справа ниже губ. Указанные люди в присутствии сотрудников СБ ВУ МВД РФ,
представившись охранниками данного генерала, также в нецензурной форме
оскорбляли меня. Один из них высокий одел на руки черные перчатки и стал
также выражаться в отношении меня нецензурными словами, показывая своим
видом, что может ударить при этом. Только вмешательство Комарова не
позволило свершиться этому. Прошу Вас, уважаемый прокурор, разобраться в
указанном беззаконии и в отношении генерала Петрова и его двух охранников,
которые оскорбляли своими действиями, и не только меня, но и человека,
который остановил явное беззаконие. В то же время убедительно прошу
вмешаться и выяснить все обстоятельства, связанные с установлением без
вести пропавшего гр.Кушпарова и остановить произвол генерала Петрова и его
охраны в отношении меня и привлечь их к ответственности за свои действия. С
уважением, Жижин 9.05.96 г."25.
----------------------------------------------------------------------------
Генеральный прокурор РФ Ю.И.Скуратов был извещен прокуратурой ЧР об этом
случае. В направленном ему документе26 сообщалось, что в мае 1996 г. на
прием в прокуратуру ЧР явились сотрудники группы розыска Временного
управления МВД РФ по ЧР Жижин и Горелкин. Они сообщили прокурору те же
факты, которые изложены в вышеприведенном заявлении Ю.К.Жижина. Кроме того
пришедшие офицеры МВД РФ сообщили, что все шесть задержанных, включая
умерших от побоев Х.Э.Джаманханова и Кушпарова, были задержаны вечером 30
апреля на блок-посту в поселке Войкова города Грозного; никакой
причастности их к незаконным вооруженным формированиям установлено не было.
Прокурор ЧР направил материалы по данному случаю для расследования в
Кавказскую межрегиональную прокуратуру.
Тем не менее военная прокуратура признает лишь один случай незаконного
содержания гражданских лиц - жителей Веденского района Хаджимуратова и
Габаева - на гауптвахте в Ханкале в середине июля 1996 г. Военный прокурор
временных объединенных сил в Чечне И.В.Шевченко в разговоре с
представителями Правозащитного центра "Мемориал" и Международной
Хельсинкской Федерации27 сообщил, что Шамилю Басаеву и Зелимхану Яндарбиеву
стало известно о задержании этих граждан и в обмен на них было предложено
десять пленных военнослужащих федеральных войск. О немедленном освобождении
этих граждан ходатайствовали также представители промосковской
администрации Чечни. По настоянию военной прокуратуры эти незаконно
удерживаемые граждане были освобождены28.
После этого в конце июля 1996 г. в ямы, расположенные на территории
восьмого отряда спецназа внутренних войск МВД РФ29, были помещены люди,
задержанные в ходе облавы в Грозном. Эти люди подвергались систематическим
избиениям. По крайней мере у одного из них, Бауддина Саитовича Сулейманова,
1955 г.р., проживавшего по адресу Грозный, поселок Черноречье,
ул.Выборгская, д.24, кв.36, вымогали дарственную на его личную автомашину
на имя офицера этого отряда. Лишь после вмешательства в эту историю первого
заместителя министра внутренних дел ЧР Ю.Плугина задержанные 5 августа были
отпущены.
12 августа 1996 г., уже во время боев в Грозном, нескольких из захваченных
федеральными военнослужащими в заложники жителей Грозного (см. раздел 3.7)
также поместили в яму на территории Ханкалы. По рассказу отца и сына
Магомеда и Алимхана Тарамовых30, проживающих в Грозном по адресу
ул.Одесская, д.41, кроме них в яме находились еще четыре человека. Тарамовы
были освобождены 16 августа после того, как их родственники доставили в
расположение 101-й бригады МВД РФ восемь тел погибших во время боев
военнослужащих федеральных войск.
По словам сотрудников представительства президента РФ в Чечне и группы
розыска штаба Объединенной группировки федеральных сил в Чечне31, в местах
расположения 101-й бригады ВВ МВД РФ в Ханкале и в так называемом 15-м
городке в Грозном гражданские лица удерживались по крайней мере до конца
сентября 1996 г.
