прятался за углом хлева и подглядывал за нами. Кто знает, может, он ждал
подходящего момента для совершения нового преступления...
- А почему это он тебя не убил? - удивилась Люцина, обращаясь к
старшей сестре. - Ты сторожила с этой стороны и была у него под рукой...
- И вовсе не под рукой, - обиделась моя мамуся. - Я сидела дальше, на
пне, там где было светлее.
- И сюда не подходила?
- Что я, дура? Я все время знала, что здесь кто-то есть. Надо было
ему подставиться? Какие вы все-таки тупые - мы могли подкрасться сзади и
дать ему по башке. А теперь?..
- Бесцеремонный тип, - смертельно обидевшись произнесла Тереза.
Я потребовала у тети Яди тщательно сфотографировать следы, после чего
отправилась по ним. Следы шли до дороги, и там, в траве у кювета,
терялись. В разных местах трава была примята, с нее была сбита роса,
расшифровать, куда направился преступник, мне не удалось.
- Я боюсь, - пожаловалась Тереза за завтраком. - Вы ненормальные. Он
все время нас поджидает. Все мы будем похожи на ту разбитую дыню.
- Только косточек будет поменьше, - заметила Люцина.
- На толпу он не нападает, - удовлетворенно произнес Франек. -
Сегодня он никого не убил. Главное, не попадаться ему поодиночке...
- Что меня удивляет, так то, что он зря нам мешает, - отозвался
озабоченный Михал. - Он мешает, заваливает, а мы ничего не находим. Может,
и он не знает, где это?
- Конечно, не знает. Если бы знал, давно бы украл.
- Боже, так где же искать?!..
- Нигде не искать! Вы что, окончательно спятили? Бежать отсюда надо,
пусть он подавится этим наследством!..
Семья разделилась на два лагеря. Один, в лице Терезы и тети Яди
настаивал на спасении жизни, второй, состоящий из всех остальных, усиленно
пытался отгадать место укрытия сокровищ, не вспоминая о грозящей
опасности. Необходимость полной расчистки развалин ощущалась все яснее. В
конце-концов, это был единственный оставшийся объект, на который можно
было рассчитывать. В те времена дом Франека еще не стоял, в коровнике жило
довольно много людей, присутствие сундука в хлеву, на сеновале или в
конюшне давно бы заметили. Лишь подвалы развалин оставались девственной
территорией. Но в те времена это были уже развалины, - горячо объяснял
Михал, пытаясь подавить сопротивление моей мамуси. - Вовсе не обязательно
было все замуровывать, достаточно было просто завалить кучей камней. Камни
можно было подготовить заранее. И не обязательно в подвалах, можно в любом
другом месте...
- Дети бы заметили, - засомневалась я. - Дети все замечают. Порылись
бы в камнях и нашли.
- Это же дети, а не бульдозеры, - обиделась моя мамуся.
- Дети бы заметили, это факт, - согласился Франек. - Но дело в том,
что там не было никаких камней. Я эти подвалы хорошо помню, они были
пустые и держались неплохо, своды были такими, что все выдержали. Камни,
своды, стены и ничего больше.
- Ты же сказал, что там не было никаких камней...
- Навалено не было. Никаких куч. Только стены и своды.
- Но мог быть и более низкий этаж, подземелье. Опустить туда,
прикрыть, хоть досками, набросать камней... Притоптать. Вы уверены, что
там не было подземелья?
Существования подземелья Франек исключить не мог. Моя мамуся тоже
заколебалась. Между захоронением сундука и ее визитами в подвалы прошло
столько времени, что даже насыпанные кучей камни успели бы слежаться. В
возникшей ситуации развалины просто нахально обращали на себя внимание.
- Сделаем все сами, или наймем рабочих? - с ехидной
доброжелательностью поинтересовалась Тереза.
- Лучше Марека, - предложила моя мамуся. - Он хоть трезвый...
Марек явился, как по заказу, как раз когда окончательно решили
раскапывать развалины. С каменным спокойствием он прослушал все новости,
немного подумал, после чего проявил желание осмотреть второй колодец.
