Лито увидел, как Монео опять спрятался в раковину своей осторожности.
"До чего же обостренно он чувствителен к моим настроениям", подумал
Лито. - "Я, впрямь, верю, что он обладает некоторыми моими способностями,
хотя они действуют в нем на бессознательном уровне. Его вопрос прозвучал
так, как будто он даже догадывается, чего мы достигли в Сионе".
Чтобы проверить, действительно ли вопрос Монео опирается на
полудогадку, Лито сказал:
- Мне ясно, что ты еще не понимаешь, чего я надеюсь достигнуть моей
программой выведения.
Монео просветлел.
- Государь знает, что я стараюсь до конца постигнуть разумом законы
ей управляющие.
- Законы живут меньше, чем ноша, которую тащишь достаточно долго,
Монео. Регулируемой правилами творческой активности нет.
- Но, Владыка, Ты сам говоришь о законах, управляющих твоей
программой выведения.
- Разве я не сказал тебе только что, Монео? Пытаться установить
правила для творчества - то же самое, что пытаться отделить ум от тела.
- Но что-то развивается, Владыка. Я знаю это по себе!
"Он знает это по себе! Дорогой Монео. Он так близок".
- Почему ты все время ограничиваешь свое понимание строго
определяемыми производными, Монео?
- Я слышал, как Ты говорил о преображающей эволюции, Владыка. Этими
словами помечена твоя книга племенного учета. Но как насчет
неожиданностей...
- Монео! Каждая неожиданность меняет правила.
- Владыка, Ты ведь не имеешь ввиду добиться улучшения человеческой
породы?
Лито угрюмо на него посмотрел, подумав: "Если я сейчас употреблю
ключевое слово, поймет ли он меня? Может быть..."
- Я - хищник, Монео.
- Хищ... - Монео осекся и покачал головой. Он, как ему казалось,
понимал значение этого слова, но само слово потрясло его. Не шутит ли Бог
Император?
- Хищник, Владыка?
- Хищник улучшает породу.
- Как такое может быть? Ты ведь нас не ненавидишь.
- Ты разочаровываешь меня, Монео. Хищник ведь не ненавидит свою
жертву.
- Хищники убивают, Владыка.
- Я убиваю, но я не ненавижу. Добыча утоляет голод. Добыча это
хорошо.
Монео поглядел на лицо Лито, утопленное в серой рясе чужеродной
плоти.
"Не прозевал ли я пробуждение Червя?", - усомнился Монео.
Монео боязливо поискал признаки пробуждающегося Червя, но гигантское
тело не трепетало, глаза Лито не стекленели, не подрагивали бесполезные
плавники.
- Чего же Ты алчешь, Владыка? - осмелился спросить Монео.
- Такого человечества, решения которого воистину окажутся
долгосрочными. Знаешь, каково ключевое свойство способности определять
свой путь надолго, Монео?
- Ты много раз об этом говорил, Владыка. Это - способность все время
мыслить по-новому.
- Изменяться, да. А знаешь, как я понимаю долгосрочность?
- Для Тебя это должно измеряться тысячелетиями, Владыка.
- Монео, даже мои тысячи лет - это всего лишь крохотная светящаяся
точка на экране бесконечности.
- Но Твоя перспектива наверняка отличается от моей, Владыка.
- С точки зрения бесконечности любой ограниченный срок короткий срок,
каким бы долгим он для нас ни был.
- Выходит, правил не существует вовсе, Владыка? - в голосе Монео
прозвучал слабый намек на истерию.
Лито улыбнулся, чтобы снять возникшее в мажордоме напряжение.
- Может быть, одно правило есть. Краткосрочные решения обычно терпят
неудачу при долгосрочном применении.
Монео в полной растерянности покачал головой.
- Но, Владыка, Твоя перспектива...
- Время истекает для любого конечного наблюдателя. Не существует
закрытых систем. Даже я являюсь конечной матрицей, хоть и растянутой во
времени.
