Пустыни, моего Сарьера, переделка Дюны в зеленеющий Ракис проходила
безжалостно с первых же дней моего правления."
Лито подумал о том, что влияние географии на историю чаще всего не
осознается людьми. Люди скорее склонны рассматривать влияние истории на
географию.
"Кому принадлежит этот речной поток? Эта зеленеющая долина? Этот
полуостров? Эта планета?
Никому из нас."
Найла опять начала свой подъем, глаза ее были прикованы к ступеням,
которые ей предстояло преодолеть. Мысли Лито обратились к ней.
"Во многих отношениях, она - полезнейшая из помощников, которые
когда-либо у меня были. Я - ее Бог. Она поклоняется мне совершенно без
всяких вопросов. Если даже я игриво нападаю на ее веру, она воспринимает
это просто как испытание. Она знает, что выдержит любое испытание."
Когда он послал ее к мятежникам и велел повиноваться Сионе во всем,
она не задавала вопросов. Когда Найла сомневалась, даже когда ей удавалось
воплотить свои сомнения в слова, ее собственных мыслей было достаточно,
чтобы вернуть себе веру... или раньше было достаточно. Последние
донесения, однако, ясно показали, что Найле нужно побывать в его Святом
Присутствии, чтобы восстановить свою внутреннюю силу.
Лито припомнил свой первый разговор с Найлой, как она трепетала от
своей жажды угодить ему.
- Даже если Сиона пошлет тебя меня убить, ты должна повиноваться. Она
никогда не должна узнать, что ты служишь мне.
- Никто не сможет убить вас, Владыка.
- Но ты должна повиноваться Сионе.
- Конечно, Владыка. Это твой приказ.
- Ты должна повиноваться ей абсолютно во всем.
- Я это выполню, Владыка.
"Еще одна проверка. Она никогда не спрашивает, зачем мои проверки.
Она относится к ним, как к блошиным укусам. Ее Владыка приказал? Найла
повинуется. Я не должен ничему позволить изменить такие отношения между
нами."
В прежние дни из нее бы вышел превосходный шедауд, подумал Лито. Это
было одной из причин, по которой Лито дал Найле криснож, настоящий
криснож, сохранившейся в сьетче Табр. Он принадлежал одной из жен
Стилгара. Найла носила его спрятанным в ножнах под своими облачениями -
больше как талисман, чем как оружие. Вручая ей нож, он исполнил весь
старинный ритуал - и удивился тому, что эта церемония пробудила в нем
эмоции, которые он считал похороненными навсегда.
- Это - зуб Шаи-Хулуда.
Он протянул ей нож на своих покрытых серебряной оболочкой ладонях.
- Возьми его и стань частью и прошлого, и будущего. Если ты
запятнаешь его, прошлое лишит тебя будущего.
Найла приняла сначала криснож, затем ножны. - Извлеки кровь из
пальца, - приказал Лито. Найла повиновалась.
- Теперь спрячь клинок. И никогда не обнажай его, если не собираешься
пролить крови.
Найла опять повиновалась.
Лито с печалью размышлял над этой старой церемонией, наблюдая за
трехмерным образом приближающейся Найлы. Если нож не закален по старому
способу Свободных, лезвие будет становиться все хрупче и бесполезней. Оно
сохранит форму крисножа на протяжении жизни Найлы, но не дольше того.
"Я отшвырнул прочь частичку прошлого."
Как же печально, что шедауты прошлого стали сегодня Рыбословшами. И
настоящий криснож используется для того, чтобы еще крепче привязать слугу
к своему хозяину. Он знал, что некоторые считают его Рыбословш настоящими
жрицами - его ответом Бене Джессериту.
"Он создает другую религию", - утверждает Бене Джессерит.
"Чушь! Я не создал религии. Я и есть религия!"
Найла вошла в святилище башни и остановилась в трех шагах от тележки
Лито, взгляд долу, как и положено.
Все еще погруженный в свои воспоминания, Лито сказал:
- Погляди на меня, женщина!
