в сон, все равно, что влезть в душу. Мне не хотелось сейчас
лишний раз делать это.
Я просто стояла и смотрела на Олега, на его измученное
постоянными бесплодными поисками усталое лицо, на широкие
сильные плечи, туго обтянутые неизменной коричневой замшей... И
в который раз почувствовала отчаяние от того, что не могу ему
признаться во всем, потому что до сих пор не представляю его
реакции. Одинаково вероятен любой исход...
Раздался телефонный звонок. Он громко и резко прозвенел
почти над ухом у Олега. Первым делом Олег протянул руку и
потащил трубку к уху, а потом уже поднял голову от стола.
-- Да... Ну... Была здесь... -- пробормотал он в трубку.
Стоя у него за спиной, я только видела, как он убирает в карман
куртки расческу. -- Сейчас? Честно говоря, я уснул...
нечаянно... Ладно, Юрка, кончай орать... Найду я ее... Что,
прямо сейчас? Так срочно? Почему?.. Ну, что сказать не
можешь?.. Хорошо, -- Олег сменил тон на совершенно покорный. --
Хорошо, я сейчас ее найду, и мы приедем.
Олег отнял трубку от уха, повертел ее в руке и с силой
бросил на аппарат, процедив сквозь зубы что-то резкое, что не
посмел высказать Юрке лично. Вскочив и заправив привычным
жестом слегка выбившуюся из джинсов майку, Олег пошел к двери.
-- Если ты по мою душу, то я здесь, -- окликнула я его.
Олег резко повернулся и взмахнул руками:
-- Ничего себе! Что ты прячешься за моей спиной?
-- Так получилось. Я собралась уходить. Если бы не свет, я
ни за что сюда не вошла бы, и тебе пришлось бы долго меня
искать.
-- Черт меня дернул заснуть, -- огрызнулся Олег. --
Разгневал босса. Он велел мне срочно найти тебя и везти к нему.
-- Куда? -- удивилась я.
-- Домой, -- несколько раздраженно пояснил Олег, выключая
свет в кабинете. -- Ну, пошли, что ли?
-- Зачем? -- спросила я, выходя вслед за ним.
-- Знаешь ли, он никогда не говорит о главном по телефону.
Да и вообще, он начинает разговор о деле только тогда, когда
сам захочет, -- отозвался Олег.
О да, я это прекрасно знала. Юра никогда не пускался в
объяснения по телефону, да и сам обычно не желал их
выслушивать, чем страшно меня раздражал. Олег тоже был не в
восторге от этой черты друга, потому что это всегда мешало ему
оперативно получать одобрение своих намерений.
-- Вообще-то, если он велел притащить тебя домой, мне это
не очень нравится, потому что тебе у нас совершенно нечего
делать, -- Олег был сердит.
-- Не злись на меня, я ведь не напрашивалась. Не понимаю,
что такое могло случиться, о чем нельзя было бы поговорить
завтра утром в конторе.
Олег ничего не ответил. Похоже, что Юра все-таки сказал
ему чуть больше, чем я могла вытянуть из ответных реплик Олега.
На стоянке я нырнула на переднее сиденье автомобиля Олега.
Это была новая машинка, маленькая, юркая, способная вылезти из
любой пробки на дороге, то, что Олег больше всего ценил.
-- Заедем по пути в общежитие, -- попросила я.
Там я забрала из комнаты свою сумку и вернулась в машину.
В темноте трудно было разглядеть, с чем именно я вернулась, да
Олег и не пытался особо разглядывать. Что-то говорило мне о
том, что сегодня эта сумка с вещами Кати Орешиной может очень
мне пригодиться.
-- Вылезай, приехали, -- скомандовал Олег, когда мы
подрулили к знакомому дому, которого я не видела с того самого
памятного дня, когда сбежала отсюда, предательски едва не
проломив Олегу голову.
Олег, который в дороге не проронил и десятка слов, к концу
пути совершенно замкнулся и вел меня по лестнице абсолютно
молча, не позволяя себе даже лишнего жеста. Казалось, он
неважно чувствует себя в роли конвоира.
Открыв передо мной дверь квартиры и впустив меня внутрь,
он тут же запер ее на ключ. Я прошла вперед, опустив сумку на
пол прямо в коридоре у входа в гостиную.
