планы сеньора Гидальго. Я занимаю довольно высокое место на
иерархической лестнице нашей организации, и совершенно не мое
дело - получение такой мизерной суммы от, простите, денежного
мула; у нас есть люди, которые только этим и занимаются изо дня
в день. Почему я встретил вас? Я считаю, что для успешного
руководства крупномасштабным бизнесом мне необходимо покидать
свое кресло время от времени, чтобы взглянуть собственными
глазами на полевые операции.
- Как Якокка выходит иногда к сборочному конвейеру.
- Я не уверен, что ему приходится иметь дело с таким бюджетом,
как у меня. Мне было интересно поговорить с непредубежденным
человеком. Совершенно случайно выбор пал на вас; нам было
известно, что вы - инженер, имеете докторскую степень, вот я и
решил встретить вас. В таких ситуациях я проверяю самого себя.
Я решил остаться в Картахене еще на один день. Гонзалес проводил
меня к отелю и сказал, что машина отвезет его, а затем будет в
моем распоряжении. Он предупредительно взял у клерка за стойкой
регистрации план города и отметил на нем места, которые мне
следовало посмотреть. Я обратил внимание, что он пользовался
паркеровской авторучкой с золотым пером - такие продаются в
магазинах на Пятой Авеню в Нью-Йорке, где самый дешевый костюм
стоит около тысячи долларов.
- Мистер Чертов, водитель машины останется с вами, пока вы
будете осматривать город. Дело в том, что в Картахене, как и в
любом другом портовом городе, много криминальных элементов.
- Спасибо, но мне не нужна охрана, я оставлю паспорт и деньги в
отеле - нечего будет красть.
- Сразу видно, что вы не знаете Колумбии. Вам перережут горло за
мелочь в кармане.
- Неужели так серьезно?
- В Картахене не воруют, а грабят. Это опасно.
- Если это так, то и шофер не поможет, он не может знать всех
подонков в лицо.
- Ему и не нужно - они знают его.
- Начинаю верить в вашу силу.
- И не ошибаетесь.
Первым делом я посетил могучий форт, охранявший вход во
внутреннюю гавань от набегов пиратов.
Испанцы называли его пиратом, англичане - сэр Фрэнсис Дрэйк. В
1586 году корабли под его командой вошли в наружную гавань
Картахены и стали на якоря. Испанский губернатор и его войска
наблюдали за Дрэйком с пляжа и потирали руки: они приготовили
хорошую ловушку и ждали, когда мышь окажется в ней. Очевидное
направление атаки - внутренняя гавань - защищалась фортом и
погруженной под поверхность воды цепью, которая не пропустила бы
атакующие корабли. У губернатора были в распоряжении две тысячи
человек - испанские солдаты, индейцы, свободные негры и
негры-рабы на веслах двух галер. Это была хорошая защита, но не
против Дрэйка. Ночью он высадил тысячу человек десанта у
основания полуострова, на котором находился форт. Это была его
излюбленная тактика: видимость атаки с моря и удар в тыл силами
сухопутного десанта. Испанцы предвидели возможность такого
маневра: их рабы прорыли ров и возвели вал поперек узкого
перешейка полуострова, а перед ними замаскировали колья с
отравленными остриями: укрепление обороняли 750 человек, и две
галеры прикрывали его огнем своих пушек. Губернатор Де Бусто не
знал, куда последует удар, и вынужден был распылить свои силы в
нескольких направлениях; Дрэйк мог сконцентрировать свой удар в
одном месте.
Солдаты Дрэйка обнаружили отравленные колья и обошли их по
мелководью пляжей, держа ружья над головой. За час до
наступления рассвета англичане были у вала - их встретил огонь
пушек и ручного оружия. Атака была молниеносной - испанцы не
успели перезарядить аркебузы и побежали в беспорядке к городу.
Картахена - столица Испанского Мэйна - была в руках Дрэйка.
Шесть недель, пока шли переговоры о выкупе, англичане грабили
дома. Дрэйк по-требовал выкуп 400,000 дукатов и обещал сохранить
город. Испанцы стали торговаться. Тогда Дрэйк приказал поджечь
часть города: он стоял на балконе дома, принадлежавшего
испанскому гранду, жизнерадостный, привлекательный,
победоносный; его лицо было обветрено и обожжено солнцем; он
смотрел на пожар.
