- Но вам ее вернули.
Она кивнула, пристально глядя на меня:
- Да, мне ее вернул. И вы знаете как.
- Я этому не верю.
- Я тоже, - спокойно сказала она. - Мой дурак сын просто взял на себя
вину Линды. Я нахожу этот поступок детским.
Она взяла колоду и потянулась, чтобы положить красную десятку на
красного валета. Потом она потянулась к приземистому столику, на котором
стояло вино. Она отпила немного, опустила стакан и посмотрела на меня
тяжелым взглядом:
- У меня такое чувство, мистер Марлоу, что вы собираетесь вести себя
нагло.
Я потряс головой:
- Не нагло. Просто искренне. Я не так уж плохо поработал на вас,
миссис Мердок. Вы получили дублон обратно. Полицию на вас я не вывел
пока что. Я ничего не сделал для развода, но я нашел Линду - ваш сын все
время знал, где она; и я не думаю, что у вас с ней проблемы. Она
признает, что совершила ошибку, выйдя замуж за Лесли. Тем не менее, если
вы полагаете...
Она хмыкнула и сыграла следующей картой. В верхнем ряду у нее был
бубновый туз.
- Черт, трефовый туз побит. Не успею убрать его.
- А вы этак незаметно оттолкните его в сторонку, - посоветовал я, -
когда не смотрите на карты.
- Не лучше ли вам вернуться к рассказу о Мерле, - спокойно сказала
она. - И не очень-то злорадствуйте, если вам удалось выведать у нее
несколько фамильных секретов. - Я никогда не злорадствую. Вы послали
Мерле к Ваньеру сегодня вечером с пятьюстами долларами.
- И что, если так? - она налила себе еще вина и отпила, не спуская с
меня глаз.
- Когда он попросил денег?
- Вчера. Я не могла взять их из банка до сегодняшнего утра. А в чем,
собственно, дело?
- Ваньер шантажировал вас почти восемь лет, не так ли? В связи с
одним происшествием, имевшим место двадцать шестого апреля тысяча
девятьсот тридцать третьего года.
В ее глазах как будто мелькнул страх, но еле уловимо и очень глубоко
- так, словно он давно жил там и только сейчас выглянул на мгновение.
- Кое-что рассказала мне Мерле, - сказал я. - Ваш сын рассказал мне,
как умер его отец. Я просмотрел сегодня старые газеты. Случайная смерть.
На улице под окнами его офиса произошла авария, и все повысовывались из
окон. Ваш муж тоже высунулся из окна, просто чересчур далеко.
Поговаривали о самоубийстве, потому что после его смерти семья получила
пятьдесят тысяч по страховке. Но следователь был очень мил и оставил это
обстоятельство незамеченным.
- И что же? - У нее был холодный резкий голос - никаких тебе хрипов и
одышки. Холодный, резкий и абсолютно спокойный голос.
- Мерле была секретаршей Гораса Брайта. Молоденькая девушка со
странностями, чересчур застенчивая, простоватая, совсем ребенок по
интеллекту, любит драматизировать события, очень старомодна в своих
представлениях о мужчинах и тому подобном. Думаю, он разгорячился
однажды, попытался овладеть ею - и напугал ее до полусмерти.
- И?
- Она зациклилась на этом и стала немножко кровожадна в глубине души.
Ей выпал случай - и она отыгралась. Когда ваш муж высунулся из окна. Ну
как?
- Говорите ясней, мистер Марлоу. Не переношу тумана.
- Бог мой, да куда ж ясней-то? Она вытолкнула своего хозяина из окна.
Убила его, короче. И вышла сухой из воды. С вашей помощью.
Она опустила глаза на зажатую в левой руке колоду карт и легко
кивнула. Ее подбородок опустился на дюйм - и поднялся.
- У Ваньера были какие-то доказательства? - спросил я. - Или он
просто явился случайным свидетелем происшествия и вцепился в вас, а вы
платили ему время от времени, чтобы избежать скандала и потому, что вы
действительно любите Мерле?
Прежде чем ответить, она повертела в руке очередную карту.
Невозмутима и непоколебима как скала.
- Он говорил о какой-то фотографии, - сказала она. - Но я никогда не
верила этому. Он не мог ничего сфотографировать. А если и мог - то
показал бы мне ее рано или поздно.
