мокрых опилок. Демарко кинулся на него, как бык на красную тряпку.
Огромный кулак угодил в скулу и отбросил Джада назад. Он все же устоял,
изловчился и саданул по ненавистной рже. Демарко отшатнулся, потом подался
вперед, выпрямил корпус и провел серию ударов в желудок. У Джада
перехватило дыхание. Он хотел было съязвить, но не смог, и только хватал
открытым ртом воздух.
- Дыхалка не работает, доктор? - хохотнул Демарко. - Я занимался
боксом. Я тебя проучу. Сейчас обработаю почки, потом башку, а уж потом
вырву глазные яблоки. Еще будешь умолять, чтобы тебя пристрелили.
Джад поверил. В мрачном свете свинцового неба Демарко походил на
разъяренного зверя. Снова и снова набрасывался на Джада, бил куда попало и
массивным кольцом-камеей на пальце рассек ему щеку. Джад сопротивлялся,
отвечая по мере сил, но противник даже не морщился.
Работая кулаками, как поршнями, он наносил удары Джаду по почкам.
Страшная боль, разлившаяся по всему телу, заставила Джада отпрянуть.
- Еще не устал, доктор?
Демарко опять пошел в наступление. Джад знал, что долго не выдержит.
Нужно говорить, выводить гада из себя.
- Демарко... - выдохнул он.
Тот сделал ложный выпад, и Джад бросился на него. Демарко увернулся,
захохотал и со всей мощи саданул в пах. Невероятная боль согнула Джада
пополам, и он упал. Демарко навалился сверху, вцепился в горло.
- Голыми руками! - вопил он. - Я вырву тебе глаза голыми руками!
Они неслись по 206-й магистрали мимо Бедминстера на юг, когда
заверещало радио.
- Вызывает Третий, вызывает Третий... Всем автомашинам быть
наготове... Двадцать седьмой, Нью-Йорк!.. Двадцать седьмой. Нью-Йорк!..
Макгриви схватил микрофон:
- Нью-Йорк, Двадцать седьмой... Прием!
В радиоприемнике зазвучал взволнованный голос Бертелли:
- Мы нашли их, Мак. В двух милях южнее Мидлстоуна находится
Нью-Джерсийский трубопровод. Им владеет корпорация "Пять звездочек". Та
самая, которой принадлежит компания по расфасовке мяса. Это одно из
прикрытий Тони Демарко.
- Скорее всего, так и есть. Мы едем в правильном направлении.
- Сколько еще до места?
- Десять миль.
- Удачи!
- Угу...
Макгриви выключил радио, врубил сирену и до упора надавил на
акселератор.
Небо над головой шло кругами, что-то тяжелое молотило по телу,
отдаваясь в висках. Джад хотел оглядеться, но почти ничего не увидел -
глаза заплыли. Кулак заехал по ребрам, хрустнули кости. Горячее дыхание
Демарко касалось лица.
- Вот видишь, я прав, - еле ворочая неуклюжим языком, проговорил
Джад. - Ты можешь... ты можешь справиться... только с лежачим...
Зловонное дыхание перестало обдавать лицо, Джад почувствовал, как
кто-то обхватил его и поставил на ноги.
- Ты покойник, доктор! И я справился с тобой голыми руками!
Джад отпрянул от голоса.
- Ты... животное... - вымолвил он, ловя ртом воздух. - Психопат!..
Тебя надо посадить в сумасшедший дом!
Голос Демарко дрожал от бешенства:
- Врешь! Не выйдет!
- Эта правда, - сказал Джад, отступая назад. - У тебя... тяжелое
заболевание мозга. Тебе откажет разум... Ты превратишься в ребенка.. в
идиота...
Джад сделал шаг в сторону. Где-то рядом слышался шум перекрытого
трубопровода - прикорнувшего великана, поджидающего свою жертву.
Демарко набросился снова, и его ручищи сомкнулись на горле Джада.
- Я сломаю тебе шею!
Пальцы с силой начали сжиматься. У Джада помутилось сознание...
