваться мечтам, сладостным грезам. Я мечтала о том,
чего не знала, что подозревала, о чем могла лишь догадываться... Мне
рисовались картины нежности, любви и верности.
Неизменным участником моих грез был прекрасный юноша. Это охватывало
меня первым возбуждением, причинявшим мне в одно и то же время душевное
страдание и удовольствие. С замиранием сердца я перечитывала строки:
Сгустится смерти ночь,
но мне и в смертный час
страстей не превозмочь!
Но юношей краса из мира не уйдет,
и тот же стон сердец
пронзит небесный свод!
Я в замешательстве захлопывала книгу и брела к замку, где под
полотняным тентом, перед фонтаном белела в шезлонге фигура моей бабушки...
Вскоре к нам приехала погостить моя двоюродная тетя Берта, урожденная
маркиза де Аннет, молодая хрупкая, нежная брюнетка. Я ее очень любила за
веселый характер и ослепительно-светскую элегантность. Я любила
прогуливаться с ней по аллеям парка, болтать о разных пустяках: смеяться
ее милым шуткам.
Тетя разрешала мне приходить к ней в спальню, где я с легкой завистью
примеряла ее чудесные платья от знаменитого Кристиана Диора. И в зеркале я
видела незнакомую жгучую брюнетку в расцвете юности, с волнующим блеском
глаз...
Однажды я одела кашимировое платье с белыми кружевами и вертелась
перед зеркалом. Тетя Берта принимала ванну, я слышала из соседней комнаты
плеск воды и веселый напев ее серебряного голоска. В кармане платья я
нащупала бумажку, с любопытством вынула ее и стала читать:
"...Божество мое, я люблю тебя до безумия. Со вчерашнего дня я
страдаю, как осужденный на адские муки, меня сжигает воспоминание о тебе.
Я ощущаю мои губы на твоих губах, твои глаза под моими глазами, твое тело,
прикасавшееся ко мне! Я люблю тебя! Ты свела меня с ума! Мои объятия
раскрываются, и я весь горю, трепещу, желаю вновь тебя обнять! Я жажду
тебя!..
Всегда твой Поль."
Я была ошеломлена. Тетя предстала передо мной в новом, таинственном
свете, я терялась в догадках... Она вышла из ванный комнаты, блистаясвежестью, в легком шелковом пеньюаре, под которым угадывалось молодое
стройное тело, гибкая талия и очень высокая грудь, которая словно бросала
вызов, манила и обещала. Все это я увидела новым, особенным взглядом.
За обедом, в гостиной, тетя сказала бабушке, что завтра должен
приехать ее жених, барон Поль де Эннемар, и просила бабушку принять его.
Бабушка посмотрела на Берту и, помолчав, ответила, что не возражает против
приезда барона.
На следующее утро я, по своей привычке, углубилась в чащу парка и,
усевшись с книгой в руках на обрубок дерева, погрузилась в свои обычные
мечты. Вдруг я услышала разговор и с удивлением увидела Берту под руку с
высоким усатым мужчиной, который выглядел настоящим дворянином. Я
догадалась, что это и есть жених моей тети, которого она с нетерпением
ждала.
Не знаю, что подсказало мне необходимость скрываться от их взора.
Вскоре они достигли того места, которое я только что покинула. Барон,
оглядевшись по сторонам, убедился, что в этот ранний час никто не может их
увидеть.
Он привлек тетю к себе и губы их оказались в долгом поцелуе.
- Милая моя Берта! - говорил он. - Ангел мой! Милая, ты королева моя,
красавица! Ты самая прекрасная на свете!..
Поль что-то настойчиво просил, но я не понимала, что именно.
- Нет, мой друг, - отвечала Берта, - о, нет, не здесь! Прошу тебя. Я
никогда не осмелюсь. О, Боже мой!.. Я умру, если нас кто-нибудь застанет...
- Дорогая моя! Кто нас может увидеть в такое время?!