РОССИЯ-ЧЕЧНЯ: цепь ошибок и преступлений
3.6.3. Обращение щ с задержанными участниками вооруженных формирований ЧРИ
Задержанные и арестованные люди, в отношении которых было точно известно,
что они являются бойцами вооруженных формирований ЧРИ, обычно не
содержались в фильтрационных пунктах. Их содержали либо в неофициальных
местах содержания, либо в следственных изоляторах.
Матери российских солдат, взятых в плен вооруженными формированиями ЧРИ,
так описали случай, свидетелями которого они стали:
"Мы очень обеспокоены судьбами тех солдат, которые длительное время
находятся в плену, и не надеемся получить их живыми. Так как на наших
глазах уже в этом году [февраль 1996 г.] проводился обмен военнослужащих,
попавших в плен в декабре прошлого года. Все происходило в присутствии 21
мамы, которые приехали за своими детьми. Чеченцы обещали отдать за своего
одного пленного 14 российских солдат, но отдали только четырех. Потому что
пленный чеченец был зверски избит, его буквально вынесли из БТРа,
самостоятельно он идти не мог. После этого чеченская сторона отказала в
обмене остальных военнопленных. Происходило это все в Шатое. Матери теперь
в ужасе, что будет со всеми остальными, находящимися в плену?"1
----------------------------------------------------------------------------
Действительно, жестокое обращение с бойцами вооруженных формирований ЧРИ,
захваченными федеральными силами, наихудшим образом отзывалось на обращении
с пленными военнослужащими федеральных войск (см. раздел 3.5).
----------------------------------------------------------------------------
Согласно информации, поступившей из Генеральной прокуратуры РФ,
"задержанным членам незаконных вооруженных формирований <...> в
соответствии с нормами УПК предъявлялись обвинения и избиралась мера
пресечения в виде заключения под стражу. В дальнейшем задержанные лица по
ходатайству руководства МВД, ФСБ, Российской Армии и по согласованию с
Генеральной прокуратурой РФ обменивались на захваченных незаконными
вооруженными формированиями в ходе конфликта военнослужащих и сотрудников
правоохранительных органов. Вследствие этого осужденных судом лиц по этим
уголовным делам не имеется"2.
* * *
3 февраля 1995 г. Специальный докладчик по вопросу о пытках Комиссии ООН по
правам человека направил российскому правительству послание в связи с
утверждениями о том, что федеральные военнослужащие жестоко избивали людей
и подвергали их иным видам жестокого обращения в ходе конфликта в Чеченской
Республике. Он выразил озабоченность в связи с проблемой обеспечения права
содержащихся под стражей лиц на физическую и психическую
неприкосновенность. 5 мая 1995 г. он повторил послание, но на этот раз уже
совместно со Специальным докладчиком по вопросам о внесудебных или
произвольных казнях. В призыве высказывалась озабоченность в связи с тем,
что после операции федеральных сил в селе Самашки гражданские лица были
помещены в "лагеря в Моздоке и Ассиновской" и, по имеющейся информации, в
Ассиновской они подвергались пыткам и жестокому обращению.
26 июля 1995 г. Комитет ООН по правам человека "выразил глубокую
обеспокоенность" в связи с большим числом сообщений о случаях применения
пыток, жестокого обращения и произвольного задержания в "приемных центрах"
или в "фильтрационных лагерях". Комитет выразил сожаление в связи с тем,
что лица, содержащиеся в этих центрах, подвергаются грубому обращению, и
высказал обеспокоенность тем фактом, что представители МККК не были
допущены ни в один из этих лагерей.
Позже представители МККК получили возможность посещать ФП и следственные
изоляторы в Чечне и прилегающих районах. Однако, по словам задержанных,
перед посещением ФП комиссией МККК их предупреждали: "Если вы скажете, что
кого-то из вас тронули, то вам не жить". Тем не менее задержанным иногда
удавалось откровенно поговорить с представителями МККК, после чего условия
несколько улучшались, при поступлении в ФП у задержанных начали фиксировать
следы побоев, оказывать им медицинскую помощь.
