вел людей по следам антилопы, но больше они так не охотятся.
- Почему?
Вождь покачал головой.
- Это тайна. Я знаю, что эти места целительны для больных.
Ингольд замолчал в глубокой задумчивости, так они и подъехали к входу
в Гнездо Дарков.
Руди впервые видел подобное: вход, сооруженный еще до появления
человечества, был сложен из глубоко врытых в землю камней так, чтобы он
смог выдержать вес фортов и храмов. Громадная площадь на сотни футов
раскинулась перед ними, как футбольное поле, покрытая черным сверкающим
стеклом. В центре ее зияла бездна, как открытое и кричащее горло,
устремленное в небо. Истертые ступени вели вниз, в глубь Вселенной.
Руди задрожал одновременно и от отвращения, и от любопытного
притяжения, трепет, необычная акрофобия завладели им. Он почувствовал
странное желание засыпать эту чернильную яму, засыпать и заковать ее
цепями и отметить ее заклинанием, которое не позволило бы злу выйти. Но
вместе с отвращением был страх, если он подойдет слишком близко, то
спустится по этим ступенькам и, вопреки здравому смыслу, открыто пойдет к
Даркам.
Всадники натянули поводья там, где земля под снегом переходила в
стеклянный пол. Ингольд слегка подтолкнул свою лошадь вперед к склону, и
копыта громко зацокали по камням, когда он подъехал к самому краю впадины.
Здесь он спешился и вынул свой жезл, что был привязан у холки лошади. Он
вытащил его откуда-то, когда они привели ослика Че в лагерь прошлой ночью.
С вершины холма Руди, сидя на лошади среди Рейдеров, наблюдал за ним,
ощущая суеверный страх за Ингольда, остановившегося на краю лестницы.
Спустившись вниз на несколько ступеней, он снова прислушался, сжав в руках
посох.
Эхо Ветра выкрикнул:
- Что ты думаешь, Пустынный Странник?
Ингольд поднял голову и откинул капюшон.
- Трудно сразу сказать, - ответил он и вернулся к ним, как дух в
холодной пустыне, его лошадь шла за ним, как собака на поводке. - Я
чувствую, что они ушли. И не верю, что внизу есть хоть одно живое
существо, доброе или злое. Ты спустишься со мной, Эхо Ветра, или
останешься здесь?
Вождь был не на шутку встревожен, Руди разделял его чувства. Он верил
в Ингольда, и не было случая, чтобы тот ошибся. Если колдун говорил, что
внизу ничего нет, то, скорее, так оно и было. С другой стороны, Руди знал,
что Дарки тоже владеют волшебными чарами. Существовал лишь ничтожный шанс,
что Ингольд ошибался. Но если даже Руди нервничал, то трудно было ожидать
от того, кто звал старика только по имени, что он последует за ним в самое
сердце Тьмы.
- Даже если ты прав и внизу ничего нет, - сказал вождь, - будет
лучше, если мы останемся охранять дорогу.
- Пусть так, - согласился Ингольд без иронии, в конце концов это он
затеял экспедицию. - Руди?
Руди сказал:
- Да, конечно.
Он соскользнул с лошади, не удивляясь своей слабости. Девять часов
быстрой верховой езды без перерыва - не шутка для новичка. Руди подумал,
останется ли он калекой на всю жизнь. Из попоны он вытащил древко копья и,
опираясь на него, как на трость, с трудом спустился со склона, чтобы
присоединиться к колдуну.
Ингольд повернулся к лестнице. Теперь он застыл, как волк,
встревоженный каким-то звуком, подняв голову, будто учуяв далекий запах
дыма. Дневной свет, ровный и белый, отражался в его глазах, когда он
разглядывал небо.
- Не может быть, - прошептал он.
Руди нервозно осмотрелся вокруг.
- Чего не может быть?
- Мы так далеко от юга, - повернулся Ингольд, тревожно изучая
горизонт.
- Юг слишком далеко для чего?
Ингольд повернулся к Рейдерам.
- Я не уверен, - сказал он Эху Ветра. - Может быть, я ошибаюсь, но,
кажется, надвигается Ледяная буря.