Испанцы отдали все, что у них было - несколько дней тяжело
груженные мулы доставляли золотые слитки в резиденцию Дрэйка. Он
отказался принять выкуп за форт и разрушил его, предварительно
сняв с него 80 пушек. В переговорах с испанцами он был вежлив,
приветлив и гостеприимен, как обычно. Победители покинули
Картахену со 110,000 дукатов в слитках и не забыли прихватить с
собой бронзовые колокола с церквей.
Дрэйк подарил своей королеве на Новый год огромный изумруд, один
из трофеев Картахены; никто и не подозревал до этого времени,
что изумруды могут быть такими неправдоподобно большими.
Дрэйк был необыкновенным человеком. Он совершил кругосветное
плаванье, захватил десятки городов, сжег - еще больше, взял в
бою более 500 кораблей и обогатил английскую казну на миллионы
дукатов. Заглянул он и во Флориду и шутя овладел фортом
Сент-Огостин.
Ниже среднего роста, но плотный и сильный, с круглой головой и
высоким лбом, рыжевато-коричневыми волосами, светлой бородкой и
удивительными глазами, которые поражали всех: большими, широко
открытыми, яркими - они горели светом, шедшим изнутри.
Он любил музыку, был остроумен в разговоре, мог часами изучать
карты и составлять новые. Его записи во время плаваний касались
не только географии и навигации, но включали также тщательные
зарисовки птиц, зверей и деревьев. Он обладал необыкновенным
талантом предвидения возможностей и проявил исключительную
смелость.
Великий мореплаватель и выдающийся флотоводец принимал личное
участие в боях с саблей и пистолетом в руках. Его правую щеку
прорезал шрам от ранения стрелой. Что было удивительно в его
жестокий век - он обращался с пленными гуманно.
Он был полон противоречий: мог тянуть с командой корабля канаты,
грузить бочонки в баркас, заходя в воду по плечи в своей
адмиральской форме, но гневался, когда подчиненные обращались к
нему с непокрытой головой.
Он был удостоен в Англии величайших почестей: королева Елизавета
посвятила его в рыцари. Сэру Фрэнсису Дрэйку было присвоено
звание адмирала, его избрали мэром города Плимут и членом
Парламента. Он служил своей стране всю жизнь и, когда ей грозила
опасность со стороны Великой Армады испанцев, сыграл важную роль
в ее разгроме. Он был одним из тех, чьими усилиями создавалась
Британская империя.
Ф. Дрэйк вышел из народа (его отец был бедным фермером,
обвиненным в конокрадстве) и с 13 лет начал работать на море. В
1596 году, когда адмирал Фрэнсис Дрэйк умер от дизентерии в
своей последней экс-педиции в Панаму в возрасте 55 лет, его имя
знали во всем мире. Такое восхождение было тем более
удивительным в Англии XVI века, где "голубая кровь",
происхождение, ценились выше личных достоинств человека; он был
"self made man". Очень немногие люди были более известны при
жизни, чем он. Им восхищались, его ненавидели, ему завидовали.
Его имя увековечено в названиях на географических картах.
Испанцы люто ненавидели его, и его смерть отмечалась во всей
Испании под звон церковных колоколов и была воспета Сервантесом
и Лопе де Вега.
Полуостров Бокагранде, где когда-то высадил десант Ф.Дрэйк, был
застроен многоэтажными домами и роскошными виллами, они заменили
мангровые заросли. Поверхность воды во внутренней гавани перед
фортом была абсолютно гладкой, и в ней отражались плывущие по
небу облака. Через горло перешейка полуострова можно было
увидеть полосу прибоя со стороны открытого моря и пляжи,
усеянные людьми. В самой узкой части перешейка, где когда-то
разыгралась кровавая битва, проходила асфальтовая дорога, а от
вала и рва не осталось и следа.
