Остатки курятника, груда металлолома в покосившемся
гараже - все, что осталось от большого семейного "седана".
Дверь гаража ощетинилась ржавыми гвоздями, окна были забиты.
Де Рьюз постоял под дождем, размышляя, почему открыта дверь.
Потом вспомнил, что несколько месяцев назад в этих местах
произошло еще одно наводнение, не такое разрушительное, как
первое. Поток с гор и сломал дверь.
На соседних участках он заметил два полуразрушенных дома.
Неподалеку на возвышении стоял еще один дом с освещенными
окнами. Это было единственное жилье в округе.
Де Рьюз вернулся к фасаду, проскользнул в полуоткрытую
дверь и остановился, прислушиваясь. Выждав, он включил
фонарик.
Чувствовалось, что в доме давно не жили, пахло улицей. В
первой комнате не было ничего, кроме песка, нескольких досок
от шкафа и темной водяной полосы на стенах.
Де Рьюз прошел коротким коридором и очутился на кухне.
На месте раковины зияла круглая дыра, газовая плита лежала
на боку, сорванная с места. Из кухни он вышел в спальню.
Спальня оказалась квадратной темной комнатой. На полу,
засыпанный илом, лежал ковер. В углу стояла металлическая
кровать, наполовину прикрытая подпорченным водой матрацем.
Из-под кровати торчали ноги.
Ноги крупного человека, обутого в кожаные ботинки и
бордовые носки. С серыми стрелками по бокам. Брюки - в
черную и белую клетку.
Де Рьюз, как завороженный, не мог отвести взгляда от ног,
освещенных фонариком. Он неподвижно простоял минуты две,
потом укрепил фонарик так, чтобы луч, отражаясь от белого
потолка, освещал комнату рассеянным светом, взялся за матрац
и сбросил его на пол. Притронулся к руке лежащего. Рука
была холодна, как лед. Он ухватился за лодыжки и потянул,
но человек оказался неподъемным.
Легче было сдвинуть кровать.
10
Заппарти откинулся на подушки сиденья, закрыл глаза и
отвернулся, пытаясь избавиться от яркого света.
Ники приставил фонарик к глазам Заппарти и монотонно
включал и выключал его.
Де Рьюз смотрел вдаль, где сквозь пелену, дождя на
горизонте мигали бортовые огни самолета, заходящего на
посадку.
- Никогда не знаешь, какой способ окажется самым
эффективным, - заметил Ники. - Однажды я видел, как клиент
сломался, когда инспектор засунул свой ноготь в ямочку на
его подбородке.
- Наш клиент покрепче, - рассмеялся Де Рьюз. - Тебе
следовало бы придумать что- нибудь посерьезнее, чем фонарик.
- Это нетрудно, только не хочется пачкаться.
Через некоторое время Заппарти поднял руки перед собой и
заговорил. Голос его звучал монотонно, глаза оставались
закрытыми.
- Похищение организовал Паризи. Я ничего не знал, вплоть
до последнего момента. Паризи предложил мне это дело
примерно месяц назад. Он еще прихватил с собой парочку
головорезов на случай, если я откажусь. Что мне еще
оставалось? Каким-то образом он пронюхал о том, что Кендлес
облапошил меня на двадцать пять косых, когда взялся защищать
моего двоюродного брата в деле о налете с убийством, а сам
продал парня. Около семи вечера Паризи пришел в клуб и
сказал: "Мы взяли твоего дружка, Хьюго Кендлеса. Дело на
сто тысяч, быстрый оборот капитала гарантирован. От тебя
требуется только распределить деньги по столам, смешать их с
другими деньгами. Получишь свою долю, в противном случае у
тебя будут крупные неприятности". Вот, собственно, и все.
Потом Паризи уселся и начал кусать ногти, поджидая своих
парней. Он очень разнервничался, когда они не вернулись
вовремя. Один раз он выходил звонить по телефону из
пивбара.
Де Рьюз затянулся сигаретой.
- Откуда ты узнал, что Кендлес здесь?
- От Мопса, - ответил Заппарти. Глаза его, мутные и
застывшие, как у дохлой рыбы, были приоткрыты.
- Здесь чертовски холодно, - сказал Ники. - Что будем
делать с нашим фантазером?
Отведем в дом и привяжем к Кендлесу, - предложил Де Рьюз.
- Пусть погреют друг дружку. А утром вернемся, может, к
тому времени у него появятся свежие идеи.
Заппарти вздрогнул. В уголке глаза блеснула слеза.