Она повиновалась.
- Я создал святое непотребство! - сказал он. - Религия, возведенная
вокруг моей персоны, вызывает мое отвращение!
- Да, Владыка.
Зеленые глаза Найлы на золоченых подушечках ее щек глядели на него
без всякого вопроса и сомнения, без всякого размышления, без необходимости
давать ей какой-либо ответ.
"Если я пошлю ее собирать звезды, она пойдет и постарается это
сделать. Она думает, что я опять ее испытываю. Я и впрямь верю, что она
могла бы меня рассердить."
- Этой проклятой религии следует со мной и кончиться! вскричал Лито.
- Почему я должен желать распространять религию на мой народ? Религия
рушится изнутри - точно так же, как империя и отдельные люди! Все это -
одно и тоже.
- Да, Владыка.
- Религии создают радикалов и фанатиков тебе подобных!
- Благодарю Тебя, Владыка.
Быстротечная псевдоярость улеглась в нем, едва он заглянул в глубины
своих воспоминаний. Ничто не пробьет твердую оболочку веры Найлы.
- Топри направил мне донесение через Монео, - сказал Лито. Расскажи
мне об этом Топри.
- Топри - червяк.
- Разве не так ты называешь меня, когда ты среди мятежников? - Я
повинуюсь моему Владыке во всем.
Туше!
- То есть, этому Топри - грош ломаный цена? - спросил Лито. - Сиона
правильно его оценила. Он несуразен. Через несколько секунд, после того
как Кобат начал говорить, у нее были доказательства, что Топри - шпион.
"Все остается собой, даже Монео", - подумал Лито. "Топри плохой
шпион."
То, что все совпадает с тем, каким ему должно быть развеселило Лито.
Мелкие махинации мутят воду, которая все равно остается для него
совершенно прозрачной. И при этом исполнители ролей продолжают играть
согласно его сценарию.
- Тебя Сиона не подозревает? - спросил Лито.
- Я не несуразна.
- Ты знаешь, зачем я тебя вызвал?
- Чтобы испытать мою веру.
"Ах, Найла. Как же мало ты знаешь об испытаниях."
- Мне нужно знать, как ты оцениваешь Сиону. Я хочу увидеть эту оценку
на твоем лице, в твоих движениях, услышать в интонациях твоей речи, -
сказал Лито. - Сиона готова?
- Именно в такой и нуждаются Рыбословши, Владыка. Почему Ты идешь на
риск потерять ее?
- Насильственно приближать исход - самый верный путь к потере того,
чем я в ней больше всего дорожу, - ответил Лито. - Она должна прийти ко
мне во всей нетронутости своих сил.
Найла опустила взгляд.
- Как приказывает государь.
Лито был знаком этот ответ. Найла всегда отвечает так, если не в
состоянии что-либо понять.
- Она останется в живых, Найла?
- По тому, как Владыка описывает это испытание... - Найла подняла
взгляд на лицо Лито и пожала плечами. - Не знаю, Владыка. Что она сильна,
это верно. Она единственная выжила, столкнувшись с волками. Но ею
управляет ненависть.
- Вполне естественно. Скажи, Найла, как она поступит с украденным у
меня?
- Разве Топри не доносил Вам о книгах, в которых, говорят содержатся
ТВОИ СВЯЩЕННЫЕ СЛОВА?
"Странное у нее умение лишь голосом заставлять слова звучать с
большой буквы", - подумал Лито. Он ответил сухо и резко.
- Да, да. Икшианцы получили копию, а скоро и Космический Союз, равно
как и Бене Джессерит будут усердно корпеть над их расшифровкой.
- Что это за книги, Владыка?
- Мое послание моим подданным. Я хочу, чтобы все его прочли. И что
еще мне действительно хочется знать, - что говорит Сиона о тех планах
Твердыни, которыми она завладела.
- Она говорит, что под Вашей Твердыней, Владыка, находится огромный
запас меланжа - и планы выдают это с потрохами.
