динамикой Бессознательного, что, в конечном итоге, означает зависимость от
тех же самых духов, призраков, населяющих подсознательный и, опять-таки,
Нижний Мир. Шаман спускается в подземный мир, чтобы призвать на помощь
духов-союзников и нейтрализовать вредоносное воздействие духов злых. Суть
психоаналитического процесса заключена в подобном же подходе. Аналитик
способствует погружению пациента в подсознательный мир, чтобы тот мог
вытащить на поверхность патогенные вытесненные комплексы и тем самым
уничтожить их, одновременно усиливая и активизируя позитивные динамики
глубинных психических структур.
- Теперь ты понял, Арчибальд, где ты оказался?
- Примерно. Мне неясно одно - где я нахожусь конкретно - в собственном
подсознании или в вашем подземелье?
- Значит, ты до конца не уразумел, Арчибальдушка, суть происходящего.
Ты - в магическом мире, если угодно - в виртуальной реальности, которую
шаманы называют обиталищем духов, психоаналитики - бессознательным, мистики
- астралом. Кстати, в этот мир, а точнее, в определенную часть его ты
попадаешь всякий раз, когда погружаешься в сон. Вот тебе и все понимание.
- Но ведь виртуальный - значит вымышленный, нереальный на самом деле?
- Не вымышленный, а альтернативный. Все реально, что существует.
- Но неужели же именно Нижний Мир руководит всей моей жизнью?
- А ты вспомни знаменитое положение психоанализа: 'Сознание размышляет,
Бессознательное управляет'.
- Арчибальдушка в задумчивости понурился, на что Змей участливо
отозвался:
- Вот видишь, правильно было сказано, что познание приумножает печаль.
Но ты не печалься особо, потому что познание также приумножает и радость.
Хочешь ли ты познания, Арчибальдушка?
- Хочу, - тихо вымолвил Арчибальдушка.
- Ну что ж, тогда пойдем.
- Куда?
- Я тебе открою дверцу, через которую ты сможешь выйти в Сад Познания.
Но тебе необходимо строго соблюдать технику безопасности.
- Но я с ней не знаком.
- Она проста и содержит три правила: первое - в саду ничего не трогай,
особенно яблоки, и ни в коем случае не пробуй их, это строжайше запрещено,
второе - возвращайся немедленно, как только услышишь мой свист. Ясно?
- Но почему?
- И никаких вопросов - правило третье. К нему же относится и запрет с
кем либо заговаривать.
Змей изящно завис в пространстве и поплыл сквозь дымчатую зыбкую
пелену, а за ним легко и плавно последовало арчибальдушкино астральное тело.
Они безмолвно и монотонно продолжали свое скольжение через унылые пейзажи
виртуальных территорий, пока не приблизились к некоему подобию стены, у
основания которой расплывчатом пятнышком чернела дверца. Здесь, наконец,
Змей замедлил движение и замер. Остановился и Арчибальдушка, ощущая всем
телом неподвижную тишину. Змей осторожно, почти трепетно приоткрыл дверцу и
знаком подозвал Вострикова.
Тот приблизился ко входу, и едва слышно Бормотун прошептал ему на ухо:
'Ну что ж давай, иди, но помни о техники безопасности'. Арчибальдушка
скользнул в дверной проем и очутился в саду.
Глава 4
САД ПОЗНАНИЯ.
БЕСЕДА МАСТЕРА И УЧЕНИКА
Вокруг него простирались густые своды зарослей, в глубину которых
уходили бесчисленные тропинки и аллейки. Арчибальдушка некоторое время
постоял в тихой созерцательности, да и двинулся наугад по одной из дорожек.
