Наконец они удалились вместе со своим драгоценным грузом, оставив нас
в полном восторге. Вазон не обманул наших ожиданий!
- Но все-таки не взорвалось, - с сожалением сказал Лешек.
- Не надо желать слишком много, - ответил Януш. - И так вышло
неплохо.
- Слушайте, а что они искали? Как вы думаете? - спросила я, стараясь
не дышать, потому что в комнате все еще висело облако кошмарного аромата.
- Ты же видела, нижнее белье Казика. По-видимому, он самый
подозрительный, и они собирают его имущество.
- Во всем бюро ищут, - сказал Лешек, выглянув за дверь. - Обыск по
всем правилам. Интересно, что им нужно?
Следственные власти переворачивали мастерскую вверх ногами в поисках
таинственного предмета, старательно отбирая все найденные тряпки и
лоскуты.
Я сидела за столом, курила и ничего не делала, потому что никакая
работа в голову не шла. Передо мной лежал листок бумаги, на который я
выписала для себя все сведения о сослуживцах, какие мне до сих пор удалось
получить. Вглядываясь в этот список, я пыталась сделать какие-нибудь
сенсационные выводы.
Тадеуш нас шантажировал, это не подлежало сомнению. Всех? Видимо,
да... Только два человека, по всей вероятности, жили спокойно: Алиция и
Витольд. Все остальные были под подозрением.
Больше всего я знала о Каспере и Монике, которые, впрочем, надо
признать, выглядели хуже остальных. Жизненная ситуация Моники была
невероятно сложной. Как женщина, полная бодрости и огня, она недавно
завязала романтические отношения с молодым и весьма привлекательным
представителем одного из инвесторов, но уже вскоре усиленно старалась
разорвать эти отношения, потому что перед ней появилась перспектива брака
по расчету с человеком, располагающим огромными денем и, но
придерживающимся строгих моральных принципов. Влюбленный молодой человек
не слишком хотел отступать с поля боя, и избавиться от него было довольно
трудно. Известие об этом неоконченном романе могло окончательно сразить
добродетельного жениха, а Моника стремилась хоть как-то стабилизировать
свою жизнь под боком состоятельного мужа. Вопрос, что из всего этого было
известно Столяреку?
Каспер, упорно обожающий свое божество, был замешан во все эти
истории. Если Тадеуш шантажировал даму его сердца делая невозможной
реализацию ее наиглавнейших планов, то Каспер вполне мог прикончить его в
состоянии сильного аффекта. Не говоря уж о том, что тот шантажировал и его
самого...
Я задумчиво вглядывалась в свой список жизненных ошибок сослуживцев.
Были там разные события, о которых, по моему мнению, кроме
заинтересованных лиц знала только я. Знал ли о них Тадеуш? И знали ли они
о том, что он знал? Я не имела ни малейшего понятия о-его контактах с
несколькими людьми: с Витеком, с Веславом, со Збышеком, с Ядвигой...
Разумеется, больше всех меня интересовал Збышек...
Я сидела в комнате одна, потому что эти трое куда-то исчезли. Вдруг,
как по специальному заказу, вошел Стефан, человек, знавший Збышека ближе
всех из всей мастерской. Я решила немедленно этим воспользоваться.
- Чтоб вам пусто было, пани, за вашу выдумку с Тадеушем, - с горечью
сказал он. - Не нашли кого-нибудь другого для этой цели? И что мне теперь
делать? Придется продавать машину...
- Успокойтесь, пан Стефан, садитесь, пожалуйста, закуривайте и
скажите мне, зачем вы одолжили ему эти деньги.
Стефан придвинул стул, порылся в карманах в поисках спичек и, бормоча
себе под нос, закурил. Потом посмотрел на меня с отвращением.
- Для чего одолжил? Для того, чтобы спокойно жить! Вы знаете, что
было бы, если бы он рассказал моей старухе об этой холерной Весе? Она бы
отравила мне остаток жизни! А я старый человек, меня мучает печень, я хочу
покоя! Это был худший мерзавец, которого носила земля! Вы думаете, что он
только ко мне цеплялся? А Влодек, а Каспер, а Кайтек, это что? А Збышек?..
