и запер ее. Затем, зажег свет.
Постель была застлана и комната выглядела убранной. Феррари
решил, что горничная уже была здесь, и что, если ему снова повезет, его не
потревожат по меньшей мере в течение часа. Он выключил свет и, подойдя
к окну, раздвинул занавески. Окно выходило на бассейн и лужайки.
Феррари были видны яркие огни, масса все еще купающихся и
загорающих людей вокруг бассейна, снующих взад-вперед официантов в
белых куртках, разносящих на подносах напитки.
Феррари знал, что комната Фрэнси находится в той части отеля,
которая выходит к морю. Он знал также, что все окна на другом этаже той
стороны отеля охраняются. Чтобы добраться до ее окна, ему нужно было
залезть на крышу, перебраться через нее и затем спуститься с другой
стороны.
Это должно быть опасное и трудное восхождение, одно из наиболее
опасных его восхождений, но он был спокоен. Он долгое время изучал
крышу через мощный бинокль и наметил для себя маршрут.
Он раздвинул занавески, сел на подоконник и посмотрел вниз. Было
еще недостаточно темно, чтобы предпринимать попытку. Через полчаса
темнота скроет его от любого, кому вздумается посмотреть на крышу.
Он сидел, глядя на освещенный бассейн, совершенно ни о чем не думая,
расслабив мышцы. Стрелки на его часах медленно двигались. Небо
постепенно темнело. В начале десятого он решил, что стало достаточно
темно.
Он вынул из-под пиджака длинный моток шелковой веревки. Этой
веревкой он несколько раз обвил свое тощее тело. На одном конце веревки
был покрытый резиной крюк, а на другом - кольцо.
Он встал на внешний выступ окна и посмотрел вверх. Над ним был
балкон одной из спален на десятом этаже. Он подбросил крюк, который
зацепился за каменный выступ и удержался там.
Феррари поднялся по веревке без усилий. Он влез на балкон, заглянул
через окно в пустую комнату и постоял некоторое время, наблюдая за
людьми внизу, пока не убедился, что никто его не заметил.
Затем он взобрался на балюстраду балкона и посмотрел вверх на
крышу, которая возвышалась над ним примерно футов на двадцать.
Водосточный желоб проходил по всей длине крыши и он снова подбросил
свой крюк. Он зацепился за желоб, и Феррари потянул, испытывая его
прочность. Он не согнулся, но заскрипел под его сильными настойчивыми
рывками, и без дальнейшей проволочки Феррари выбросил себя в пустоту
и пополз вверх по веревке, пока его когтистые пальцы не уцепились за
желоб.
Он подтянулся несколько выше желоба, сдвинул крюк и забросил одну
ногу в желоб. Некоторое время он оставался в таком положении, сохраняя
равновесие.
Перед ним была крутая крыша, далеко внизу сверкали огни
прожекторов, голубая вода бассейна, непрерывно двигались автомобили,
похожие отсюда на детские игрушки на зеленом ковре.
Феррари начал очень медленно наклоняться вперед, в то же время
вытягивая другую ногу и подтягивая ее к желобу. Теперь он балансировал
только на руках и небольшая ошибка могла оказаться фатальной. Он был
совершенно спокоен, но сознавал опасность.
Когда он сказал Мауреру, что только один человек в мире может
выполнить эту работу, он был вполне искренен. Этот момент
балансирования оказался самым тяжелым в его жизни испытанием. Он не
испугался, но подумал, что переоценил свои силы.
Он слегка наклонился вперед, затем начал подтягивать к себе лежащие
в желобе ноги. Как только он начал сгибать ноги в коленях, он вдруг
почувствовал, что теряет равновесие и на долю секунды центр его тяжести
оказался сзади.
Его пальцы впились в холодный жестяной желоб, и он резко опустил
голову на грудь. Благодаря этому центр тяжести снова слегка сместился
вперед. Целую минуту он оставался недвижим. По его лицу тек пот,
дыхание со свистом вырывалось из груди. Он был на волосок от смерти и
это на мгновение его потрясло.
Когда он немного отдохнул, он снова наклонился вперед, снова начал
подтягиваться. На этот раз ему удалось подтянуть под себя ноги, согнув
колени. Он выглядел крошечным черным шариком, едва державшимся на
краю желоба. Продолжая клониться вперед, он медленно выпрямил ноги,
подавая свое тело вперед и вверх. Его руки выбрались из желоба и
распластались по кровле.