Когда он спускался вниз по лестнице, все склонились над ним.
Спускался он недолго. На уровне начала кладки, чуть ниже поверхности,
он внимательно присмотрелся к стенке.
- А на это никто не обратил внимания? - спросил он сердито. - Глаза у
вас есть?
Мы рухнули на колени возле колодца, пытаясь просунуть в него головы.
- Отодвиньтесь, а то ничего не видно, - сказал Марек и спустился
ниже.
- Что там? - беспокойно спросила Тереза. - Что он там нашел?
- Я ничего не вижу, - недовольно произнесла моя мамуся.
- Я забыла очки, - сказала Люцина. - Вы что-нибудь видите?
- Я забыла, куда он показывал, - с сожалением простонала тетя Ядя.
- Есть!!! - воскликнул Ендрек.
- Что есть? Где?
- А вот, - гордо сказал Ендрек и показал рукой на один из камней.
Наконец все это увидели. В камне была выбита небольшая стрелка,
направленная вниз. Она не бросалась в глаза, но при некотором усилии ее
можно было заметить.
- Стрелка вниз, ну и что? - разочарованно скривилась моя мамуся. - Мы
же все выгребли и ничего там не было...
Марек вылез на поверхность со странным выражением лица.
- Где все то, что вы отсюда выгребли? - сухо спросил он.
- Он слепой? - удивилась Тереза.
Ендрек, слегка растерявшись, показал на громадные кучи между двумя
раскопанными колодцами. Там собралось все содержимое ямы, создав
живописные холмы, которые было трудно не заметить. Марек посмотрел на них.
- Больше никуда не относили?
- В темноте? Конечно, нет!
- Боже мой! - испуганно прошептал Михал. - Мы что-то пропустили.
- Значит, просмотрите все еще раз, - холодно ответил Марек. - Я с
вами с ума сойду, вас ни на минуту нельзя оставить - сразу что-нибудь
натворите! Столько людей, и никто не заметил стрелки. Ясно же видно, что
она выбита несколько десятков лет назад!
- Не знаю, откуда нам знать, что несколько десятков, может сотен или
совсем недавно, - сердито запротестовала Тереза.
- Так видно же! И корова заметит!
- Ни одна корова в колодец не заглядывала, - обиженно напомнила моя
мамуся.
- Мы искали сундук, а не наскальную живопись, - сладко объяснила
Люцина. - Кроме того, было темно...
- Зато теперь все видно. Делайте, что хотите, но придется обыскать
эти кучи. Упаси вас бог, что-нибудь сбросить в колодец, откладывайте в
сторону все, что не камень. А я, на всякий случай, еще раз проверю эту
яму...
Из обиженного оцепенения родственников вывел Михал Ольшевский,
который первым, с диким энтузиазмом ринулся на каменные кручи. Через
минуту его примеру последовали остатки провинившихся, несколько смущенные
отсутствием информации о цели поисков. Кучи камней сменили место,
переместившись ближе к полю, а возле хлева выросла гора самого
разнообразного мусора. Тетя Ядя не выдержала, фотоаппарат сам впрыгнул в
руки. Тереза перестала ругаться - у нее иссякли силы, моя мамуся упрямо
требовала определить цель поисков. Разгоряченным Михал бросил работу,
съездил в музей, оформил себе служебную командировку в Волю и очень быстро
вернулся. Марек очень тщательно обследовал внутренности колодца, после
чего не выдержал и тоже принял участие в каторжном помешательстве.
Ближе к вечеру, разгребая гору отложенного в сторону мусора, он
наткнулся на небольшую, плоскую, металлическую коробочку, старую, но
достаточно хорошо сохранившуюся.
- По моему это, больше ничего не подходит, - сказал он задумавшись и
обратился к Франеку. - У вас нигде нет маленького плоского ключика?
Франек вытер пот со лба и посмотрел на коробочку.
- Есть старый отцовский хлам, - ответил он неуверенно. - Я думаю, там
может быть и ключик. Выбросить это я так и не собрался...
Он скрылся за коровником. Родственники оторвались от каторжной работы
и уставились на коробочку. Михал ощупал ее со всех сторон.
