Ну ладно, прощай! Спокойной ночи не желаю, полежи, подумай.
"Что ж, брательник", - подумал Сергей, вешая трубку, - "теперь уж тебе
никакие отговорки не помогут - поедешь со мной в воскресенье на рыбалку. Да
и с подружками своими за одним разберешься..."
--
07.12.89
Звонок - III.
- Алло, кто это?
- А кого бы ты хотел?
- Черт возьми, нашел время шутить - третий час ночи!
- А я серьезно - чей голос ты хотел бы услышать сейчас? Хотите, считайте,
что я - Николай. Ты помнишь его? Помнишь, помнишь, не молчи. Да-да, тот
самый, друг твой. Был другом. А что произошло год назад ты помнишь? От тебя
ведь немного требовалось. Что? Страшно было? А какого ему? Или думаешь, что
он и испугаться не успел? Успел, и о тебе подумать успел. Вот только ты
ничего не сделал. Хотя мог. Вполне мог. Времени хватало. Другого не
хватило... Слушай, а чего тебе не хватило? А? Или всегда не хватало? Может
и правду говорят, что подлецами не рождаются, но до чего же быстро ими
становятся! Тебе всегда чего-нибудь будет не доставать: смелости,
решительности, силы воли... И каждый раз ты будешь вспоминать его, как он в
тебе ошибался. Ведь другом считал... Слушай, повесь себе на грудь табличку
"Я - подлец" и ходи так, а то, не дай бог, понравишься кому. Ведь ты у нас
солидный вон какой. Сразу и не разглядишь. А ты что все молчишь, не уснул
случаем?
- Да как тут...
- Ну и молодец, а то кто тебе еще такое скажет, кроме меня. Ты думаешь, что
почти все забыли? Я помню. Значит, и ты не забудешь. Ну ладно, завтра я еще
позвоню.
Звонок. Он уже проснулся, но будильник не остановил. Уткнувшись лицом в
ладони, он сидел на постели. "Господи! Когда это кончится! Ведь были же у
мен раньше хорошие сны!"
--
Звонок - IV.
- Это мастерская?
- Нет, это квартира.
- Прекрасно! Мы проводим социологический опрос "Женщина нашего города",
составляем, так сказать, коллективный портрет. Вы не откажетесь ответить на
несколько вопросов?
- А почему бы и нет?
- Отлично! Хотя опрос анонимный, все же, чтобы удобней было с вами
общаться, как вас зовут? Если не хотите, можете не отвечать, как и на
другие вопросы.
- Зовите меня Оля.
- Так вот, Оля, сколько вам лет?
- 20.
- Рост?
- 175.
- Цвет волос?
- Сегодня - темно-пепельные. А вообще-то русые.
- А глаза?
- Серые.
- Сегодня или всегда? Простите, шучу. Так, с внешними данными закончили.
Далее - чем вы занимаетесь?
- Я студентка, учусь в институте.
- И насколько успешно?
- Довольно хорошо.
- Спортом увлекаетесь?
- Совсем немного.
- А чем увлекаетесь?
- Ну, читаю, вяжу, рисую неплохо.
- В театр ходите?
- Бываю, конечно, но редко. Чаще в кино.
- Я вам еще не надоел, Оля?
- Да нет, ничего.
- Тогда ответьте на такой вопрос: вы любите кино, а сегодня в "Старте"
новый фильм, не пойдете ли вы вечером на него?
- Ага, все с вами ясно! Так вот, "социолог", если и пойду, то уж во всяком
случае не с вами!
"Это уж точно!" - подумал он, слушая гудки в трубке. Повесив ее, он
подъехал на своей коляске к окну. "По крайней мере, хоть немного поговорил
с приятным человеком. А может, и увижу ее, приметы-то я запомнил", - думал
он, разглядывая через улицу афиши "Старта".
--
Звонок - V.
- Здравствуйте, вы меня не знаете, но я бы хотел получше с вами
познакомиться.
- Очень приятная новость в пять часов утра. Вы уверены, что я жажду
познакомиться с вами?
- Мне кажется, да. Я задам вам несколько вопросов, вы мне тоже. Согласны?
- Да раз уж разбудили... Только начнем с такого: вы идиот?
- Нет.
- Алкоголик?
- Нет.
- Наркоман?
- Нет.
- Сколько будет семью восемь?
- 56.
- Ладно, спрашивайте.
- Вы задумывались над будущим?