- Уж не знаю, но только мне страшно. Для меня это не будет
удовольствием. Поищем лучше другое место. Я думаю об этом со вчерашнего
дня. Немножко потерпим, мой милый, и мы...
- Как можешь ты говорить о терпении, когда я в таком состоянии?
Он взял руку моей тети и направил ее в такое странное место, что я не
могла понять, зачем это. Но мое изумление усилилось еще более, когда рука
ее стала торопливо расстегивать пуговицы, и исчезла в брюках барона. Там
она схватила какой-то предмет, но какой, я не могла видеть.
- Милый, - говорила тетя, - я прекрасно вижу, что у тебя огромное
желание. Какой он милый! Ах! Если бы у нас было какое-нибудь пристанище! Я
бы скоро пристроила тебя к делу...
И ее маленькая ручка двигалась взад и вперед, к видимому удовольствию
ее жениха...
- А! - воскликнула тетя. - Я вспоминаю, что недалеко отсюда находится
павильон, ты понимаешь, какой? Это не совсем подходящее место для нашей
любви, но там нас никто не увидит, и я смогу быть там совсем твоей.
Павильон, о котором говорила тетя, был, по правде говоря,
предназначен для удовлетворения иных нужд бедного человечества, но он был
очень чист. Благодаря высокому кустарнику вокруг я могла приблизиться, не
боясь быть замеченной. Берта вошла в него, а Поль, осмотревшись, вошел за
ней, закрыв за собой дверь на задвижку. Я быстро нашла место, удобное для
наблюдения. Бревна и доски павильона были пригнаны не плотно. Я припала к
щели глазами и увидела то, о чем сейчас расскажу. Дайте только перевести
дух.
- Ах, мой милый! - говорила Берта, - я очень была несчастна, что
вынуждена отказать тебе, но я так боялась. Здесь я спокойна. Мой дорогой
Мими! какой праздник я ему устрою... при одной мысли я уже чувствую
наслаждение. Но как же нам устроиться?
- Не беспокойся, дорогая. Сначала позволь полюбоваться на твою Биби.
Я так давно мечтал об этом!
Я представляю вам самим думать о том, что я в эту минуту переживала.
Что они будут делать?
Ждать мне пришлось недолго. Барон встал на одно колено и приподнял
юбку. какие там прелести открылись!! Округленные колени, восхитительные
ножки, перламутровой белизны нежный живот... Эта божественная картина,
достойная кисти великого Тициана, завершалась блестящим черным шелковистым
руно, густота и длина которого была поразительн а...
- Ах, я так люблю ее, - говорил восхищенный Поль, - она так мила, так
свежа и прекрасна! Раздвинь свои ножки, я хочу поцеловать ее милые губки.
Я хочу увидеть твой божественный цветок, раскрыть его лепестки губами...
Берта сделала, что просил Поль. Ее ножки раздвинулись, открыв
маленькую розовую щель, к которой прильнул губами ее любезный. Берта была
в экстазе, закрыв глаза, она совсем откинулась на неудобном сидении и
бормотала бессвязные слова. Страстная ласка охватила все ее тело: - Еще,
еще... милый... сейчас... ох...
Что они делали, боже мой! Я видела все очень ясно, все действия
происходили в полуметре от моих глаз, которые я не могла оторвать от столь
захватывающего зрелища. Я не предполагала, что это деликатное место может
доставить такое наслаждение, но вскоре почувствовала и у себя в том же
месте какое-то странное щекотание, приносящее мне сладостное удовольствие...
Но вот Поль поднялся, поддерживая тетю. Казалось, она не может прийти
в себя... Но вскоре она открыла глаза и с жаром поцеловала его. Затем она
быстрым лихорадочным движением расстегнула брюки барона и подняла его
рубашку над животом. Моим глазам предстал предмет, настолько странный, что
я чуть не вскрикнула. Что это был за предмет?.. Длина и толщина его
причиняли мне головокружение. Берта, по-видимому, не разделяла моей
тревоги, так как стала гладить этот предмет рукой и с восхищением
ворковать:
- Ну, милый мой, мой милый Мими... Иди к своей маленькой
приятельнице. Только не действуй слишком поспешно...