Меня аж подбросило на стуле.
- Как это? - вскричала я. - Збышек тоже?!
- Конечно!
Меня сразу охватило ужасное волнение. До сих пор во мне теплилась
робкая надежда, что Збышек к этому непричастен.
- А Збышек чем? Вы не знаете? - напряженно спросила я.
- Понятия не имею, - ответил Стефан, не замечая впечатления, которое
произвели на меня его слова. - Вы же знаете Збышека, он ничего не скажет.
Только раз вырвалось, что у него какие-то неприятности и что речь идет не
о нем самом.
Черт возьми! Больше он мог ничего не говорить, мне было достаточно
этого. О старательно скрываемом романе Збышека я знала, пожалуй, так же
хорошо, как и сам Збышек. Оправдались мои самые худшие предчувствия, и мне
стало ужасно тяжело и грустно...
Мои печальные размышления прервала народная власть, решительно
настаивающая на беседе со мной. Я прошла через мастерскую, в которой
царила абсолютная анархия. В конференц-зале и в кабинете до сих пор
продолжались допросы. В углу под зеркалом интенсивно спорили Витек и
Казик. В центральной комнате Алиция, Анджей, Марек и Януш играли в бридж.
Рышард спал твердокаменным сном, Анка хмуро всматривалась в какую-то
книжку, а в санитарном отделе Лешек, Ярек и Кайтек играли в спички. У
дверей конференц-зала на стуле сидел милиционер, и это произвело на меня
чрезвычайно интригующее впечатление.
Трое мужчин в кабинете выглядели как охотники на тропе. Атмосфера
била накаленной, накурено было, как на железнодорожном вокзале, глаза у
прокурора горели, вследствие чего он выглядел еще красивее.
- Снова возвращаемся к автору представления, - сказал сварливо
капитан. - Надеюсь, что вы уделите нам немного информации.
- Вполне возможно, - ответила я. - Я также надеюсь получить от вас
кое-какие сведения, потому что меня как автора, несомненно, интересует
окончание пьесы.
- Я уверен, что не больше, чем нас... Но прежде чем мы начнем, не
будете ли вы так любезны ответить мне на один вопрос? Личный. Что было в
этом котле на вашем балконе?
Я исчерпывающе ответила на его вопрос, капитан слушал с выражением
легкого отвращения на лице. Я уже достигла достаточной степени обалдения
и, видимо, поэтому внезапно отказалась от ранее принятых намерений, махнув
рукой на собственную безопасность. То, что мои безвинные сослуживцы
оказались из-за меня замешаны в глупое преступление, для меня было гораздо
важнее, а впрочем, я пришла к выводу, что, принимая во внимание отсутствие
у меня судимости и безупречный образ жизни, большого срока мне не дадут.
- Сейчас, - прервала я капитана, который что-то говорил. - Я хотела
бы сначала объяснить одну вещь.
- Пожалуйста...
- Панове, - чарующе произнесла я, - сначала я хочу вам сказать, что я
в вас верю. Ведь в то решающее время я не трогалась с места, что вы,
несомненно, уже знаете. Следовательно, знаете, что это не я прикончила
Столярека. Вы, конечно, можете подозревать, что у меня был сообщник, что
преступление было мной обдумано, запланировано и так далее, но ведь это
ерунда. В таком случае я не болтала бы об этом по всей мастерской. Но это
еще не все. Я могу вам доказать мою невиновность, но сначала хотела бы
заключить с вами уговор...
Я заколебалась быстро подумав, что сначала все-таки должна доказать
свою невиновность. Я закрыла глаза и головой вперед ринулась в пропасть.
Короче говоря, я объяснила им причины, по которым предпочитала, чтобы
Тадеуш Столярек жил долго и счастливо. Призналась, что совместно с
покойным в ущерб бюро провернула одну махинацию по продаже в рассрочку,
заключающуюся в том, что никто из нас ничего не купил, а, наоборот, я
взяла наличные. То есть должна была взять наличные... После этой махинации
покойник остался должен мне пять с половиной тысяч злотых, на которых с
минуты его смерти я могу поставить крест. Я должна быть поистине не в
своем уме, чтобы в этой ситуации его убивать.