Олег сзади подтолкнул меня в спину, и я вошла. В полумраке
гостиной, освещаемой только одним торшером, я оглядела комнату
и поразилась, насколько здесь все изменилось. Казалось, что
квартира недавно пережила распродажу имущества. В комнате не
осталось ничего, кроме дивана, двух низких кресел и торшера.
Кажется, Юрка превзошел в своем аскетизме самого себя. Я была
готова поспорить с кем угодно, что в моей комнате остались
голые стены, которые, возможно, были перекрашены в белый цвет.
На диване в гостиной, кроме Юрки, оказался капитан... Ах,
нет, прошу прощения, уже майор Зинченко. Когда мы вошли в
квартиру, мне вообще не верилось, что нас ждут, потому что
никто не только не вышел навстречу, но даже не подал голоса.
Оба, и Юрка, и Зинченко, молчали и вид обоих говорил о том, что
они только что поругались.
-- Ну, вот и мы, -- возвестил Олег, входя вслед за мной.
-- Где горит?
-- Я бы сказал, где, -- проворчал Зинченко. -- То вам
скорее-скорее подавай информацию, то вы на эту информацию
плюете.
Юра кивнул мне на кресло. Я села. Начало мне очень не
понравилось. Олег встал у голой стены, засунул руки в карманы и
молча стал ждать, когда Юрка прояснит ситуацию. Задавать
вопросы он больше не собирался.
Зинченко пристально меня рассматривал, и от его изучающего
взгляда мне стало не по себе.
-- Что ж ты, Орешин, или мне самому представляться? --
процедил он.
-- Пусть майор Зинченко не утруждает себя представлениями,
лучше сразу к делу, -- отозвалась я.
Игорь открыл рот, через пару секунд закрыл его и
повернулся к Юре.
-- Мария, я предупреждал, что мы будем проверять тебя по
официальным каналам? -- спросил Юрий, терзая в кулаке смятую
опустевшую упаковку от сигарет.
-- Предупреждал, -- согласилась я. -- И что же такого
страшного раскопал обо мне ваш приятель?
Олег у стены весь напрягся. Зинченко, которому, видимо, не
нравилось, в какую плоскость может перейти разговор, если его
поведет Юрка, начал говорить сам:
-- Я раскопал, что Марии Виттмар никогда нигде не было и
нет. Женщины с таким именем не было ни в Петербурге, ни а
Москве. В базах данных силовых структур, где есть информация о
всех сотрудниках лицензированных частных охранных предприятий,
нет такой женщины... Никто никогда не слышал об автогонщике
Одере Виттмаре, ни в одном из тех городов, где имеются
отделения федерации автоспорта. Человек с таким именем не
погибал в обозримом прошлом ни на одних гонках ни в одной
стране, ни в одном классе автомобилей: я не поленился ради
друзей сделать запрос в международную федерацию... Отпечатки
пальцев вашей дамы нигде не проходят... Вывод: все то, что эта
особа вам наплела при поступлении в агентство -- очевидная
ложь. От начала и до конца.
-- Чего-то такого я и ожидал, -- мрачно сказал Олег. --
Получается, как я и говорил, не совсем нормально: она знает о
нас все, а мы о ней ничего.
-- Поэтому я и предлагаю Орешину: прямо сейчас, я забираю
ее с собой, и мы там сами с ней разберемся так, как это в таких
случаях полагается, -- заявил Зинченко.
-- А я против! -- возразил Юра.
-- Видишь?! -- Зинченко картинным жестом указал Олегу на
Юрку. -- А он, видишь ли, против! Для кого я старался? Для
себя? Да мне ваша дама век бы не нужна, себе только работы
добавлять! А теперь что прикажешь, закрыть глаза на все?!
-- Юрка, Игорь прав, -- заметил Олег. -- Она нам нагло
врет, а ты все ее защищаешь!
-- Я не защищаю! Если хотите знать, я чувствую себя где-то
даже оскорбленным... Но прежде я хочу сам во всем разобраться,
-- четко сказал Юра. -- Поэтому, Игорь, спасибо тебе за
помощь... Но пусть она сейчас останется здесь. Задержать ее вы
всегда успеете. Уезжай, мы с Олегом посвоему с ней
побеседуем...
