- Входи, но через час я отплываю.
- Ты надеешься уехать? - Роулинс был явно раздражен. - А я, честно
говоря, в этом сомневаюсь.
- Что с тобой? - Корридон продолжал укладывать вещи. - У тебя плохой
цвет лица. Печень больна?
- Мы нашли Мэйнворти.
- Тогда надо радоваться.
- Он умер, отравился.
- Все равно ты должен быть веселым. Тебе не придется тратить время на
суды.
- Хомер сказал, что у Мэйнворти было с собой пятнадцать тысяч фунтов,
- мрачно сказал Роулинс. - Мы обыскали все, но не нашли их.
Корридон осмотрел комнату, чтобы убедиться, что он ничего не забыл.
- Конечно, ведь ты знаешь об этом только со слов Хомера. Он мог
соврать. - Корридон взял со стола серебрянный портсигар. - Это мне
подарили в полку, когда я уходил в отставку.
- Перестань болтать о своем полке, - взорвался Роулинс. - У меня есть
основания считать, что ночью ты был у Мэйнворти в Фарлайте.
- Поэтому ты такой серьезный? У тебя иногда бывают дикие идеи.
Роулинс тяжело вздохнул.
- Ты ездил туда?
- Боже мой, нет! Роулинс сел.
- У Мэйнворти была лодка, и он собирался отплыть на ней. Потом он
неожиданно передумал и покончил с собой. Почему?
- А откуда я знаю? Может быть, ему не нравится французская кухня.
Может быть, его начала мучить совесть или ему захотелось побыстрее
встретиться со своими предками. Я не знаю.
- Если он внезапно лишился своих денег, он мог решиться на
самоубийство. Я думаю, он сделал это только потому, что лишился денег. -
Очень неразумно с его стороны. Ну все, старина. Я тороплюсь.
- Ты будешь возражать, если я обыщу твой чемодан? - спросил Роулинс.
- Я думаю, что деньги взял ты.
- Пожалуйста, обыскивай, сколько хочешь, если у тебя есть на это
ордер.
- У меня его нет, - мрачно ответил Роулинс. - Но, по крайней мере, ты
должен помогать полиции.
- Сегодня утром мне этого не хочется. Кроме того, а если у меня
случайно есть свои деньги? Поверь мне на слово.
- Так ты забрал их? - вскочил Роулинс.
- Я сказал, если... - Корридон взял пальто и шляпу. - Как плохо, что
ты никому не доверяешь. Ну, пока.
- Ничего, встретимся в таможне, - серьезно и сердито сказал Роулинс.
- Там мы тебя обыщем хорошенько.
- Хорошо, - ответил Корридон. - Ну, пока. Не думаю, что в ближайшие
год-два мы с тобой увидимся. Роулинс последовал за ним по лестнице.
- Я бросаю эту дыру, - сказал Корридон, открывая дверь Роулинсу, - и
считаю, что должен жить в лучших условиях. Когда я вернусь обратно, то
буду жить хорошо. Я надеюсь привезти из Парижа деньги.
- Пока их у тебя нет, - огрызнулся Роулинс. - Я надеюсь, что увижу
тебя в квартире с решетками на окнах.
- Ты говоришь так, будто накурился опиума. Иди, выпей чаю Это
обойдется тебе всего в шесть пенсов. Роулинс покраснел. Корридон
похлопал его по плечу, закрыл за ним дверь и, насвистывая веселую
мелодию, поднялся к себе.
Три сотрудника спецслужбы сидели в темноте, когда Корридон приехал в
Ньюхевен. Он весело поздоровался с ними и предложил обыскать его вещи и
его самого.
- Боюсь, бедняга Роулинс ошибся, - сказал он и начал раздеваться. -
Ему пора в отставку.
Детективы все время молчали. А когда Корридон поднялся по трапу на
корабль и помахал им рукой, они переглянулись. Они знали, что он
одурачил их, и знали, что он одурачит французскую полицию, которая ждет
его в Дьеппе.
Когда поезд прибыл в Париж, Корридон облегченно вздохнул. Полиция в
Дьеппе тоже оказалась не на высоте, хотя и доставила ему несколько
неприятных минут. Роулинс не мог предусмотреть всего. Когда мимо него
прошла Лорин Фейдак, он не обратил на нее внимания.
На вокзале в Париже его снова ждали детективы. Пока он разговаривал с
ними, Лорин покинула вокзал.
Полтора часа спустя Корридон расплатился с шофером такси возле
современного отеля на улице Бальзака. У клерка он осведомился о
мадемуазель Фейдак, с радостью обнаружив, что его французский язык не
так плох, как он боялся. Она ждала его.
Лорин открыла ему дверь.
- Никаких неприятностей? - спросил он, сбрасывая в кресло пальто и
шляпу.
- Они были слишком заняты тобой и не обратили на меня внимания, -
засмеялась Лорин. - Подожди пять минут и я достану их. Я спрятала их в
своих подвязках.
- Не стоит торопиться, - сказал Корридон, любуясь ее красотой. - Эти
семь тысяч принадлежат тебе. Это даст тебе возможность с чего-то начать.
- Спасибо тебе, дорогой. Я боялась, что так ты скажешь. Я полагаю, ты
хочешь уйти отсюда.., один?
- Да, - сказал Корридон и взял ее за руку. - Не расстраивайся. Ты не
долго будешь одна. В Париже тебя ждет большой успех.
Она взглянула на него.
- Может быть, проведем неделю вместе? - спросила она. - Потом я
попытаюсь утешиться. Вот видишь, я говорю ужасные вещи, совсем
бесстыдная.
- Ты однажды сказала, что я не из тех мужчин, которые любят, - сказал
Корридон. - Ты сказала, что со мной девушка будет несчастной. Не
волнуйся, Лорин. Как только я продам бриллианты, мы расстанемся. Ты не
хуже меня знаешь, что мне придется работать.
- Я полагаю, что ты любишь Марион Говард, - сказала она, не глядя на
него. - Это правда?
- Я не знаю, - хмуро ответил Корридон. - Во всяком случае, она в
Лондоне, а я в Париже. Достань бриллианты. Пойдем, я продам их.
Он подтолкнул ее к спальне.
- Хоть неделю, а потом мы расстанемся, - сказала она. - Я не буду
устраивать сцен.
- Иди и достань бриллианты.
Ожидая ее, он смотрел на залитую солнцем улицу. Весна, все женщины
кажутся веселыми. Возможно, через неделю, после прощания с Лорин, можно
будет повеселиться. В Париже можно быть одиноким, как и в Лондоне, если
вы предоставлены самому себе. Но это не будет длиться постоянно. Он знал
это. Он твердо выбросил из головы Марион и после недолгих колебаний
прошел в спальню, где его с надеждой ждала Лорин.