Теперь он уже стоял ногами в желобе, прижавшись телом к кровле. Он
снова замер, восстанавливая дыхание. Затем он медленно освободил
веревку, которая висела у него на шее, и бросил крючок вверх к коньку
крыши.
Ему пришлось бросать четыре раза, прежде чем крючок зацепился, и
один раз, пытаясь как можно лучше бросить его, он чуть не потерял
равновесие.
Но как только Феррари удостоверился, что крюк зацепился прочно, он,
держась за веревку обеими руками, пошел по крыше и, добравшись до
конька, уселся на него верхом.
Теперь он мог себе позволить взглянуть вниз, на море, спокойно
омывающее скалы в двух сотнях футов под ним. Где-то как раз под краем
крыши была комната Фрэнси.
Он мог увидеть свет из окна как раз внизу, услышать музыку,
передаваемую по радио. Закрепив кольцо на конце веревки вокруг своей
лодыжки, Феррари, держась за нее, спустился вниз, пока его ноги не
коснулись желоба. С этой стороны крыша была не такая крутая, и он без
труда мог сесть на нее. Затем он бесшумно перевалился через край крыши.
Перевернувшись при этом вниз головой и удерживаемый только кольцом,
пристегнутым к лодыжке. Заглянув в большую просторную комнату, он в
первый момент даже не поверил, что ему так повезло. Он нашел комнату
Фрэнси с первой попытки.
В комнате было трое: две женщины-полицейские и Фрэнси. Женщины
находились в отдалении от окна; одна читала, а другая вязала.
Фрэнси сидела перед туалетным столиком и причесывалась.
Феррари висел головой вниз в темноте и наблюдал за ней. Через минуту
или около того она положила расческу и поднялась. Голубой халат
подчеркивал ее бледность. Она направилась к креслу у окна и села в него.
Феррари снова уцепился за веревку и забросил себя обратно на
водосточный желоб. Он посмотрел на часы. Они показывали половину
десятого. Нужно было ожидать еще полчаса. Он принялся ждать.
***
Конрад поднял голову, когда Форест вошел в комнату. Форест
пообедал и, прежде чем прийти к нему в комнату, совершил прогулку по
этажам. Он сел в глубокое кресло с видом человека хорошо отдохнувшего
и удовлетворенного.
- Неплохой обед, - заметил он. - Здесь неплохо готовят, правда?
- О, конечно, - безразлично ответил Конрад. Сам он даже не заметил,
что ел за обедом. - Ну, сэр, что вы о ней думаете?
- Хорошая девушка и чертовски хорошенькая при том, - ответил
Форест, вытягивая ноги. - Я долго разговаривал с ней и, думаю, убедил ее
подписать заявление. Конечно, она боится Маурера. Вайнер сделал свое
дело, внушив ей страх перед ним, но она обещала так или иначе сообщить
мне свое решение завтра утром. - Он поднял голову. - Я замолвил за тебя
словечко, Пол.
- Да? И как она отреагировала? - спросил Конрад, выпрямляясь.
- Она, кажется, немного ошеломлена тем, что ты хочешь на ней
жениться. У нее масса комплексов, и это неудивительно. Ты должен быть
терпеливым. Пол. Это займет много времени. Я сказал ей, что если она
подпишет заявление, мы будем финансировать ее поездку с тобой и мисс
Филдинг на пару месяцев в Европу сразу после суда. Ей это, похоже,
понравилось.
- Правда? Вы так любезны, сэр. А относительно финансирования?
Казначейство же никогда не пойдет на это?
- Никакой надежды, - сказал Форест и засмеялся. - Это уж твоя забота,
Пол. Я дам тебе отпуск на пару месяцев, если ты положишь конец этому
рэкету.
- Я сделаю это. А она, действительно, сказала, что ей нравится такое
предложение?
- Я сделал предложение, - ответил Форест, потирая с хитрым видом
свой нос. - Я посоветовал ей посмотреть Венецию. Если ты не сможешь
завязать роман в гондоле, тогда ты совсем не тот мужчина, за которого я
тебя принимаю. Ты был когда-нибудь в Венеции? Я возил туда жену на
медовый месяц. Лучшего места в мире нет.