Монео резко перевел взгляд с лица Лито на уходящий вдаль коридор
мавзолея. "И я здесь однажды упокоюсь. Золотая Тропа, возможно,
продолжится, но я кончусь." Это, разумеется, особой роли не играло. Только
Золотая Тропа, ощутимая им в непрерывной последовательности, только она
имела значение. Он опять перевел взгляд на Лито, но не прямо на его
затопленные синевой глаза. Что, если в этом объемистом теле и вправду
скрывается хищник?
- Ты не понимаешь функции хищника, - сказал Лито.
Эти слова потрясли Монео, ведь Лито словно прочел его мысли. Он
посмотрел в глаза Лито.
- Ты понимаешь разумом, что даже я однажды претерплю ту или иную
смерть, - сказал Лито. - Но ты в это не веришь.
- Как я могу верить в то, чего никогда не увижу?
Монео никогда не чувствовал себя более одиноким и полным страха. Чего
же добивается Бог Император? "Я пришел сюда, чтобы обсудить с ним проблемы
шествия... и выяснить его намерения насчет Сионы. Не играет ли он со мной?
"
- Давай поговорим о Сионе, - сказал Лито.
Опять чтение мыслей!
- Когда ты испытаешь ее, Владыка? - этот вопрос чуть не все время их
разговора вертелся у него на языке, но сейчас, действительно задав его
вслух, Монео испугался.
- Вскоре.
- Прости меня, Владыка, но Ты ведь знаешь, как я страшусь за моего
единственного ребенка.
- Но ведь другие выжили при этом испытании, Монео. Ты, например.
Монео сдержал волнение при воспоминании о том, как он был приобщен к
Золотой Тропе.
- Моя мать меня приготовила. У Сионы нет матери.
- У нее есть Рыбословши. У нее есть ты.
- Бывают и несчастные случаи, Владыка.
Слезы брызнули из глаз Монео.
Лито отвел от него взгляд. Ему подумалось: "Он разрывается между
верностью ко мне и любовью к Сионе. Как же это отравляет - беспокойство о
своем потомстве. Разве он не видит, что все человечество - это мое
единственное дитя?"
Опять посмотрев на Монео, Лито сказал:
- Ты прав, заметив, что несчастные случаи бывают даже в моем
мироздании. Разве ты не видишь в этом урока для себя?
- Владыка, всего лишь на этот раз не мог бы Ты...
- Монео! Монео, ты ведь наверняка не попросишь меня вручить бразды
правления слабому управляющему?
Монео отступил на шаг.
- Нет, Владыка. Разумеется, нет.
- Тогда доверяй силе Сионы.
Монео расправил плечи.
- Я сделаю то, что должен сделать.
- Сионе нужно пробудиться к осознанию своих обязанностей,
обязанностей дщери дома Атридесов.
- Да, конечно, Владыка.
- Разве не эта обязанность возлежит и на нас, Монео?
- Я этого не отрицаю. Когда Ты познакомишь ее с новым Данканом?
- Сперва - испытание.
Монео уставился на холодный пол подземелья.
"Он так часто смотрит в пол", - подумал Лито. - "Что он там только
может разглядеть? Не бесчисленные ли следы моей тележки? Ах, нет, это он
вглядывается в глубины, в то царство сокровищ и тайны, куда он надеется
скоро сойти."
Монео опять поднял взгляд на лицо Лито.
- Я надеюсь, ей понравится общество Данкана, Владыка.
- Будь уверен в этом. Тлейлаксанцы доставили его мне в неискаженном
виде.
- Это успокаивает, Владыка.
- Ты, несомненно, заметил, что его генотип весьма привлекателен для
женщин.
- Да, это я действительно замечал, Владыка.
- Есть что-то в этих мягких внимательных глазах, в этом сильном лице
и в черных жестких волосах, от чего женская психика, положительно тает.
- Как Ты говоришь, Владыка.
- Ты знаешь, что как раз сейчас он находится с Рыбословшами? - Я
проинформирован об этом, Владыка.
Лито улыбнулся. Ну, разумеется, Монео обо всем информирован.
- Скоро они приведут его ко мне для первой встречи с Богом
Императором.