После минутного колебания он произнес:
- Ну, хорошо. Это я спланировал операцию. И автомобиль
с газом - тоже моя идея. Мне нужны не деньги, а Кендлес,
причем мертвый. Дело в том, что в прошлую пятницу в
Сан-Квентине вздернули на виселице моего младшего брата.
Наступила тишина. Ники пробормотал что-то под нос. Де
Рьюз не проронил ни слова.
- Маттик, шофер Кендлеса, ненавидел Кендлеса и тоже был
замешан в деле, - продолжил Заппарти. - Он должен был вести
машину, чтобы все выглядело, как обычно, а потом сбежать.
Но затребовал слишком много за работу, это взбесило Паризи,
и он его убрал. За руль сел другой парень, и все сошло,
потому что лил дождь.
- Уже лучше, - сказал Де Рьюз, - хотя далеко не вся
правда.
Заппарти пожал плечами и ухмыльнулся.
- Чего же вам еще нужно? Масла с обеих сторон
бутерброда?
- Мне нужен тот, кому я стал поперек дороги... Ну да
ладно. Я отыщу его сам.
Ники отложил фонарик, забрался на место водителя,
запустил мотор.
- Высади меня у ближайшего телефона, я вызову такси, -
попросил Де Рьюз. - Потом покатаешься, а через час
позвонишь Френси. К тому времени у меня будут для тебя
новости.
Блондин покачал головой.
- Ты отличный парень, Джонни. Но дело зашло слишком
далеко. Я обязан сообщить в управление. Ведь дома под
бельем у меня лежит удостоверение частного детектива.
- Дай мне час, Ники, - сказал Де Рьюз. - Только один
час. Автомобиль спустился с холма, пересек Санлендское
шоссе и взял курс на Монтрозу.
- Ладно, - после долгой паузы произнес Ники.
11
Настенные часы с боем, висевшие в холле Каса де Оро,
показывали двадцать минут второго. Холл был выполнен в
колониальном испанском стиле: черно-красные индейские
коврики, стулья с резными ножками, кожаной обивкой и
кожаными кисточками по уголкам, массивные двери оливкового
цвета с длинными крыльями на дверных петлях.
Худой портье с тоненькими усиками и светлыми
набриолиненными волосами развалился за конторкой, посмотрел
на часы и зевнул, прикрыв рот ухоженной маленькой ручкой.
Дверь распахнулась, и в холл вошел Де Рьюз. Он
внимательно осмотрелся по сторонам, не спеша подошел к
конторке и положил руку в перчатке на стойку.
- Какой номер бунгало Хьюго Кендлеса?
Портье недовольно посмотрел на часы, потом на Де Рьюза,
потом снова на часы, надменно улыбнулся и произнес с едва
заметным акцентом:
- Двенадцать С. Прикажете о вас доложить... в такой
час?
- Нет, - отрезал Де Рьюз, повернулся и направился к
большой двери с окошечком в виде сердечка, какие бывают на
дверях первоклассных сортиров.
Он уже взялся за ручку двери, как сзади зазвенел звонок.
Де Рьюз глянул через плечо и вновь подошел к конторке.
Портье поспешно убрал руку со звонка.
- У нас не принято входить без доклада, - заметил портье
ледяным тоном. - Здесь вам не какая-нибудь многоэтажка.
Лицо Де Рьюза покрылось пятнами. Он наклонился, схватил
служителя за лацканы и притянул к краю конторки.
- Что за шутки, цыпа?
Портье побледнел, но ухитрился еще раз нажать на звонок
дрожащей рукой.
Коротышка-толстяк в мешковатом костюме и накладном парике
возник откуда-то сзади, поднял вверх пухлый палец и
произнес:
- Эй, полегче.
Де Рьюз отпустил портье и с интересом посмотрел на
толстяка. Его пиджак был густо усыпан пеплом от сигары.
- Здесь я отвечаю за все. Если хочешь побузить,
обращайся ко мне.
- Ты понятливый, - ответил Де Рьюз. - Давай-ка отойдем в
сторонку.
Они отошли в угол под пальму. Толстяк сладко зевнул,
приподнял парик и почесал голову.
- Меня зовут Кувалик, - представился он. - Иногда мне
тоже хочется надавать этому шведу по морде. Итак, в чем
дело?
- Ты умеешь держать язык за зубами?
- Нет. Я люблю поболтать. Кроме того, мне нравится
слоняться по этому пижонскому ранчо. - Кувалик вытащил из
кармана половину сигары и ловко прикурил ее, едва не
подпалив нос.
