знакомых на раскаленную июльским зноем платформу, обеспечить страждущих
бельем и чаем...
Да мало ли чего еще надо?
Дима и Артем устроились на лето по большому блату проводниками в поезд
дальнего следования. Поезд уходил из Питера глубокой ночью и прибывал через
два дня в небольшой южный городок, где жаркое солнце и золотистый песок на
пляжах, сбегающих в зеленый морской прибой. Там он стоял два дня, чтобы на
третий тронуться в обратный путь.
За пятнадцать минут до отправления состава в вагон Димы вбежало трое
запыхавшихся мужчин, судя по смуглой коже и темным волосам, принадлежавших
тому самому солнцу, песку и высоким горным перевалам.
- Слушай, дарагой, нам ехать нада! - Сказал один из них, встав перед
дверью тамбура.
- Билеты покажите. - Насупился Дима и загородил плечами проход.
- Нэту билэта, да? - Ответил второй. - Ти нас так ехать дай, ми тэбя
отблагадарим, да?
В Димином вагоне как раз было одно свободное купе, и, трезво рассудив,
что хуже от этого не станет никому, он впустил безбилетных детей гор туда.
Благодарностью стала большая спортивная сумка, доверху наполненная бутылками
с прозрачным сорокагра-
дусным напитком.
Прибыв в пункт назначения, друзья решили употребить дармовой продукт.
Не пропадать же добру? Закупив для этих целей мешок всевозможной закуски,
приятели, не теряя времени, отправились на пляж, протянувшийся по берегу
широкой реки, берущей начало в далеких горах, наискось пересекающей город, и
впадающей в море на
противополодной его окраине.
Дела пошли как нельзя быстро. Водка оказалась превосходной и скоро
вторая поллитра опустела также стремительно, как и первая.
- Ссышь, давай з-загорать, а? - Заплетающимся языком предложил
захмелевший на солнце Артем.
- Дык, эт, плавок, нет. - Отозвался не менее трезвый Дима.
- А нафиг плавки? - Искренне изумился Артем. - Ты мне увжашь? Дык
рздвайся, эт... Не ослепнут...
Приятели быстро скинули с себя всю одежду и разлеглись на солнцепеке.
Отдыхающие потеснились. Вид абсолютно голого мужчины на пляже все еще
шокирует временами провинциального обывателя.
- Эт, я пшел купаться! - Заявил Антон, и шатающейся походкой направился
в реку. Дима перевернулся на другой бок.
Спустя полчаса он начал беспокоиться. Плавал Дима хорошо, и потому не
опасался за себя, даже находясь в таком состоянии, как сейчас. Но Тема
плавал гораздо хуже. Потому Дмитрий, не обращая внимания на смущенные
женские взгляды, полез в воду искать приятеля.
Он заплывал все дальше и дальше от берега, но Артема нигде не было
видно. Внезапно Дмитрий почувствовал, что течение реки, слабое у берега, но
мощное посередине, подхватило его, и несет куда-то в даль. Сколько ни
работал он руками и ногами, преодолеть напор воды ему не удалось.
Берег сонно проплывал мимо. Уже кончились зеленые деревья, чуть
касающиеся изумрудными кистями листвы черной воды, кончились покосившиеся
частоколы огородов, спускающихся по отлогам к реке. Начались запруженные
машинами дымные улицы и серые девятиэтажки. А Дима плыл и плыл, не замечая,
что река уносит его
в самый центр города, где раскинул гравиевые аллеи и стриженые лужайки
парк культуры и отдыха.
В самом центре парка река делала излучину, течение стихало. Дрожа от
холода, Дима выбрался на берег.
Мамы, толкавшие впереди себя коляски, и просто прохожие, шарахались в
стороны при виде бредущего меж крашеных в белое парковых скамеек, словно
призрак античного божества, обнаженного парня. Дима шел и плакал. Ему было
жаль Артема. Лишь одна сердобольная старушка решилась подойти к неутешному
явлению природы, в усталости опустившемкся на траву.
- Ты откуда такой взялся, милой? - Поинтересовалась бабушка, качая
головой в цветастом платочке.
- С П-п-питера я. - Мрачно отозвался Дима, стуча от холода зубами.