Первый раз Руди увидел на лицах Рейдеров эмоции. Страх промелькнул в
янтарных глазах вождя.
- Ты уверен? - спросил он и сделал быстрый знак воинам, молниеносный
жест рукой, который вызвал шепот и движение среди них.
- Да, да, я уверен, - Ингольд посмотрел в одну сторону, потом в
другую, лицо его выражало тревогу.
"Нет, не из-за того он испугался, - подумал Руди, - что через
шестьдесят секунд мы превратимся в эскимо на палочке, а потому, что он не
понимает, почему это должно случиться так далеко от юга".
- Нет! - выкрикнул колдун, когда один из Рейдеров повернул свою
лошадь, чтобы удариться в бегство. - Ты не сможешь опередить ее.
- Не сможет, - согласился вождь Рейдеров. - В конце концов ты с нами.
Пустынный Странник. Мы едем с тобой, - он пустил свою лошадь вниз с холма
быстрой рысью к ступеням и углублению, другие отправились за ним. Ингольд
следил. Руди хромал последним.
- Как скоро? - прошептал Руди, вглядываясь в бледное пустое небо. Он
ничего не чувствовал, ничего, кроме грозного холодного неба.
- Очень скоро, - Ингольд переложил посох из правой руки в левую. Он
делал многое левой рукой, как старый вояка из вестерна.
Руди слышал, как Джил рассказывала о лестничных маршах Дарков, но
только сейчас ощутил суеверный страх, ощутил чувство непостижимого
водоворота времени. В этой черной и страшной лестнице было что-то, что
заставляло напрягаться его позвоночник. Свет никогда не проникал в эту
черноту, так же, как он не соприкасался с темнотой далекого, бдительно
охраняемого Убежища Дейра. Те, кто не выносил света, могли приходить в эту
темноту, когда им вздумается, молчаливые и никем не замеченные. Ступени
были стерты. Пустой, полуразрушенный черный пол был истерт и отполирован
ногами, прошедшими по нему. Сколько маленьких босых ног переманили сюда,
думал Руди. Сколько людей последовали за шепчущим зовом смерти из темноты?
И в течение скольких ужасных лет?
Но все же Руди заметил, что Рейдеры предпочитали пустое Гнездо Дарков
ужасу Ледяной бури.
Посох Ингольда мерцал в призрачном блеске, когда он спускался по
ступеням. Он освещал узкие стены, изгиб низкой крыши и бесконечные
винтовые ступеньки. Как только Руди переступил порог вслед за колдуном, он
сразу же почувствовал запах, поднимающийся снизу, сладковатый смрад
гниения, которого пугались лошади, а люди с подозрением смотрели друг на
друга. Этот запах окутывал их, словно туман.
Руди нашел утешение и в запахах живых людей вокруг него, и в тепле
столпившихся тел, и в шепоте, и в случайном тихом ржании, которое нарушало
смертельную тишину подземелья. Один или два раза он услышал звук,
оставляемый когтями грызунов на ближайших стенах, перед ним промелькнули
тощие изможденные крысы, они удирали в щели темных стен, как вороватые
тени.
Чтобы там ни лежало внизу, оно было мертвым, мертвым и гниющим. Всем
казалось, что они спускались несколько часов. Единственным источником
света был тусклый фосфоресцирующий свет в руках Ингольда. Ноги Руди
затекли и болели, но его ум и чувства напрягались, пытаясь услышать
какое-нибудь движение или звук во мраке. Однако снизу не доносилось ни
звука - только слабый смрад разложения.
В тот момент, когда Руди почувствовал, что больше не вынесет этого,
Ингольд сказал:
- Стоп!
Он остановился так внезапно, что Руди почти врезался в него. Зашуршав
своим меховым одеянием, Эхо Ветра быстро догнал их. Руди старался сделать
еще шаг, чтобы посмотреть, что лежит внизу в темноте, но Ингольд рукой
загородил ему путь.
- Что там?