- Я сам прослежу за подготовкой комнаты для этой встречи, Владыка.
Все будет в полной готовности.
- Порой мне кажется, что ты хочешь меня ослабить, Монео. Оставь
некоторые из этих деталей для меня.
Монео постарался скрыть, как его стиснуло страхом. Он поклонился и
попятился прочь.
- Да, Владыка, но есть некоторые обязанности, выполнение которых
лежит на мне.
Повернувшись, он заспешил прочь. Только лишь оказавшись в
поднимающемся лифте, Монео осознал, что он удалился, не получив на то
разрешения.
"Он должен понимать, как же я устал. Он простит".
11
Твой Владыка очень хорошо знает, что тебя в сердцах.
Достаточно тебе заглянуть к себе в душу, чтобы она выступила
против тебя обвинительницей. Мне нет надобности в
свидетелях. Ты не прислушиваешься к своей душе, но
прислушиваешься вместо того к своим гневу и ярости.
Владыка Лито - кающемуся грешнику, из Устной Истории
Следующее обозрение состояния империи в год 3508 царствования Владыки
Лито взято из сокращенного свода Велбека. Оригинал находится в архивах
Дома Соборов Ордена Бене Джессерит. Сравнительный анализ показывает, что
все произведенные купюры не влияют на точность и достоверность отчета, в
том виде, как он приводится здесь.
Во имя нашего Священного Ордена и его нерушимого Единства Сестер этот
отчет признается достоверным и заслуживающим помещения среди хроник Дома
Соборов.
Сестры Чинаэ и Таусуоко благополучно вернулись с Ракиса с донесением,
подтверждающим давно подозреваемую казнь девяти историков, исчезнувших
внутри Твердыни Владыки Лито в 2116 год его царствования. Сестры
докладывают, что эти девять историков сперва были приведены в
бессознательное состояние, а затем сожжены на кострах из своих собственных
опубликованных работ. Это в точности соответствует тем версиям, которые в
свое время распространились по всей Империи. Считается, что
распространенные в то время версии произошедшего исходили от самого
Владыки Лито.
Сестры Чинаэ и Таусуоко привезли рукописные показания свидетеля,
сообщившего, что когда Владыку Лито посетила делегация других историков,
добивавшихся сведений о своих коллегах, Владыка Лито сказал им:
"Они были уничтожены потому, что преднамеренно и претенциозно лгали.
Не бойтесь, что мой гнев падет на вас из-за ваших невинных ошибок. Я не
так уж стремлюсь создавать мучеников. Мученики обычно приносят
непредсказуемость драматических событий в жизнь человеческую. Драма - это
одна из тех целей, против которых направлено мое хищничество. Трепещите
только тогда, когда вы соорудите преднамеренную ложь и будете упорствовать
в ней, полные гордыни. Теперь ступайте и не заговаривайте со мной об
этом".
Достаточным доказательством подлинности сведений служит уже одно то,
что несомненным автором этого рукописного свидетельства является Иконикр,
мажордом Владыки Лито в 2116 году.
Обращаем внимание на то, как Владыка Лито использует слово
"хищничество". Это весьма показательно с точки зрения теорий, предложенных
Преподобной Матерью Сайксой, что Бог Император рассматривает себя как
хищника в естественном смысле.
Сестра Чинаэ была приглашена идти вместе с Рыбословшами в свите
Владыки Лито во время одного из его нечастых выходов в свет. По пути она
была приглашена подойти к королевской тележке и имела личную беседу с
самим Владыкой Лито. Вот как она докладывает об этой беседе:
- Здесь, на королевской тележке, я порой чувствую себя так, словно
стою на укреплениях, защищающих меня от захватчиков, сказал Лито.
- Никто здесь на Тебя не посягнет, Владыка, - сказала сестра Чинаэ.
- Вы, Бене Джессеритки, нападаете на меня со всех сторон. Даже сейчас
ты изыскиваешь способы завербовать на свою сторону моих Рыбословш, -
сказал Владыка Лито.
Сестра Чинаэ сообщает, что она собрала все свое мужество, готовясь