- А што, милой, у вас там усе так ходють? - Не унималась бабулька. -
В-в-в-с-се! - Отрезал Дима.
- А што ж ты плачешь, родненькой? - Бабуся наклонила голову,
рассматривая паренька с лукавым прищуром.
- Д-друга жалко. Друг утонул. П-пошел купаться, и...
Он замолк на полуслове, заметив в кустах, разросшихся вдоль берега,
посиневшую от холода голую фигуру.
- Артем!!!
- Дима!!!
Старушка печально качала головой, глядя, как двое неодетых парней,
обнявшись и не обращая вшимания на рабегающихся перед ними в стороны
прохожих, покачивающейся походкой направляются к выходу из парка, где их
поджидали шумные, многолюдые и пыльные улицы южного города...
Через неделю после отъезда Димы и Артема обратно в Петербург городская
администрация, уступив требованиям разгневанных жителей города, приняла
постановление открыть на берегу реки, вдалеке от городской черты, нудистский
пляж, дабы заезжие иногородние гости видом своего голого тела не смущали
местных гражда-
нок, провоцируя их на необдуманные и антиобщественные действия.
Единственное поступившее предложение открыть в городе гей-клуб
администрация решила вежливо отклонить.
ТЕЛЕФОН
Час ночи. Телефонный звонок. Вскакиваю, как ошпаренный с постели,
хватаю трубку. С того конца провода звучит приятный женский голос:
- Наташа?
- Нет, это не Наташа, это Игорь.
- Какой Игорь?
- По всей видимости, вы не туда попали.
- Извините.
Кладу трубку, укладываюсь в кровать. Едва удается закрыть глаза,
раздается телефонный звонок. Тот же голос:
- Это Игорь?
- Да.
- Я опять не туда попала?
- Видимо, да.
- Прошу прощения.
Вешаю трубку, стараюсь заснуть. Не удается: опять звонит телефон. Все
тот же голос:
- Это Игорь?
- Нет, это Наташа.
- Ох, простите, никак не могу набрать правильно номер.
- Ничего, бывает.
- Извините, а сколько вам лет?
- Двадцать три.
- И вы до сих пор не женаты?
- Послушайте, какая вам разница?
- Фу, какой вы грубый!
- Я не женат.
- В таком случае меня зовут Ольга.
- Очень приятно, Оля. Скажите, у вас есть часы?
- Да, а что?
- Взгляните, сколько сейчас времени.
- Ой, вы, наверное, уже спали?
- Вы угадали.
- Мне очень жаль... А вы не пригласите меня завтра в кино?
- Завтра я занят.
- Тогда послезавтра?
- Хорошо. Но только после шести.
- Ой, как здорово! Спасибо, Игоречек, спасибо, миленький! Можно я тебе
завтра позвоню?
- Звоните на здоровье. Только не в два часа ночи.
- Конечно - конечно. Ну ладно, до завтра. Целую.
- Спокойной ночи. И передавайте привет Наташе.
Ложусь спать. Засыпаю. Три часа ночи, телефонный звонок. Сбрасываю
одеяло на пол, не могу попасть в тапки. Злость закипает во мне. В мозгу
колотится одна-единственная мысль: поднять трубку и сказать, что это морг.
Хватаю трубку.
- Алло, это морг?
Немая сцена.
СИЛЫ НЕБЕСНЫЕ
Для Пантилея Михайловича Савушкина это утро было самым обыкновенным
утром самого обыкновенного рабочего дня. Стоя на коленях перед умывальником
и с громким фырканьем брызгая себе в лицо холодной водой, он и не
подозревал, сколько произойдет сегодня таинственных и необъяснимых событий,
о который впоследствии много недель будут трезвонить всевозможные газеты и
журналы разного толка, а недоверчивые читатели, улыбаясь, станут
посмеиваться над незадачливыми журналистами, в погоне за сенсацией
печатающими всякую небывальщину.
Итак, все началось в тот самый момент, когда Пантилей Михайлович,
утирая раскрасневшееся от холодной воды лицо висящим на шее полотенцем,
поставил на огонь чайник и взглянул на часы. Он катастрофически опаздывал на
работу. Пантилей Михайлович опрометью кинулся в комнату, впрыгнул в брюки и
принялся натягивать на себя рубашку, никак не желавшую застегиваться на его
объемистом животе. Словно борзая в погоне за зайцем, он прыжками помчался
обратнов кухню. Чайник не закипал.