- А как вы это сделали? - с интересом спросили следственные власти.
- Не знаю. У Тадеуша был знакомый директор магазина, и всю эту
сложную операцию он провел самостоятельно.
- А зачем вы ему одолжили деньги?
- Потому что у меня не было другого выхода. Так сказать, нож на горле
и никакой иной возможности раздобыть деньги. Тадеуш занялся этим делом с
большой радостью, рассчитывая на то, что сможет одолжить у меня. Правда,
он собирался одолжить только полторы тысячи, а не пять с половиной. Короче
говоря, я осталась с носом.
- Хорошо, но почему вы, имея у горла нож, согласились одолжить ему на
четыре тысячи больше?
- А что я могла сделать? Он сделал мне одолжение, причем довольно
рискованное. Процентов бы с меня не взял, пить водку я бы с ним не пошла,
как иначе могла бы его отблагодарить?! Это была единственная возможность.
- Ну, я думаю, при желании можно было бы найти еще что-нибудь, -
злорадно сказал прокурор.
- Несомненно, - немедленно ответила я. - Но в этом случае я бы
предпочла, чтобы на месте Тадеуша были, например, вы...
Капитана внезапно охватил приступ кашля, а в голубых глазах прокурора
снова появился знакомый блеск.
- Я постараюсь не забыть ваши слова...
- Теперь вернемся к теме нашего разговора, панове, мне хотелось бы
сделать вам одно предложение. Я хотела бы, чтобы вы решились оказать мне
чуточку доверия, потому что я могу вам пригодиться. Есть множество таких
вещей, которых вы никогда не узнаете путем обычного следствия. Если вы
будете относиться ко мне, как к подозреваемой, то я к вам буду относиться,
как к врагам, а если наоборот, тогда все будет в порядке. Сотрудничество
даст гораздо больше, чем война, а вы даже понятия не имеете, как я хочу
обнаружить убийцу. У меня на это есть свои причины...
Окончив свою речь, я ждала результатов. По разным причинам мне очень
хотелось принять участие в расследовании.
Трое мужчин посмотрели на меня, и капитан кивнул головой.
- Хорошо. Вы правы. Несколько человек можно исключить, потому что
чудес, конечно, не бывает. Убийство должно было занять у преступника
какое-то время. Будем сотрудничать с вами на основе доверия.
- Слава Богу! - с глубоким облегчением сказала я. - Спрашивайте.
- Прежде чем мы приступим к обстоятельному разговору, нужно уладить
еще одно дело. Мы вас вызовем в третий раз, а пока покажите, пожалуйста,
нам свой носовой платок.
- Носовой платок? - удивилась я. - Господи, но у меня нет никакого
платка.
- Как это нет? Ни одного?
- Ни одного. Я постоянно забываю о нем, и сегодня тоже забила. Если
вам очень нужно, то могу принести из дома.
- Нет, спасибо. Вы совершенно уверены, что у вас его нет?
- Даю вам слово. Я вполне обхожусь без него.
- А что вы делаете, когда у вас насморк? - неодобрительно спросил
прокурор. - Или когда плачете?
- Не помню, когда у меня в последний раз был насморк, может быть, лет
десять назад, а плакать - я вообще не плачу. Женщины обычно плачут из-за
любимого человека, а у меня его нет.
- А что вы с ним сделали?
- Это служебный или личный вопрос?
- Нет, прошу прощения. Это личный вопрос, и я снимаю его.
- Нет, почему же? Я могу вам ответить, хотя это не имеет никакого
значения. Он меня бросил.
- Значит, у вас нет носового платка, - прервал меня капитан очень
деловым тоном. - Жаль. Тогда пока пройдите туда...
Ужасно заинтригованная, я прошла в конференц-зал, где уже сидели
Веслав и Анджей.
- Веслав, что это? - воскликнула я. - Вас тоже спрашивали о носовых
платках?
- У меня было два, и оба я должен был им отдать, - философски заметил
