завалил южные республики бывшего СССР тоннами опия и высококачественного
гашиша.
Откуда же взялась эта напасть, да еще в таких количествах? По данным
международного Комитета по контролю наркотиков ООН, Афганистан в год
поставляет на черный рынок... 2000 тонн опия. Из года в год этот процесс
контролировался наркокартелями, в него вкладывались колоссальные деньги.
Кстати, давно подсчитано, что один доллар, вложенный в наркобизнес, приносит
чистого дохода более 12 000 долларов. По прибыльности наркобизнес
перещеголял даже торговлю оружием. А цены все растут. Если в Файзабаде
(Афганистан) килограмм опия стоит 50 долларов, то в Хороге (Таджикистан) -
200 долларов, в Оше (Кыргызстан) - 1000-1500 долларов, в Алматы (Казахстан)
- 5000 долларов, в Москве - все 10 000 долларов.
Итак, деньги вложены. И сверхприбыли гарантированы.
Раньше опий, выращенный афганцами, шел через Иран в Турцию, где
перерабатывался в героин, и дальше в Европу. Контролировать "Золотой
полумесяц" - труднодоступный район на стыке Афганистана, Пакистана и Ирана -
было практически невозможно: высокогорье, дикие ущелья, скалы. Опий возили
на мулах, тащили на себе. И это продолжалось годами. Влияние наркомафиози
огромно.
По данным Администрации по борьбе с наркотиками США, в 70-80-х годах
наркобароны контролировали правительства 24 стран мира. А уж если попадался
строптивый чиновник, вопрос с ним решали по принципу "не мытьем, так
катанием".
Но несколько лет назад Иран круто изменил свою политику в борьбе с
наркобизнесом. Злу был объявлен джихад (священная война), создана Исламская
национальная гвардия, призванная вести борьбу с наркотрафикантами. Это очень
мобильная и хорошо оснащенная боевая единица, призванная противостоять
наркокурьерам. В труднодоступные горные районы провели 4,5 тысячи километров
шоссе, чтобы только иметь возможность быстро перекрыть путь караванам с
опием. А наиболее часто используемые "караван-баши" ущелий
просто-напросто... перегородили высоченными стенами, еще и патрулируя районы
вертолетами. Проводились там постоянно и боевые операции, а на главной базе
сооружен скромный мемориал полицейским и военнослужащим, погибшим при
исполнении служебных обязанностей.
Полковник МВД Республики Кыргызстан, специалист по проблемам борьбы
против наркобизнеса Александр Зеличенко сказал в нашей беседе:
- Я был участником международной конференции против наркомафии в
Тегеране. Вместе с сотрудниками спецслужб Ирана мы посетили центральное
хранилище, куда со всей страны свозятся тонны изъятых наркотиков.
Впечатляющее зрелище! И все-таки на мой вопрос, что дает столь интенсивная
работа и стало ли меньше изыматься наркотиков, руководитель гвардии, молодой
бригадный генерал, ответил: "Нет, к сожалению, меньше их не стало. Но кто
знает, что было бы, если бы эти меры не принимались?"
Итак, традиционный "иранский маршрут" стал для мафии не безопасен. А
деньги-то вложены. И начался лихорадочный поиск новых путей доставки опия.
Долго искать не пришлось. Как раз к этому времени стал распадаться Советский
Союз, и на территории бывшей великой державы один за другим стали вспыхивать
"горячие точки".
КАМЕННЫЙ МЕШОК БАДАХШАНА
Пожалуй, одним из самых кровавых полигонов гражданских междоусобиц стал
Таджикистан, на территории которого за весь период кровавых столкновений с
1990-го по 1997 год погибло око" ло ста тысяч человек. Десятки тысяч
таджиков бежали в соседний Афганистан, пытаясь скрыться от геноцида,
устроенного одним из этнических кланов-победителей в республике. Страна
разделилась на исламистов и прокоммунистически настроенные группы.
Спустя некоторое время политические страсти незамедлительно переросли в
местечковые. Таджикистан стал зеркальным отражением соседнего Афганистана.