Я пошел в сторону старого города, обнесенного толстыми
крепост-ными стенами. Уже смеркалось, и в городе стали
зажигаться огни. Некоторые улицы были такими узкими, что балконы
домов, расположенные на противоположных сторонах проезжей части,
почти встречались над твоей головой. Все дома были в хорошем
состоянии, и где-то в этой части города я увидел мемориальную
доску, сообщающую, что Картахена является "...частью мирового
исторического наследия..." и находится под охраной ЮНЕСКО. Мой
телохранитель мог связать несколько слов по-английски, и этого
было достаточно, чтобы он провел меня к дому, в котором жил
Дрэйк во время своего полуторамесячного пребывания в городе. Я
увидел также кафедральный собор, с которого люди Дрэйка сняли и
увезли с собой колокола. Теперь колокола висели снова на
отстроенной в более поздние времена колокольне.
Во всех испанских городах балконы функционируют, а не только
украшают дома, как в Европе и США; на них выращивают цветы, с
них наблюдают за жизнью на улице и делают это даже во время
дождя - иначе зачем над балконами устроены крыши? Для защиты от
солнца они расположены слишком высоко. Я шел по городу: люди с
балконов наблюдали за уличной жизнью, отдыхали, поливали цветы
или читали; двери были открыты, и вечерний бриз шевелил
занавески в полосе света из комнаты. Жители первых этажей не
имели балконов и выносили стулья на тротуары, собираясь целыми
семьями и включаясь в жизнь на улице - они словно боялись
пропустить важные события. К сожалению, как почти во всех
испанских городах в Южной Америке, да и в самой Испании, улицы
почти лишены зелени, если не считать цветов на подоконниках и
балконах. Скрытые прожекторы подсвечивали величественные портал
и купол Дворца Инквизиции, выполненные в стиле барокко. Из
открытых дверей кафе доносились звуки музыки, люди сидели за
выставленными на тротуары столиками, и среди них я не видел
туристов - наверное, сеньор Гонзалес был прав. Повстречалось
несколько открытых фаэтонов в одноконной упряжке, и цокот подков
гулко раздавался в каньонах узких улиц, отражаясь многократным
эхом от стен.
Когда я лег спать, в голове был настоящий сумбур, история
перемешалась с настоящим: многочасовой разговор с Гонзалесом,
атака Дрэйка, очарование старого города, телохранитель на таких
внешне спокойных улицах. Требовалось некоторое время, чтобы все
стало на свои места, - я уснул.
На следующее утро, едва я успел умыться и побриться, приехал
Гонзалес и мы заговорили о Картахене.
- Вам не приходилось слышать, что сказал английский историк
Тойнби о Картахене, когда увидел ее крепостные стены? "Из-за них
Южная Америка не говорит по-английски."
Я хотел было напомнить о сэре Ф.Дрэйке, но пощадил его
патриотические чувства - он был очень любезен и гостеприимен.
- Может быть, я преувеличиваю, может быть, Картахена не так
прекрасна, как это кажется мне, может быть, это потому, что я
родился здесь.
- Нет-нет, город красивый и интересный с любой точки зрения, и я
очень благодарен вам, что надоумили посмотреть его. У меня на
это есть еще весь сегодняшний день.
- Вы завтракали?
- Только собираюсь.
- Давайте позавтракаем вместе, так как я, наверное, больше не
увижу вас.
Мы сидели в кафе, и разговор на этот раз начал я:
- Подведем некоторые итоги нашей вчерашней беседы. Мы оба
согласны, что законам следует подчиняться. Уточню - законам
своей страны. Вы считаете, что Штаты не имеют права
распространять свою юрисдикцию за пределами страны, ни под каким
демагогическим соусом. Так?
- Пока все так. Мистер Чертов, вспомните годы "сухого закона",
когда канадская промышленность работала изо всех сил, стараясь
напоить не только своих граждан, но и жаждущих американцев.
Никому и в голову не могло прийти потребовать запрещения
производства спиртных напитков в Канаде на основании того, что
это способствует распространению алкоголизма в Штатах. Более
того, элита вашей страны использовала создавшуюся обстановку для
личного обогащения, возьмите, к примеру, хотя бы семейку
Кеннеди.
- До сих пор я согласен с вами. Правительство имеет право
издавать любые законы для своей страны, только для своей. Закон
начинает нарушаться, когда вы доставляете свой продукт на
территорию Штатов, в тот самый момент, когда вы переступаете
границу.
- Открою вам секрет и надеюсь, что вы не используете это во вред