Колдун молча жестикулировал посохом над пустотой. За той ступенькой,
на которой они стояли, не было других - только мрак и беспросветность. Без
посоха Ингольда они бы просто перешагнули через край пропасти. Из этой
адской ямы Руди услышал скольжение, легкое движение, тонкий писк крыс; он
почувствовал тошнотворные запахи. Затем Ингольд извлек из темноты свой
посох, и свет его стал медленно усиливаться, пока не вспыхнул, как магний.
Это был первый свет, проникший во мрак со дня сотворения мира.
Трепет охватил Руди, и взбудораженный голос его был чуть слышным
шепотом.
- Священный огонь ада, - выдохнул он, и Ингольд сердито посмотрел на
него.
- Этот адский огонь, как ты говоришь, на самом деле священный, - тихо
ответил колдун. - Если бы ты видел то, что сейчас видел я и пережил. Это
владения Дарков под землей.
В двадцати футах ниже пещера спускалась вниз и таяла в темноте,
которую свет жезла не мог победить. Сама пещера была сотни футов высотой
и, возможно, в два раза больше в ширину, а ее противоположный конец
терялся в беспросветной тьме. Среди известняковых колонн можно было
разглядеть черные узкие входы, они вели в другие пещеры. Многочисленные
сталактиты свисали с "пламенеющего" потолка, они мерцали в ровном белом
свете, как будто были гладко отполированы. Пол был покрыт пушистым ковром
увядшего коричневого мха, кое-где сквозь мох пробивался черный слой воды,
спокойная поверхность которой отражала свет, как полированный оникс. Такой
полной была тишина, которая лежала в заселенной вечностью пещере, что
многочисленные искривленные своды отражали дыхание группы завоевателей,
которые столпились, как нищие, на пороге заброшенного королевства их
врагов.
- Смотрите, - показал Эхо Ветра. Внизу что-то зашевелилось, забегали
крысы по краям бассейна. Едва заметные среди коричневого высохшего мха
пола пещеры, были видны кости, тускло сверкающие в белом пламени
колдовского света. Казалось, что их здесь много, хотя трудно было
утверждать это из-за гофрированных колонн сталагмитов. - Возможно, это их
двор, место, где они складывали останки своих жертв.
- Чушь, - сказал Ингольд, подняв голову, он уставился в безграничное
пространство пещеры. - Во-первых, их здесь гораздо меньше. Если бы это
было постоянным местом для хранения костей жертв, которых Дарки держали
все эти годы, пол был бы на дюжину футов покрыт ими. И кроме того, вы
видите там, - он указал на потолок, - видите, какие изрытые и истертые
сталактиты? Когти Дарков стерли их гладко. А видите, какая глубокая тропа
вверх, в ту дыру в крыше? Это, должно быть, одна из их главных
магистралей. Они никогда не жили рядом с трупами. Никакое животное не
станет.
- Ты имеешь в виду, что они жили там, наверху? - прошептал Руди. -
Как летучие мыши на потолке? Я помню, ты говорил, что они были разумными,
имели цивилизацию.
- Имели, - сказал Ингольд, - ее разновидность. Но это была
цивилизация разума фактически без явных признаков, в которую наши умы не
могут проникнуть, а если бы и смогли постигнуть ее, то не более, чем овца
или свинья может уразуметь любовный стих, или деньги, или понятие чести...
Руди кивнул, медленно путешествуя взглядом по этим темным мерцающим
стенам.
- В этом суть. Я мог бы назвать тебе пару людей, которым трудно
отнять два от трех. - Позади себя Ингольд услышал сдавленный смех.
Пока они говорили, Руди почувствовал холод, который проникал со
ступеней позади них, становился сильнее и интенсивнее. Руди озяб в тяжелом
пальто из кожи буйвола.
Даже привыкшие к холоду Рейдеры прижимались друг к другу, чтобы
согреться, их дыхание выделяло пар в бриллиантовом блеске луча Ингольда.
Из извилистых тоннелей бесконечной лестницы позади них Руди услышал
завывание далеких ветров. Он знал, они спускались очень долго - Бог знает,
как глубоко под землей они были. Но все же сила Ледяной бури проникала и
сюда. Он видел лед, конденсирующийся из влаги их дыхания и замерзающий на
полированных стенах.
Зуб на зуб не попадал, когда Руди сказал:
- Так почему кости там? Может, посмотрим?
