- Известно, очень даже известно, - думала Лэра, улыбаясь с мрачным
удовлетворением.
* * *
Эдан не пил с той памятной ночи в "Зеленом Драконе", но сегодня ему
хотелось здорово напиться. Ему просто необходимо было напиться. Он боялся,
что Микаэл сойдет с ума. Таким он не видел его даже в битвах, когда его
оставлял Божественный Гнев. Так вышло сегодня, ибо не гнев и не ярость
владели им, а отчаяние и боль. Несмотря на это, чтобы его удержать,
потребовались усилия Эдана, Дервина и четырех стражников.
Эдан проследил, чтобы его отвели в его покои, где врач насильно влил
в него сильное снотворное. Слава богам, оно подействовало сразу. Он
проспит до утра. А затем, когда он проснется...
Эдан не хотел даже думать об этом. Он знал, что в его прямые
обязанности входит думать о таких вещах, но сейчас он был не в состоянии.
Сегодня, именно сегодня вечером он не хотел обдумывать последствия. Они
слишком устрашали его.
Ариэль собиралась спать в комнате для придворных дам, если она вообще
спала. Она послала за всеми фрейлинами и стражей, которые видели то, что
родилось у императрицы. Она тщательно проинструктировала их, что говорить
о случившемся, объяснив, каковы могут быть последствия неосторожных
сплетен. Но все это было пустым звуком. Что им следует делать, если
начнутся сплетни? Наказывать? Сажать в тюрьму? За что? За неспособность
скрыть нечто столь ужасное, что будет действовать на них как кислота,
разъедающая сосуд? Теперь весь замок гудит как осиное гнездо. Завтра весь
город будет в курсе всех событий. Потом слухи распространятся по империи и
ничто не может остановить процесс. Он подал знак служанке, чтобы принесли
еще выпить.
Как это могло случиться? Он был в недоумении. Все еще с трудом
верилось, хотя он сам видел, как эта ужасная тварь продиралась наружу из
ее чрева, убивая ее. Императрица родила онсхеглина. Горгона.
Это звучало немыслимо. Фелина была девственницей, когда она попала в
постель Микаэла. Ариэль уверила его в этом, и не было причин сомневаться в
ее словах. По другому и быть не могло. Фелина никогда не покидала отчего
дома. Она выросла и провела там всю жизнь. Первый раз она покинула свой
дом во время путешествия в Ануир на императорские смотрины. Когда и как
она умудрилась переспать с...
Нет, это невероятно. Но все же, какое еще объяснение могло
существовать? От Микаэла не могло родиться такое... такая тварь.
Он облизнул губы и служанка принесла еще выпивку. Было уже поздно, и
маленькая таверна почти опустела. Завтра же вечером тут будет толпа
народа, обсуждающего все, что к тому времени станет известным.
Было ли это проклятьем богов? Наказанием Хэлина? За что? Какой
ужасный грех заслуживал подобной чудовищной кары? Микаэл был охвачен
жаждой расширения территории империи и захвата новых земель. И он проводил
одну кампанию за другой, и человеческие потери были велики. Может, боги
наказали его за непомерное честолюбие, стоившее жизни многим людям? Тогда
почему пострадала Фелина?
Он понял, что она умерла, как только вошел в комнату. Никто не смог
бы выжить с такими ужасными ранами. Было столько крови... Он чувствовал
себя ужасно беспомощным. Он умел исцелять. Но он не мог воскрешать
мертвых. Микаэл это знал.
Он изменился с тех пор, как встретил Фелину. Брак пошел ему на
пользу. Они были идеальной парой, и они поняли это с момента первой
встречи. Микаэл обожал ее. Он стал другим человеком. Он все еще
преследовал цели, которые всегда его манили, но он больше не напоминал
одержимого человека. Что будет с ним теперь?
Эдан осушил кубок и заказал следующий. Он выпьет еще много, но во
всем свете не хватило бы выпивки, чтобы заглушить его чувства.
- Лорд Эдан?
Он взглянул вверх. К нему приближалась укутанная в плащ фигура. Голос
был женский и смутно напоминал кого-то. Она села рядом с ним и слегка
опустила капюшон.