Над ним пели птицы, а вокруг загадочно шелестели ветви магических
кустарников и деревьев. Иногда у него возникало ощущение, будто все то, что
его окружает, начинает расплываться, становится зыбким, туманным и вот-вот
исчезнет, превратившись в зияние, пустоту, некую ловушку, из которой ему
никогда не выбраться. И тогда легкая волна испуга быстрым трепетом пробегала
по телу. И вот теряющийся Арчибальдушка, спасая ускользающую реальность,
чуть было не схватился за веточку причудливо разросшегося кустарника,
который вдруг стал прямо-таки таять на глазах, но, вспомнив строгое
наставление Змея по технике безопасности, проворно убрал руку. В ту же
секунду куст исчез. Арчибальдушка вздрогнул и двинулся дальше, ощупью
пробираясь сквозь мерцающие разводы текучих форм, стараясь ни к чему не
прикасаться. Вскоре, однако, заросли поредели, и он выбрался на поляну,
которую, если бы она была земной, можно было бы описать, как залитую ярким
солнечным светом. Идти было удивительно легко, и мягкая поступь
Арчибальдушки непроизвольно направила почти невесомое, неосязаемое тело к
нескольким яблоням, которые словно распространяли вокруг себя некую
таинственную силу, излучением которой Востриков и пленился. И тут истома
усталости одолела его. 'Эх, вкусить бы яблочка!' - мечтательно подумал
Арчибальдушка, неохотно припоминая змеев завет.
- Ну что с того? - коварно нашептывал беззвучный голосок -провокатор. И
душа Арчибальдушки воспылала, и он понял, что внутри его происходит самые
настоящие борения, и что опасно это, и, зажмурив глаза, прошел мимо
румянобокого, налитого свежестью соблазна, томящийся и исполненный
противоречий.
И скоро взору его открылась тенистая аллея, которая заканчивалась
белокаменной беседкой. 'Может быть хоть среди мраморных колонн найду я отдых
и успокоение'? Однако, приблизившись к вожделенному месту, взалкавший
Востриков обнаружил к великому огорчению для себя, что оно отнюдь не пусто.
Оно было занято двумя собеседниками и, по-видимому, весьма увлеченными
предметом своего разговора. Арчибальдушка притаился за одним из кустиков, да
и подслушал все то, о чем они говорили. А говорили они вещи на первый взгляд
странные и во всяком случае сильно отличающиеся от того, к чему привыкло в
земной жизни арчибальдушкино ухо.
Причем один из них был вылитый Мафусаил Сабашников , в то время как
другой таил в себе нечто неуловимо птичье, не то ворона напоминающее, не то
грача, хотя и имел облик человечий, в котором явственно угадывались его
собственные, арчибальдушкины, черты.
Прислушавшись к репликам этого довольно занятного разговора, он понял,
что перед ним беседа Мастера и Ученика. Почему он так понял, неизвестно, но
это была действительно
БЕСЕДА МАСТЕРА И УЧЕНИКА
БЕСЕДА ПЕРВАЯ
Одиночество - удел человека. - Даже самые близкие люди далеки друг
от друга. - В силу вступает действие Закона. - Путь освобождения из изоляции
одиночества. - Человек любит не другого человека, а себя в нем. - Динамика
супружеской жизни. - Если ты будешь учиться у многих, то научишься малому. -
Парадокс о необходимости и принципиальной невозможности любить людей. -
Главная ошибка человека в поведении - личностный подход. - Формула 'шесть -
девять'. - Несколько эффективных правил для того, чтобы не попасть в ловушку
манипулятора и самого его выбить из колеи. - 'Для чего нужно любить врагов
своих? Для того, чтобы их победить'. - Любовь N1 и Любовь N2. - Один простой
принцип семейного благополучия. - Формула первого шага к тому, чтобы стать
Великим Менеджером.
- Увы, никто из нас не способен понять другого - никогда и ни при каких
обстоятельствах, а потом удел человека - одиночество, хотим мы того или нет.
- Но почему, Мастер?
- Да на самом деле все очень просто, тут даже и мудрить не надо.
Во-первых, достаточно взять сон, дабы понять, что эта целая треть жизни
скрыта от меня самого, и я не знаю, где и как я провожу ее, не говоря уже о
другом. Во-вторых, я, запертый границами собственного тела, уже никак не
смогу одновременно пребывать в теле ином. А значит, мне неизвестны его
проявления. Поэтому можешь считать, что и вторая треть для меня представляет
неведомое и закрытое. Ну и, наконец, подсознание - самые потаенные мысли
человека. Иногда мне удается угадывать их, но отнюдь не постоянно, и это
очевидно. Прибавь сюда последнюю треть. И что получается?