- Ловлю вас на слове, - сказал, улыбаясь, Конрад. - Ну, это все в
будущем, а теперь лучше поговорим о ее безопасности до суда. Что вы
думаете о предпринятых мною мерах предосторожности?
- Отлично, - ответил прокурор. - Они не смогут до нее добраться, теперь
я это сам увидел. Хорошая работа. Пол. А какие у тебя планы насчет
перевозки ее в здание суда? - Он вздрогнул - Этот самолет летит совсем
низко.
Неожиданный свист воздуха и рев самолетного двигателя напугали их
обоих.
- Это, наверное, ночной рейс Пасифик-Сити - Лос-Анджелес, - сказал
Конрад, глядя на часы. Было ровно десять. - Я думаю, что лучшее, из того
что можно сделать - это забрать ее отсюда в бронированном автомобиле с
эскортом мотоциклистов. Мы будем держать ее в здании суда. Там есть в
подвале несколько комнат, которыми мы сможем воспользоваться. Там не
очень-то приятно, но это всего только на неделю или около того. Окон
там нет и всего один вход.
- Да, - сказал Форест, - но мы должны еще поймать Маурера.
- Все еще никаких новостей?
- Барден звонил минут десять назад. Он говорит, что по городу ходят
слухи, будто Маурер вернулся. Они сейчас его ищут. Конрад выпрямился
на стуле.
- Вернулся? Кто пустил этот слух?
- Снова самолет, - сказал Форест, когда маленький моноплан пронесся
мимо окна. Он встал и подошел к окну.
Летящий к морю самолетик сверкал красными неоновыми огнями. Он
был похож на какую-то райскую птичку. Самолетик сделал бочку,
мертвую петлю и полетел обратно к отелю.
- Рекламный трюк, - сказал Конрад, без интереса наблюдая за
самолетом. Его голова была занята Фрэнси. Мысль поехать с ней в
Венецию заставила его сердце биться сильнее. Это путешествие даст ему
шанс уговорить ее.
- Неплохо выполняет, - заметил Форест, выглядывая из окна, чтобы
лучше видеть самолет, который облетел вокруг отеля и помчался вниз к
морю. - Интересно, что он рекламирует? Эй, посмотри, посмотри. Пол!
Немного раздраженный детским интересом Фореста Конрад подошел
ближе к открытому окну.
Самолет летел теперь немного ниже скалистых утесов, практически на
уровне отеля. Фигура, освещенная красными и голубыми огоньками,
стояла на одном из крыльев. Она махала рукой, когда самолет проносился
мимо отеля.
- Безрассудный дурак, - проворчал Конрад. - Чего только люди не
делают за деньги.
- Когда я был мальчишкой, - сказал Форест, - я хотел стать воздушным
акробатом. У этого парня, действительно, железные нервы. Посмотри на
него.
Самолет теперь возвращался, летя все еще очень низко. Акробат теперь
стоял на руках, балансируя на самом краю крыла.
Конрад слышал перекрывавшие рев двигателя возбужденные крики
людей в саду, приветствующие самолет.
- Вот он опять, - сказал Форест и еще дальше высунулся из окна. - Он
стоит теперь на одной руке...
Конрад почувствовал, что дорожка, на которой они стояли, вдруг
сдвинулась, когда Форест высунулся из окна. Он увидел, что тот подался
вперед и стал неистово хвататься за подоконник. Конрад ухватился за его
пиджак и напрягся, когда почувствовал, что тот потерял равновесие и
падает наружу. Одно ужасное мгновение он думал, что пиджак вырвется у
него из рук, затем Форесту удалось зацепиться за раму окна и
перевалиться обратно в комнату.
- Бога ради, - задыхаясь сказал Конрад. Форест побледнел. Он был
потрясен.
- Спасибо, Пол, - сказал он хрипло. - Черт возьми! Я почти вывалился.
А тут далеко падать. Фу! Думаю, дорожка соскользнула...
Конрад встал, как вкопанный, лицо его побелело. Сквозь рев
возвращающегося самолета они оба услышали леденящий кровь дикий
ужасный вопль.
- Что это? - воскликнул Форест.
Конрад бросился из комнаты, ничего не видя, пробежал по коридору к