- Я Гелла, милорд. Может, вы вспомните меня.
Он вспомнил.
- О, да, - безжизненным тоном произнес он.
- Ты служила у императрицы.
- Боюсь, что я очень плохо ей служила. Вы должны узнать. Это касается
императрицы.
Очевидно, она еще ничего не знает, думал Эдан, глядя в свой кубок.
- И это касается герцогини Лэры. Это она стоит за всем.
Эдан резко поднял голову.
- О чем ты? За чем стоит?
Девушка наклонилась вперед, понизив голос, словно боясь, что ее могут
услышать, хотя в таверне практически никого не было.
- Я вынуждена спасаться бегством, милорд. Иначе она убьет меня. Это
точно. Я пряталась тут и ждала, с кем бы поговорить. Я обязана все
рассказать. Когда я увидела вас, то решила, что вы единственный человек,
который выслушает меня и поймет. Всем известно, что вы честный и
справедливый человек. А я... Я всего лишь жалкая воровка. Но жизнью
клянусь, мои слова истинны.
- Подожди, подожди, - прервал ее Эдан.
- Успокойся и говори медленнее. О чем ты толкуешь?
- Герцогиня Лэра колдунья, милорд.
- Колдунья! Лэру можно назвать многими словами, в основном не слишком
лестными, но колдовство она никогда не изучала.
- Говорю вам, она колдунья, милорд! И она здорово в этом разбирается.
Моя мать, упокой Хэлин ее бедную душу, была колдуньей и она кое-чему учила
меня, пока была жива. По крайней мере, я всегда могу распознать колдунью,
если увижу. Особенно если она срезает у меня прядь волос, чтобы чарами
держать меня в повиновении.
- Залог? - переспросил Эдан, который кое-что понимал в этом. Его
старый учитель был библиотекарем в Школе Магии Ануира.
- Она хранила волосы в медальоне, который прятала в тайнике. В этом
медальоне.
И она показала ему медальон.
- У нее был еще один, его я тоже взяла. Не могу точно сказать, но
по-моему это залог мага, который по ночам приходил к ней в спальню. Она
думала, я не знаю об этом, но я подглядывала за ней и видела его. Думаю,
он ее учитель, а она устроила так, что теперь он ей должен служить.
- Продолжай, - велел Эдан, пытаясь вникнуть в услышанное.
- Кто этот маг? Как он выглядел?
- Он совсем старый, очень старый, с лысой башкой. Она звала его
Калладор.
- Калладор! - Эдан больше не сомневался в словах девушки. Калладор
был магом при Эрвине и исчез сразу же после окончания войны.
- У нее есть еще третий медальон, только она никогда его не снимает.
Там волосы ее мужа, герцога, который даже не подозревает, как она это
использует. Через это она его контролирует.
Да, подумал Эдан, это очень похоже на Лэру. Она всегда любила
контролировать людей, особенно мужчин.
- Я верю тебе, - сказал он.
- Продолжай.
- Еще был четвертый медальон, и я думаю, это был ее собственный
залог. Думаю, маг хранил его у себя, а она как-то забрала его. Я только
раз его видела у нее. Наверно, она его уничтожила. Но эти я украла. Свой я
заберу и уничтожу, чтобы никто им не воспользовался. Но тот, который от
мага, я отдам вам. Я посмотрела, там внутри короткие и курчавые волосы. Он
лыс, как яйцо, наверно, эти волосы срезаны не с головы.
Эдан взял медальон.
- Понятно. Продолжай. Как герцогиня влипла во все это?
Внезапно словно бездна разверзлась перед ним. Он сидел совершенно
трезвый и до крайности напряженный.
- Она хотела сделать так, чтобы у императрицы не было детей, а тогда
не было бы и наследника. А если у императора не будет наследника...
- В качестве перворожденного сына принцессы крови из Дома Роэлей и
жены герцога Боруина ее отпрыск может претендовать на трон, - договорил за
нее Эдан. Он сжал руки, чтобы унять нервную дрожь.
Гелла кивнула.
- Она предложила меня императрице в качестве служанки и заставила
каждую ночь вливать в ее питье зелье, которое предотвращает беременность.