- Табакерка конца прошлого века, - рассудил он. - Иногда их запирали
на ключ, но редко. Вы думаете?..
- Посмотрим. Могло случиться так, что война осложнила дело. В любой
момент все могли погибнуть. Они могли передавать сообщение о сундуке
устно, но в подобной ситуации могли что-то и оставить. Может, письменное
сообщение... Отец Франека собирался сказать ему об этом перед смертью.
- Ну и сказал, - перебила Люцина, - что здесь...
- Вот именно. И что должно означать это "здесь"? Не сундук, а только
сообщение. Он бросил коробку в сухой, засыпанный колодец и выбил на стене
стрелку, которая должна попасться на глаза при первой же попытке
раскопок...
- Значит она была возле поверхности? - заметила моя мамуся.
- Вот именно. Благодаря этому, теперь она оказалась почти на самом
дне. Ее можно было найти без всей этой работы.
- Черт побери, - уныло сказал Ендрек.
- Это чудо, что она вообще не пропала, - вздохнула тетя Ядя.
- Еще не известно, в этой ли коробочке дело, - засомневалась Люцина.
При мысли о том, что коробочка окажется ненужной и придется
возобновить поиски, всем стало не по себе. Ендрек три раза сплюнул через
левое плечо. Михал посмотрел на Люцину с болезненным упреком. Моя мамуся
внезапно вспомнила, что у нее есть желудок и схватилась за правый бок.
Франек вернулся с несколькими ключами. Один из них подошел к
заржавевшему замочку. Он повернулся в замке. Родственники затаили дыхание.
В коробочке лежал белый конверт, сложенный пополам и слегка
пожелтевший от влаги. Все затаили дыхание и уставились на него. Марек
подсунул конверт Михалу.
- Вынимайте осторожно, может рассыпаться...
Страшно бледный Михал вынул конверт как святыню и величайшей
осторожностью развернул его. Он оказался заклеенным, а вообще держался
неплохо. Адреса на нем не было.
- Я думаю, что это он, - пробормотал Франек после долгого всеобщего
молчания. - Тот, который получил отец, и которого я потом нигде не мог
найти...
- Я думаю, что мы простим его за это, - добродушно заметила Тереза. -
Может, откроем?
- Лучше дома, - неуверенно ответил Михал.
- Лучше, лучше, - настаивала тетя Ядя. - Здесь опасно. Мне все время
кажется, что этот бандит за нами подглядывает...
- Если он хоть немного соображает, то должен подглядывать за нами
постоянно, - рассудила я.
- Пойдем! - заторопилась моя мамуся. - Не понятно, чего вы ждете...
Это было похоже, как минимум, на процессию при коронации. Первым шел
Михал, держа конверт в раскрытых ладонях, словно корону на атласной
подушке. За ним выступали Марек и Франек, как слуги или ассистенты. За
ними толкались женщины, а замыкал процессию Ендрек, на всякий случай, с
вилами в руках. Тетя Ядя, несмотря на страхи, не выдержала, отпрыгнула в
сторону и сделала несколько снимков. Во дворе Михал споткнулся о
Пистолета, который, гоняясь за кошкой, бросился ему под ноги. Михал уронил
конверт и тут же на него наступил.
Все втиснулись в комнату на втором этаже. Помещения внизу казались
нам недостаточно безопасными. Если бы у Франека была башня, несомненно, мы
забрались бы и на нее.
Михал положил на стол притоптанный конверт, выбрал один из шести
подсунутых ему инструментов - вязальную спицу номер 2, остановил дрожь в
руках и осторожно вскрыл послание. Внутри оказался исписанный листик
бумаги, появление которого было встречено вздохом облегчения, похожим на
выпуск пара из паровоза. До последней минуты, все боялись, что конверт
окажется пустым. Михал благоговейно расправил листок.
- Почерк последнего Лагевки! - проинформировал он осипшим от волнения
голосом. - Боже мой!.. Слушайте: "Уважаемый друг! Перед лицом грозящей
отовсюду смерти, я нарушаю данную отцу клятву и письменно оставляю