Горный Бадахшан - это каменный мешок, вот уже пятый год контролируемый
оппозиционными группировками исламистов и местными отрядами самовбороны. На
востоке - Китай, на севере - семитысячники Памира, которые ограждают этот
регион от Кыргызстана, на западе - правительственные войска Таджикистана.
Замыкает это кольцо таджикско-афганская граница и российские заставы. На
Памире нет промышленных предприятий, но есть массовая безработица, жизнь
проходит на, высоте от двух до пяти тысяч метров над уровнем моря и нет
плодородной земли.
Граница между Горным Бадахшаном (Таджикистан) и Афганистаном - это более
четырехсот километров горных дорог вдоль реки Пяндж, разделяющей два
государства. Граница Российской Империи в 1895 году дошла лишь до
таджикского берега, и потому на афганской стороне все еще средневековье:
горные тропы, глиняные постройки, нет электричества и отсутствие какой-либо
администрации. Таджикский берег - это автомобильные дороги, погранзаставы,
гидроэлектростанции и почти в каждом каменном доме есть телефон, - одним
словом, цивилизация.
Как же удается немногочисленному населению
Бадахшана выживать в столь суровом климате высокогорья? Еще зимой 1993
года памирцы заперлись у себя в Бадахшане, отражая наступательное шествие
правительственных войск Таджикистана. Чтобы спастись от голода, многие
бадахшанцы стали покупать у афганцев наркотики и, перепродав их посредникам,
покупали на эти деньги еду.
Несмотря на то, что с весны 1993 года на Памир стали поступать
гуманитарные грузы от имама исмаилитов всего мира Карима Агахана IV (прямой
потомок пророков Мухаммеда и Али, один из богатейших и влиятельных людей в
мусульманском мире), наркоторговля стала приобретать гигантские масштабы.
Весь контроль по крупным партиям опия и гашиша взяли в свои руки полевые
командиры таджикских моджахедов. Они буквально за несколько месяцев
пребывания в Афганистане сумели так быстро наладить транзит наркотиков через
Горный Бадахшан в соседний Кыргызстан, что уже через некоторое время
дорогостоящее зелье пошло тоннами в Россию.
Масштабы поставок, их интенсивность свиде-? тельствуют о том, что
буквально на наших глазах рождается новый путь опия в Европу, сродни
знаменитому прежде "балканскому маршруту".
Мне не раз рассказывали местные милиционеры, как отчаянные контрабандисты
обвязываются высушенными тыквами, надевают баллон от "ЗИЛа" и вперед, в
бурные пянджские воды. Выплывают где-то метров за 300-400. И ничто их не
пугает. А ведь исполин Пяндж в период таяния снегов закручивал в спираль
тяжелые грузовики, падавшие, бывало, с моста. Пограничники поделать ничего
не могут - слишком уж их мало и чересчур много времени уходит на обеспечение
собственной безопасности.
В одну из поездок на Памир в 1994 году я оказался свидетелем того, как
умело и ловко работают контрабандисты из числа простых жителей, которые
регулярно доставляют опий из областного центра Хорог в киргизский город Ош.
ПАМИРСКИЙ КУРЬЕР
Ахмадшо К., седовласый мужчина лет сорока, с загорелым лицом, живет в
кишлаке Поршнев. Его дом с садом выходит прямо к реке Пяндж, откуда
просматриваются афганские селения. Уже с середины ноября вода в Пяндже
замерзает, и после первых морозов на лед выбегают местные мальчуганы с
клюшками и играют в хоккей. На противоположном берегу собираются тамошние
аборигены и завистливо смотрят на своих сверстников, которые азартно гоняют
шайбу по гладкой поверхности реки. Взрослые целыми днями сидят у прорубей и
ловят рыбу, которая спасает многих от голодной смерти. Днем никто не
пересекает государственную границу, так как в пятистах метрах от этого
пятачка стоит российский пограничный пост. В случае перехода реки афганцами
или таджиками пограничники открывают огонь по нарушителю без предупреждения,
будь это взрослый или ребенок.