РОССИЯ-ЧЕЧНЯ: цепь ошибок и преступлений
3.7. ИСПОЛЬЗОВАНИЕ ЗАЛОЖНИКОВ И "ЖИВОГО ЩИТА"1
Исходя из текста статьи 1 Международной конвенции о борьбе с захватом
заложников2 и основывающейся на ней формулировки статьи 126-1 "Захват
заложников" УК РФ3, можно дать следующее определение понятию "использование
заложника" - захват или содержание лица, соединенные с угрозой убийством,
причинением телесных повреждений или дальнейшим удержанием этого лица в
целях понуждения государства, международной организации, физического или
юридического лица или группы лиц совершить или воздержаться от совершения
какого-либо действия как условия освобождения указанного лица.
Под использованием "живого щита" мы понимаем: демонстративное
принудительное размещение невооруженных лиц (гражданских или пленных) на
военных объектах или в боевых порядках таким образом, что в случае огневого
воздействия именно названные лица будут поражены преимущественно либо в
первую очередь, производимое с целью воспрепятствовать действиям противника
и обеспечения собственной безопасности. Такие действия являются
разновидностью захвата и использования заложников.
Международное гуманитарное право категорически запрещает такие действия.
В статье 3, общей для всех четырех Женевских конвенций, касающейся
немеждународных вооруженных конфликтов, сказано, что взятие заложников
"запрещается и всюду будет запрещаться".
Такой же запрет содержится и в статье 4 Второго дополнительного протокола к
Женевским конвенциям.
Оценивая захват и использование заложников государственными должностными
лицами с точки зрения международных норм в области прав человека, в
большинстве случаев такие действия можно квалифицировать как незаконное
задержание и применение пытки. Подобные деяния прямо запрещены
Международным пактом о гражданских и политических правах и Конвенцией
против пыток и других жестоких, бесчеловечных или унижающих достоинство
видов обращения и наказания (см. раздел 3.6).
* * *
Федеральные службы РФ неоднократно использовали в качестве заложников
гражданских лиц, содержавшихся в ФП (см. раздел 3.6.1).
Так, во многих случаях чеченской стороне в обмен на пленных военнослужащих
федеральных войск предлагались люди, не принимавшие участия в военных
действиях и не являющиеся должностными лицами ЧРИ.
Например, по многочисленным сообщениям официальных федеральных структур в
СМИ, старший брат Д.Дудаева - Бекмурза Дудаев - был задержан в Грозном 19
февраля 1995 г. и этапирован в Москву в следственный изолятор "Лефортово".
Брат Д.Дудаева не был должностным лицом ЧРИ, никаких свидетельств его
участия в боевых действиях не приводилось, сообщалось лишь, что он "имел
большое влияние" на брата4. 6 апреля 1996 г. сообщалось, что Б.Дудаев был
обменен на взятого в плен майора 22-й отдельной бригады спецназа ГРУ
Вячеслава Дмитриченко.
Вместе с братом Д.Дудаева федеральной стороной на обмен была представлена
большая группа содержавшихся в ФП гражданских лиц. Перед этим от них
потребовали подписать документ о добровольности обмена. Находившийся в этой
группе прокурор Шелковского района ЧРИ Тахир Давлетукаев от обмена
отказался и настаивал на предъявлении ему обвинения в соответствии с
законом. Тем не менее его обменяли вместе со всеми.
По сообщению проводившего этот обмен с чеченской стороны представителя
Главного штаба вооруженных сил ЧРИ Исы Мадаева5, во-первых, речь идет не о
старшем, а о младшем брате Джохара Дудаева - Махарби, работавшем в Грозном
шофером такси. Во-вторых, чеченская сторона сумела настоять на исключении
М.Дудаева из списка и освобождении его помимо проведенного в тот день
обмена6. По словам И.Мадаева, этого удалось добиться потому, что Джохар
Дудаев приказал расстрелять того офицера, которого федеральная сторона
попытается обменять на его брата.
Задержанные гражданские лица, содержавшиеся в фильтрационных пунктах,