- И получается то, что даже очень близкие люди, прожившие бок о бок не
один десяток лет, супруги, отметившие совместное бытие в самых разнообразных
годовщинах, включая и серебряные и золотые, на самом деле так же далеки друг
от друга, как новорожденные в разных концах света?
- Вот именно! И когда эти близкие утверждают, что знают друг друга
идеально, они ошибаются, продолжая пребывать в глухой изоляции, стенами
которой являются их собственные иллюзии.
- Но это же страшно, Мастер?
- Такова природа, такова Вселенная, и ее не волнует страшно тебе или
нет. Нам, как правило, бывает страшно ночью в горах, но заметь при этом, что
продолжают существовать горы и продолжает существовать ночь. И даже если мы
очень попросим их, чтобы они ушли, они останутся. Таков Закон. И человеку
остается либо принять этот Закон, подчиниться ему и перестать соответственно
бояться, либо, не принимая Закона, продолжать свою жизнь в череде кошмаров и
мучающих страхов. И тот же Закон распорядился так: человек одинок. Он
приходит в этот мир в одиночку, и также в одиночку через этот мир проходит.
- И я страдаю от того, что не принимаю этот Закон?
- И не только ты от этого страдаешь.
- Но люди ведь бояться одиночества.
- Разумеется. И чем больше бояться, тем глубже погружаются в него.
- А если я приму этот Закон?
- Тогда, как ни парадоксально это звучит, ты выйдешь из своей
изолированности, и одиночество рассеется. Как только ты скажешь себе: 'Да, я
одинок, и я принимаю свое одиночество как проявление неведомого мне, но
непостижимо мудрого Закона', ты обретешь свободу. Потому что в этом случае
тебе открывается новое понимание - осознав вокруг себя и других стены,
выбраться из которых не представляется никакой возможности, ты увидишь
свободный путь, который ведет наверх. И тогда ты скажешь: 'Да ведь я,
оказывается, не одинок! Я вижу свободный путь. И этот путь ведет наверх. И я
МОГУ пойти по этому пути'. И ты действительно сможешь пойти поэтому Пути. И
ты обретешь тогда Свободу и Силу.
- Путь наверх, Мастер, я понимаю - метафора?
- Ты можешь это понимать как угодно. Не важно понимание, важно
переживание.
- И все-таки, путь наверх - не путь ли это к тому, что люди называют
Богом, или Высшим разумом?
- А почем знаю?
И после короткой паузы вновь Ученик спросил Мастера:
- Но как же с дружбой, любовью, преданностью, если ты, Мастер, говоришь
об одиночестве, в заточении которого пребывает человек? Ведь мы же знаем
немало случаев самопожертвований и жертвоприношений, ситуаций, где люди
проявляли беззаветную преданность и совершали поступки, которые называли
потом героическими те, чья благодарность оставшихся являлась лучшим
памятником ушедшим - во имя жизни остающихся.
- Никогда еще обычный человек не любил и не жертвовал собой ради жизни
другого человека. На такое способны очень редкие, лишь те, кто или осознанно
или интуитивно отыскал свой Путь наверх. В массе же своей человек любит не
другого человека, а себя в нем, свою идею, свой образ, свое представление об
этом человеке, свою концепцию. И идет на жертву ради этого фантома. Посмотри
на то, как развивается супружеская жизнь многих и многих. Начинается она с
возвышенных чувств, где он изливается в откровениях типа 'прекрасная',
'возлюбленная', 'единственная', а лирические излияния последней этаким
шепотливым эхом вторят - 'УМНЫЙ', 'мужественный', 'несравненный'. Проходит
время, пыл остывает. Проходит еще время, и лексикон несколько меняется.
Словарный запас идущих рука об руку по жизни пополняется 'стервами',
'суками', 'козлами', 'ублюдками' и даже более изощренными эпитетами. Почему
это происходит? Только не говори о взаимных разочарованиях, о том, что,