Неужели так вот расстаются с жизнью? - Защитный инстинкт подсказывал:
схватить руки Демарко и отвести от себя, чтобы чуточку вздохнуть. Но
вместо этого последним усилием воли он потянулся назад, стараясь нащупать
рычаг, включающий трубу. Отчаянным рывком надавил на него и развернул
корпус так, что Демарко оказался у зияющей пасти. Мощный воздушный поток
повлек их внутрь. Джад обеими руками судорожно вцепился в поручень,
стараясь устоять на ногах. Железные тиски по-прежнему сжимали его горло.
Демарко мог бы спастись, но, ослепленный безумной яростью помешанного, не
разжимал бульдожьей хватки. Джад не видел его лица, только слышал звериные
вопли, тонущие в реве сжатого воздуха.
Но тут пальцы стали соскальзывать с поручня, и Джада тоже потащило в
трубу. Он забормотал слова отходной молитвы, когда вдруг хватка на горле
разжалась. Послышался истошный вскрик, и затем - лишь шум трубопровода.
Демарко исчез...
Джад еле держался на ногах, не в состоянии сдвинуться с места, и тупо
ждал выстрела Ваккаро.
Через секунду он последовал.
...Неужели промахнулся? Будто где-то поблизости еще хлопали выстрелы
- он воспринимал все очень смутно, сквозь жуткую ноющую боль. Потом кто-то
затопал, вроде бы окликая его по имени. Чья-то рука обняла за плечи, и
голос Макгриви сказал:
- О, матерь Божия! Вы только взгляните на его лицо!
Какой-то человек обхватил Джада и оттащил от ревущего трубопровода.
Что-то текло по щекам - то ли слезы, то ли дождь, то ли кровь - ему было
все равно.
Либо все кончено, либо...
Он постарался чуть-чуть приоткрыть заплывший глаз и сквозь щелочку,
словно в тумане, различил Макгриви.
- В доме Анна, - пролепетал Джад. - Жена Демарко. Нужно идти к ней.
Макгриви странно посмотрел на него, но не двинулся, и Джад понял, что
тот ни слова не разобрал. Тогда он приблизил рот к уху Макгриви и хрипло
процедил:
- Анна Демарко... Она дома... Помогите!
Макгриви пошел к полицейской машине, взял микрофон и отдал
приказание. А Джад стоял на ватный ногах, непроизвольно покачиваясь
взад-вперед. Между тем холодный, порывистый ветер приятно обдувал его.
Пряма перед собой он заметил лежащее на земле тело и решил, что это Роки
Ваккаро.
"Наша взяла, - подумал Джад, - мы победили"
Он повторял и повторял эти слова про себя. А когда произнес вслух,
понял, что они лишены всякого благого смысла. Разве это победа? Он всегда
считал себя порядочным, гуманным человеком, более того - врачом, целителем
душ, а сам оказался кровожадным животным. Сначала довел противника до
полного исступления, а потом отправил его к праотцам. И что же теперь?
Доживать свой век с этим жутким бременем на сердце? Если даже убедить
себя, будто действовал в пределах самообороны, - и да поможет господь! -
все равно не избавиться от мысли, что испытал очевидное наслаждение от
своего поступка. А за это не будет прощения! Он нисколько не лучше
Демарко, братьев Ваккаро и других им подобных. Цивилизованность - ужасно
тонкая, чрезвычайно хрупкая скорлупка, и если она лопается, человек вновь
превращается в животное, скатывается обратно в бездну первобытной
гнусности. А ведь до сих пор он с гордостью считал, будто навсегда оттуда
выбрался...
Ох, нет сейчас ни сил, ни желания об этом думать. Сейчас главное -
увериться в том, что Анна в безопасности.
Рядом стоял Макгриви и почему-то говорил весьма добросердечно:
- Полицейский патруль направился к ее дому, доктор Стивенс. Все
о'кей!
Джад поблагодарил кивком.
Макгриви взял его под руку и повел к машине. Дождь прекратился.
Далеко на горизонте, в западной стороне, мокрый декабрьский ветер разогнал
свинцовые тучи, обнажив полосу неба. Прорезался тоненький лучик яркого
света - это из разрыва показалось солнце.
Рождество обещало быть светозарным.