Ахмадшо переходит реку ночью, после того, как на противоположном берегу в
условном месте зажигается огонек. Это сигнальный знак, что товар доставлен.
И он, закинув за плечо мешок, спокойно идет по замерзшей реке. Через полчаса
возвращается с десятью килограммами опиясырца, заплатив за наркотики тысячу
американских долларов. Других денег афганцы не берут. В эту же ночь Ахмадшо
расфасовывает товар в полиэтиленовые пакеты и проглаживает утюгом все
стороны, так как у свежего темно-коричневого опия-сырца резкий запах. С
непривычки у непрофессионалов может закружиться голова.
Ахмадшо торговец-одиночка и не входит ни в одну из криминальных групп. На
своем грузовике он несколько раз за зимний сезон совершает поездки в
соседний Кыргызстан за продуктами питания и топливом.
До поздней ночи Ахмадшо провозился со своей машиной, готовясь в дальнюю
дорогу. Впередидсемьсот километров заснеженных дорог через семь перевалов.
Маршрут Хорог - Мургаб - киргизский город Ош преодолевается за два дня.
- Я уже четыре года не получаю зарплаты, хотя числюсь водителем на
местной автобазе и работаю бесплатно, - говорит он, тщательно упаковывая
пакеты с опием-сырцом в кожаное сиденье кабины грузовика. - В Бадахшане
после блокады не работает ни одно предприятие, даже хлебозавод. В
высокогорных кишлаках, куда не доходят гуманитарные грузы нашего имама
Агахана, люди умирают с голоду. Как мне кормить семью? На что покупать
одежду и топливо? Я не моджахед и не политик, - продолжает Ахмадшо. - У меня
жена и трое детей. Они хотят есть.
Мы выехали из Поршнева ранним зимним утром и, оформив поездку в
диспетчерской автобазы города Хорога, двинулись в дальнюю дорогу.
Мургаб расположен на высоте более четырех тысяч метров над уровнем моря,
и там живут яководы - киргизы. К вечеру мы проехали по горным серпантинам
около трехсот километров и остановились на ночлег у чабана Хакима Ш.
Хаким, друг Ахмадшо, встретил нас с присущим горцам восточным
гостеприимством. Вся семья, состоящая из жены и четверых детей, засуетилась
по дому, и вскоре на столе появились жареное мясо, сухофрукты, закуска и
бутылка припасенного коньяку. Во время беседы с хозяином мне удалось
выяснить, что совсем недавно Хаким и Ахмадшо были партнерами по
наркобизнесу. Но, заработав некоторую сумму, Хаким купил несколько горных
яков, которые дают ему теперь возможность продавать мясо и выживать в этих
суровых условиях высокогорья. В Мургабе морозы достигают тридцати градусов,
и люди отапливают свои жилища углем, который доставляется из Оша. Раньше
Хаким и Ахмадшо на деньги от наркотиков возили его и продавали местным
жителям. Теперь яковод договаривается с Ахмадшо, чтобы тот на обратном пути
подбросил ему десяток мешков угля.
Утром мы продолжили путь вдоль таджикско-китайской границы. Этот коридор
памирцы называют "дорогой жизни", которая выводит бадахшанцев в Ферганскую
долину. Самый большой перевал - это Акбайтал, высота которого 4750 метров.
На такой высоте от дефицита кислорода резко подымается давление. Пришлые
люди не могут быстро ходить и передвигаются по серпантинам медленно, точно
старики или больные, а машины останавливаются. Но грузовик Ахмадшо с
усиленным мотором и без труда преодолевает ледяную трассу.
Таджикско-китайская граница также охраняется российскими пограничниками,
посты которых расположены через каждые пятьдесят километров. Главный
досмотровой пункт - это озеро Каракуль. Двое молодых сержантов буквально
выпотрошили все наши вещи и тщательно обследовали кабину и кузов автомобиля.
Каждый, кто проезжает по этой трассе, потенциальный наркоделец, и на
бесцеремонность пограничников никто не обижается. Ахмадшо во время обыска
спокойно сидел на обочине дороги и, достав из сумки термос, блаженно пил