-- Только без глупостей, -- предупредил Зинченко и встал.
Олег повел его выпроваживать. Юрий за время его отсутствия
не произнес ни звука. Вид у него был просто расстроенный, но
даже несколько несчастный. Я почему-то не сомневалась, что если
мое объяснение их не удовлетворит, то они без проволочек
отдадут меня на съедение властям. А поскольку я также была
уверена на сто процентов, что мое объяснение их как раз
совершенно не удовлетворит, можно было начать готовиться к
тому, что в течение нескольких недель меня будут безрезультатно
"устанавливать". А вот в чем я сомневалась, так это в том, что
мне вообще стоит начинать что-либо пояснять. Им будет сложно,
совершенно невозможно поверить мне.
Хмурый и немного злой, Олег вернулся и занял свое место у
стены.
-- Ребята, отпустите меня, -- сказала я. -- Просто так,
без всяких разборок, отпустите. Я уеду, и вы меня больше
никогда не увидите.
Наверно, я просто струсила. Но если бы ребята меня
отпустили, я бы и вправду исчезла навсегда. Только потом я
поняла, что это была вовсе не трусость, а уверенность в том,
что правда, рассказанная мной, даже если они в нее поверят, не
позволит им относиться ко мне так, как это было мне необходимо.
Весь фокус был в том, что я не была больше Катей. Это
поняли бы все, кто узнал бы мою историю. Но этого не могла
понять Рэста, и с этим не могла смириться Катя, живущая в ее
теле.
-- После всего, что ты нам за эти недели наговорила, мы не
можем тебя отпустить. Если бы хоть кое-что из твоих рассказов о
себе было правдой, я мог бы понять, но так, как все
получилось... -- Юрка покачал головой. -- У нас укрепились
подозрения, что ты не просто ломаешь комедию, но и делаешь это
с неким умыслом.
-- Вам опять везде мерещатся происки Извекова? --
усмехнулась я. -- Я не его агент. Я вам уже говорила...
-- Что он в другой реальности? -- перебил меня Юра. --
Допускаю, и даже готов поверить. Но это не причина для того,
чтобы отпустить тебя...
-- Боже мой, Юра... Если ты допускаешь и готов поверить,
почему же ты не допускаешь тогда, что я и о себе говорю
правду?! А то, что Зинченко ничего не нашел, означает только
одно: он не там искал. И не найдет никогда, потому что мои
следы в этом мире никак не увязать теперь со мной, а в те миры,
где вам следовало бы удовлетворять свое любопытство, вы не
попадете!..
-- Ты о другой реальности? -- полуутвердительно произнес
Юра и оглянулся на Олега. Тот по-прежнему стоял у стены,
опершись на нее согнутой в колене ногой и низко наклонив
голову.
-- Да, о другой!
-- Но это же неправда! -- возразил Олег ледяным голосом.
-- Юра, ты же сам говорил, что где-то видел ее раньше...
-- Я мог и ошибаться, -- отмахнулся Юрка. Если бы он
знал...
-- Ты не ошибался, Юра, -- я не могла больше просто
сидеть. Внутри все металось и подпрыгивало от страха и
нестерпимого желания как-нибудь поскорее оборвать этот
разговор. Я поднялась и, обойдя кресло, взялась руками за
спинку. -- Ты видел меня раньше. Во сне.
Олег подчеркнуто хмыкнул, но ничего не сказал. Юра же
задумчиво протянул, потирая лоб:
-- Возможно...
-- И ты, Олег, тоже видел меня раньше, только я выглядела
по-другому. Я же говорила тебе, что я вернусь...
Если уж меня начнет заносить, то остановиться практически
невозможно. А увидев гневные глаза Олега в момент, когда он
поднял голову в ответ на мою реплику, я поняла, что сказать
придется. Ну нет выдержки, так нет. Не смогла просто держаться
с ними рядом, так не смогла...
-- Ты спал в гостинице Сылве после очередной вылазки на
развалины Рая. Ты видел сон: девушку с длинными светлыми
вьющимися волосами. Ты прекрасно помнишь о ней, не так ли,