- Планы этого не выдают. Она будет рыть подкоп?
- Она пытается сейчас получить для этого икшианские орудия.
- Икс ей их не поставит.
- Этот запас спайса действительно существует, Владыка?
- Да.
- Ходит слух, что Твой спайс надежно защищен, Владыка. Что весь
Арракис будет уничтожен, если кто-нибудь попробует украсть Твой меланж.
Это правда?
- Да, и это потрясет всю империю. Ничего не сохранится - ни
Космический Союз, ни Бене Джессерит, ни Икс или Тлейлакс, ни даже
Рыбословши.
Она содрогнулась, затем сказала:
- Я предотвращу любую попытку Сионы добраться до Твоего спайса.
- Найла! Я приказал тебе подчиняться Сионе во всем. Вот как ты мне
служишь?
- Владыка? - она стояла в страхе перед его гневом, ближе к потере
веры, чем когда-либо. Это был кризис, им самим спровоцированный - он
заранее знал, чем все должно кончиться. Найла понемногу расслабилась. Он
видел, какую форму принимают ее мысли, они словно высветились перед ним:
"Наивысшее испытание!"
- Ты вернешься к Сионе и будешь охранять ее жизнь даже ценой
собственной жизни, - сказал Лито. - Такова задача, возложенная мной на
тебя и принятая тобой. Именно для нее ты выбрана. Вот почему именно ты
носишь нож из Дома Стилгара.
Ее правая рука поднялась туда, где скрывался под плащом криснож.
"Насколько же верно: оружие способно свести поведение человека к
предсказуемой модели", - подумал Лито.
Он поглядел как завороженный на жесткое напряженное тело Найлы. Ее
глаза были пусты для всего, кроме преклонения. "Наивысший риторический
деспотизм... я презираю это!"
- Удались прочь! - рявкнул он.
Найла повернулась и быстро покинула Святое Присутствие. "Стоит ли
игра свеч?" - усомнился Лито.
Но Найла поведала ему то, что ему и нужно было знать. Вера Найлы
обновилась и окрепла. А Лито с точностью выяснил от Найлы то, что сам не
мог ухватить в Сионе, ускользающей от его внутреннего взгляда. Инстинктам
Найлы следует доверять.
"Сиона достигла того взрывного момента, который мне требуется."
13
Данканы всегда находят странным, что боевые войска я
набираю из женщин, но мои Рыбословши - это во всех смыслах
временная армия. Хоть они и могут быть жестоки и злобны, но
женщины полностью отличаются от мужчин по складу своей
воинственности. Самое их происхождение предопределяет их
более покровительственное и защитное по отношению к жизни
поведение. Они проявили себя лучшими хранителями Золотой
Тропы. Я закрепляю это особыми методами их подготовки. На
время их избавляют от рутины повседневных дел. У меня
существуют для них особые Приобщения, о которых они
вспоминают потом с удовольствием всю оставшуюся жизнь.
Старости они достигают в обществе своих сестер, в
приготовлении к событиям более глубинным. То, к чему
приобщаешься в таком обществе, всегда готовит тебя к более
великому. Вот как день сегодняшний меняет историю. Все
современники обитают не в одном и том же времени. Прошлое
все время меняется, но немногие это осознают.
Украденные дневники
Поздно вечером Лито отправил приказание Рыбословшам и спустился в
свое подземелье. Он посчитал, что лучше всего провести первое
собеседование с новым Данканом Айдахо в затемненной комнате, где гхола
сначала услышит, как Лито себя описывает, а уж потом воочию увидит тело
Предчервя. В стороне от центральной ротонды подземелья была небольшая
прилегающая комнатка, вырубленная в цельной скале черного камня и как раз
подходившая для этой цели. Она была достаточно велика, чтобы вместить Лито
на его тележке, но потолок ее был низок. Освещалась она скрытыми
глоуглобами, которыми Лито управлял силой мысли. В ней была только одна
дверь, но состоявшая из двух створок: широкой, спокойно пропускавшей
