Нечем крыть старику. Удивил... А может тебе там и остаться? Там, в
миру! Похоже ты там как-то прижился, ты там пришёлся ко двору. А здесь
что тебе делать?..
Ну как, пойдёшь?..
Молчание.
Москва, февраль 1998-го.
Андрей Щербак-Жуков
СЛУЧАЙНЫЕ ОБРАЗЫ
(трактат)
Некоторые малые предметы обладают странным свойством не только
казаться значительно больше, чем на самом деле являются, но и занимать
объём, гораздо больший, чем им требуется. Это происходит из-за
толстого наслоения, так называемых, "случайных образов", которыми
покрыты эти предметы, словно бы засижены мухами. Этот, на первый
взгляд, вроде бы пустяк может быть причиной множества досадных
недоразумений. Например, прибор, поверхность которого в процессе
использования была покрыта излишне толстым слоем "случайных образов",
может просто не поместиться в футляр, из которого был ранее извлечён и
в который по всем мыслимым причинам должен бы быть убран. Кроме этого,
предметы, покрытые значительным слоем "случайных образов", становятся
чуть сальными на ощупь, а это не только производит весьма неприятное и
при этом несколько превратное ощущение, но и со временем меняет
фактуру и даже сущность самих предметов, да так, что очень часто их
потом не представляется возможным даже узнать.
Существуют ничем не подкреплённые предания, что вокруг такого,
покрытого "случайными образами", предмета может со временем
образоваться целая Вселенная, со своими туманностями, звёздами,
планетарными системами и, возможно, даже собственной жизнью. Причём,
как утверждается, всё вышеперечисленное будет соткано из всё тех же
"случайных образов", и, стало быть, неминуемо будет носить такой же
случайный характер, как и описанный выше материал. Считается, что
именно ментальные излучения из этих самых "случайных миров" и создают
известный всем астральный мусор или, так называемый, шум в эфире,
который не только существенно мешает ментальным передачам, но и,
забивая подпространственные туннели, заметно затрудняет
телепортационные переходы. Специалисты утверждают, что если бы не
великое множество этих "случайных миров", то не только
непосредственный мысленные контакты, но и сами телепортации были бы
обычной практикой; а так телепортанту приходится буквально продираться
сквозь настоящий лабиринт помех, в который к тому же для начала нужно
найти вход. Но даже если вход, хоть бы по случайности, был найден, то
нет никакой гарантии, что путешественник попадёт действительно туда,
куда отправлялся изначально. Более того, есть опасность, что он вообще
никуда не попадёт, а навсегда заплутает в этом лабиринте "случайных
образов" и в конце концов просто сгинет в нём навсегда.
Между тем существует немало сравнительно несложных способов борьбы
со "случайными образами". Во-первых, лучше всего попросту не давать им
вообще возможности скапливаться на предметах. Однако это требует не
только определённого настроя, но и некоторого навыка, которым обладают
только опытные наблюдатели "случайных образов". Этот навык требует
многолетних тренировок и полного сосредоточения. Есть и простой,
доступный всем способ, он заключается в том, что все предметы,
склонные к накапливанию "случайных образов", необходимо протирать
тонким слоем спирта. Однако и у этого способа есть свои недостатки:
во-первых, сначала необходимо из великого множества предметов выделить
только те, которые способны накапливать "случайные образы", дабы не
тратить полезный продукт на все остальные, во-вторых, спирт
принадлежит к веществам, использование которых в магии весьма
рискованно, и, поэтому, практикующие этот способ не редко становятся
настоящими алкоголиками.
В общем, "случайные образы" до сих пор остаются настоящим бичом
практикующих магов, и сколько-то надёжного способа борьбы с ними не
найдено. Зато остаётся только мечтательно представлять, какие воистину
бескрайние горизонты открылись бы перед практикующими магами, если бы
не эти коварные "случайные образы".
Москва, февраль 1998-го.
Андрей Щербак-Жуков
мастерская Н.Н.Фигуровского
Быть может, начался Джаз
(музыкальная киноновелла-шутка)
Август радует теплом. По улице, залитой солнцем, вприпрыжку бежит
мальчик лет десяти. В руках у него огромный, блестящий, полосатый
арбуз. У мальчика хорошее настроение, он начинает чуть слышно напевать
любимую песенку. Он поет все громче и громче, и наконец затягивает во
весь голос:
Полем, полем, полем свежий ветер полетал!
В поле свежий ветер - я давно о нем мечтал...
Он поет и подпрыгивает в такт своему пению.
Навстречу мальчику идут двое ребят постарше - лет по пятнадцать.
Увидав поющего пацана, они сначала удивляются, пожимают плечами и даже
смеются над ним. Но потом хорошее настроение, как будто волна,
захватывает и их. Посмеявшись над ним, они начинают смеятся вместе с
ним. А потом переглянувшись тоже начинают петь:
Тот, кто в пятнадцать лет убежал из дома,
Вряд ли поймет того, кто учился в спецшколе,
Тот, у кого есть твердый жизненный план,
Вряд ли будет бумать о чем-то другом...
О-о-о... Башатунма-а-ай!
Они идут по улице, поют на два голоса и покачиваются в такт песне.
Им на встречу идет девушка лет двадцати, на ней потертые джинсы,
на руках браслеты из бисера, а волосы стянуты кожаной ленточкой.
Увидев поющих ребят, девушка улыбается и, как бы затевая спор, поет:
Вавилон - это город, как город,
И печалиться об этом неслед,
И если ты идешь, то нам с тобой в одну сторону -
Другой стороны просто нет...