- В каком смысле?
- Самом глобальном.
- Мне что, прямо сейчас задумываться?
- Хорошо, считаете ли вы удовлетворительным то, что вас окружает?
- А вот это вас не касается, чем хочу, тем себя и окружаю, и не важно, как
удовлетворен!
- Как вы относитесь к идее братства?
- Да нет у меня никаких братьев, сестра только, да и то двоюродная.
- Можно ли ускорить научный прогресс?
- А вы вот телевизор послушайте, там все, кому не лень, ускоряют все
подряд.
- Что вы думаете об освоении космоса?
- Землю уже доосваивали, космос тоже до ручки доведем.
- А что вы думаете о связи с братьями по разуму?
- Да что я, голубой? И нет, говорю тебе, у меня братьев! Ты все-таки псих.
Надоел ты мне. Пойду лучше на работу собираться.
Послушав гудки, тарелка медленно поднялась над столбом телефонной
линии и полетела в сторону леса.
--
11.12.89
Чемоданчик.
Холодный, режущий ветер действовал не хуже анестезии, делая лица
бесчувственными. Парни не любили магазинов, но в этот морозный вечер они не
пропустили не одного. В "Букинисте" осмотрели новенькие, не подходящие под
название магазина, но ужасно м одные книги с солидными цифрами на ценниках
и старые, ветхие, пожалуй, никому не нужные, но внушающие этой своей
ветхостью уважение, фолианты с не менее солидными ценниками. Две смятые
пятерки, валявшиеся в пустом "дипломате", который держал более худощавый
парень, не имели с этой солидностью ничего общего, но парни пробыли в
"Букинисте" гораздо больше времени, чем требовалось бы просто для
согревания. В "Энергии" на полках лежали штабеля разнокалиберных лампочек,
штепселя и выключатели довоенного образца, на потолке теснились люстры с
претензией либо на классичность, либо на дизайнерскую модерновость,
впрочем, все одинаково безвкусные. "Канцтовары" были на другой стороне
улицы, но они пошли и туда, смутно надеясь найти хоть там те пластинки, за
которыми они и приехали сюда через полгорода, но опоздали - в универмаге их
уже не было, как, впрочем, и здесь. Своим содержимым "Канцтовары" могли
порадовать первоклассника, но никак не студента. "Военторг" навевал не
самые веселые воспоминания, но так как перед ним целый квартал не было
магазинов, они зашли и туда. Там их внимание ничто не привлекло - ни
погоны, ни лычки, ни женские чулки. В ювелирный они не зашли, а заглянули в
соседнюю "точку", на дверях которой весел обрывок оберточной бумаги с
крупными кривыми буквами "Мороженое 13 коп.". Столь нехитрая реклама
действовала, и даже в такую погоду у прилавка стояли желающие полакомиться.
В "дипломате" забренчала мелочь, а покупательская возможность двоих
приятелей снизилась. В "Комиссионном" они с заинтересованными лицами
покупателей изучили куртки ("эта аляповатая - а такие полгорода носит - а
это самопал явный") - но ничего не купили, конечно, хотя обнова бы им не
помешала, особенно обладателю "дипломата", чей длинный черный плащ хоть
слегка и отдавал шиком, но теплее от этого не становился. Рядом с одеждой
продавали аппаратуру. В выставленный на продажу видеомагнитофон была
вставлена кассета и кучка забредших сюда зевак смотрела на экран, где один
английский комик под взрывы хохота за кадром отпускал плоские, пошлые,
совершенно не смешные шутки. От "комиссионного" до автобусной остановки
было рукой подать, и парни обошлись бы без заходов в теплые залы, но когда
прямо перед ними мужчина зашел в дверь под вывеской "Инструменты", оба по
уже выработавшейся привычки направились за ним. Внутри все трое в
нерешительности остановились. Магазин был весь заставлен какими-то ящиками,
превратившими его в лабиринт. Товары лежали на прилавках, но за прилавками
никого не было. Никого не было и за кассой, и вообще нигде. Мужчина что-то
пробормотал о возможном ремонте. Один из парней, тот, что был без
"дипломата", сделал театральный жест: "Заходи, кто хочешь, бери, что
хочешь!" Рука его, завершив широкий круг, указала на чемоданчик с набором
инструментов, стоявший на прилавке и снабженный ценником "24 руб." Парень
посмотрел в направлении своей руки и на несколько секунд застыл. Потом
вдруг заспешил: - "Ладно, ладно, пошли, нечего тут делать!" Выйдя, они
рассмотрели записку на двери - "Магазин закрыт Госпожнадзором". "Закрыт, да
не закрыт!" проворчал мужчина. Еще не подойдя к остановке, они заметили
автобус. "Это твой! Беги давай, завтра увидимся. Пока!" Парень заскочил на
ступеньку автобуса, повернулся и успел махнуть рукой темной фигуре с
"дипломатом" в руке. Протолкнувшись в самый конец автобуса, он прислонился
к стеклу, густо покрытому льдом, и задумался. "Что это со мной? Вроде
раньше и мысли такие не приходили. Вор я, что ли? Да и не нужны мне совсем
эти инструменты. Почему же мне пришло в голову э т о ? Так просто - шаг к
прилавку, закрыть чемоданчик и в дверь. Он почти такой же, как наш
"дипломат", в случае чего быстро поменялся - и докажи потом. Господи, о чем
это я?!! Неужели, если бы не было того мужика... Нет, если бы я был один...