- Да, это маловероятно, - согласился я. - Даже если б у него была
камера в руках - из-за этой аварии на улице снимок получился бы очень
размытым. Но почему он не решился показать вам этот снимок, я прекрасно
понимаю. Вы довольно опасная женщина, в некотором роде. Он мог бояться,
что вы расправитесь с ним. Сколько вы уплатили ему?
- Это не... - начала было она, но осеклась и пожала мощными плечами.
Властная женщина, сильная, безжалостная - способная перенести и не
такое. Так она про себя подумала. - Одиннадцать тысяч сто долларов, не
считая тех пятисот, что я послала ему сегодня.
- Все это чертовски мило с вашей стороны, миссис Мердок. Учитывая все
обстоятельства дела.
Она сделала рукой неопределенный жест и еще раз пожала плечами:
- Виноват был мой муж. Он был пьян, мерзок. Не думаю, что она сильно
пострадала, но, как вы сказали, он напугал ее до полусмерти. Я... я не
могла ее винить. Она сама достаточно винила себя все эти годы.
- Она сама должна была отвозить деньги Ваньеру?
- Это была ее идея - как о некоторого рода искуплении.
Я кивнул:
- Да. Это на нее похоже. Позже вы вышли замуж за Джаспера Мердока,
Мерле осталась с вами, и вы заботились о ней. Кто-нибудь еще знает об
этом?
- Никто. Только Ваньер. Вряд ли он рассказывал кому-нибудь.
- Да, вряд ли. Ну что ж, теперь все позади. С Ваньером все кончено.
Она медленно подняла глаза и долго бесстрастно смотрела на меня. Ее
седая голова казалась валуном на вершине огромного холма. Наконец она
отложила карты в сторону и плотно сцепила положенные на край стола руки.
Костяшки ее пальцев побелели.
- Мерле пришла в мое отсутствие и попросила управляющего провести ее
в мою квартиру. Управляющий позвонил мне. Я мигом приехал туда, и она
сказала мне, что застрелила Ваньера.
Дыхание миссис Мердок звучало в тишине, как свистящий шепот.
- У нее в сумке был пистолет, Бог знает зачем. Вероятно, для защиты
от мужчин. Но кто-то - видимо, Лесли - обезопасил его, зарядив патроном
не того калибра. Она сообщила мне, что убила Ваньера, и упала в обморок.
Я вызвал доктора, своего друга, и поехал к Ваньеру. Во входной двери его
дома торчал ключ. Он сидел в кресле, мертвый, давно мертвый, уже
окоченевший. Он был мертв задолго до прихода Мерле. Она не стреляла в
него. Ее признание - просто игра. Доктор объяснил мне все по последней
моде, но я не буду докучать вам этими тонкостями. Думаю, вы и сами все
понимаете.
- Да. Понимаю, вероятно. И что теперь?
- Она лежит у меня в постели. С ней сиделка. Я позвонил ее отцу по
междугороднему. Он хочет, чтобы она приехала домой. Вы не против?
Она просто пристально смотрела на меня.
- Отец ничего не знает, - быстро сказал я. - Ни об этом, ни о другом
случае. Я уверен. Он просто хочет видеть ее. Думаю, я смогу ее
проводить. Теперь я чувствую себя некоторым образом ответственным за
нее. Мне понадобятся эти последние пятьсот долларов, которые Ваньер не
успел получить, - на расходы.
- И сколько еще? - грубо спросила она.
- Вам лучше знать.
- Кто убил Ваньера?
- Похоже на самоубийство. Пистолет лежит у правой руки. Выстрел в
висок в упор. Пока я там ошивался, появился Морни с женой. Я спрятался.
Морни пытался повесить это на жену. Она крутила с Ваньером. Так что она,
вероятно, считает, что это сделал Морни. Но это похоже на самоубийство.
Скоро там будут полицейские. Не знаю, к какому заключению они придут.
Нам остается сидеть и ждать.
- Такие люди, как Ваньер, не кончают жизнь самоубийством, - угрюмо
сказала она.
- Это все равно что сказать, что такие девушки, как Мерле, не
выталкивают людей из окон. Это ровным счетом ничего не значит.