- На этот раз придется придержать язык.
Де Рьюз сунул руку в карман, вытащил бумажник, достал две
банкноты по десять долларов, обернул их вокруг указательного
пальца, скатал в трубочку и сунул в наружный карман
толстяка.
Кувалик заморгал, но промолчал.
- В апартаментах Кендлеса, - объяснил Де Рьюз, -
находится человек по имени Джордж Дайел. Его машина стоит
на улице, так что апартаменты Кендлеса - единственное место,
где он может быть. Мне нужно повидать его, но без лишнего
шума. Ты мог бы проводить меня и поприсутствовать при нашем
разговоре?
- Не поздновато ли? - замялся толстяк. - Может, он уже
в постели?
- Если даже так, то наверняка в чужой. Ему придется
освободить место.
- Мне эта затея не по душе, - проворчал толстяк,
поднимаясь, - зато по душе твои десятки. Пойду погляжу,
может, они не спят. Ты подождешь здесь.
Де Рьюз кивнул. Кувалик прошел вдоль стены и исчез за
угловой дверью. Под пиджаком на поясе отчетливо проступали
очертания пистолета. Клерк проводил взглядом детектива,
презрительно глянул на Де Рьюза и достал маникюрный набор.
Прошло десять минут, потом еще пять. Кувалик не
возвращался. Де Рьюз резко встал и решительно направился к
двери. Портье напрягся, бросил взгляд на телефон, но не
решился взять трубку.
Де Рьюз оказался в крытой галерее, пересек дворик, в
центре которого помещался продолговатый бассейн с яркими
мозаичными панно на бортиках. Дождь монотонно барабанил по
черепицам крыши. В крайнем слева доме светилось окно. Он
положился на удачу и, подойдя поближе, увидел на двери номер
120.
Де Рьюз поднялся на крыльцо и позвонил. Звонок эхом
разнесся по дому. Никакого ответа. Выждав паузу, он
позвонил еще раз, повернул ручку. Дверь была заперта. Ему
послышалось, что в глубине дома раздался глухой стук.
Де Рьюз с минуту постоял под дождем, затем обошел бунгало
по узкому и мокрому проходу и подергал заднюю дверь.
Заперта. Де Рьюз выругался, вынул пистолет, приложил шляпу
к стеклу и выбил сегмент рукояткой. Стекло слабо звякнуло.
Он спрятал пистолет, надел шляпу и просунул руку в
отверстие.
Огромная кухня с желто-черными шашечками на полу
предназначалась главным образом для смешивания напитков. На
стойке бара выстроились в ряд бутылки "Хейг и Хейг",
"Хенесси" и с другими крепкими напитками. Короткий коридор
выходил в гостиную. В углу стоял рояль, возле него горела
лампа. Еще одна лампа стояла на низком столике, уставленном
бутылками и бокалами. В камине тлели угли. Глухой стук
повторился, на этот раз ближе. Де Рьюз пересек гостиную и
оказался в превосходно обставленной спальне. Стук доносился
из кладовки. Он открыл дверь и увидел мужчину, сидящего на
полу среди вороха женских платьев. Рот, руки и ноги мужчины
были связаны полотенцами. Череп гол, как у лысого крупье из
клуба "Египет".
Де Рьюз внимательно посмотрел на него, улыбнулся и
принялся развязывать.
Человек сплюнул, крепко выругался, исчез в недрах шкафа,
затем вынырнул с мохнатой тряпкой в руке, встряхнул ее и
напялил на лысину, превратившись в Кувалика.
Ругаясь на чем свет стоит, он поднялся и попятился прочь
от Де Рьюза. На его лице застыло напряженное выражение,
правая рука потянулась к пистолету на боку.
Де Рьюз развел руками и уселся в маленькое кресло,
обтянутое ситцем.
- Рассказывай, - бросил он.
Кувалик окинул его подозрительным взглядом, затем
расслабился и снял руку с кобуры.
- Я увидел свет, - начал он, - и решил позвонить. Дверь
открыл высокий парень. Это был Дайел. Я сказал, что его
ждет человек, который хочет переговорить с ним с глазу на
глаз.
- И ты понял, что свалял дурака, - сухо заметил Де Рьюз.
- Нет, не тогда, позже. - Кувалик скривился и вытянул
изо рта нитку от полотенца. - Описал тебя и понял, что
свалял дурака. Он предложил мне зайти на минутку, а когда
закрыл дверь, ткнул в бок пистолет. "Так говоришь, он одет
во все черное?" - спросил он. "Да, - ответил я, - но при