Нет! Не было же со мной никогда раньше такого. Раньше... а вот сейчас, будь
я один? Это так легко, только шагнуть к прилавку... И план возник
моментально в голове... И никаких других мыслей в этот момент, лишь
как...как украсть. Я - вор! Я - вор? Сейчас мне помешали. А если потом,
завтра, через неделю, через пять минут опять я попаду в ситуацию, когда
взять легче, чем не взять... я возьму? Опять возникнет в голове план
действий и я начну его осуществлять?" Хотя в автобусе было отнюдь не жарко,
вдоль его спины стало мокро. "Я что-то должен сделать с собой, как-то себя
изменить. Раз я могу мыслить нечестно, то скоро начну и действовать подло.
Я не украл, но я видел возможность украсть там, где другой бы увидел что-то
иное. Таких, как я, надо изолировать, изолировать от подобных соблазнов.
Ладно, хоть узнал это про себя, а то живешь и не знаешь, что ты - вор!"
Отодвинув разломанный ящик и припадая на затекшую ногу, человек в
сером костюме подошел к прилавку.
- Вылезай, сержант. Они не появятся здесь, это уж точно. И прислал черт
этого пожарного...
--
17.12.89
Мороз.
Старик явно забыл, когда он был последний раз трезв. Впрочем, строго
говоря, стариком он еще не был, но серое, вялое лицо с как бы надутым,
пупырчатым носом старило его. Он поставил свою сумку, серую, как и он сам,
прямо на проезжую часть, перед колесами стоящего у тротуара фургончика с
зеленой полосой, и выкладывал прямо на снег какие-то свертки в полуистертых
газетах, коробочки, мешочки. Старик перебирал их негнущимися на холоде
серыми руками, чего-то искал, тихо матерясь, и вызывал недовольны е взгляды
водителя фургончика, который, даже сидя в закрытой кабине, зябко поводил
плечами. Редкие прохожие быстро проходили мимо, едва удостаивая старика
презрительно-равнодушной улыбкой. На другой стороне улицы стоял парень с
тяжелой сумкой на плече и торчащим из нее тубусом. Он уже минут пятнадцать
ждал кого-то и сейчас начинал приплясывать, хлопая ногой по ноге. Лицо его
как бы застыло; хоть он и, не отрываясь, смотрел не старика, казалось, что
он не видит его. Хлопнула дверь и, оглядываясь по сторо нам, к фургончику
быстро прошел коренастый мужчина с холщовым мешком. Он взялся за ручку
дверцы и тут старик неожиданно уверенным и быстрым движением сунул руку в
сумку, вытащил оттуда что-то тяжелое и тускло-металлическое и вскинул руку.
Выстрел в морозном воздухе прозвучал резко, но как-то естественно и
прохожие не сразу среагировали на него. Мужчина резко переломился в поясе,
приник к машине и стал медленно сползать. Старик выстрелил еще раз и
красно-серые брызги испачкали дверцу фургончика. Шофер од ной рукой полез в
кобуру, другой резко распахнул свою дверь. Из задней двери уже выпрыгнул
третий инкассатор. Парень, который был уже на середине улицы, сдернул с
тубуса крышку. Она упала на лед мостовой и на нее тут же посыпались гильзы.
Те немногие прохожие, что оказались поблизости, рассеялись в соседних
дворах. Стоявший за квартал от этого места автомобиль на полной скорости