Мы пристально посмотрели друг на друга с той затаенной враждебностью,
которую испытывали друг к другу с самого начала. Потом я поднялся с
кресла и подошел к высокому окну. Я отодвинул занавеску и ступил на
балкон. Кругом была сплошная ночь - нежная и тихая. Белый лунный свет
был безмятежен и чист, как справедливость, о которой мы мечтаем, но
которую нигде не находим.
Деревья отбрасывали тяжелые тени. В середине сада было что-то вроде
маленького садика. Я заметил сверкание фигурного бассейна. Рядом с
бассейном стояло кресло-качалка. Кто-то лежал в нем, мерцал огонек
сигареты.
Я вернулся в комнату. Миссис Мердок продолжала играть. Я подошел к
столику и глянул в карты.
- Вам удалось убрать трефовый туз?
- Я сжульничала, - сказала она, не поднимая глаз.
- И еще вот о чем я хотел вас спросить. Эта история с дублоном все
еще остается туманной из-за пары убийств, которые теперь, когда вы
получили монету назад, кажутся совершенно бессмысленными. Я хотел
спросить, есть ли у Брэшера Мердока какая-нибудь особенность, по которой
специалист вроде Морнингстара смог бы идентифицировать его?
Она подумала, не шевелясь и не поднимая глаз:
- Да. Должна быть. Инициалы мастера "Е.Б." стоят на левом крыле орла.
Мне говорили, обычно они стоят на правом. Это единственное, что мне
приходит в голову.
- Думаю, этого достаточно. Вам действительно вернули монету? То есть
это не было сказано просто для того, чтобы пресечь мое мельтешение
вокруг?
Она быстро подняла глаза и тут же опустила.
- Монета сейчас в сейфе. Если вы найдете моего сына, он покажет вам
ее.
- Хорошо, желаю вам спокойной ночи. Пожалуйста, прикажите собрать
вещи Мерле и отослать их завтра ко мне.
Она снова вскинула голову, и ее глаза блеснули.
- Вы как будто чрезвычайно озабочены всем этим, молодой человек.
- Соберите, - сказал я. - И отошлите ко мне. Мерле вам больше не
нужна... теперь, когда Ваньер мертв. Наши взгляды встретились на одно,
очень долгое мгновение. Странная жесткая улыбка тронула углы ее губ.
Потом она опустила голову и углубилась в карты.
Я вышел из комнаты, тихо прикрыв дверь, прошел по коридору, спустился
вниз, прошел еще по одному коридору мимо веранды и маленького кабинетика
Мерле и пересек унылую захламленную гостиную, в которой я ощущал себя
набальзамированным трупом.
Створчатые двери в глубине комнаты отворились, через порог ступил
Лесли Мердок, уставившись на меня.
Глава 33
Его костюм был слегка помят и волосы тоже. Его рыжие усики выглядели,
как всегда, малоубедительно. Тени под глазами казались глубокими, как
ямы. В руке он держал длинный черный мундштук - пустой; он постукивал им
по левой ладони и так стоял, совсем меня не любя, не желая меня видеть и
не желая разговаривать со мной.
- Добрый вечер, - сухо сказал он. - Уходите?
- Не совсем еще. Мне надо поговорить с вами.
- Не думаю, что нам есть о чем говорить. Я устал от разговоров. - О
нет, есть о чем. О человеке по имени Ваньер.
- Ваньер. Я его едва знаю. Видел несколько раз. И то, что я о нем
знаю, мне не по душе.
- Вы знаете его несколько лучше, чем говорите.
Он вошел в комнату, опустился в одно из попробуй-только-сядь-на-меня
кресел; подавшись вперед, подпер подбородок левой рукой и уставился в
пол.
- Хорошо, - устало сказал он. - Продолжайте. У меня такое
предчувствие, что вы намерены блеснуть. Безупречные логические
построения, поток интуиции и прочая дребедень. Прямо как в книгах.
- А как же. Приведу доказательства одно за другим, выстрою их в
стройную схему, подкидывая раз за разом всякую мелочишку, которую держу
про запас; проведу блестящий анализ мотивов и характеров и превращу их в
нечто, совершенно отличное от того, что все - и, по правде говоря, я сам
- думали о них до этого великого момента; и, наконец, неожиданно
напрыгну на самого, казалось бы, бесперспективного подозреваемого.
Он поднял на меня глаза и почти улыбнулся:
- Который тут же побелеет как мел, забьется в конвульсиях и выронит