Я очень не хотела, но не могла ослушаться, поймите меня, у меня просто не
было выбора. Пока у герцогини Лэры был мой залог, я не могла
сопротивляться ей.
- Зелье... - произнес Эдан пересохшим ртом.
- Прошлой ночью перед тем, как императрица должна была лечь,
герцогиня Лэра дала мне другое зелье, велев подлить его. Оно якобы сильнее
действует. Я не хотела так поступать, поверьте, милорд, но у меня не было
выбора. Я боялась. Когда я вернула ей флакончик и сказала, что выполнила
ее приказ, она очень странно повела себя. У нее появилась такая злобная
усмешка, и она отвернулась к окну, глубоко задумавшись. И я использовала
этот шанс и украла медальоны. Я очень хорошо умею это делать. Это было
моей профессией, вы понимаете.
- И ты дала ей это зелье этой ночью? - сдавленным голосом произнес
Эдан.
- Я опасаюсь, что оно может сделать ее навсегда бесплодной, - сказала
Гелла.
- Я надеюсь, что есть противоядие. Может, еще не поздно...
- Императрица умерла, - сказал Эдан.
Гелла вскрикнула и прикусила губу.
- Она умерла, родив ужасное чудовище, - хрипло выдавил Эдан.
- Оно зародилось и вышло наружу, почти разорвав ее пополам. Это был
Горгон. Император убил его, и я опасаюсь за его рассудок.
- О, что я наделала! - прошептала Гелла. Она начала всхлипывать.
- Я недостойна жить!
- Но ты будешь жить, - сказал Эдан.
- Ты должна вернуться в Сихарроу вместе со мной. И мы разберемся с
госпожой герцогиней.
* * *
Дервин не мог заснуть. Он был слишком взведен. Он шагал по комнате,
запустив руки в волосы.
Лэра сидела на постели и слушала мужа, думая про себя, что все идет
как нельзя лучше.
- Это ужасно! - повторял Дервин.
- Ужасно! Как это могло случиться? Императрица мертва, император вне
себя, ребенок... - его голос прервался.
- О, боги! Кто может назвать эту тварь ребенком? Бедная женщина!
- Бедная, бедная женщина! Как она страдала!
- Она больше не страдает, - сказала Лэра.
- Она обрела покой.
- Покой! Покой? Умереть такой смертью? Слава богам, что она не
увидела, какую кошмарную тварь она родила! Какой ужас! Какой ужас!
- Это был Горгон. Онсхеглин.
- Ты думаешь, я не понял? Ты думаешь, я не увидел? Как это могло
случиться! Как?
- Это знак богов, - сказала Лэра.
- Это единственное возможное объяснение.
- Боги? Ты сошла с ума! Ты не понимаешь, что говоришь!
- А как еще ты можешь это объяснить? - спросила Лэра.
- Ты сам все видел. И я тоже. Когда она ложилась спать, она не была
беременна. Это случилось в считанные секунды. Это противоестественно. Кто
кроме богов способен устроить такое?
- Но почему? Почему они сделали это? Зачем заставлять невинную
девочку так страдать?
- Это из-за Микаэла. Они наказали Микаэла за его грехи.
Дервин остановился и в изумлении взглянул на свою жену.
- Он же твой брат!
- Даже сестра не может закрывать глаза на правду,возразила Лэра.
- Сколько жизней ушло из-за его неуемного честолюбия? Сколько народу
погибло ради его никчемных завоеваний? Или ты забыл, что Микаэл погубил
твоего отца?
- Нет, я не забыл, - тяжело вздохнул Дервин.
- Разве можно такое забыть? Я ведь видел это. Тебе не стоит
напоминать об этом.
- А теперь ты защищаешь его!
- Он император!
- Он убил твоего отца!
- Проклятье! Это мой отец развязал войну. Не Микаэл нападал на моего
отца, а наоборот!
- Но ты сын своего отца! Каков твой сыновний долг? Где твоя
преданность? Где твоя верность? Если ты предашь своего отца, то чего могу
ждать я, твоя жена?
- Не говори со мной о верности, ты сама предаешь своего брата. Как ты
можешь отрекаться от него?