- Силы небесные! Ты бы, приятель, побыстрее, что ли? - укоризненно
сказал ему Пантилей Михайлович. Словно в ответ на его слова из-под
аллюминиевой крышки донеслось характерное бульканье и посапывание.
Проглотив чашку обжигающе горячего чая, Пантилей Михайлович надел
пальто, нацепил на голову уже порядком потрепаную пыжиковую шапку, схватил
портфель и выскочил на улицу.
Было ясно и морозно. Забравшись в припаркованный возле дома автомобиль,
он вставил ключ в замок зажигания. Пару раз издевательски чихнув, двигатель
заглох.
- Господи Боже! - Простонал несчастный Пантилей Михайлович. Еще раз
попытавшись без особого, впрочем, успеха завести машину, он с тяжелым
вздохом обреченного на верную смерть больного выбрался на улицу и,
поскальзываясь на заледеневшем асфальте, принялся толкать свой старенький
"Жигуленок"...
Автомобиль Пантилея Михайловича мчался по пустынной и насквозь
промерзшей дороге. Воспользовавшись тем, что вокруг не было видно других
машин, Пантилей Михайлович до упора вдавил в пол педаль газа, стараясь ехать
как можно быстрее. Неожиданно прямо перед капотом его "Жигулей" на проезжую
часть дороги выскочил какой-то мужик с длинной седой бородой; Пантилей
Михайлович судорожно дернул руль в сторону и промахнулся ногой мимо педали
тормоза. Последнее, что он мог разглядеть - это несущийся на него с огромной
скоростью фонарный столб...
...Он с трудом открыл глаза и увидел склонившуюся над ним длинную седую
бороду, от которой исходило приятное благоухание зимнего соснового леса.
- Что, разрази меня гром, происходит? - Едва ворочая языком, произнес
Пантилей Михайлович.
В ту же секунду ясное зимнее небо затянулось тяжелыми свинцрвыми тучами
и где-то в вышине ослепительной вспышкой сверкнула молния. Обладатель бороды
заметно нахмурился.
- Я бы посоветовал вам быть осторожней в выражениях, - сказал он, -
каждое ваше слово, произнесенное ТАМ, приобретает реальный облик ЗДЕСЬ. Как,
впрочем, и слово, сказанное любым человеком...
- Выражайтесь, пожалуйста, яснее. - Прервал его Пантилей Михайлович. -
Во-первых, что значит "там" и "здесь"?
- Так вы не знаете, где находитесь... - Устало протянул бородатый. Он
сделал шаг в сторону и Пантилей Михайлович смог отчетливо увидеть сложенные
за спиной его собеседника ангельские крылья.
- Ерунда какая-то получается... - Задумчиво произнес Пантилей
Михайлович, - Слова... Реальную форму... Нет, я не могу это понять, пока не
увижу собственными глазами...
- Ну что ж, это легко можно устроить, - промолвил внимательно слушавший
его бородач. Все завертелось перед глазами Пантилея Михайловича, он словно
провалился в какой-то бездонный колодец, и падал, падал, падал...
... Пантилей Михайлович до упора вдавил в пол педаль газа, стараясь
ехать как можно быстрее. Неожиданно прямо перед капотом его "Жигулей" на
проезжую часть дороги выскочил какой-то мужик с длинной седой бородой;
Пантилей Михайлович изо всех сил ударил по тормозам. Машина остановилась
всего в нескольких метрах от незадачливого пешехода.
- Ты куда лезешь, свинья?! - Крикнул, высунувшись из окна автомобиля,
Пантилей Михайлович...
И едва не задохнулся набранным в легкие воздухом. Седая борода
провинившегося прохожего внезапно исчезла, лицо заметно удлиннилось, а
вздернутый нос превратился в свиное рыло. Опустившись на четвереньки,
прохожий выскочил из своего плаща, и громко хрюкнув, пустился прочь, звонко
стуча копытцами по тротуару.
Пантилей Михайлович задумчиво крутил баранку автомобиля, пытаясь
осмыслить то, невольным свидетелем чего он только что стал. Погруженный в