Женщина с авоськой долго неодобрительно смотрит на поющую
молодежь, а потом вдруг сама начинает петь:
Лава-а-анда, горная лаванда.
Столько лет прошло, но помним я и ты...
Проходящий мимо мужчина оборачивается, смотрит на поющую женщину,
а потом подходит и приглашает ее потанцевать. Стараясь казаться
галантным, он, кивнув, протягивает женщине руку. Они вальсируют, держа
авоську с продуктами двумя руками.
Старичок и старушка видят всеобщее веселье и тоже беруться за руки
и танцуют танго, аккомпанируя сами себе:
Утомленное солнце нежно с морем прощалось,
В этот час ты призналась, что нет любви...
Все прохожие постепенно втягиваются в общее веселье, все поют и
танцуют. Каждый поет что-то свое, но его пение не диссонирует с общим
хором, а сливается в одну сложную, но красивую композицию.
Оказывается, что нет разделения на стили и направления, когда всем
одинаково весело и хорошо.
Металлисты дергаются изображая губами стук ударника и рев
электрогитары, лысоватый джазмен подражает саксофону, кто-то просто
поет "ля-ля-ля", мужичок в кепочке скачет в присядку, ребята в
брюках-дудочках выводят ногами рок-н-рольные па... Целый хор тянет:
Ой, мороз-мороз, не морозь меня!
Не морозь меня, моего коня...
Только один мужчина в сером плаще и с портфелем, пройдя мимо,
остался внешне равнодушен. Он полностью погружен в собственные мысли,
он думает о чем-то своем...
Мальчик с арбузом вприпрыжку бежит по улице, он не заметил,
первопричиной какого веселья стал.
Тротуар идет под уклон, и вдруг мальчик спотыкается и падает прямо
на арбуз.
Мальчик неспеша поднимается и видит, что арбуз раздавлен всмятку,
жалкие кусочки валяются в дорожной пыли. Серо-красные струйки
арбузного сока стекают по ногам мальчика. Он так огорчен, что слезы
наворачиваются на глаза.
Мальчик плачет.
В этот момент его догоняет мужчина в сером плаще и с портфелем.
Он, по-прежнему, глубоко погружен в свои мысли, кажется он что-то
усиленно вспоминает. Вдруг хмурое лицо мужчины озаряется улыбкой, от
радости он даже подпрыгивает - он вспомнил. И тут же запел,
приплясывая:
Потолок ледяной, дверь скрипучая,
За холодной стеной - тьма колючая,
Как взойдешь на порог - всюду иней,
А из окон порог - синий-синий...
От неожиданности мальчик перестает плакать и удивленно смотрит на
поющего мужчину. Однажды подаренная миру радость, возвращается назад к
мальчику - он улыбается.
Мальчик стряхивает с себя остатки арбуза и опять бежит в прирыжку.
Он поет во весь голос:
Танцуй пока молодой, мальчик,
Танцуй пока молодой....
Его пение тоже вливается в общий стихийный хор, который постепенно
захватывает весь город. Девушка в потертых джинсах поет:
Держи меня,
Будь со мной,
Храни меня пока не начался Джаз.
Веди меня туда, где начнется Джаз.
1991 год.
Андрей ЩЕРБАК-ЖУКОВ
ЭТЮД О МНОГОМЕРНОСТИ ПРОСТРАНСТВА
(научно-фантастический рассказ)
Светлой памяти советской фантастики
Лет ему было девятнадцать - никак не больше.
Он стоял между несколькими новенькими блочными
шестнадцатиэтажками, собравшимися в неплотный кружок, и крутил головой
из стороны в сторону, широко при этом раскрыв глаза.
Глаза у него были ярко-голубого цвета. Говорят, такие глаза легко
выдают не только состояние их обладателя, но и все его ближайшие
намерения. Вот карие - те совсем другое дело, те способны скрывать и
таиться... А эти нет - все в них, как на белом листе...
Сейчас в них кроме крайней растерянности и первого курса чего-то
гуманитарного, с легкостью читалась целая история. История о том, как
он собрался - можно сказать, решился - прийти к весьма важному, но
малознакомому ему человеку для очень серьёзного разговора, как трепеща
спросил по телефону о встрече, но ошарашенный неожиданной
благосклонностью, забыл выспросить поподробней, как добраться. И вот
теперь он стоит между несколькими новенькими блочными
шестнадцатиэтажками и крутит головой из стороны в сторону. А снег
плотными струйками вьется вокруг него, а ветер треплет обрывок
клетчатой бумажки с рядком корявых цифр, за которыми скрываются дом,
корпус, подъезд и квартира - скрывается так необходимый ему человек.
Абзац.
И с новой строки. Все это легко читалось в его широко раскрытых,
ярко-голубых глазах.
А новенькие шестнадцатиэтажки были такими одинаково квадратными,
такими неразличимыми, как пластмассовые кирпичики из детского
конструктора... И то, что стояли они не в прямую линию, а просторным
кружком совсем не облегчало поиск, а наоборот - только раздражало.
Наконец он решился.
Самоуверенно хлопнула входная дверь. Загорелась красная кнопка.
Двери лифта разъехались в стороны...
Новенький лифт расторопно поднял молодого человека на необходимую
высоту и выпустил на лестничную площадку, еще пахнущую цементной
пылью.
Он прошел по девственно чистому коридору, еще не тронутому гвоздем
жлоба и карандашом лестничного острослова, еще не познавшему, что
такое граффити... Подойдя к двери, он еще раз - для верности -
взглянул на клетчатую бумажку, с силой втянул в себя носом воздух,
будто воздух наполнил бы его решимостью, и позвонил.