Она повернулась задом к барону, наклонилась и уперлась руками в
деревянное сиденье.
Поль поднял дрожащими руками юбку на спину тети и я увидела ее бедра,
округлости удивительной красоты и изящества... Густая шелковистость волос
между стройными ножками не смогла скрыть ее божественный цветок, который
уже вполне раскрыл свои нежные лепестки...
Стоя сзади, Поль стал вводить свой предмет между двумя губами,
которые я отчетливо видела.
Берта, закрыв глаза, стояла, не двигаясь. Она настолько раздвинула
свою потаенную часть тела, что она, казалось, раскрылась и поглотила эту
странную штуку. Несмотря на большую величину, этот предмет хорошо
уместился в интимном месте Берты, совсем исчезнув в нем...
- Хорошо, - шептала тетя, - я чувствую, как он входит... Голубчик
мой, любимый... двигайся медленнее... Ах!.. Я начинаю чувствовать
приближение... Быстрее, Поль!.. Поль!.. Быстрее!.. Ах!..
Поль, закрыв глаза и упершись руками в бока моей тети, был наверху
блаженства:
- Ангел мой! Сокровище мое, как хорошо!!! Тебе тоже? Да?
Я, шатаясь, отодвинулась от стенки и огляделась по сторонам. Все
также светило утреннее солнце, в высокой траве стрекотали сотни
кузнечиков, летали, треща крыльями, стрекозы... Хотя уже начинало
припекать солнце и било мне в глаза, о зубы у меня стучали в ознобе, я
дрожала от неизвестного мне ранее возбуждения, от любопытства. Я снова
прильнула глазами к щелке в стене.
Тетя с женихом уже собирались выходить из павильона и негромко
переговаривались. Тетя была счастлива, она улыбалась довольному барону,
который горячо благодаря, нежно целовал ей плечи и шею. Я услышала, что
они назначают свидание в будуаре тети сегодня же вечером.
Меня охватило страстное желание снова увидеть те вещи, которые
доставили мне столько необъяснимого волнения и удовольствия.
Когда стемнело, все легли спать и погас свет даже в окне спальни
бабушки, которая страдала бессонницей, я решилась выйти из своей комнаты.
Держа в руке свечу, в одной рубашке, дрожа от вечерней прохлады и
возбуждения, я прокралась по длинному коридору, устланному ковром, в
котором утопали мои босые ноги, к двери моей тети. Я прильнула к отверстию
в двери и увидела, что сладостные утехи уже в самом разгаре.
Берта и барон лежали в алькове тетушки, ни широкой овальной постели,
оба совершенно голые! Я с интересом стала рассматривать новое для меня
зрелище.
- Дорогая, ты видишь, он просит позволения войти к своей маленькой
Биби. Ведь ты ему не откажешь?..
Тетя Берта игриво пролепетала:
- Пожалуйста сюда, господин Мими, властелин мой... Сейчас я заключу
вас в нашу темницу. - И она села верхом на живот лежащего на спине Поля.
- Лежи так, милый, не двигайся, - обратилась она к любовнику. - Ты
ведь знаешь, друг мой, что я баловница, и очень люблю менять наши игры.
Говоря так, она подвела рукой его предмет к входу в свою темницу и
затем начала медленно спускаться так, что очаровательный Мими до самого
основания ушел в прекрасный сад Венеры. Я видела, что тетя своим нагим
видам, чудесными грудями с торчащими алыми сосками доводила барона до
исступления, который созерцал, как его штучка то исчезала, то появлялась
вновь из щелки тети, которая не переставала подниматься и опускаться...
